Supersailor

*** Крошечная передышка, которую предоставили Келли, закончилась. Теперь они снова должны были продолжить общение с фанатами, теперь уже «неформальное». Отвечать на особо интимные вопросы, фотографироваться, раздавать автографы и быть предельно любезными. Джимми на самом деле вовсе не был снобом, и неформальное общение с поклонниками ему иногда бывало даже по душе, особенно если это были не особо обожающие его фанаты, а случайные люди, которые приходили на концерты просто послушать музыку. С такими можно было и поприкалываться, и пошутить, не опасаясь ранить их высокие чувства. А здесь даже неформальное общение было слишком формальным. Раньше их хотя бы было много. В популярных группах насчитывается обычно по пять, максимум по шесть участников, а их раньше было девять, и фанатский напор они выдерживали достойно. Но теперь отсутствовала Кэти, а Барби была не в лучшей форме для того, чтобы держать удар, и на встречу не пришла. И Джимми уже начал ощущать некое напряжение. А ведь скоро и Джон их покинет, тогда придется совсем тяжко... В разгар общения Джимми снова заметил ту симпатичную кареглазую девушку, с которой они переглядывались во время выступления певицы. Она по-прежнему сидела на том же месте и ни к кому не подходила. У Джимми возникло странное ощущение, когда он ее увидел – как будто он ее давно знает. Во всяком случае, гораздо дольше, чем всех остальных здесь. Джимми особо не читал Джейн Остин, но сейчас подумал почти, как мистер Дарси при встрече с мисс Элизабет Беннет: «Сколько удовольствия может доставить один лишь взгляд прекрасных умных глаз!» Джимми понимал, что это будет очевидным нарушением субординации, но все же решил сам заговорить с ней. В конце концов, имеет он право получить хоть какое-то удовольствие от этого мероприятия? - А вы за все интервью так ничего и не сказали, - заметил Джимми, подойдя к ней. - Правда, - согласилась она, как будто не сильно растерявшись или удивившись. – Но я знаю, что о том, о чем можно, и без меня спросят. А о чем нельзя – невежливо. - А вы заранее знаете, о чем нельзя? - Конечно. Я же организовывала это интервью... Так что мне и так хватило впечатлений. Надо же было и другим дать проявить себя. - Да уж, - Джимми не смог удержаться от язвительной гримасы. – Проявили на славу. - Вы про нашу певицу? – сразу догадалась девушка. – Я с самого начала была против... Но знаете, Вале на самом деле может петь гораздо лучше. Это она просто разволновалась. - Охотно верю, - согласился Джимми. - Тем более голос у нее действительно неплохой. И талант, думаю, тоже есть... «Жаль только она не умеет ими пользоваться», - добавил он про себя. - Я лично этого не выношу, человек себя показывает, а не песню, - вздохнула девушка. - Вообще-то именно об этом я и сам думал. Но она, по крайней мере, любит нашу музыку. - Много, кто любит вашу музыку, но это не повод над ней издеваться... - Да ладно, ее чистая бескорыстная любовь все окупает, - Джимми старался говорить по возможности серьезно. - Не такая уж бескорыстная, - отозвалась девушка немного сварливо. - Она с вашими песнями выступает на улице и собирает за это деньги. - И что, много дают? – заинтересовался Джимми. - Даже не знаю, она говорит, что делает это не ради денег. Ей просто нравится так петь и это называется... погодите-ка... «уличное менестрельство». - А... менестрели разве не свои собственные песни поют? - Так то менестрели. А то «уличное менестрельство». Это же совсем особое дело... – голос у нее был таким же серьезным, как у него. Слишком уж серьезным. - Чего только не узнаешь в фан-клубах, - хмыкнул Джимми. - А вы разве... сами не увлекались раньше уличными концертами? - Почему раньше? Я и сейчас не прочь так спеть. Но опять же свое... А если чужое, то хотя бы за приличные деньги. - Чтобы за чужое приличные деньги платили, нужно быть или очень крутым профессионалом, а они на улицах не играют, или... Или петь так, чтобы людей цепляло, а это никак... - Пока свое сочинять не начнешь, - докончил Джимми. - Да. - Какое у нас, однако, взаимопонимание, - заметил Джимми. - Да нет... – девушка слегка смутилась. – Просто мы с вами говорим очевидные вещи. - Странно, если они такие очевидные, почему ваша... ммм?.. - Вальфриде... - ...