***
Напряжение нарастало подобно снежному кому. Ричард ощущал себя бочкой с порохом, над которой нависла зажженная лучина. Нужно ли добавлять, что ее держали длинные тонкие пальцы, унизанные сапфирами? По всей видимости, регент решил окончательно расшатать и без того подорванные бесконечной работой нервы подчиненного. Стоило у цивильного коменданта приключиться минутке покоя, как герцог Алва тут же оказывался на горизонте. Складывалось впечатление, что Рокэ следит за ним, но Ричард списывал все на паранойю - делать регенту нечего, кроме как преследовать бывшего оруженосца. Но Ворон появлялся раз за разом, чтобы испортить настроение своими остротами, и вера в случайность все больше слабела. Получив приглашение на обед в особняке Алва, Дикон понял, что непонятная игра, начатая регентом, перешла на новый виток. Конечно, послание отправилось в камин — слишком уж свежи были воспоминания о предыдущем посещении дома на улице Мимоз. На следующий день, в обеденный час в его кабинете появилось несколько солдат королевской стражи во главе с капитаном. - Герцог Ричард Окделл, - его голос был спокоен, но поджатые губы выдавали внутреннее напряжение, - по приказу регента вы арестованы. Прошу передать мне шпагу. Герцог поднялся, тяжело опираясь о стол. - Господа, у меня через час важная встреча. Прошу покинуть мой кабинет и не досаждать мне глупыми шутками. Брови Придда взлетели вверх. Он вытащил свернутую в трубку бумагу и приблизился к бывшему однокорытнику. - Вот приказ, по которому мне и моим людям надлежит доставить вас в Багерлее, - знакомый почерк — идеальный, как всё в герцоге Алва — и регентская печать не оставляли сомнений. - Не дергайтесь, - одними губами добавил Спрут. Ричарда разоружили и посадили в закрытую карету. Одно счастье — вели по тайному коридору, так что молва об аресте цивильного коменданта тут же не разлетится по залам дворца. Непонятно, зачем такие тонкости. Если Рокэ решил избавиться от Ричарда, к чему беспокоиться о его репутации? Встречать столь дорогого гостя выбежал сам комендант Багерлее, кланявшийся Дику чуть ли не в ноги. Вопросов становилось все больше и больше. Его повели не вниз, где располагались узники, а наверх. Уютными коридоры Багерлее мог бы посчитать лишь выросший в Надоре в период его упадка. Ассоциация с родными пенатами пришла у герцога почти сразу же, как он покинул вымощенный галькой двор, и она еще больше ухудшила настроение. Пройдя по лестнице с крутыми стертыми ступенями, Ричард оказался перед дверью. Должно быть, комендантский кабинет, правда сам господин комендант давно отстал. Что бы это могло значить? Ричард толкнул дверь, переступил высокий порог и как баран на новые ворота уставился на герцога Алва. - А, вот и вы, - Ворон отсалютовал ему кубком и, сделав приличный глоток, продолжил. - Помнится, я предлагал вам выбор: пост цивильного коменданта либо Багерлее. С первым вы не справляетесь, поэтому и находитесь здесь. Ричард задохнулся от возмущения. Он дневал и ночевал во дворце, лично мотался по Олларии и ее окрестностям! И теперь оказывается, что всего этого было не достаточно! - Не возражайте, - остановил его Ворон взмахом руки. - Подчиненные стали обходить ваш кабинет по широкой дуге. Согласитесь, это не очень продуктивно. Присаживайтесь. Ричард опустился на край стоящего рядом стула, но расслабиться это ему не помогло. Рокэ протянул бокал, Дик послушно принял, но пить не стал — проходили, научены. Видимо, на его лице отразились соответственные чувства, потому как губы регента скривила знакомая горькая усмешка. - Вы еще так молоды, Ричард Окделл, - голос Рокэ прозвучал неожиданно глухо. - Ваш разум может быть наполнен десятками возможных раскладов на политической арене — вы всё-таки пристрастились к такому грязному занятию, как политика — но тело все равно будет жаждать тепла и ласки. Рокэ не предпринимал попыток встать и приблизиться к Ричарду — помнил о пощечине. - И что, вы хотите любезно предложить свою помощь? Герцог Окделл с трудом держал себя в руках. Его под конвоем притащили в Багерлее, чтобы в очередной раз регент домогался его! Самым противным было осознание того, что часть его вопреки всему все еще желала Рокэ. Алва молчал и с не читаемым выражением лица смотрел на бывшего оруженосца, что всё сильнее свирепел. - Вы думаете, я простил вам ту ночь в вашем особняке?! Думаете, раз Вы - Рокэ Алва, значит вам всё можно?! Ну да, конечно! Стоит только свистнуть и любой, вне зависимости от пола, возраста и происхождения, раздвинет ноги! - от злости Дик покраснел, как в старые добрые времена. Каждое восклицание Повелитель Скал сопровождал активной жестикуляцией или гневными взглядами в сторону бывшего эра. К своему ужасу, Ричард узнал нелепые грубые манеры прежнего себя. Он словно вновь стал угловатым подростком, спотыкавшимся на каждом шагу, с душой на распашку, будто и не было долгих лет упорной работы над собой. Куда подевались его выдержка и манеры? Вспомнив свою милую Анну, Дикон мысленно досчитал до десяти и уже более спокойно, но с изрядной долей злорадства продолжил: - Теплом и лаской меня одаривает жена и это лишь ее право, а не какого-то насильника. Рокэ изменился в лице. Было отрадно видеть, как раздуваются точёные ноздри, а тонкие пальцы впиваются в столешницу, словно ища опору. Сделав шаг вперед, не отрывая взгляд от потемневших сапфировых