Supersailor

*** - Мартини со льдом… правильно? – спросила Мелани в баре. Майке кивнула. - И космополитен, - добавила Мелани бармену, а затем обернулась к Майке. - Как видишь, мне довольно много о тебе известно, - сказала она. – Джимми мне по-прежнему доверяет. - Да, я знаю, - откликнулась Майке. – Он и мне часто о тебе рассказывает. Вы ведь с ним друзья? Это так мило. - Вопрос в том, останетесь ли ВЫ друзьями впоследствии, - сказала Мелани с нажимом. - Надеюсь, что нет, - ответила Майке тем же тоном. Мелани немного помолчала, а потом заговорила очень спокойно. - Ты себя считаешь очень взрослой и умной, не так ли? И, конечно, совершенно особенной? Думаешь, что все на свете знаешь, в том числе и все правила, но в случае с тобой они не сработают? Для тебя все обернется счастливым исключением. - Поживем – увидим, - ответила Майке. - А ты себя тоже глупой не считаешь, правда? И тоже думаешь, что знаешь все на свете. И что если вся твоя жизнь идет строго по правилам, то и у других должно быть так же? Все известно на десять лет вперед, а то и на всю жизнь. Спорим, ты даже знаешь, когда именно Джимми меня бросит... - Довольно скоро, можешь мне поверить. - А я и верю. Ну сколько? Год-два? - Вряд ли дольше. - Отлично. Хоть два года, да наши. Твое здоровье, - Майке отсалютовала Мелани бокалом и залпом осушила его. - Повторить? - спросила Мелани. - Пожалуй, - Майке слегка тряхнула головой и поуютнее устроилась на стуле. Мелани окинула ее долгим изучающим взглядом. - А я понимаю, почему Джимми запал на тебя. Уверена даже, что ты его очаровала. Ты такая милая, непосредственная. И не простушка, вроде бы, и не стерва... Мне самой с тобой стало ужасно интересно... - Я уже должна смутиться от этой лавины комплиментов? – поинтересовалась Майке. - Особенно из уст женщины это приятно слышать… - Это не комплименты. Я просто объясняю, что именно привлекло в тебе Джимми. Ты интригуешь. А мужчин тянет ко всему интригующему. Остается надеяться, что в тебе есть и какое-то содержание и ему не придется слишком разочароваться в тебе. Но я на этот счет иллюзий не строю. - Да я в общем-то тоже. Полагаю, через пару лет вся его заинтригованность испарится. И он поймет, что я такая же, как все, обычная женщина. Которая в глубине души мечтает о доме, семье, детях... Что-то такое банальное и примитивное, ну, ты знаешь. - Знаю, - Мелани холодно усмехнулась. - И это именно то, чего я не смогла ему дать, ты это хочешь сказать? - Разве я хочу сказать это?.. – Майке как будто с удивлением вскинула бровь. - Что ты не смогла? Насколько, я поняла из рассказов Джимми, ты не захотела... - А ты хочешь, - грустно улыбнулась Мелани. - И надеешься, что сумеешь. Да, не стану отрицать, Джимми мечтает об этом. Но вот только он вообще по жизни мечтатель, это-то ты успела заметить? Ты же умная, должна понимать. Мечтать одно. А вот осуществить мечты – совсем другое. Он мечтал когда-то стать великим кинорежиссером... - А вдруг ему с новой женой повезет больше, чем с продюсером? Мелани вздрогнула и посмотрела на Майке как-то иначе. - А ты все-таки умеешь быть стервой, - сказала она. - Да еще и нахальной стервой… - А бывают ненахальные стервы? – уточнила Майке с демонстративным интересом. - Бывают. Это те, кто трезво оценивает свои возможности и не зарывается сверх меры. - Разве? Ты мне все-таки льстишь. Я просто пытаюсь делать то же, что и ты – защищаю Джимми. То есть я надеюсь, что ты все же его защищаешь, а не говоришь о нем гадости только для того, что бы меня отвадить... Кстати учти – обо мне ты можешь говорить что угодно, но о нем в моем присутствии плохо говорить не смей... Чтобы в нем не было плохого, это теперь только меня касается... - Даже так? - За коктейли я сама заплачу, - сказала Майке сухо. – Не желаю больше ничего слушать. - Подожди, - Мелани взяла ее за руку, некрепко, но все же удержала на месте. Не столько рукой, сколько взглядом и уже не сердитым, но серьезным тоном. – Есть вещи, которые знаю наперед не только я. Они всем известны. Например, то, что бывших наркоманов не бывает. Я уже прошла через это и не хотела бы никому другому этого пожелать... Когда-нибудь, рано или поздно, он снова сорвется. Ты уверена, что будешь к этому готова? Я, конечно, надеюсь, что