их не понимает? - О, она просто ослеплена вашей неотразимостью, - ответила девушка безмятежно. – Потому многого не понимает и всему верит. - Например, в то, что у меня был рак? - Вот да, вроде того. - А вы, как будто, не поверили? - Не поверила, - улыбнулась она. - Просто ваши братья и сестры так на вас уставились, как будто впервые об этом слышат. - Никто, кроме вас, не обратил внимания... А может, я и от них скрывал? - Ммм... ну возможно, - протянула она недоверчиво. – Но, знаете, я довольно внимательно отслеживаю прессу, с вами связанную. И ваши интервью в том числе. Вы часто говорите что-то такое… - она замялась, - о чем потом выясняется, что вы этого не говорили. Джимми рассмеялся. - То есть в отношении меня кредит доверия исчерпан? Хотя вам бы я ответил правду для разнообразия. В благодарность, так сказать, за организацию интервью. Она продолжала смотреть на него, как ему показалось, недоверчиво. - Да уж, представляю, как вы мне благодарны за это за все... Лучше, наверное, не рисковать. - И что, нет каких-то особых вопросов? Сугубо индивидуальных? - Есть один, - сказала девушка. - Но он слишком... сугубо индивидуальный. - Что ж, давайте рискнем, - предложил Джимми. - Я хотела спросить... Про ваш концерт во Франкфурте в декабре... помните? Джимми кивнул, пытаясь сообразить, что на этом концерте или после него могло произойти такого особенного. - Дело в том, что одна моя знакомая, Ханнелоре Урслер... - неуверенно начала девушка. - Она живет там, и она рассказывала мне кое-что... Не знаю только, насколько это правда. Что она... общалась с вами после концерта. Не знаю... Может, она все выдумала... Или все-таки что-то было? – она посмотрела прямо на Джимми, но очки бликовали в свете ламп и мешали ему видеть выражение ее глаз. Как бы там ни было, Джимми сразу понял, о чем идет речь, хоть и постарался ничем не выдать своего разочарования. Все они одинаковы эти девочки-фанатки, подумал он с жалостью и непонятной досадой. Всем им кажется верхом блаженства пообщаться со своим кумиром наедине. А уж переспать с ним... Хотя что может быть такого заманчивого и волшебного в том, чтобы провести ночь с совершенно посторонним мужчиной? У него самого подобные приключения почти не оставляли воспоминаний. Это бывало мило, приятно, иногда даже волнующе... Но утром хотелось поскорее обо всем забыть. - Нет, такое имя я бы запомнил, - сказал он. - Вообще-то она считает свое имя немного старомодным. Она могла назваться как-то иначе. Например, Ренате или Петра... - Может, Забине?.. – припомнил Джимми. – Да, я действительно познакомился там с одной девушкой... - Блондинкой, среднего роста, очень красивой? - Блондинкой... вроде симпатичной. И ничего особенного у нас с ней не было. Не знаю уж, что она вам рассказала... - О, она могла и прихвастнуть, - согласилась девушка. - Но то, что что-то было, вы не отрицаете? - Не отрицаю. Но подозреваю, мы слишком по-разному на это смотрим... - ...И то, что для нее воспоминание на всю жизнь, для вас просто ничего не значащее приключение, - понимающе закончила девушка. - Я знаю. Хотя я все же надеялась, что ей не удалось... До вас добраться. На миг Джимми показалось, что он уловил, наконец, ее взгляд, и этот взгляд был слегка насмешливым. - Может, это была еще и не она, - сказал он, с трудом скрывая раздражение. – Не ваша знакомая. Сами же говорите, что имя не совпадает. - Она ведь подошла к вам, чтобы сфотографироваться, и пока вас снимали, начала нашептывать вам на ухо? – въедливо уточнила его собеседница. - Если она вам и так уже все рассказала, к чему еще и меня расспрашивать? - Нет, она мне ничего этого не рассказывала. Но она всегда поступает подобным образом в таких случаях. - В каких «таких»? – насторожился Джимми. - Когда охотится на знаменитостей, - ответила девушка невозмутимо. - Это у нее хобби такое. - Хобби? – не понял Джимми. Пэдди, который последние несколько минут ошивался поблизости и прислушивался к их разговору, рассмеялся. Наверное, у Джимми в этот момент действительно был крайне растерянный вид. - Да, вроде коллекции, - продолжала его собеседница, как ни в чем ни бывало. - Одни, знаете, автографы собирают в записные книжки – по двадцать штук на каждый лист... Другие коллекционируют автографы у себя