Р - значит Рабство

      Казалась, на некоторое время Нок выпал из реальности, его глаза неотрывно смотрели на аристократа, а мозг усердно переваривал услышанные слова. Но до него дошло, что он стоит практически с открытым ртом и, сглотнув, Нок медленно произнёс:       - Господин, я могу продать вам блондинку, но та… Она же по дороге отправится к праотцам, а потом вы ещё и возмущаться будете. Лучше выберете другую, которая ещё дышит.       - Мне повториться? – холодно отозвался Ши, переведя взгляд с девушки на Нока, гневно сузив глаза. Времени и так нет, девушка умирает, а этот зажиревший работорговец ещё вздумал перечить.       - Воля Ваша, милорд, - сухо отозвался работорговец. – Только потом не жалуйтесь, что я вам подсунул смертельно больную рабыню.       - Не беспокойтесь об этом. Вся ответственность будет на мне.       - Это хорошо, - выдохнул мужчина, нервно вытирая ладонью вспотевший лоб. – За эту полудохлую - пятьдесят серебряников. А за блондинку - сорок золотых.       - Двадцать золотых и ни серебра больше, - отчеканил Ши и, не смотря на вытянувшееся лицо работорговца, отсчитал монеты и чуть ли не силком вложил в потные и холодные ладони мужчины.       - Но, господин! – возмутился Нок, как только сообразил, что он остаётся в пролёте. – Это слишком низкая цена! Тем более за девственниц.       - Уверен, что на мне ты выиграл в два раза. – Отрезал Такео, убирая кошелёк за пазуху. – Не думаю, что за такой товар ты получаешь столько. Сущие гроши. Так радуйся, что я совсем не снизил плату.       Нок замялся, ему совсем не хотелось нарываться на неприятности и ввязываться в споры с аристократом, в голубых глазах которого плясала скрытая жажда убийства. И ему ничего другого не осталось, как согласно кивнуть. Достав из-за пазухи квадратный белый предмет, больше напоминающий блокнот для записей, работорговец с улыбкой попросил своего клиента:       - Приложите указательный палец, милорд, - прикоснувшись к гладкой и прохладной поверхности, Ши наблюдал, как его отпечаток просканировали. – Торговля прошла успешно, - оповестил аристократа Нок, убирая сканер обратно в карман.       - Попроси кого-нибудь, чтобы перенесли девушку в мою карету. – Распорядился Такео, вновь обращая взгляд на замученных рабынь в клетке. Сердце его сжалось и билось неровно, он боялся, что может не успеть спасти ту девушку.       - Как скажите, господин, - живо откликнулся заместитель хозяина и быстро связался с кем-то по кристаллу.       Спустя пару минут, в душном и ужасно пахнущем помещении появился огромных размеров мужчина: нижнюю половину лица прикрывала респираторная маска, отчего дыхание, вырывавшееся сквозь дыры, было громким и тяжёлым. Его грузные шаги отдавались глухим эхом, теряясь под серым потолком, а лысая голова была испещрена длинными белесыми шрамами.       Присмотревшись к мужчине, Такео обнаружил на его мощной шее букву «Р» и с ужасом понял, что надетая на лицо маска ввинчена в челюсть шурупами. Внутри его тряхнуло, да так мощно, что на долю секунды в глазах потемнело от воспоминаний. Когда-то и он подвергался экзекуциям со стороны учёных…       Углубиться в воспоминания не дал скрип открываемой железной двери. Посмотрев на Нока, Ши увидел, как тот указывает на лежащую рабыню и пропускает эту гору мышц внутрь клетки. В его груди стало нарастать напряжение, когда вторая девушка вдруг испугавшись шагнувшего внутрь клетки громадину в маске, попятилась к задней стене, прижимаясь тощим тельцем к холодным прутьям. Её худые руки взметнулись вверх, прижимаясь к груди, а на лице отразился ужас. Она с испугом наблюдала за жертвой экспериментов как тот, подхватив почти мёртвую девушку на руки и которая потерялась в груде его мышц на руках, а затем, громко пыхтя, покидает вонючую клетку.       - Эй ты! – рабыня вздрогнула от резкого окрика и перевела взгляд карих глаз на холёного мужчину, взиравшего на неё с презрением. – Выходи. Тебя купили. – Но вместо этого девушка казалось, вжалась в стенку клетки ещё сильнее, отчего привела в ярость работорговца. – Ах ты, мелкая раздражающая мразь, - мужчина решительно шагнул вовнутрь клетки и снял маленький хлыст, висящий на поясе и угрожающе щёлкнул им в воздухе. – Что не понятного я сказал девка драная?       Вздрогнув, рабыня сжалась и вцепилась тоненькими пальчиками в железные, местами покрытыми ржавчиной прутья. Всё её тощее тельце дрожало от страха, а глаза были сильно зажмурены.       - Не сметь! - повысил голос Такео, гневно смотря на работорговца. Голубые глаза сузились и блеснули холодным металлом, вводя в ступор Нока и заставляя того опустить руку с плетью. – Это теперь моя рабыня и только я имею права повышать на неё голос или учить плетью.       - Да, господин, прошу прощения, я… забылся. – Тут же замешкался тот и, мигом спрятав кнут, кашлянув, вновь вернул взгляд на рабыню. – Так… кхм… тебя ждёт благородный господин, не заставляй его ждать. – Теперь в его словах скользила любезность, но голос предательски дрожал от еле сдерживаемого раздражения.