Джимми наиграется с тобой раньше, но если ты бросишь его из-за этого, ему будет очень больно... Я бы этого не хотела. - И поэтому мне стоит бросить его сейчас безо всякой причины? - Тебе стоит быть к этому готовой. В любой день. - А если этого не произойдет? Если он не сорвется? Ты будешь разочарована? Мелани смертельно побледнела и ее пальцы, сжимающие запястья Майке, словно растаяли. - Ты ведь именно этого ждешь, не так ли? – продолжала Майке. - Ты тогда сумела ему помочь... И снова, наверно, смогла бы... И ты согласилась бы, чтобы он снова пережил весь этот ужас… Лишь бы снова сделаться ему нужной?.. - Так вот какой ты меня полагаешь… - Мелани потрясенно покачала головой. - Это абсолютно не так... Но раз так, то нам говорить больше не о чем. - Я тоже так думаю, - согласилась Майке. – Но все же послушай и ты меня, раз я тебя слушала… Ты ничего обо мне не знаешь. Совсем ничего. Живешь со своим «все люди одинаковы», все либо, как я, либо хуже меня... Говоришь так, будто знаешь, чего я хочу и о чем мечтаю... Даже то, что думаю. Но ты настолько ошибаешься, что это даже смешно. И насчет Джимми тоже, не говоря уже обо мне. Обо мне ты и вовсе ничего знать не можешь, но с Келли ты столько общалась... И ничего не сумела о них понять? Я сама психолог, я знаю, что большинство людей легко подогнать под узкие рамки и правил… Но только не Келли. Они другие, неужели ты сама не видишь, что они сами по себе опровержение всего того, о чем ты твердишь? Вся твоя умудренность и знание жизни в их случае не работают. Джон всю жизнь любит девушку, которую полюбил еще ребенком. Полюбил годовалую девочку в тот момент, когда взял ее на руки, и остался ей верным на всю жизнь. А их отец даже на смертном одре вспоминал об их матери, которую любил всю жизнь. Это ведь не вписывается в твое знание о жизни, не так ли? Пэдди потерял мать, когда ему еще и пяти не было, но продолжает ее любить и помнить о ней, как если бы это было вчера. А ведь должен был позабыть... Или хотя бы перестать тосковать так сильно. Я как психолог знаю, что должен был, и ты знаешь, но с ними этого не происходит. И Джимми продолжает помнить и любить свою маму так же сильно, как если бы она была рядом. Для них это возможно – вечная, неземная любовь, которая сохраняется даже на небесах. Я в небеса раньше не верила. Но теперь рядом с Джимми, кажется, верю. - Неземная любовь, Небеса... – Мелани горько усмехнулась. - Какой же ты еще ребенок, как и Джимми. Ты с ним на Небесах собираешься жить или все же в реальном мире? А ты знаешь, что такое реальность с человеком, который принимает наркотики? А с тем, кто пытается слезть с иглы? Реальность, это когда он в таком состоянии из-за ломки, что не понимает, что делает, может толкнуть тебя или ударить. А ты потом делаешь все возможное, чтобы он не узнал об этом. Реальность, это когда он пытается забыться алкоголем, и ты находишь его где-нибудь в канаве или в подворотне, совершенно бесчувственного, и на себе волочешь домой. Реальность это когда ты застаешь его спящим и ломаешь голову, удалось ли ему каким-то чудом заснуть самому, потому что снотворное уже не помогает, или он все же не удержался? И рассматриваешь его руки, пытаясь понять, есть ли среди следов от уколов свежие. Реальность, это когда ты вместе с его другом или братом переворачиваешь в его отсутствие каждый уголок в квартире, чтобы отыскать наркотики. И страшно, когда находишь, потому что понимаешь, что если он обнаружит их отсутствие, может тебя в невменяемости избить и даже убить... Но все равно остаешься с ним в одном доме. Ты об этом ни черта не знаешь! Девчонка! Если бы она не сорвалась внезапно на крик в последней фразе, ее речь произвела бы гораздо большее впечатление. И возможно, Майке призадумалась бы. Но этот вскрик оставленной и обиженной женщины перечеркнул все вышесказанное. Это был словно стук, с которым захлопывается дверца клетки, когда ты остаешься с противником один на один. И остается только доказывать, у кого когти крепче… - Зато я знаю, что ты никогда не дашь ему забыть о том, на какие жертвы ты пошла ради него... Только жертва ли это? Ты как-то слишком собой любуешься, когда говоришь об этом. Даже сейчас. Так это все было ради него или чтобы