на теле, на руках, плечах, спине... груди. А потом на этом месте делают татуировки. Тоже занятно. А Ханнелоре спит со знаменитостями. С музыкантами в основном, к ним проще всего подобраться. К тому же после концертов они обычно заведенные и быстро на это соглашаются. Джимми отчаянно пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы поставить зарвавшуюся девчонку на место. Теперь он почти не сомневался, что она завела этот разговор специально, чтобы выставить его идиотом. Таких он тоже встречал. Людей, которые подобным образом мелочно самоутверждаются. Которым нравится ставить окружающих в глупое положение, особенно если это известные люди. Да еще и на официальных мероприятиях, где знаменитости не имеют морального права ответить им так, как хочется. О том, что он сам подошел к ней и предложил задать вопрос, он и позабыл. - Она вам не цитировала Оскара Уайльда? – продолжала между тем девушка. - Или кого-нибудь в этом роде? Может, Бернарда Шоу? Она обычно всегда заготовляет какие-нибудь цитаты. Говорит, это производит впечатление. - Может, и цитировала, - процедил Джимми. - Я не читал ни Уайльда, ни Шоу, так что мог не заметить. А вообще я хотел вам сказать... Как вас, кстати, зовут?.. - Меня? – девушка, кажется, удивилась. – Меня зовут... Допустим, Майке. - Вы как будто в собственном имени не уверены? - Просто помогаю вам тянуть время, - девушка очаровательно улыбнулась. - Чтобы придумать достойный ответ. Это было уже почти откровенное хамство, и Джимми даже этому обрадовался. Теперь можно было не очень деликатничать. Он уже собрался достойным образом ответить, но ее улыбка вдруг погасла. - Извините, - сказала она тихо. – Я немного не то говорю, но знаете, у меня ужасный характер. Со мной вообще невозможно разговаривать. К тому же из-за того, что вы первый ко мне подошли, я ужасно нервничаю. Сказала она это так тепло и искренне, с очевидным раскаянием, что Джимми почувствовал себя обезоруженным. Да и действительно – он сам навязался. И все-таки просто так спустить ее насмешку он не мог. - Только вы зря думаете... – сказал он. – Вернее, эта ваша знакомая зря думает, что ее нашептывания на ухо и цитаты производят на нас впечатление. Если бы я даже и читал Уайльда, я бы его цитаты не услышал. Потому что по таким девицам сразу понятно, чего именно они хотят. И мы подпускаем их к себе, только когда есть настроение с одной из таких связаться. И нам уже совершенно безразлично, что они вообще говорят. Прозвучало это довольно таки зло, но Майке не обиделась. - Я знаю, что вы хотите сказать, - кивнула она с пониманием. - Что такие, как она, полагают, что используют вас, а на самом деле это вы используете их? - Может, и так. Но это же они нас домогаются, а не наоборот. Вот и получают... то, что получают. - Она рассказала, что это вы звали ее поехать с вами в отель... – заметила Майке. - В смысле вы все ее звали. Но она гордо отказалась. - Вранье, - возмутился Джимми, - она сама мне на шею повесилась. А никто другой из моих братьев с ней даже не разговаривал. И уж однозначно – НИ ОТ ЧЕГО она не отказывалась. - Я так и поняла, что вранье, и она наверняка опять поступила, как всегда, – успокоила его Майке. – Просто банально переспала с одним из вас, кто первый повелся. Хотя если уж откровенно, я бы предпочла, чтобы с вами у нее не получилось. Ну, что вы Келли не такие, как и все остальные... - ...вульгарные рокеры? - Нууу... Я понимаю, мужчины они всегда мужчины. - Мы на самом деле не такие, - уверил ее Джимми. – Это только я один такой. В семье не без урода. - Вот потому она и нацелилась на вас. У вас наиболее брутальный вид. - Сочту это за комплимент. - Да, потому вы для таких, как Ханнелоре, легко доступная цель. - Про брутальность мне больше понравилось, - пробормотал Джимми. – Рад все же, что вы ее не одобряете. - Вас я тоже не одобряю, - поспешно уточнила Майке. - Я бы, конечно, не хотела, чтобы меня использовали, но поступать так самой это, по-моему, еще противнее. - Я вас в данный момент тоже использую, - сознался Джимми. - В каком же это смысле? - Потому что вы меня сейчас, сами того не зная, прикрываете. Я сейчас обязан общаться с фанатами. А я ужасно устал и совершенно не в настроении. Но я не могу просто уйти... или попросить