БУМ!
От ударов Дадли неожиданно проснулся. Сонным взглядом он осмотрел дом и спросил: — Где пушка? — бедняге казалось, что кто-то решил штурмовать их дом. Внезапно со второго этажа послышался грохот и топот ног. По ветхой лестнице спускался перепуганный, тяжело дышащий, дядя Вернон. В руках он держал содержимое своего странного пакета: старое охотничье ружье. Оно не было заряжено, что Шерлок мгновенно заметил. — Кто там? — крикнул до смерти перепуганный мистер Дурсль, с дрожащими руками и коленями. — Предупреждаю, я вооружен! Вдруг удары стихли. Были слышны лишь завывание ветра и шум морской бури. Но тут…ТРАХ!
Дверь резко слетела с петель. С оглушительным треском она приземлилась посреди комнаты, подняв такую жуткую пыль, что Дадли невольно чихнул. На пороге стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными, спутанными прядями волос, и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жучки. Они показывали некую усталость, а также неловкость за произошедшее. Сам он был очень неаккуратен, на его старом поношенном пальто было множество разных пятен, которые, судя по всему, тот даже не замечал. Пуговицы застегнуты небрежно, то и дело не попадали в нужную дырочку, словно громила одевался спеша. От зоркого глаза Шерлока ничего не ускользнуло. Ну, почти. Гость пригнулся и едва протиснулся сквозь столь узкий дверной проем, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был огромен. Великан наклонился, поднял дверь и постарался поставить ее на место. Хотя бы грохот урагана, доносившийся снаружи, стал потише. Новоприбывший повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да и устал я… Незнакомец направился к старой софе, на которой под одеялом старался спрятаться Дадли, от страха похожий на белый мел. — Ну-ка подвинься, пузырь, — прогремел великан. Кузен взвизгнул, и слетев пулей с укромного места, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери. Тетя Петунья в свою очередь, увидев негаданного посетителя, сначала пронзительно закричала, а затем и вовсе упала в обморок. Дядя Вернон успел ее схватить и начал приводить в чувства. Но неизвестный этого даже и не заметил. — А вот и наш Шерлок! — довольно сказал гость, увидев мальчика. Холмс внимательно глянул на рядом сидевшего мужчину, который, предположительно, был тем самым анонимом. Да нет, бред, быть этого не может. Этот... кхе-кхе... богатырь слишком рассеянный и добродушный для терроризирования письмами. Значит, не он. Но КЕМ тогда является этот человек? — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — улыбнулся гигант. — А сейчас вон как вырос — вылитый отец, ну один в один просто. А глаза матери. Тут со стороны лестницы послышалось неровное, свирепое дыхание Вернона Дурсля. Он спустился вниз, и тыкнув ружьем в лицо мужчины, закричал, стараясь приглушить свой страх: — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — недовольно заявил он с красным, как помидор, лицом. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! — простодушно и устало ответил гость. Великан выдернул ружье из его рук и с легкостью завязал дуло в узел, словно это был не металл, а резина, а потом вставил его обратно в руки дяди. Теперь лицо последнего было не красным — оно стало болотно-зеленым. — Да… Шерлок, — будто вспомнив что-то невероятно важное, — с днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да? Человек залез во внутренний карман своего исполинского пальто и достал оттуда что-то похожее на пакет от торта. Юноша с невероятным удивлением взял его и развязал: внутри был большой шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Шерлок!» Холмс, который всегда все понимал и мог объяснить, сейчас был в полном ауте. Кто этот человек, откуда, как он узнал где они, от кого ему известно имя мальчика? Парень совсем не понимал что происходит, из-за чего начинал злиться. Единственный вопрос, который он смог задать, это: — Вы кто? Гигант аж хохотнул и стукнул себя по лбу: — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Шерлока дико заинтересовало это название - "Хогвартс". Это тюрьма, банк или же, может быть, школа какая-то? В любом случае, он его еще не слышал. Новый знакомый же сжал руку мальчика и энергично потряс. — Ну так чего там с чаем? — спросил Хагрид, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть... Внезапно ночной гость глянул на столь бедное содержимое старого камина, в котором лежали лишь сморщенные от огня пакетики. Хагрид презрительно фыркнул и начал копаться в печке. Находившиеся в комнате старались разглядеть то, чем он занимался, но размеры этого человека отлично скрывали все его действия. В хижине резко потеплело, и стало светло от весело потрескивающего огня. Рубеус снова сел на бедную софу, которая застонала под его весом, и начал доставать различные вещи из своих бездонных карманов. Шерлок, удивляясь такому количеству предметов, все равно пристально следил за происходящим. На диванчике оказались медный чайник, мятая упаковка сосисок, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, из которой великан пару раз отпил во время своей "работенки". Что Шерлок ни делал, как только он ни изучал огромного Хагрида, сказать о нем он больше ничего не мог. Вскоре домик наполнился запахом жарящихся сосисок и шумом кипящей в чайнике воды. Дурсль-младший жадно облизнулся, забыв о страхе, думая лишь о еде. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — отрезал дядя, увидев огонек в глазах сына, на что тот лишь недовольно засопел носом и сглотнул слюну. Великан, услышав речи Вернона, еще раз оглядел Дадли и с мрачной улыбкой и произнес: — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил он. — Да мне б и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. Шерлок прыснул от смеха. Еще никто не говорил Дадли эту ужасную правду, кроме Холмса. Впрочем, как и стоило ожидать, ее смысл дошел до кузена лишь через некоторое время, и тогда он обиженно что-то пробормотал и снова облизнулся. Хагрид протянул жаренные сосиски Шерлоку. Внезапно мальчишка понял, сколь он был голоден. Отбросив все опасения и предрассудки, он начал есть эти румяные, сочные колбаски, аромат которых сладко заполнял весь дом. Но Холмс не был бы Холмсом, не начни он свои расспросы: — И все же: кто вы такой? По невероятному росту и огромной физической силе, можно предположить, что вы не совсем человек, так как для обычного индивида это далеко за пределами возможного. Вы были в курсе нашего местонахождения и моего имени, в последнем пункте ссылаясь на то, что видели меня когда-то в детстве, а следовательно, вы не просто иногда замечали, а точно знали меня. Из этого я могу сделать вывод, что вы либо когда-то общались с Дурслями, что я могу сразу откинуть, наблюдая их реакцию, либо же мы знакомы до моего появления на Тисовой улице. Надо полагать, меня, должно быть, вы и привезли к ним. Спасибо моим родителям? Не знаю, но точно уверен что вы были близки с ними, чтобы отдать их ребенка единственным родственникам. Вероятно вы живете недалеко от леса, судя по вашему виду - покусанному плащу и иголкам в бороде. Значит, в Хогвартсе есть лес и осмелюсь предположить, что вы и есть его лесник. Значит те письма от анонима, как я считаю, были как раз из Хогвартса. Если ребенку приходит письмо из какого-то учреждения, вариант один - это школа. Но вот чего я не понимаю: кто вы, что это за школа — Хогвартс и из-за чего такая настойчивость? У Хагрида был жуткий вид. Это было что-то среднее между ужасом, злостью, непониманием и униженностью. Почти как и у всех после размышлений Шерлока, только у него это было намного заметнее. Чай великана пролился ему на ноги, но он даже и не заметил этого. Рубеус вскочил и разъяренный, от чего он казался значительно больше, грозно направился к Дурслям, которые в уголке уже соорудили свою базу. Неожиданно ружье выстрелило и сделало дырку над головами Дурслей, от чего на них посыпался целый дождь из пыли и осколков дерева. — Это... Это значит... ЭТО ЗНАЧИТ ОН ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ?!! АБСОЛЮТНО НИЧЕГО??!! НИЧЕГО ПРО СВОЙ МИР И МИР СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ?! — гигант был невероятно сердит. Шерлок явно понимал, что здесь имеются неувязочки. Дядя Вернон, оседающий от страха на пол, что-то неразборчиво пропищал. Но эти звуки совершенно не собирались в слова, не то что в предложения. Хагрид отвернулся от этого жалкого существа и посмотрел на Шерлока полубезумным взглядом. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. — Известные? Известные чем? И я-то тем более как? — непонимающе спросил Шерлок. — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дико нервничал и злился, ведь не так он себе представлял эту встречу. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Внезапно Дурсль-старший словно очнулся и решил показать, кто в доме хозяин. — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчишке! Хагрид же глянул на него с таким бешенством, что, умей он сжигать взглядом, сейчас бы там осталась прожженная дырка. — Вы что, ему ничего не рассказывали, да? Никогда не посвящали в то, что было в письме, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот, глазами видел, как профессор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не объяснили ничего, прятали все от него, да? — Я так и знал... — закатил глаза Шерлок. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ПРИКАЗЫВАЮ! — заверещал красно-белый дядя Вернон, который никак не мог определиться в своих эмоциях. Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон, проветритесь, может, полегчает, — сказал им лесник, поворачиваясь к Холмсу. — Короче так, Шерлок, ты волшебник, понял? В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. Но тут мальчик начал смеяться. От хохота он совсем уже упал на пол и начал откровенно рыдать. Хагрид был в шоке, Дурсли тоже. — Я... Я кто, простите? — все еще стараясь заглушать хихиканье, спросил Шерлок, вытирая слезы. — Я... Я волшебник? Вы что, шутите? Волшебник? Это... Это сумасшествие... Магия? — парень беззвучно засмеялся, содрогаясь всем телом. — Магия, я правильно понял? Рубеус совсем растерялся от такого поворота событий. Нашедши кое-какие слова, он все-таки смог выговорить: — Ну... э-э... Да... Магия... Ты волшебник. Шерлок снова начал тихо трястись от смеха. — То есть магия, да? Я маг, так? — начал говорить Холмс, немного чуть-чуть успокоившись. — Магии нет и быть не может. Магия — это когда человек обращается к тайным силам с целью влияния на события, а также, кажущегося воздействия на состояние материи. К примеру, изменение судьбы, зависание ложки в воздухе, внезапное испарение человека или же нежданное возникновение фокусника. Волшебство противоречиво логике, которой мы все повинуемся в любой момент. Появление, исчезновение и полет предметов благодаря чарам невозможен, поскольку это все НЕ-ЛО-ГИЧ-НО. Так что, боюсь, дорогой Хагрид, вы ошиблись адресом. Челюсть бедного великана совсем отвисла и казалось, что она вот-вот и вовсе отпадет, на что Шерлок показал свою лучезарную улыбку и наклонил голову. — А-а-а...э-э-э...О-о-о, — некоторое время Хагрид ничего не мог произнести, кроме неясных звуков. — Вообще-то, магия существует, и я могу тебя в этом заверить. Да и вообще пора тебе письмо свое прочитать. Мальчик протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Холмсу, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Шерлок скептично вскрыл послание, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Холмс! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора Шерлок еле сдерживался, чтобы снова не рассмеяться, но все же он задал один забавный вопрос: — Сову? Они ждут мою сову? Зачем мне сова? Тем более зачем она нужна им? — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. Затем он запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Шерлок внимательно читал написанное: Дорогой профессор Дамблдор! Передал Шерлоку его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с Вами все в порядке. Хагрид Хагрид свернул письмо и сунул сове в клюв, после чего выпустил на улицу. Потом великан сел обратно на бедную пыльную софу, которая до сих пор была мокрой от чая. Выпив еще чуть-чуть того напитка, он снова обратился к Шерлоку. — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читался гнев. — Он никуда не поедет, — сказал Дурсль. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… — Магл? Это такое особое название не волшебников, верно? — хмыкнул Шерлок. — Да... Да, ты прав. А ты быстро схватываешь, — лесть всем всегда по душе, даже Холмсу. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил дядя Вернон, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! Шерлок снова прыснул от смеха. Хагрид на него неодобрительно посмотрел. Внезапно тетя Петунья словно взорвалась: — О, моя чертова сестрица в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой. Ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались: "Ванда то, Ванда это!" Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и озлобенной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — А потом в школе она встретила этого Холмса, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! Тут то Шерлока переклинило. Внезапно он осознал, что сейчас его привычный мир рушится на части. — Взорвалась? — спросил он с нарастающей яростью. — Вы же говорили, что мои родители ПОГИБЛИ В АВТОКАТАСТРОФЕ! — АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и мгновенно вскочил с софы. Гость снова был дико недоволен, а Дурсли опять сжались в своем уютном уголке. — Да как могла автокатастрофа погубить Ванду и Тимоти Холмсов? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Шерлок Холмс ничего про себя не знал и еще и в магию не верил! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже! — Но что? Что случилось с моими родителями? — с привычной ему настойчивостью, спросил Шерлок у Хагрида. Гость устало плюхнулся обратно и начал говорить: — Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Шерлок, должен был посвящать тебя во все это… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну… то, что могу, конечно, а могу не все, потому как, э-э… загадок много осталось, непонятного всякого… — начал Хагрид, мрачно глянув на еще живых Дурслей. — Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают… — Ну? — выдал нетерпеливый Холмс. — Ну… Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Это что, ругательство какое-то? Или же его имя — Абракадабра? — Клянусь драконом, Шерлок, люди все еще боятся, вот что. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его… — Ну же! — опять поторопил мальчик. — Нет… Ну ладно… э-э… Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот маг лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и… и… Великан вдруг вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался так громко, что, кажется, наверху балка упала. — Ты меня извини… плохой я рассказчик, Шерлок, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может — он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Шерлок. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, но выжил. Внезапно у Шерлока резко заболел шрам и у него перед глазами словно опять случилось это событие: яркая вспышка зеленого цвета и леденящий жилы хохот. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим… — Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона. Шерлок встал от неожиданности. Он даже и забыть успел о Дурслях. Но глава семейства снова набрал полные штаны смелости для очередного выступа. — Послушай меня, мальчик, — прорычал Дурсль, — я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется... — МОЛЧАТЬ! Это мне сейчас говорит невыносимый, лживый, толстый, лицемерный, подлый, бесчестный, малодушный человек, который только и мог что обманывать всю свою жизнь. ВСЮ! Дома, на работе, на улице, знакомым, семье. Я странный? Родители колдуны? А? А?! А может это вы странные? Меня тошнит от вас, от вашей лжи и вашей трусости. Вы мне противны! А теперь молчите, ибо даже этот пол умнее ваших пустых голов! — сказал Шерлок прямо в лицо уже пепельно-серому от злости дяде Вернону. Тот уже поднял руку для того, чтобы ударить мальчика, как внезапно вскочил Хагрид и наставил на дядю свой потрепанный зонтик, словно шпагу. — Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь и попробуешь поднять руку на мальчика… Вернон неприятно улыбнулся и втиснулся обратно в угол. — Так-то лучше, — гигант тяжело вздохнул и сел обратно на диван, который на этот раз прогнулся до самого пола. — Хагрид, — внезапно снова сказал Шерлок, — боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что смогу стать волшебником. Ведь так? — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? — Рубеус лишь рассмеялся. Шерлок уставился в огонь. Исполин ведь дал ему ответ на все те вопросы, что его все время мучали. Все те необъяснимые вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда парень был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой… Или когда миссис Дурсль остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?… А взять самое последнее событие, когда кузен ударил его в террариуме, а Шерлок, сам того не подозревая, напустил на того бразильского удава — Холмс удивленно, и что ему очень не свойственно, с детской радостью улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло. — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Шерлок Холмс не волшебник и магии не существует. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. И тут снова подал голос мистер Дурсль — видимо, испуг снова прошел, и он решил, что не сдастся без боя. — Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Вернон. — Мальчишка пойдет в школу «Хай Камерон», и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек… — Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид. — Помешать сыну Ванды и Тимоти Холмсов учиться в Хогвартсе — ты свихнулся, что ли, Дурсль?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет… и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж намного предпочтительней, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да… — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — проорал дядя Вернон. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел, словно гром. Типичный эффект. — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! Зонтик со свистом разрезал воздух и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и вдруг кузен, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Шерлоку спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Шерлок лишь снова прыснул от смеха и отвернулся, думая о своем. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. — Зря я так, совсем уж из себя вышел. И ведь не получилось все равно. Хотел его в поросенка превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Шерлока. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно. — Теперь что? — спросил довольный Шерлок. — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к ногам Шерлока. — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню…