Королевская шлюха

      Настроение Сантино было ниже некуда. Во-первых, монсеньор уехал в столицу и не взял его с собой. Конечно, у него много дел, в которые оруженосца посвящать не нужно, но можно же хотя бы попрощаться. Было страшно обидно. Во-вторых, узнав о «побеге» Ричарда герцогиня с Айрис решили последовать за ним. Никакие уговоры на них не действовали. Объединившись в своем желании посетить Олларию, эти две милые женщины превратились в закатных кошек. Санни пришлось подчиниться, хотя монсеньор вряд ли бы это одобрил. И вот теперь он следовал за каретой и чувствовал себя полнейшим подкаблучником.       Айрис старательно делала вид, что ничего не произошло, но прежняя легкость их общения исчезла. Сантино не мог забыть ее голодного жаждущего взгляда, откровенных слов. Она желала его, а он ее отверг, этим наверняка уязвив ее гордость. Помимо этого юноша много раз прокручивал в голове ее слова. Советовала бы тебе держаться подальше от такого чудовища, как мой брат... Эта фраза накладывалась на подслушанный разговор. Монсеньор считает, что его сестра вступила в сговор с его врагами. Санни было больно в это верить, но иначе он не мог. Дор Рикардо никогда не ошибался...       Когда до Олларии оставалось пару часов пути, доре Анне неожиданно стало плохо. Она схватилась за живот и закричала, как раненое животное. Благо, в паре лиг находилось небольшое селение, где нашелся приличный лекарь. Осмотрев герцогиню, степенный с виду старичок разразился такой бранью, что у Санни порозовели уши. - Со дня на день вы должны родить, - наконец, сообщил он Анне, - но вместо того, чтобы лежать в постели и думать о будущем малыше, вы пускаетесь в путешествие! Вам настолько безразлична как его жизнь, так и ваша собственная? У вас очень узкие бедра. Роды будут сложными. Удивительно, что вы смогли выносить двоих детей.       Несмотря на его увещевания, Анна все же решила добраться до Олларии. Остаток пути она перенесла стойко. Они несколько раз делали остановки, во время которых герцогиня жадно дышала, сжимая руку Айрис. Когда карета въехала во двор особняка, силы оставили её. Сантино подхватил бесчувственное тело и понес его в спальню, где уже ожидала повитуха. Оставив дору на попечение женщин, Санни выбежал во двор и опустился на лестницу. Он тяжело дышал, словно загнанная лошадь. Нервное возбуждение отступило, но на плечи навалилась такая махина из страха и отчаянья, что зрение на миг помутилось. Сейчас бы выпить, да слугам не до него.       Цокот копыт заставил его подняться и вытянуться. Ричард соскочил с коня, бросая поводья конюху и поспешил к оруженосцу. - Что вы здесь делаете? Я звал вас сюда? - от его взгляда хотелось бежать за море, в Багряные земли. - Герцогини пожелали. Я не мог им перечить, - как же жалко звучало это оправдание! Сделав глубокий вдох, Санни добавил: - У доры Анны начались роды.       Услышав это, герцог поторопился к жене, а Сантино оставалось кусать губы от досады.       Анна кричала, стонала, выла. С ее покрасневшего лица градом катился пот. Между зубов был зажат кляп, чтобы она случайно не откусила себе язык. Ричард сидел рядом и сжимал ее руку. До этого ему не приходилось видеть, каких страданий стоит появление в этом мире новой жизни. Мысленно Дикон поклялся, что больше никогда не возляжет с Анной. Она не должна испытывать таких мук. - Показалась головка! - закричала повитуха. - Тужьтесь, герцогиня! Осталось совсем немного!       Когда Анна заскулила особенно высоко и жалобно, раздался детский крик. - Мальчик, - объявила лекарка, перерезая пуповину. - Тан, возьмете его? - Унесите, - отмахнулся Дикон.       Куда больше его волновало состояние жены. Сейчас она как никогда напоминала святую Октавию с икон — это одухотворенное выражение, полное смирения и покоя. Невольное сравнение заставило Ричарда ужаснуться. Нет! Только не это! Анна не должна повторить ее судьбу! - Нет! Нет! Дорогая моя, любимая, - шептал он, лихорадочно целуя ее щеки, лоб, веки.       Она слабо улыбнулась. - Не надо, любимый. Хотя бы сейчас не ври ни себе, ни мне. Твоя любовь принадлежит другому, - ее голос звучал словно затихающее эхо. Она уходила. Уходила в Рассветные сады. - Милая моя, родная, прошу — не оставляй меня, - смотря на нее, такую молодую и красивую, Ричард плакал. Весь мир сжался до женщины, умирающей в его объятьях. - Я люблю тебя больше жизни! - Нет, - на выдохе. - Тебя просто недолюбили в детстве.       Спустя час Дикон понял, что укачивает в руках мертвое тело.