Королевская шлюха

      Когда анакс подъезжал к Багерлее, все внутри трепетало от еле сдерживаемой радости. Мальчишка сам пришел к нему, его не пришлось неволить! Да не просто пришел, а в любви признался! Это было прекрасно! Пружинистой походкой Альдо спускался все ниже и ниже по истертой лестнице вслед за комендантом, уже привыкшим к его частым визитам и не задававшим лишних вопросов. Было неприятно, что для личных встреч нужна такая обстановка. А ведь если бы не чье-то упрямство, они могли бы общаться во дворце, в тепле и уюте.       Холод, царящий в камере, ощущался даже через меховую накидку. Ворон лежит на соломенном тюфяке, свернувшись под тонким дырявым одеялом. Как он это терпит, ведь видно же, насколько ему холодно? Почему он не в силах переступить через себя и попросить? Хорошая камера, горячее питание, да то же одеяло! Альдо бы ему ни в чем не отказал.       Не устояв перед соблазном, анакс опустился на колени и провел ладонью по белому лбу, покрытому испариной, убирая угольно-черные пряди. Сейчас кэналлийский герцог казался таким уязвимым и прекрасным. С каким бы удовольствием он целовал эти алые губы, с которых срываются столь ядовитые насмешки, с каким почтением ласкал бы это сильное идеальное тело. Что бы не говорил Алва о своих связях с Леворуким, но на нем благословение Создателя, иначе почему он совершенен во всем? Таким его задумали в Рассветных садах и послали в подарок для него - правителя Золотой Анаксии. Непобедимый полководец, что сметет все страны с лица земли. Непревзойденный воин, что сможет защитить его от всего. И, быть может, любовник...       Встретившись взглядом с яркими синими глазами, Альдо вздрогнул и невольно отшатнулся, но взял себя в руки и улыбнулся пленнику. - С пробуждением, герцог. Хорошо ли спалось? Не жестко ли? - Нет, благодарю. Условия содержания меня вполне устраивают, - опять этот саркастичный тон. - Вы пожаловали из дворца, чтобы осведомиться о моем содержании? - И за этим тоже, герцог. Я, конечно, не хотел бы, чтобы вас уродовали палачи, но они ведь во время допроса могли перестараться. - Как видите, я жив и относительно здоров, - Рокэ сел на своем ложе и посмотрел на него с откровенной скукой. - А теперь, молодой человек в белых штанах, я попросил бы вас покинуть мои покои, - он говорил, как король, отсылающий надоевшую прислугу.       От нарастающего гнева Альдо сжал кулаки. Никто не имеет права говорить с ним с таким неуважением. Никто! Даже Ворон. - Знаете, в Ракане за последнее время столько всего произошло. Вот Повелитель Скал, например, оказывается, влюблен в мужчину.       Рокэ остался невозмутим, но Альдо знал, что это лишь искусная маска и был намерен во что бы то ни стало ее разбить. - И кто же стал счастливым избранником юного Повелителя Скал? - прозвучало небрежно, иного от Алвы нечего было ожидать. - Я, - усмехнулся Альдо. - То есть, вы приходите сюда, чтобы похвастаться победами на личном фронте? - Рокэ устало вздохнул. - Или вы считаете, что личная жизнь бывшего оруженосца меня хоть сколько-нибудь волнует? - О, он был не просто вашим оруженосцем, - не согласился Ракан, - он был вашим любовником.       Ответом ему послужил низкий грудной смех, от которого стало ощутимо потягивать в низу живота. - Любят же мне приписывать связи с оруженосцами. То бедный Джастин в роли Марка, то Ричард, простивший мне убийство отца ради большой чистой любви. Специально для вас, молодой человек, повторю: спать с оруженосцами пошло.       Как бы убедительно не звучал его голос, Альдо остался уверен, что не ошибся. Он внимательно и вдумчиво изучал жизнь величайшего полководца Золотых земель — нужно было знать, на какие чувства надавить, чтобы сначала сломить глупое упрямство, а затем привлечь на свою сторону. Как раз тогда анакс и отметил неожиданную привязанность Рокэ к своему оруженосцу. Из каких только передряг он его не вытаскивал: и фамильный перстень отыгрывал, и на дуэли за него дрался, и от покушения спасал. Ради безразличного человека столько не делают. Как бы Ворон не изображал статую, услышанное его задело. Осталось только закрепить результат, и он отступит.