оставить меня в покое. Или даже спрятаться за кого-нибудь из родных – интервью надо отрабатывать. Но пока я говорю с вами... одной из фанаток, я свою работу исполняю. И другие фанаты по их собственным неписанным правилам не могут нам помешать... Они должны просто ждать пока вы мне наскучите, и я от вас вежливо избавлюсь. Ну, или пока в вас проснется совесть, и вы сами не отойдете. - Где вы видели у фанатов совесть? - засмеялась Майке. - Совести у них, может, и вправду нет, но с воображением, к счастью, у них тоже напряг. У них очень быстро кончаются темы для разговоров и вопросы, и они начинают мямлить, мяться и сами отползают. Уступают место следующим. Но у меня такое впечатление, что вы при желании сможете придумать, о чем поговорить... - Вам этого хочется? – спросила она недоверчиво. – Чтобы я и дальше продолжала вас... прикрывать? Говорить с вами... вас это разве не утомляет? - Уж лучше вы, чем эта ваша... примадонна. Она и так уже с подозрительной настойчивостью поедает меня взглядом. - А если она подойдет совсем близко и услышит, о чем мы говорим? - Вряд ли. К нам уже несколько раз пытались приблизиться и отходили, вы просто не обратили внимания. А совсем вплотную к нам не подойдут, я имею в виду других фанатов. Это для них несколько унизительно – стоять рядом просто так и слушать. И потом мы же не о чем таком особенном не говорим? - А если я начну задавать неудобные вопросы? - А попробуйте, - хмыкнул Джимми. – «Вопросы не бывают нескромными. Ответы иногда бывают». - Вы же не читали Уайльда?.. - Я соврал. Просто это не совсем вписывается в мой имидж – чрезмерная начитанность... Только учтите, если вы согласитесь продолжать со мной беседу, будьте готовы к лавине ненависти, которая на вас обрушится после, за то, что вы так нагло узурпировали мое внимание на весь вечер. Не исключено, что все друзья по клубу от вас отвернутся. - Переживу, - дернула плечом Майке. – Только не думайте, что я это из чрезмерного альтруизма. Мне самой интересно... их немного позлить. - А я думал – поговорить со мной. - И это тоже, конечно. Насладиться вашей ослепительной неотразимостью. Но вы продолжайте, это на самом деле интересно, что вы думаете о них обо всех. И если уж вы такой знаток фанатской психологии... - Поневоле пришлось им стать. Знаете, фанатки… Именно фанатки, а не просто люди, которые приходят на наши концерты послушать музыку… Они делятся на три подвида. - Подвида… - пробормотала Майке - Ну, не в терминологии суть. Короче... Есть просто фанатки, обычные девчонки, которые визжат, рыдают, гоняются за автографами, фотографируются с нами, увешивают комнату плакатами... Для них это на пару лет, у некоторых надольше. Они в большинстве своем безобидны, хотя и крайне надоедливы. Большая часть просто легкомысленные дурочки, но попадаются и такие, которые на полном серьезе считают, что ты их прекрасный принц, судьба, большая чистая любовь на всю жизнь, и должен принадлежать только им. С этими поосторожнее нужно быть, в припадке ревности они могут и в лицо кислотой плеснуть. Вторая категория – группиз. Те, что спят с музыкантами. Это вроде вашей Забине, но они специализируются на конкретной группе. Ну, с ними все ясно. И есть третий тип… Даже не знаю как их окрестить. Думаю, они сами себя назвали бы талисманами группы. Это, по сути, то же самое, что и группиз, но сами они себя к ним не причисляют. И даже если их назовут обычными фанатками, оскорбятся до невозможности. Какие же они фанатки! Они считают, что у них все гораздо возвышенней и прекрасней. И на самом деле Key to my Heart, и Thrills, и все остальное написано про них, и то, что в будущем будет написано – тоже. На концерте каждая из них считает, что поем мы на самом деле только для нее, и это возвышает ее над вульгарной визжащей толпой. Они на самом деле в это верят. Рассказывают всем знакомым о том, как они важны в нашей жизни. И по сути, всего, чего мы добились, мы добились именно благодаря им. Нет, от них на самом деле большая польза, я это на себе испытал... Еще когда мы не были так известны, нам приходилось иметь с ними дело. Они, по меньшей мере, хорошо готовят… И безотказны в разного рода мелких поручениях… Многие из них музыкальны, на чем-то играют, поют, и в глубине души мечтают