***
Вздрогнув, Люси резко распахнула глаза, ночной кошмар превратился в туман и рассеялся в воздухе, оставляя после себя в груди сосущую пустоту. Карие глаза прошлись по незнакомой ей обстановке: коричневый потолок с цветочной лепниной это первое, что бросилось ей в глаза. На стенах, оббитых плюшевой светло-жёлтой тканью, висело несколько картин, изображавших природу, маленький, но добротный, платяной шкаф, примостившийся в углу, прикроватный столик рядом с кроватью и трёхногий табурет со спинкой, оббитой мягкой тканью. Вот и вся скудная, но чистая и в какой-то степени уютная обстановка. Посмотрев в сторону окна, занавешенного тяжёлыми коричневыми шторами, по атласу которого вился хаотичный золотистый тонкий рисунок, Люси отметила, что уже утро. Сквозь узкую полоску между занавесок пробивался яркий солнечный свет, освещая маленький пятачок комнаты, в котором кружилась едва заметная пыль. Спустив ноги на пол, девушка тут же поджала пальцы и посмотрела вниз: мягкий, пушистый серый ковёр застилал почти весь пол её маленькой комнаты. Вновь поставив ступни на мягкий ворс, Люси радостно прикрыла глаза, наслаждаясь приятными, немного щекочущими ощущениями. Встав, она прошла к окну и потянула за золотистый шнурок сбоку, заставляя тяжёлые занавеси разойтись с тихим шелестом в стороны. Мягкий свет ударил ей в лицо, и Люси зажмурилась часто заморгав. Из-за того, что она практически всегда проводила в темноте, глаза немного заслезились и ей пришлось несколько раз смахивать солёные капельки ладонью. Окна её спальни выводили в маленький дворик с голыми деревьями и вечно зелёными кустами, оформленными в различные очертания: шары, квадраты, а некоторые, самые мелкие из всех, имели форму зайцев. Белые, начищенные дорожки, блестели от прошедшего ночного дождя, а небольшие лужи отражали белые облака, проплывающие очень лениво, напоминая улиток. Полюбовавшись видом из окна, Люси прошла к зеркалу, висящему над столиком, осматривая себя. Вчера, когда её новый хозяин привёл её и беловолосого парня, имя которого она к своему стыду запамятовала, сразу передал их на попечение высокой старушки. Та, недолго думая, для начала им велела помыться, а уж потом только сообщила, что накормит. Люси в ванной отмокала практически час, а затем Полюшка долго и усердно натирала волосы вкусно пахнущим шампунем и смывала ароматной водой, настоянной на лепестках роз. После чего, в разгорячённую и распаренную кожу девушки старушка втирала какие-то масла, после которых Люси почувствовала сильное расслабление и ей захотелось крепко уснуть. После всех процедур её облачили в халат, больше похожий на балахон, но в отличие от тех тряпок, что были на ней, чистый, приятно обволакивающий тело и от него не хотелось чесаться. Царапины и ссадины ворчливая старушка обработала какой-то резко пахнущей мазью, от которой девушка воротила нос, заставляя Полюшку недовольно что-то бурчать под нос. Мысли Люси метнулись к девушке, с которой она познакомилась в неволе – Суйи. Выживет ли она? Смогут ли её спасти, или же Суйи уже нет в живых? Ведь она была почти при смерти и наверняка не смогла выдержать дороги до доктора, к которому отправил её господин Такео. Девушка хлопнула себя по щекам, возвращая позитивные мысли. Нет, она не должна думать о плохом. Полюшка сказала, что Суйи обязательно вылечат, господин Такео знал к кому её отправлять, а значит, с ней всё будет хорошо, надо только подождать. Ведь её хозяин выкупил их обоих, и как только Суйи поправится, господин Ши вернёт девушку себе. Люси провела пальцами по оборке белой необъятной сорочки, что выделили ей для сна, тихо вдохнула приятный аромат, наслаждаясь свежестью белья и своего тела. Её взгляд упал на массажку и, взяв ту в руки, Люси стала расчесывать свои отмытые волосы, теперь напоминавшие шёлк, нежели сухие палки, хотя до здорового блеска было ещё далеко. В дверь постучали, заставляя Люси подпрыгнуть на месте и замереть испуганной ланью с занесённой расчёской в руках, деревянная створка тут же распахнулась и на пороге показалась Полюшка в тёмно-синем платье и кипельно-белом фартуке. Её талию обхватывал широкий кожаный ремень, за который были прикреплены часы в серебряной оправе. Розовые волосы старушки были собраны в пучок на половину спрятанные под белой накрахмаленной косынкой. Завидев старую женщину, Люси немного расслабилась, но постоянные побои жестокими людьми оставили в душе блондинки шрамы