Агент - мое второе имя

- Для протокола. Сегодня девятнадцатое октября две тысячи семнадцатого года. Ваше имя, Киллиан Джонс? - Да. - Вам двадцать девять лет. Бывший сотрудник ФБР. Вдовец. Все верно? - Да. - Расскажите Киллиан, вы знаете, в чем вас обвиняют? - Да. - Вы согласны с этим? - Я не могу ответить на этот вопрос. - Почему? - Потому, что знаю, что по закону виновен, но в душе никогда не приму этого. У меня, просто не было другого выбора. - Не было? - Да. - Он ненадолго замолчал. – Вы когда-нибудь любили, Мисс Миллс? - Я замужем пятнадцать лет. - Я не об этом. Хотя не важно, может и это верно. Но вы когда-нибудь любили? Той любовью, что будто, по сердцу каждый день молотком ударяют? От которой прячься не прячься – все равно не скрыться. Она поражает прямо в цель, резко как молния и убивает медленно, как яд змеи. От чего хочется молить о пощаде и не переставать желать продолжения. Вот такой любовью, любили? - Не знаю, - растерянно ответила Мисс Миллс. – Какое это вообще имеет отношение к делу? - Самое прямое. Потому что, я – любил. - Я вас не понимаю. - Вот представьте, если бы вы любили, той любовью, о которой говорю я, что бы вы сделали ради нее? - Не знаю. Все, наверное… - Миллион с половиной тысяч человек на земле говорят так же. Только вот, половина всех этих, никогда не прыгнут с крыши, еще двести – в яму со змеями, а все остальные – никогда не убьют. - Так значит вы исключение? - Нет, я оставшийся один процент. - Высокого вы о себе мнения, - усмехнулась Миллс. - Лишь грубые подсчеты и долгая служба. - Так значит, Вы утверждаете, что все совершенное Вами – это во имя любви. Я, то думала, что любовь светлое чувство… -Это не любовь. Любовь - это резкость, боль, молния, это разгон от нуля до сотни без возможности притормозить, это осознание, что все мелочно перед ней. - Интересное виденье. Расскажите, что вы делали в ночь на двенадцатое сентября, Киллиан. - Я был в баре «Сторибрук». Ждал ее. - Вы часто там встречались? - Да. Каждый вторник и пятницу. - И что было дальше? - Она приехала с ребятами, в своей яркой красной кожанке. -Вы можете назвать этих ребят? - Нет, я плохо их знал. Лишь только то, что для нее – они семья, но она не раз заикалась, что хотела бы уйти. Группа байкеров «Темные», так их звали остальные. - Хорошо, она пришла. А дальше? - Мы сидели на нашем обычном месте. Немного выпивали. Внезапно к нам подошел Голд, глава группы, и отвел Эмму в сторону. Они долго о чем-то разговаривали, придя ко мне, она залпом выпила стакан виски, а ее глаза горели. - Как думаете, о чем они говорили? - Не знаю. Я не имел привычку спрашивать ее, о чем она не говорила сама. - Что было дальше? - Она спешно засобиралась, все говорила, что ей нужно уезжать. И мне тоже советовала. - А вы? - А я молчал и надеялся, что все это шутка. - Она не предложила уехать вместе? - Это Эмма, и она всегда боялась делать большие шаги. И брать ответственность за чью-то жизнь. - Она уехала? - Да. А я убил человека. - Как-то не сильно похоже на уравновешенного сотрудника ФБР. - Может быть. Только я вам скажу, когда вопрос стоит «Или ты, или ее», ответ находится, как-то сам собой. - Вы же знаете, что улики против вас минимальные? Что очевидцы клуба, видели лишь тень, уезжающую на байке? - Да. - И все же пришли в полицию? - Да. - Не аргументируете? - Имею право. - Хорошо. Допрос окончен в двенадцать ноль пять. Девушка встала из-за стола и выключила камеру, стоявшую рядом. Она еще раз окинула взглядом, черноволосого мужчину, чьи глаза смотрели вниз, молча собрала документы и решив уйти, все же спросила, так и не открыв дверь. - Это ведь Эмма убила Голда, в том баре? - Значит, все же любили.