доказать самой себе, на какой подвиг ты способна? - У тебя нет ни малейшего права так говорить... Я помогла ему преодолеть самое трудное время в его жизни. - Да, знаю, - кивнула Майке. - Ты его героиня. Он сам говорил так. Но ты сама мне ответь, кто на самом деле нужнее мужчине, женщина-героиня или женщина, ради которой он способен стать героем сам? Пусть он поставил тебя на пьедестал, на руках он будет носить – меня. - Ты так высоко себя ценишь? - Я не знаю, - ответила Майке спокойно. - Но я не хочу заведомо ценить себя низко. И Джимми тем более. - То есть я сделала для тебя всю грязную работу, а ты собираешься этим воспользоваться? – усмехнулась Мелани. - Я не собираюсь ничем пользоваться! – Майке все же потеряла самообладание. - Я просто постараюсь сделать так, чтобы это время, которое тебе пришлось преодолевать, никогда не вернулось. И прекрати говорить о нем, как о какой-то вещи. Это глупость, как будто кроме него кто-то способен решать, с кем он будет, кого выберет... Ты вот этого не понимаешь, а это самое главное. Только он будет решать, а не я, не ты, не его сестра... Я понимаю, за что Патриция тебя любит. И почему хочет, чтобы ты оставалась с Джимми. Ты уже смогла ему помочь, сможешь и снова... Но вы обе забываете, что Джимми не ребенок, который бесконечно нуждается в том, чтобы ему помогали и чтобы о нем заботились... Его не оберегать от проблем нужно, а научить преодолевать их. Он может быть мужчиной, который сам способен заботиться о других... - Ты даже не знаешь, на что он может быть способен! - Нет! – Майке, наконец, разозлилась окончательно. – И ты не знаешь! Ты знаешь о нем все самое плохое. И не даешь ему забыть. Одна ошибка, один неверный шаг в его жизни не отменяют всего лучшего, что в нем есть! Ты знаешь свое плохое, на что он может быть способен, и все-таки не желаешь от него отступаться... А я хочу узнать о нем самое хорошее. И чтобы он знал об этом. Чтобы был счастлив. Ты хочешь всю оставшуюся жизнь держать его прошлым, которое он ненавидит... А я хочу, чтобы у него было будущее. Хочу поставить не на злое, что в нем, а на доброе. И надеюсь выиграть с этой ставкой. - Да пойми, дурочка, самое лучшее будущее, которое вы себе сможете позволить, это то, что он будет считать себя твоим персональным богом, а тебя своей служанкой! Ты не представляешь, чего мне стоило… Не допустить такого отношения в свое время к себе! - Если Джимми ради меня способен стать богом, то я согласна ради него побыть его служанкой. - Ты это всерьез говоришь? - Да. - Ну, я не знаю тогда просто… - Мелани обреченно махнула рукой. - А что такое? – прищурилась Майке. - Или такая точка зрения снова не соответствует твоим представлениям о том, что должна думать и чувствовать уважающая себя женщина? Будь уверена, СЕБЯ я очень уважаю. Просто по той причине, что я сама выбираю, какой точки зрения придерживаться. Сам Джимми сказал мне однажды: если я перестану поступать, как нравится мне, и начну поступать так, как нравится другим, стану ли я от этого более свободным? Нет, и я не стану. - САМ Джимми сказал, - фыркнула Мелани. – Ты его уже цитировать начала, как священное писание. Это и уже и не любовь даже, а обожание. - Да я его обожаю, - сказала Майке. – И… я еще ничем в жизни так не гордилась, как этим. - Господи, да я вообще не понимаю, зачем с тобой связалась. Все беды от доброты, вот уж действительно, правильно говорят... Пожалела, хотела по-доброму предостеречь, хотя заранее ведь было ясно, какая будет благодарность! Каждое твое слово мне было известно заранее! Как и то, что надолго этот ваш роман века не затянется! Что ж, раз я в первом не ошиблась, не ошибусь и во втором. Но теперь мне тебя уже не жаль, ты сама заслужила. Осталось только наблюдать, как он попользуется тобой и бросит. И все твои грандиозные планы по превращению его в счастливого человека и семьянина – это замки на песке. Так что советую не возводить их, а просто получать удовольствие, пока вы еще вместе… Это ненадолго. - А мы не вместе, - сказала Майке тихо. - Мы с Джимми не вместе. И никогда не были вместе. И я не думала, что будем… До сегодняшнего дня не думала. Вот теперь Мелани выглядела по-настоящему ошеломленной. - Я не верила, что у него это может быть так