и страх, который, похоже, нескоро выветрится из её сердца. Пусть девушка умом и понимала, что тут ей ничего не грозит, за весь вчерашний остаточный день, ей дали это понять всецело, но поделать она ничего не могла, когда каждый раз вздрагивала от малейшего громкого стука. - Это хорошо, что ты проснулась, - сухо заметила Полюшка, входя в небольшую комнату, и с укором продолжила, строго глядя на новую постоялицу: – Как твой живот? Не болит? А то вчера, если бы не Эльфман, у тебя могли случиться колики. Люси мгновенно вспыхнула от воспоминаний: такую вкусную еду она не ела очень-очень давно. Да девушка вообще даже вкуса хорошей еды не помнила, а тут… она просто не смогла контролировать свой рот и руки, что впопыхах старались затолкать в неё вкуснятины как можно больше. И тут-то пришёл на помощь беловолосый парень, который, встав между ней и едой, с улыбкой на лице, просто покачал головой и погрозил пальцем, как нашкодившему ребёнку. Только после этого Люси опомнилась и перестала вести себя как дикарка. - Не болит, - покачала головой блондинка, пряча стыдливо глаза за чёлкой. - Замечательно. - Полюшка подошла к кровати и, сняв с изгиба руки платье и колготки, что всё это время держала, указала кивком головы на вещи. – Надеюсь, подойдёт. А тут, - старушка поставила рядом с изножьем кровати пакет, – Обувь. - Так быстро? – удивилась Люси, смотря на красивую по её мнению, одежду. - Мерки были сняты с тебя вчера, а сегодня посыльный примчался ни свет не заря. Полюшка недовольно свела брови вместе, показывая всем своим видом, что это рано было даже для неё, встававшей с первыми лучами солнца. - Какие у меня обязанности в этом доме? – тихо поинтересовалась девушка, боясь услышать ответ, на свой немой вопрос, что крутился у неё в голове со вчерашнего вечера. - Для начала, будешь помогать мне на кухне, так как ты вряд ли умеешь что-то иное. Но научится не хитрое дело. Как приноровишься, у тебя появятся другие обязанности: подать чай в столовой, заправить хозяйскую постель, погладить бельё… Дел много очень. После слов Полюшки, Люси облегчённо вздохнула, то о чём она к своему стыду думала, не будет. Да и вряд ли она такая тощая, не опрятная приглянулась хозяину. - Хорошо, - согласилась блондинка, кивая головой, осторожно прикасаясь к нежной ткани платья. - Тогда переодевайся и приходи на кухню. Поможешь мне с завтраком, - оповестила женщина ту, говоря всё тем же чопорным тоном и, развернувшись, покинула комнату. Люси какое-то время бездумно смотрела старушке в след и даже когда вместо её прямой спины карие глаза упирались в дверь, она всё никак не могла оторвать взгляд. С большим трудом очнувшись от той пустоты, что зависла в её голове, девушка стала переодеваться в принесённую ей одежду. Как только последний крючок на платье был затянут, Люси посмотрела на себя в зеркало и восхищённо выдохнула: светло-зелёный лёгкий шифон в паре с белым кружевом и тёмно-зелёным тканевым ремнём, завязывающийся сзади бантиком, смотрелось очень симпатично на её стане. А воздушность платья немного скрадывало её сильную худобу, придавая некий иллюзорный объём. Колготки же были в узкую бело-зелёную полосочку и так же приятно прилегали к телу, от чего девушке захотелось замурлыкать. Обувь так же вызвала восторг в душе юной рабыни: туфли-ботиночки с хлястиком на щиколотке и невысоком каблуке. Кое-как, спрятав волосы под белую кружевную косыночку, которая обнаружилась тут же вместе с платьем, Люси осталась довольна своим образом. - Ну что ж, нужно идти, - проговорила девушка своему бледному отражению и, пару раз вдохнув и выдохнув, осторожно выглянула в коридор. Её новая жизнь началась, и Люси очень надеялась, что она будет сильно отличаться от того существования в клетке работорговцев.Глава 3
26 февраля 2016 г. в 11:58
Ночной ветер трепал длинные пряди фиолетовых волос то развивая их сзади словно флаг, то швыряя вперёд на лицо их хозяину, что с невозмутимым видом сидел на крыше одной из девятиэтажек и внимательным взглядом всматривался в освящённые многочисленными фонарями улицы. Омерзительные холодные щупальца пытались проникнуть за ворот куртки, но каждый раз неугомонный ветер терпел поражение, не отыскав заветной лазейки. Мужчина подготовился к встрече с ним и застегнулся до самой горловины, поэтому все тщетные попытки осеннего ветра казались ему лишь назойливым приставанием непослушной собаки, что ищет внимания своего хозяина.