***

      Задумчивость не покидала Альдо весь последующий день. Даже глубокой ночью, нанося по спине любовника хлесткие удары, разумом он находился в Багерлее, в холодной камере, рядом с узником. Его тело больше не истязали — анакс запретил — но пытки холодом, голодом и одиночеством продолжались. Альдо ощущал горькое сожаление и смутное чувство вины. Ему не хотелось заставлять этого человека страдать, но по-другому никак. Иначе они никогда не будут вместе.       Удар лег неровно, пересекая предыдущие, и Дикон сдавленно застонал. Именно этот звук привел анакса в себя. - Поднимись, - грубо приказал он.       Как и ожидалось, плоть мальчишки висела, как стручок гороха, и не подавала признаков жизни. - Ты совсем не возбужден, - озвучил свое наблюдение Альдо и вопросительно посмотрел на Ричарда. - Боль не возбуждает меня, но если это нравится Его Величеству... - Знаешь, - неожиданная идея казалась откровенно бредовой, но если это даст ему то, чего он желает... - Возьми, - он протянул Ричарду плеть рукоятью вперед, стянул через голову рубашку и расшнуровал штаны.       После этого Альдо сам опустился на кровать и, срывающимся от волнения голосом приказал: - Бей.       Ричарду не требовалось повторять дважды. Сильный удар обрушился на спину. По нервам стегнула боль. - Еще.       Новый удар по силе не уступал предыдущему. Дик не жалел его, что было несколько неожиданно, но об этом он подумает позже. Плеть целовала его плечи, спину и ягодицы. Чувствовалось, что удары наносит уверенная рука. Можно представить на секунду, на одно короткое мгновение, что это рука Ворона. Так и есть, это он наказывает за заточение, за несправедливый суд. Тогда пусть бьет сильнее, с оттяжкой. Да и плеть слишком мягкая, нужно что-то потяжелее и пожестче.       Альдо протяжно застонал, выгибаясь дугой. Наверное, сейчас он выглядит как шлюха, но ему было все равно. Под синим взглядом можно быть и шлюхой, и рабом, и нищим, как подаяние выпрашивающим ласку и внимание, только бы он не останавливался. - Войди в меня, - молил он сорванным голосом.       Бедра сжали сильные руки. Между ягодиц уперлась головка члена. Резкая боль. Чтобы не закричать, Альдо сомкнул зубы на запястье. Сзади слышится шипение. Он все-таки смазал себя слюной, хотя это не очень помогло. Альдо был благодарен, хотя согласился бы и насухо.       Последовавшие движения выбили из груди воздух, заставляя вновь и вновь кусать губы. Резко, больно, но, тем не менее, приятно. Несколько раз от прикосновения к особенно чувствительной точке Альдо вскрикивал и подавался бедрами назад, чтобы продлить это ощущение, но руки удерживали его, не позволяя вертеться. Член давно уже просил к себе внимания, но любовник не замечал этого, а Альдо опасался, что если освободит одну руку, не удержит равновесия. Оставалось только тереться о покрывало.       После особенно глубокого толчка любовник что-то глухо прорычал. Ощутив у себя внутри чужое семя, Альдо со стоном кончил. Упав на кровать, он обернулся, ожидая увидеть Рокэ, но рядом был только Ричард. - Прочь, - резко бросил анакс. - Понадобишься - позову.       Мальчишка закусил губу от обиды, но ничего не сказал, быстро собрал вещи и ушел. Альдо остался в одиночестве, слишком уставший, чтобы изводить себя муками совести.