серьезно по отношению ко мне, - продолжала Майке, уже обращаясь в большей степени к себе самой. - Но ты приходишь – ТЫ ко мне приходишь - и рассказываешь о вещах, о которых я даже не мечтала. О таких, о которых ты не стала бы лгать. И теперь я думаю, я действительно смогу… все то, чего раньше не смогла бы. Но даже если ты не рассказала бы мне об этом… Я бы все равно попыталась. Потому что теперь вижу, что нужна ему, с вами он совсем пропадет! Она сама не смогла бы объяснить внятно, почему ей понадобилось сказать Мелани правду. Она просто подсознательно ощущала, что только так она может одержать над ней моральную победу, оставить последнее слово за собой. Ее ложь все равно открылась бы рано или поздно, а так ей не в чем было себя упрекнуть. И это было не так уж и мало. Конечно, правда делает ее уязвимой. И у Мелани теперь есть все шансы воспользоваться тем, что они с Джимми в размолвке... Если, конечно, дать ей такую возможность. Майке спускалась эскалатором, решив вернуться к своему отделу, там сейчас никого не должно было быть, и можно было спокойно посидеть в одиночестве и собраться с мыслями. Ей на самом деле понадобится собраться с мыслями для того, что она собиралась сделать... Майке вынула телефон и поняла, что не в состоянии нажать ни одной кнопки, так сильно дрожали у нее руки. Да ее всю трясло, как в лихорадке, так что она очень вовремя распрощалась с Мелани, будучи уже на грани истерики. Она сама не знала, что с ней, не знала, рассмеется она в следующую секунду, чтобы унять эту дрожь, или расплачется. Нет, плакать сейчас она точно не будет. Это была ее победа, ее торжество. Именно в такое состояние должна была она прийти, чтобы понять, что нет ни времени, ни смысла идти к своей судьбе какими-то окольными, узкими, петляющим дорожками, когда есть самый короткий и прямой путь. Она усилием воли заставила себя успокоиться и перестать трястись. Нашла в меню телефона номер Джимми и нажала на «вызов». Почему-то она была уверена, что он сразу ответит. - Джимми, здравствуй, - сказала она, когда он снял трубку. – Это Майке. Ты сейчас можешь говорить? - Да, - его голос звучал напряжено, но без неприязни. - Джимми, а ты можешь... – она замялась на мгновение. – Приехать ко мне в «Пассаж», ну, где я работаю? - Майке, что случилось? – по его тону можно было понять, что он действительно встревожен. - Ничего, я просто... – она глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Хочу тебя видеть. Прямо сейчас... Хочу, чтобы ты был со мной рядом... Если ты хочешь... - Где именно ты сейчас? – быстро спросил Джимми. – На работе? - Да, я... уже закончила. Я подожду тебя рядом с моим отделом. - Ты только не уходи никуда, - ответил он тем же торопливым тоном. - Я сейчас приеду. Майке в ожидании Джимми прошлась вокруг маленького круглого бассейна с фонтаном, который располагался прямо напротив ее магазинчика. Вокруг фонтана «росли» искусственные вишневые деревья с приклеенными к веткам ватными цветами и птичками. Фонтан еще не отключили, хотя он уже не бил в полную силу, вознося струю воды почти до яруса второго этажа, а лишь тихо журчал. Пассаж уже не сиял всеми огнями, большая часть бутиков и отделов закрылась, работали только кафе и ресторанчики. Майке присела на одну из скамеечек возле фонтана, сунув руки в карманы куртки и зябко нахохлившись. Она собиралась подумать о том, что будет говорить Джимми, но ей внезапно оказалось лень это делать. В голове было пусто и сонно. Она просто сидела неподвижно, уставившись в одну точку, и ждала. Джимми появился почти в тот самый момент, когда ее сердце впервые кольнуло при мысли о том, что он может и не прийти. Он вышел из-под арки и огляделся, не сразу ее заметив. Майке встала и сделала шаг ему навстречу. Один шаг, и все поплыло у нее перед глазами. Грудь сдавило, как от недостатка воздуха, и она только и успела подумать, что, кажется, теряет сознание, и зато, наконец, узнает, как это бывает. Правда она пришла в себя уже через несколько секунд, обнаружив, что снова сидит на скамеечке рядом с Джимми, который сжимает ее в объятьях так крепко, что у нее в буквальном смысле хрустят ребра. Наверно, от этой боли она и очнулась и сама вцепилась в Джимми так, как будто их оттаскивали друг от