Подставив лицо холодному ветру, Такео рассматривал ночное небо, окрашенное в розовые-красные тона с жёлтыми всполохами по краям небосвода, напоминая разлитое виски по белоснежному ковру или… кровь. Природа словно чувствовала, что сегодня свершится нечто ужасное – впрочем, это ужасное происходит чуть ли не каждый день – и потому буйствовала красками и гоняла опавшие листья по бульварам, собирая их в грязные кучки у бордюров.
Голубые глаза практически неотрывно разглядывали прохожих, что припозднились и спешили теперь домой. Кареты, запряжённые легконогими конями, что, грохоча по мостовым колёсами, ехали только в одном, известном только лишь им, направлении. С такой высоты люди казались Такео крошечными букашками, по которым плачет ботинок. Так и хотелось их раздавить. Всех. Единым махом. Сжав двумя пальцами переносицу, мужчина на мгновенье зажмурился – агрессия не в его духе. Видимо, напряжение последних дней ищет выход в озлобленности или хотя бы злорадстве над другими.
Рука Такео скользнула по чёрной поверхности металла снайперки, лежащей на парапете у его ног – его боевая подруга, ни разу не дававшая осечки и не подводившая. Она отвечала ему взаимностью, как и он ей, покупая для неё новые детали и апгрейдивая её тонкий стан. Прикосновения к оружию всегда его успокаивали, словно это был его личный наркотик. Такео растянул губы в едва заметной горькой и одновременно довольной ухмылке, он – убийца, которому в какой-то степени нравится ощущать адреналин в своей изменившейся крови. Было бы странно, если бы было всё по-другому.
Ши бездумно скользил взглядом по полупустым улицам и тёмным закоулкам, до которых не дотягивался свет уличных фонарей. Его мозг автоматически отмечал все нужные детали, в то время как его мысли были совершенно далеки. После того как он привёл двух рабов в поместье и поручил Полюшке ими заняться, он сразу получил сообщение по информационному кристаллу от своего покровителя. В этот раз Такео нужно было убрать мелкую сошку – заместителя начальника городской тюрьмы Бератона Санаина. Этот мелкий жирный ублюдок славился взяточничеством, жестокостями в извращенной форме и охочим до маленьких мальчиков. Последний факт тщательно скрывался и не разглашался, ведь Бератон был официально женат и имел троих детей, и у такого примерного семьянина просто не могло быть дурных наклонностей и омерзительных поступков. И даже Серая пресса не могла его разоблачить, так как заместитель начальника городской тюрьмы выворачивался, словно змея из крепких рук, каждый раз находя для себя более убедительные оправдания. Видимо, кого-то он слишком сильно достал, что за устранением этой личности обратились именно в их организацию, которая, к слову сказать, не каждому была по зубам в форме оплаты за их услуги. И потому Такео было интересно, кто же такой богатый, что смог уговорить покровителя?