когда-нибудь выступить с нами на одной сцене. Справедливости ради признаю - если девчонка пробилась из рядовых фанаток в талисманы, она по-своему умная и целеустремленная. И в отличие от группиз не озабоченная. Правда, на самом деле… - Их просто используют, как и группиз, только не для секса, - кивнула Майке. - Ну… в общем и целом так. - Третий вариант это почти я, - сказала Майке задумчиво. - Я и готовить умею. И немного пою. И играю на гитаре. Между прочим, если бы я захотела, то сама могла бы выступить вместо Вальфриде. - Только не говорите, что вы с ней вместе играете, - закатил глаза Джимми. - Да у нас своя группа, чисто женская. Играем фолк... - Новые Cherish The Ladies, не иначе, - хмыкнул Джимми – прозвучало это пренебрежительнее, чем ему самому хотелось. - Что-то вроде того, - Майке слегка помрачнела. – Знаете, а вы, пожалуй, правы, нам, фанатам, действительно не хватает воображения. Я совершенно не представляю, о чем с вами еще говорить... - Вы обиделись, что я так классифицировал? Но я же не про вас, а вообще... - Но я-то тоже фанатка, - сказала Майке все так же спокойно, но гораздо более прохладно, чем прежде. – Не важно, что сама себя не считаю такой, как они. Не важно даже, что я и правда не такая. Вы все равно заранее так о нас обо всех думаете. И я признаю, что мы того вполне заслуживаем. - Значит, вы точно обиделись. - Нет. Вы сами честно предупредили, что собираетесь меня использовать. А если уж я была такой дурочкой, что согласилась, то тоже не заслуживаю большего. - Но я же и правда не имел в виду лично вас! - Потому что я веду себя, как нормальная? И вы даже забыли, что я тоже фанатка? Многие фанаты на самом деле нормальные, и что же вы так удивляетесь? - Вот теперь вы в самом деле похожи, - вздохнул Джимми. - На настоящую фанатку? - На мою бывшую. Она тоже всегда умела меня заставить почувствовать себя свиньей. - Наверно, потому она и бывшая? - Нет, что вы. Просто я оказался ее недостоин. - Я должна почувствовать себя польщенной, не пойму что-то? Хотя, если тебя сравнивают с бывшей, это вряд ли лестно. Уж лучше я останусь рядовой фанаткой. - На самом деле мы уважаем фанатов, - быстро сказал Джимми, и сам сразу понял, как глупо это прозвучало в данном контексте. Майке обидно засмеялась. - Мда, вы еще скажите, что если бы не мы, фанаты, вы не были бы тем, кто вы есть, что вы всем обязаны нам, и прочую чушь в этом роде... Даже если это и правда, это не значит, что фанаты должны из-за этого терять собственное достоинство и вести себя, как идиоты. Но ведь именно это самое мы и делаем? Вот и получаем... то, что получаем. - Я с первого взгляда понял, что с вами будет интересно разговаривать, - вздохнул Джимми. – Как-то мы можем закончить разговор, чтобы у вас сохранились обо мне приятные воспоминания? - Можете дать мне разыграть оскорбленное достоинство и гордо уйти? А сами пообещайте, что потом долго будете терзаться муками совести... Ведь у вас в отличие от фанатов есть совесть? - В пределах допустимого. Но не могу вам обещать особых терзаний с ее стороны. Зато могу пообещать, что вас я запомню. В отличие от большинства фанатов. - Как, вы и Вальфриде забудете? А ведь она так старалась вас порадовать... - Нет, ее я точно не забуду... – поморщился Джимми. - Даже если бы и хотел. - Все-таки зря вы так. Она же вас правда любит. А любовь все должна окупать, вы сами это сказали. - У вас и память, - покачал головой Джимми. – Вы еще помните, что я сказал. А я и сам уже забыл. Но это я так сболтнул, не подумав. На самом деле глупость любовь окупить не может. - А я думаю, глупый человек вообще любить не может. Джимми хотел уточнить кое-что по этому поводу, но Майке взглянула на часы. - По-моему, нам действительно пора закругляться. Лимит времени, знаете ли, сейчас будет завершающая часть... - Полчаса назад я бы сказал, «слава Богу», но сейчас мне уже не хочется уходить... – сказал Джимми немного удивленно. - О, но вы еще можете успеть узнать мою фамилию, адрес и телефон, если вам так хочется продолжить со мной знакомство, - улыбнулась Майке. - Гм... А вы мне их скажете? - Нет, - она снова улыбнулась, на этот раз немного грустно. – Давайте не будем ничего портить. Пусть у вас останется обо мне просто хорошее воспоминание!