друга, чтобы вести на казнь. Она не знала, сколько времени они просидели так, прижавшись друг к другу, не говоря ни слова. Наконец, Джимми чуть ослабил хватку и прошептал: - Я думал, ты уже никогда не захочешь меня видеть. Думал, нет никакого смысла пытаться исправить что-то… После того, что я тогда сказал... Майке неохотно выпустила его и села прямее. Но они продолжали держаться за руки. - Я сама виновата, - сказала она. – Я не должна была уходить вот так... ничего тебе не объяснив. Я бы на твоем месте тоже была бы в бешенстве. И, наверно, сказала бы еще и не такое. - Дело не только в этом, понимаешь? – Джимми смотрел на нее, и Майке с невыразимо острой тоской отметила, что глаза его за время их разлуки стали еще огромнее и печальнее, чем тогда, год назад, когда они только познакомились. - Я мог бы позвонить и попросить прощения, но я испугался. Не того, что ты меня не простишь, а того, что я с тобой всегда буду этого бояться, сделать что-нибудь не так. Как тогда с Кирой… И в тот последний раз и вообще. Постоянное напряжение, постоянный страх… Нет, мне тогда показалось, я не смогу этого вынести. Что ты подумаешь обо мне, что скажешь, когда я в очередной раз дам маху… Я никогда не боялся женщин, Майке. А тебя боюсь. - Я такая страшная? – невесело усмехнулась Майке. Джимми покачал головой. - Ты же понимаешь, о чем я. Мне всегда было по большому счету наплевать, кто обо мне что думает. Может, кроме мамы, когда я был маленький. А с тобой не все равно. Я этого и испугался, понимаешь? Что теперь мне придется быть ответственным за каждый мой поступок. - Я не могу возлагать всю ответственность на тебя одного. - Можешь и должна. Я все-таки мужчина. Но учти, я не всегда все смогу делать правильно. И даже если и правильно, то, возможно, не сразу. - Я от тебя такого и не требую, - поспешно уверила его Майке. - Мне не нужен какой-то безупречный человек, мне нужен… Такой, который будет совершать ошибки… чтобы я могла их прощать. Я не обещаю, что смогу простить все… И всегда. Но я буду стараться понимать тебя. Не нужно меня бояться. Джимми прерывисто вздохнул и до боли стиснул ее пальцы в своих. - Со мной будет трудно, - предупредил он. - С чего ты взял, что со мной будет легко? - Майке грустно улыбнулась. - Ты уже убедился, как оно бывает со мной. - Ты сказала, что еще не готова, но это ведь не значит, что ты не хочешь быть со мной, правда? – спросил он. Майке кивнула, удивившись и порадовавшись про себя, что он все же слышал ее тогдашние слова, и даже запомнил их. - Я согласен ждать, пока ты не будешь готова, - сказал Джимми снова прижимая ее к себе. - Сколько придется. Хоть год, хоть… сколько. Майке счастливо вздохнула, но все же не смогла удержаться, чтобы слегка не поддеть его. - Только не говори мне, что тебе больше нечего ждать, так что ты даже согласен ждать меня... - На самом деле, лучше ждать хоть кого-то, чем вообще никого и ничего, - серьезно ответил Джимми. - И думаю, лучше ждать тебя, чем кого-то еще. Тебя действительно стоит ждать. Она улыбнулась, хотя он, конечно, не мог видеть ее улыбки, и теснее прижалась к нему. - Я перед тобой виновата, - сказала она. - На самом деле. Я хотела этого... На самом деле хотела. С тобой. Но как оказалось... действительно не была готова. Хотя я была уверена, что с тобой... – она запнулась. - Слушай, я понятия не имел, что для тебя это так серьезно, - сказал Джимми взволнованно. - Обычно женщины в твоем возрасте проще к этому относятся. - Наверно, - произнесла Майке. – Но я-то... Я просто решила... сделать это для тебя. - Вот этого как раз делать и не стоило, - сказал он, сразу поскучневшим тоном. - Да знаю я... За это я и прошу прощенья. Потому что знаю, что ты этого терпеть не можешь. Когда тебя чересчур опекают. Я и сама на это насмотрелась. Сначала Патриция приходила поговорить о тебе, потом... Мне одного раза хватило, короче говоря. А как ты с этим выживал столько времени, вообще не представляю. Объятия Джимми стали плотнее. - Патриция приходила к тебе говорить обо мне? - Да, то есть… - Майке подумала, не зря ли она об этом сказала, но потом решила, что все равно ему стоит знать. – Мы с ней встретились у Киры и… просто другой темы у нас не нашлось. - И что конкретно она тебе