Практически весь день Такео готовился к своей работе, и у него даже не было времени проведать свою новую собственность, узнать, как они обустроились и всем ли довольны. Хотя об этом спрашивать ещё слишком рано, особенно девушку, вид которой был весьма плачевный. Такео непроизвольно сжал кулаки, вспомнив, в каком месте и в каких условиях там содержались женщины. Неудивительно, что многие не выживали: больные, грязные, практически не поеные и не кормленные, они медленно умирали. Медленно вдохнув и так же выдохнув, Ши заставил себя расслабиться, всё равно он ничего для тех женщин сделать не может. Не имеет таких полномочий, но хоть этих двух девушек он спас. Только вот сомнения грызли мужчину на счёт последней девушки. Такео надеялся, что покровитель успеет ей помочь. Главное, чтобы теперь не заболела Люси. Нужно будет пригласить завтра им врача, а с рабочей униформой Полюшка и сама разберётся.
В ухе тихо зашумело, и Ши чуть сменил позу, возвращаясь в реальность. Прищурившись, мужчина заметил карету, подъехавшую к подъезду дома напротив, и из неё вышла его долгожданная цель. В который раз Такео порадовался, что он не простой человек и зрение его в несколько раз превосходит обычного человека. Плавным движением подхватив снайперскую винтовку, Такео прикладывает её к плечу и смотрит в оптический прицел – зрение зрением, но оптика намного лучше – на свою жертву. Полный мужчина, оттряхнув пальто и деловито помахивая тросточкой, подойдя к извозчику, стал с ним расплачиваться, совершенно не подозревая о своей скорой кончине.
Нужно сделать всё быстро и тихо, пока Санаин не скрылся в подъезде. В принципе он мог его убить и в его собственном доме через окно, но на улице, где ничего не мешает, намного лучше. А то, что кучер сразу заметит труп – не беда. Вдох. Задержать дыхание и нажать плавно на курок. Выстрел тихий из-за глушителя, почти неслышный. И только тогда сделать медленный выдох.
Надев чехол на винтовку и перекинув её за спину, мужчина стал наблюдать, как к упавшему на брусчатку телу медленно и неуверенно подходит кучер, заметивший, что давешний его клиент лежит на земле. Видимо окликает, а затем оглядывается по сторонам, и громкий крик о помощи разносится далеко по ночным улицам, заглядывая за каждый в угол, тревожа на половину спящий город и поднимаясь выше, к укрытию снайпера. Лёд в голубых глазах сверкает при свете жёлтой луны, и Такео поспешно отворачивается и берёт разбег. Добегая до края крыши, мужчина, напрягши все мышцы тела, чуть приседает и отталкивается. Кратковременный полёт приносит ощущение свободы, словно Ши птица, расправившая свои большие тёмные крылья над полуразрушенными небоскрёбами. Приземлившись на другой крыше рядом стоящей девятиэтажки, на мгновенье в его голове мелькает, что обычному человеку такой прыжок вообще был бы не под силу и в который раз радуется, что он модифицированный, пусть за это и пришлось заплатить свою цену – болью и свободой. Ши на миг замирает и прислушивается, но ничего кроме ветра в ушах не слышит.
Уже на лестничной площадке, стены которой расписаны различными непристойными рисунками и словами, от которых должны глаза застелить кровавыми слезами, микрофон в ухе щёлкает и через миг раздаётся голос:
«Эй, Вайлет Рей, приём. Как там поживает мистер Бератон Сенаин?»
- Можете заказывать венок его семье, - тихо отозвался Такео, перегибаясь через обшарпанные перила и высматривая случайных слушателей.
Таковых, на его или их счастье, не оказалось.
«Прекрасно. Оплата как всегда»
Как только голос замолчал, Ши, выйдя из подъезда, посмотрел на ночное небо, улавливая в холодном воздухе свежесть озона вперемешку с пылью. Быть дождю. Оно, наверное, к лучшему, улицы немного очистятся от грязи. Накинув капюшон и спрятав руки в карманы, Такео не спеша свернул в тёмный переулок между домами, и его высокий стройный силуэт растворился в ночи. Он уже не видел и не слышал, как конная полиция пронеслась по мостовой, как подковы высекали искры из камней, как кучер, трясясь от страха, сбивчиво им что-то объяснял.