глаз, Ричард поставил бокал на стол и, развернувшись, вышел, не оглядываясь. - Ты жесток, - привычно прокомментировал Альдо. - Серьезно? - кисло усмехнулся Дикон. - А он не был жесток, когда опоил меня и завалил в постель? Чем он лучше тебя? Видение пожало плечами и исчезло. Его мнение как всегда разошлось с точкой зрения Ричарда. Никто герцога задержать не пытался — видимо, все это представление было разыграно лишь для приватного разговора с регентом на весьма специфическую тему. Взяв в конюшне лошадь поприличнее, Ричард направился в одно хорошо известное в узких кругах местечко. С момента рождения дочери Дикон все реже и реже занимался любовью с Анной. Она была слишком хрупкой и нежной для его бешеного темперамента. С ней Ричард был вынужден сдерживаться, что с недавних пор становилось непросто, но удовлетворять свои потребности тоже было нужно. У Брендона появилось необычное задание — найти элитный гайифский бордель с надежным хозяином. В итоге через неделю Ричард уже знал адрес нужного заведения. То, что к мужчинам его тянет больше, чем к женщинам, Ричард понял и принял давно. К тому же от такой связи не бывает бастардов. Так что раза два в неделю герцог наведывался в неприметное здание в пригороде, чтобы отдаться разврату и сбросить напряжение... Управляющий встретил его поклоном и сразу же повел наверх, тихо отдавая распоряжения подчиненным. В комнате царил полумрак. От небольшого кадила шел дым и запах каких-то расслабляющих холтийских благовоний. Ричард, как обычно, разулся. Ворс ковра был настолько мягким, что надобность в сапогах отпадала. Зашедший мужчина ни коим образом не походил на проститутку. В нем не было ни женственности, ни изящества, ни, Леворукий упаси, жеманства. По некоторой скованности движений и непрофессионально оценивающему взгляду сразу угадывался новичок. - Мне раздеться? - спросил он, подходя ближе. - Давай, - протянул Ричард. Мужчина был как раз в его вкусе. Уже не мальчик, потертый жизнью, но не сломленный, сохранивший естественную мужскую красоту. Управляющий знал, кого к нему посылать. Смазливую куклу с фальшивой улыбкой герцог вытолкал бы взашей. Ричард подошел вплотную к партнеру на одну ночь, прошелся пальцами по тонкому шраму у него на боку. - Откуда? - Нож под ребра. Не нравится? - мужчина посмотрел на него с вызовом. В ответ Окделл лишь усмехнулся и почесал так и не сросшуюся бровь. Нахальство партнера его забавляло. Наклонившись, Дик поцеловал его в шею, слегка прихватив кожу зубами. Спустился к груди, поиграл с коричневыми сосками. Ответная дрожь распаляла лучше громких притворных стонов. Кое-как они добрались до кровати. Любовник попытался проявить инициативу, что, в целом, понравилось Ричарду, но все равно было пресечено. Герцог принципиально больше не собирался быть в принимающей позиции, тем более со жрецом любви. Проникновение вышло излишне резким, из-за чего мужчина коротко застонал. Ричард старался двигаться размеренно, но потом не выдержал и перешел на бешеный темп. Судя по рукам любовника, вцепившимся в простыню, и ногам, скрестившимся за спиной Дика, тот тоже предпочитал по-жёстче. В голове было оглушающе пусто. Ни рутинных обязанностей, ни планов по спасению Талига, ни Рокэ Алвы - лишь страсть и удовольствие, купленные у незнакомца. Лежа на скомканных простынях и утирая выступившую на лбу испарину, Ричард наслаждался ощущением свободы.Глава 20
5 октября 2015 г. в 20:26
До своего назначения герцог Окделл полагал, что цивильный комендант — должность военная. Как бы не так! За месяц своего комендантства Ричард возненавидел цифры и расчетные книги. Считать приходилось столько, что даже фехтуя с Сантино, он думал о ценах на зерно, что к осени должны стремительно упасть. Такими темпами герцог Окделл окончательно превратится из военного в хозяйственника. Помимо резервных складов, кои ему экстренно пришлось пополнять, пытаясь уложиться в скромную сумму, выделенную на это дело кансилльером, в его ведении находились военные укрепления, городская стража, многочисленные арсеналы, литейные цеха по производству пушек и оружейные, пороховые лаборатории, конюшни и так далее. Поневоле стало жалко Килеана-ур-Ломбаха, что так долго занимал этот пост. Да, какое-то время Ричард назывался цивильным комендантом при Раканах, но тогда это назначение было сродни ордену — на деле бестолковая блестяшка, зато как сверкает на солнце! Теперь же на герцога Окделла навалилась вся полнота обязанностей.
Воспитание оруженосца тоже требовало времени и сил. Ричарду не хотелось уподобляться Рокэ и пускать все на самотек. Герцог не мог отделаться от мысли, что, уделяй эр ему чуть больше времени, многих ошибок ему удалось бы избежать. Сантино чем-то напоминал его самого, такой же открытый, импульсивный, упрямый, как стадо ослов. «Твердости и незыблемости» в нем хватило бы на несколько поколений Окделлов, и Дикон решил использовать эти качества во благо юноше.
На семью времени практически не оставалось. Конечно, от Анны Ричард не услышал ни слова упрека, она все понимала. С Эгмонтом было сложнее. Он буквально требовал сказок на ночь в исполнении отца, отказывался засыпать и есть кашу. Подавляя этот детский бунт, Дик внутренне усмехался — сыночка вышел весь в него. Хотя, Ричард был бы рад, если бы его дети унаследовали сдержанность и терпеливость матери. Эти качества облегчили бы их дальнейшую жизнь.