сказала? – спросил Джимми настойчиво. Майке слегка пожала плечами. - Чтобы я не губила свою молодую жизнь… - С психопатом, наркоманом и алкоголиком? – закончил Джимми. - Вообще-то она выразилась не так… - осторожно ответила Майке. - Но подобную мысль донесла до меня, да. «Опосредованно, через Мелани», - добавила она про себя. Она не сомневалась, что именно Патриция и прислала к ней Мелани, но про это она Джимми рассказывать не собиралась. Мелани была пройденным этапом, принадлежала прошлому, пусть там и остается. А вот с Патрицией ей так или иначе придется иметь дело. Все равно не получится отгородиться от семейства Джимми совсем, и, наверно, даже с отцом ей придется знакомиться. А ведь есть еще и Джоуи, Пэдди… Она страдальчески поморщилась, и от Джимми не ускользнула эта гримаса. - Я с ней поговорю, - сказал он. - Не уверена, что это так уж необходимо… - Поговорю, - сказал Джимми упрямо. – Раз уж она встревает в мою жизнь, должна быть готова к последствиям. - Не так уж мне и хочется знакомиться со всей твоей семьей, - пробормотала Майке. - Но ведь все равно придется. Если ты хочешь со мной… Если ты правда хочешь… - Угу. Но с меня вполне хватило бы и Майте. И Анджело, он, кажется, ко мне теперь вполне симпатично относится. Когда убедился, что у меня нет намерения утопить Габриэля в ванной или сварить его заживо в кипятке… Джимми усмехнулся. - Вот видишь. Все не так уж и плохо на самом деле. Думаю, и с Триш вы когда-нибудь поладите. - Может быть. Кстати, я на самом деле ее понимаю... Я ведь и сама чуть не сделала то же самое. Начала тебя жалеть. Сначала решила переспать с тобой, чтобы было проще тебе... А потом... – Майке, наконец, решилась. Когда-нибудь все равно пришлось бы ему об этом сказать! - Побоялась, ты подумаешь, что я решила тебя использовать. Вроде как Ханнелоре. - Такого бы я точно не подумал. Ты же не коллекционируешь известных партнеров, не спишь со всеми подряд? - Не в этом смысле. Но некоторые девушки поступают и так тоже: находят кого-то... Красивого и знаменитого… Чтобы лишиться невинности. Джимми посмотрел на нее с недоумением. - Ты-то здесь при чем? - Ну, при чем, при чем. У каждой девушки это когда-нибудь бывает в первый раз. Джимми продолжал тупо на нее глядеть. - Ты что, уже сделала так когда-то? Майке приподняла брови, выразительно подвигала ими, наконец, закатила глаза. - Я чуть не сделала это… недавно. Джимми отстранился от нее, и его взгляд начал приобретать некоторую осмысленность. - В смысле… Со мной, что ли? - А что? Тебе это вообще ни разу в голову не приходило? - Нет, но как же... - Джимми потер ладонью лоб, не зная, что сказать. Он действительно ни разу даже не задумался о том, был ли у Майке какой-то сексуальный опыт до него. Ему это казалось само собой разумеющимся. Майке пристально наблюдала зачем. - Ты, я смотрю, обескуражен. - Просто это как-то неожиданно, и... – он растерянно замолчал. - И что? – Майке окинула его досадливым взглядом. - Вот ты уже и занервничал. Просто от того, что я тебе об этом сказала! Представляю, что бы было, если бы ты это выяснил уже в процессе! - Да, я бы наверно, хм... Наверно, все же тебе стоило меня об этом заранее предупредить! - Вот видишь! Джимми озабоченно растирал виски. - Мне это как-то и в голову не пришло, хотя... Если ты только что школу закончила... то я должен был догадаться, что у тебя не могло быть много партнеров. Но чтобы вообще никого? Ты кажешься такой зрелой. - Я боялась, если я расскажу тебе, ты вообще не захочешь. - Ты ведь понимаешь... – замялся Джимми. - Когда у девушки это в первый раз, на мужчину это накладывает... некоторую ответственность. - Твоя Мелани бы сейчас сказала, что это все ерунда, и просто это вы, Келли, такие блаженные, придумываете для себя всякие сложности, - фыркнула Майке. - Она не моя, - вздохнул Джимми. – Именно поэтому мы и не вместе. Мои слишком традиционные представления о мужественности не совпадали с ее эмансипированностью и отсутствием представлений о женственности... Да и вообще я... в этом плане слишком переборчив. Все время ищу чего-то... особенного. И все время промахиваюсь. Встретишь девушку, кажется, загадочная, интересная… А рот откроет, так лучше бы молчала! Но с тобой не так. - Обычно мужчины, когда знакомятся с девушками, другого ищут, не интересных бесед, - заметила Майке. - Ко мне тоже часто подходят… И предлагают, знаешь… без церемоний. Я раньше пыталась объяснять, что я еще девушка… И в ответ слышала нечто оригинальное – да ладно, восемнадцать, а еще девушка! Или что? – она подозрительно посмотрела на Джимми. – Мне в самом деле уже поздно? Джимми пожал плечами. - У Патриции, по меньшей мере, до двадцати трех никого не было, может, и дольше. А вообще – откуда я знаю? Мы в этом плане не показатель... - Это уж точно, - усмехнулась Майке, но взгляд ее по-прежнему был озабоченным. - Я даже думала... – она глубоко вздохнула. – Может... Найти себе кого-нибудь? Ну, кого угодно, чтобы просто приобрести опыт, а потом... - С ума сошла? – возмутился Джимми. – Это еще зачем? - Чтобы тебе было проще... О да, я понимаю, что зря это сказала... - Так... – Джимми провел ладонью по лицу. – Вот что, будем считать, я этого не слышал. Нет, вообще, я не утверждаю, что для меня такое впервые, просто… Тогда я был моложе. Тогда вообще все казалось проще. А теперь, черт… Как-то вот знать, что ты для кого-то первый, и что по тебе станут судить обо всех других мужчинах, это… - Ты хочешь, чтобы у меня после тебя были другие мужчины? – спросила Майке ровным голосом. Джимми смутился и на секунду отвел глаза. Кажется, он не был пока готов к такому вопросу. Но, по крайней мере, он и не лгал. Майке вздохнула. - Не бойся. Я вовсе не жду, чтобы и ты ради меня отказался от всех других женщин. Или чтобы брал на себя какие-то обязательства. Я и сама тебе ничего не обещаю. Я просто хочу быть с тобой… сейчас. Джимми кивнул и сжал ее руку. - Я тоже. Во всех смыслах, правда. Но серьезно, если хочешь, я подожду… сколько ты хочешь. Пока ты не будешь готова. Майке в очередной раз глубоко и протяжно вздохнула и положила голову ему на плечо. - Вот мне сейчас, когда я рядом с тобой кажется, что я уже готова. И я точно этого хочу. И когда я тогда шла к тебе, то знала, что хочу и готова… И я точно все решила. Но вот… Почему-то… - Потому что я повел себя, как свинья, - решительно оборвал ее Джимми. – Не пытайся взять ответственность на себя. Тут уж я виноват. - Ты же не знал. - Какая разница, знал или нет, так это быть не должно в любом случае. Так что ты совершенно правильно от меня отбивалась. - Ну тогда, в первый раз, когда мы целовались у Киры, я убежала не из-за этого, - призналась Майке после паузы. – Сказать – почему? - Ты решила, что в доме у Киры это не совсем прилично? - Эммм… Нет, такая высокоморальная причина, признаюсь, не пришла мне в голову. Все гораздо прозаичнее и банальнее. Просто мы с ней как раз перед твоим приходом пообедали и ели всякое такое… Тарталетки с козьим сыром и чесноком не способствуют свежести дыхания. - Вот дурочка, - произнес Джимми сквозь смех. – Большое мне до этого дело, как же… Да я бы сам и не вспомнил, что и когда я ел, даже если бы очень постарался. Я вообще периодически тоже ем, учти. И пью. И даже курю – так что, мне теперь не целоваться? Кажется, теперь у меня будет комплекс по этому поводу… может, стоит купить жвачку или типа того? Майке коснулась рукой его щеки, заставив посмотреть на себя, и поцеловала в губы. Потом он поцеловал ее. - Нам надо идти, - сказала Майке через несколько минут. – А то магазин закроется. - Отлично, - Джимми перевел дыхание. – Всегда мечтал оказаться запертым на ночь в универмаге. Может, спрячемся где-нибудь для верности? - Да, и потом окажемся запертыми в полицейском участке. - Если в одной камере с тобой, то я бы не против… Говорят, там очень специфическая атмосфера. Может, это нас подтолкнет… - Все-таки ты действительно… небезупречен. - Ни в малейшей степени. Джимми снова попытался поцеловать ее, но Майке увернулась, уткнувшись лицом ему в плечо. - Так что мы будем с этим делать, Джимми? – вздохнула она. - С чем с этим? - С моей невинностью, - фыркнула Майке. - Ну-у-у… Я что-нибудь придумаю. Майке захлебнулась от беззвучного смеха. - Звучит устрашающе, - пробормотала она. – И что, какие будут варианты? - Ты лучше не дразни меня, - посоветовал Джимми. - А то придумаю, что-нибудь прямо сейчас! Но вообще я думаю, что мне сразу надо было сообразить, как это делается. Сначала поухаживать