***

      Открыв глаза, девушка неуверенно посмотрела на работорговца, а затем перевела взгляд на высокого мужчину с завязанным высоко хвостом. Весь его вид излучал уверенность, непоколебимость и небольшую толику агрессивности, только вот злость эта была направлена не на неё, а совершенно на кого-то постороннего. Это девушка почувствовала явственно. И от этого ей стало чуток легче, но… из-за недоедания, она не могла, как следует его рассмотреть, ведь всё вокруг было немного размыто и окружающее пространство постоянно плыло. Ноги дрожали, еле держа свою хозяйку в вертикальном положении, и только сила воли не давала ей упасть.       - Ну же. Иди. – Мягко проговорил мужчина, помня о предостерегающем и убийственном взгляде молодого аристократа. Нок, взяв девушку за запястье, потянул её к себе, а затем слегка подтолкнул к выходу, как только та разжала пальцы и ноги неуверенно, прошаркали по гнилой соломе от которой исходил запах испражнений и заплесневелости.       Как только девушка, боязливо покинула своё страшное убежище, Нок тут же захлопнул дверь клетки, а затем, достав белый надушенный платочек, с остервенением стал тереть руки. Железная створка произвела устрашающий лязгающий и громкий звук заставляя рабыню ощутимо вздрогнуть и оглянуться на то место где она провела без малого… А сколько она провела? Девушка сейчас не могла этого сказать, так как мысли путались, а голова была опухшей, словно её били неделю о стену. Единственное, что сейчас по настоящему волновало девушку, даже не смотря на весь свой страх и ужас, что её ждёт там, дальше, это беспокойство о маленькой девочке, что была на два года младше её. И сейчас эта девочка умирала.       Отыскав затуманенным взглядом лысого, покрытого шрамами раба, похожего на могучую, покорёженную скалу, она пыталась разглядеть в его руках свою маленькую подружку, но что только она смогла рассмотреть, это тоненькие ножки покрытые красными пятнами и испачканные в грязи. Верзила очень внимательно слушал мужчину купившего её и как только тот завершил свой монолог, – который к слову девушка не могла понять и разобрать из-за звона в ушах и то, что они стояли чуть поодаль – кивнув, устремился прочь из этого душного помещения.       Аристократ, проводивший раба взглядом, посмотрел на неё и, смерив девушку странным взглядом, нахмурился. Но ни орать, ни ругаться не стал.       - Идём. – Короткий холодный приказ, ударивший по черепной коробке водяным хлыстом, от которого девушка на мгновенье скинула с себя оцепенение и поплелась за своим – теперь хозяином – на выход из барака, что был её «домом» долгое время. Ей бы хоть немного начать сопротивляться, но строптивость выбили из неё давно плетьми, да и сил не было никаких. Да даже если бы и были, чтобы она сделала? Куда бы пошла, вдруг оказавшись на свободе, что маловероятно? Никуда. Может, раньше ей и было куда возвращаться, но на данный момент, девушка ничего об этом не помнила.       Шагая по полуосвещённым коридорам, девушка находилась, словно во сне, босые ноги не ощущали холода бетона, что острыми иглами впивался в ступни. Все её мысли были вялыми и еле текли, напоминая густое желе или кисель. А все чувства были абстрагированными и очень далёкими и лёгкую поступь впереди идущего человека и семенящую сзади она практически не слышала. Разговоры тюремщиков и охранников так же долетал до неё словно сквозь плотно набитую в уши вату.       Она резко вздрогнула и застыла, когда лица и ног коснулся леденящий воздух, обхватывая её коконом колких мелких иголочек и от которого перехватило дыхание на мгновенье. Девушка дёрнулась, резко приходя в себя и осматриваясь вокруг уже осмысленным взглядом. Хорошо, что солнце было тусклым, и серость дня не резала глаза рабыни.       Как же давно она не была на улице. Пусть даже если это улицы Таккана: серые, мрачные и местами грязные. Это она помнила, когда её выловили на одной из его улиц под железным забором, где она пыталась соорудить себе постель из газет. Там было сыро и ужасно грязно. А ещё там было много крыс. Почему девушка запомнила крыс? Наверное, потому что те были сытыми и холёными, в отличие от неё и еще несколько ребятишек нашедшие там свой хлипкий приют.       Худые руки девушки, с выпирающими костями, обхватили тощее тельце в надежде то ли согреться, то ли спрятаться от мира, что так был жесток к обычным людям, что не имели за душой и гроша, а потому автоматически переходили в разряд рабов и мусора, который нужно было уничтожать и перерабатывать.       Она вздрогнула, когда оглушительный звук железной двери и громкий щелчок засова врезался в уши и мозг калёным железом, возвращая девушку к реальности и отвлекая от мучительных дум. Содрогнувшись всем телом, она вдохнула для неё сейчас такой чистый воздух и закашлялась от его ледяной порции, что обжёг лёгкие. Но тот удушливый воздух, витавший в грязном бараке, настолько густой, что порой приходилось дышать через рот, иначе обморок от аммиака был обеспечен, останется в её носоглотке и воспоминаниях навсегда. И даже свежий воздух – насколько он был свежим для Таккана – не сможет перекрыть его смрада. Слёзы, выступившие в углах глаз, от пронизывающего ветра и скатившиеся по щекам холодными дорожками, оставили светлые следы на грязном лице.       Неожиданно на её плечи опустилось что-то тяжёлое и очень тёплое. Застыв, девушка моргнула пару раз соображая что это такое, а когда поняла, что это пальто того аристократа, резко вскинула голову, удивлённо смотря на мужчину широко распахнутыми глазами. Сам же он остался в тёплом, тёмно-фиолетовом свитере с горлышком; его фиолетовые волосы трепал ветер, накрывая иногда плечи, словно тонкой шалью. Посмотрев на её босые ноги, что были все в ссадинах, укусах каких-то насекомых и синяках, а ещё красными от холода и болячек, качнул головой.       - Обуви, к сожалению, для тебя нет, - в его словах сквозило раскаяние и печаль. – Поэтому пойдём скорее к моей карете. Там будет потеплее.       И девушка вновь пошла за ним послушно и без лишних слов. Его речь действовала на неё как магнит, и это было странно. Но разбираться, почему это происходит, она не стала. Потом. Может быть. Когда она придёт в норму. Если конечно там, куда её ведут, будут кормить и хоть как-то беречь.       Новый порыв ветра заставил её съежиться и уткнуться носом в высокий воротник пальто одолженного ей господином. Девушка вдохнула запах, мимолётно отмечая приятный запах и запоздало понимая, что она это самое пальто испачкает своей грязью и своим застарелым и прогорклым запахом. Её взгляд метнулся к мужчине шагающего твёрдой уверенной походкой сквозь толпу людей на площади, словно он был повелителем всего мира. Девушка хотела было его окликнуть и попросить забрать пальто, ведь оно будет безнадёжно испорчено после неё, а значит, за это могут наказать, но слова застряли в горле, когда аристократ бросил взгляд на неё через плечо. И она просто уставилась себе под ноги, понимая, что если даже и попросит его забрать одежду, то он этого не сделает. Да и навряд ли он бы её услышал, горло у неё настолько пересохло, что даже губы не хотели размыкаться, а галдёж на площади стоял такой, что хоть уши руками зажимай. Многие косились в её сторону и брезгливо морщили носы, другие презрительно отворачивались, но были и другие взгляды, скользкие и омерзительные, и из-за всех этих мерзких и негативных взглядов, хотелось спрятаться, убежать… Хоть даже обратно, в свою клетку, где жужжали противные брюхатые мухи, но зато там было более-менее спокойно.       Пару раз она спотыкалась, отчего пальцы на ногах начинали ныть, но продолжала стоять на ногах и упрямо двигаться за высоким молодым мужчиной, и, стараясь не отставать от него ни на шаг. Пусть даже это и было для девушки очень трудно: измученное тело просило отдыха и хоть какой-то пищи, чтоб прошло головокружение. Сколько по времени они продвигались в густой толпе, похожей на косяки рыб, она не ведала, девушка даже старалась больно-то не смотреть по сторонам: видела помосты с рабами и выкрики торговцев с ценами, и от этого ей становилось дурно. Пальцы в этот момент крепче сжимали отвороты пальто, а нос утыкался в ворот и вновь вдыхал такой дурманящий и чистый аромат, вселяя в неё какое-то спокойствие.       - О! Я уж думал идти тебя разыскивать. Долго же ты гулял.       Этот радостный и чистый голос, резко ворвался в сознании девушки, не заметившей, как они вышли на площадь, где парковались кареты и, не успев затормозить, врезалась в своего хозяина. Тут же испуганно сжалась, ожидая, что за этим последует как минимум пощечина, но мужчина на удивление остался спокоен и даже не взглянул в её сторону.       - Немного задержался. Возникла небольшая проблема, - ответил мужчина, пожимая плечами.       - Ну, если тут, значит, совсем уже разобрался? - Поинтересовался черноволосый мужчина с широкой улыбкой на губах, и, получив кивок со стороны собеседника, довольно тому подмигнул. – Смотри, вот отличный экземпляр я тебе откопал.       Девушка выглянула робко из-за спины нового хозяина, рассматривая беловолосого парня с синими глазами и оливковой кожей. Он был очень большим, упитан и накачан. Его мускулы на оголённом животе напомнили девушке о камнях, а мощные руки стволы деревьев которые невозможно обхватить. Девушка горестно закусила губу – сухие губы треснули, и из ранки полилась кровь – за ним явно очень хорошо следили. И тут же дала себе мысленно пощёчину. Ведь это хорошо, что этого парня не мучили как её и всех женщин.       - Замечательно, - откликнулся мужчина и, посмотрев себе за спину, отступил на шаг. – Залазь вовнутрь. Замёрзла уже вон.       - Ого! – присвистнул долговязый собеседник её хозяина. – Ты приобрёл… призрака? Как она ещё от дуновенья ветра не улетела!       Девушка потупила взор, чувствуя себя не только теперь грязной, но и виноватой. Хотя если трезво рассудить, её вины в этом не было. Но от этого, легче не становилось.       - Прекращай язвить и паясничать. – Фиолетоволосовый мужчина бросил сердитый взгляд на говорившего.       - Ладно-ладно. Я не со зла. Расскажешь? – миролюбиво откликнулся черноволосый молодой мужчина, спрятав руки в карманы пальто.       - Дома.       Только аристократ распахнул дверцу кареты и подтолкнул девушку к её ступенькам, как откуда-то нарисовался тощий человек, в замусоленной шапке и потёртом пальто и клетчатых штанах.       - Господа, для рабов имеется отдельный транспорт и цена приемлемая, - залепетал противным скрежетом мужичок, при этом один его глаз нервно дёргался. – Они и вашу карету не испоганят, и вам не придётся ехать с зажатыми носами.       Мужчины переглянулись.       - И где твой транспорт? – тихо поинтересовался фиолетоволосовый мужчина.       - Да вон. – Мужик махнул рукой в сторону и все от любопытства посмотрели в ту сторону: транспорт представлял собой открытую телегу с вбитыми прутьями и открытую со всех сторон. Обычно в таких перевозят диких животных или цирковых.       Её хозяин поджал губы, и сжал кулаки, в глазах полыхнуло голубое пламя раздражённости и увидев этот всплеск негатива, его товарищ быстро выпалил:       - Благодарю милейший за вашу заботу, но в ваших услугах мы не нуждаемся.       - Ну, воля Ваша милейшие, - не стал спорить с двумя аристократами извозчик и, поклонившись, удалился восвояси, скрываясь в толпе. Видимо других клиентов искать.       Парень, раздражённо передёрнув плечами, вновь подтолкнул свою рабыню к открытому нутру кареты, но девушка вдруг сообразила, что кого-то тут не хватает. А именно её маленькой подруги. Она резко развернулась лицом к мужчине и просипела:       - Девочка… та девочка… - даже свой хрип она с трудом могла различить и боялась, что новый хозяин не поймёт её лепетания. Да, её учили не говорить лишнего и никогда без разрешения на то самого хозяина. Но удержаться от вопроса было выше её сил.       - Я отправил её к своему знакомому врачу. Он поставит её на ноги, – Ответ заставил девушку посмотреть прямо в голубые глаза с неверием и подозрением. – Но я тебя тоже к нему отправлю, если ты сей час же не залезешь уже в эту чёртову карету.       Последние слова привели девушку в чувство, и она мигом забралась вовнутрь коробки, садясь как можно дальше от входа. Сейчас в голосе хозяина ей послышались раздражительные нотки обозначавшие, что мужчина может разозлиться, если она и дальше будет самовольничать.       Следом за ней влез её хозяин, затем беловолосый парень, а уже дверцу кареты за собой прикрывал черноволосый мужчина, чему-то ухмыляясь. Как только все расселись и за последовавшим свистом возницы повозка содрогнувшись, тронулась, фиолетоволосовый парень поинтересовался:       - Как тебя зовут? – вопрос был адресован именно ей, так как тот сидел напротив неё и сверлил взглядом голубых глаз.       Облизав губы и сглотнув сухой ком, девушка тихо ответила:       - Люси.