за тобой по-настоящему, цветы подарить, что ли... Поцеловаться несколько раз, а уже потом тащить в постель. Может, тогда все нормально было бы. - Ты меня не тащил. Я сама пришла, - напомнила Майке. - Но это же все мне было решать, верно? Я старше и я мужчина. Ничего, это все еще не поздно исправить, - и он усадил ее к себе на колени. Майке обхватила его одной рукой за шею, а другой провела по отросшим волосам, пропуская их между пальцами. Ей уже очень давно хотелось это сделать… - Можно спросить? – Джимми заглянул ей в лицо снизу вверх. - Ты что и в самом деле ни разу… Я имею в виду никогда раньше… Не пробовала? Не хотела? - Хотела, - ответила Майке со всей откровенностью. - И хотела попробовать. И знаешь? У меня почти получилось. Вот... Примерно как с тобой. В последний момент я убежала. Хотя он вел себя совсем по-другому. - Хм… расскажи подробнее. Чтоб знать, из-за чего ты сбегаешь. - Это совсем другое Джимми. Не как с тобой. - Но должен же я понять! У тебя список экс-ухажеров длиннее, чем у меня подружек! И никогда ни с кем ни разу? - Знаешь, я ведь многое преувеличила, когда рассказывала, - призналась Майке. - Ну и вообще я… Из довольно традиционной семьи и с парнями держалась… Строго. Может, просто все дело в том, что меня учили... Что до свадьбы этого делать нельзя. До свадьбы – нет. Хотя все кругом это делают. И я сама не могла понять… Как я к этому отношусь. В двенадцать лет мне казалось, что любовью должны заниматься уже совсем взрослые люди, ну, которым, по меньшей мере, за двадцать. А в пятнадцать мне было уже стыдно быть девственницей, но я все равно не могла… С кем попало не могла. И в какой-то момент это стало просто надежной отговоркой. Когда не хочется, всегда можно прикрыться высокими моральными принципами и строгим воспитанием... - Вот потому, наверно, парни тебя и любили. - Наверно. Уж не знаю, насколько они меня любили. Но меня к ним мало тянуло. И только с одним... С самым первым. Про которого я тогда не стала рассказывать… помнишь? Назвала его ошибкой молодости. - Да, что-то такое помню… - нахмурился Джимми. - Он был старше меня… Почти в два раза. То есть мне было четырнадцать, а ему, вот, как тебе сейчас. И он был моей первой любовью. И мы с ним почти… - За это вообще-то сажать надо, - помрачнел Джимми. – Это статья – с малолетней. - Ой, да прекрати! Кто сейчас это соблюдает? Я себя тогда малолетней не считала. И его я на самом деле любила. - И что же пошло не так? - То, что… - Майке помедлила. – Знаешь, он был женат. И у него было двое детей. - Сволочь, - сказал Джимми резко. - Не надо так, ты же его совсем не знаешь. - Мне и знать не надо, все равно подонок: при жене и детях совращать девчонку. - Джимми, ну откуда ты знаешь? – воскликнула Майке. - Может, это я сама его соблазнила? Тебе, что, никогда малолетние фанатки на шею не вешались? - Вешались. Вот потому я и знаю, о чем говорю. - Если он подонок, то я тогда кто? – резко спросила Майке. - Можешь не говорить, я и сама знаю. Все дело в том, что его жену я знала, и она была такая милая женщина! И я за ее спиной… Целовалась с ним и… В общем, наверно, все из-за этого. Я не смогла. Нет, не потому что меня порядочность одолела. А просто я в последний момент поняла, что он ее любит и детей тоже. И никогда ее ради меня не бросит, никогда на мне не женится. И мы никогда не будем по-настоящему вместе. А быть для кого-то… Заранее знать, что ты не больше, чем развлечение на время... Это так унизительно. Джимми сумрачно кивнул. Они оба понимали, что хотя Майке говорит о ком-то другом, предназначаются эти слова именно ему. - Когда я с тобой, я хоть могу надеяться, что у тебя это серьезно, и ты не бросишь меня через пару недель, когда получишь от меня все, что нужно. - Знаешь, я ведь могу так, - сказал Джимми медленно. – На самом деле могу. - Я знаю, что можешь, но я все же предпочту надеяться, что это будет не так, - ответила Майке серьезно, глядя ему в глаза. Джимми благодарно и несколько смущенно улыбнулся в ответ и задумчиво добавил: - А я не уверен, что когда-нибудь получу от тебя все, что хочу. Мне сейчас кажется, я от тебя все время буду чего-то хотеть. - Наверное, это только сейчас тебе так кажется… - улыбнулась Майке. - Ну. Поживем - увидим.