Дни осквернения: Тяга к хаосу (Т.1)

— Это похоже на преисподнюю! — Нет, сын мой, — тихо проговорил Монтанелли, — это похоже на человеческую душу. — На души тех, кто бродит во мраке и кого смерть осеняет своим крылом? — На души тех, с кем ты ежедневно встречаешься на улицах. Этель Лилиан Войнич, «Овод»

      — Может быть, поговоришь со мной?       Белая длиннопалая рука тронула затянутый в черное локоть.       — Мне не до этого. Не могу думать ни о чем. Я… волнуюсь, что ли.       Внутри кареты было еще темнее, чем на улицах столицы, но двум пассажирам так было даже приятней. Обычно мгла усиливает страх, эту же странную пару она успокаивала.       — Волнуешься? Ну, неудивительно. Представь, я тоже. Может быть, даже больше, чем ты.       Брат и сестра смотрели друг на друга, едва видя очертания лиц во мраке. Но им это и не было по-настоящему нужно. Лица никогда не были для них важны.       Они разом вдохнули, одновременно собираясь что-то сказать, в чем-то, быть может, признаться, но тут карета дернулась, замерла, послышался окрик кучера. В окно проскользнул свет фонаря и замер, треугольником высвечивая колени в черных форменных брюках, край юбки с золотистыми воланами…       — Ты даже не можешь себе представить всю силу моей признательности.       Из темного угла кареты не послышалось ни звука.       И вот так, в тишине, отворилась без скрипа дверь, в тишине же осторожно ступили на мощеную дорогу черные сапоги. Так встал под конус света от фонаря маркиз Лоран Эджертон, новый младший жандарм Его Величества. Или просто сердце молодого человека билось так сильно, что заглушало другие звуки? Он не слышал, как захлопнулась дверь кареты, как зацокали прочь копыта лошади, как скрипели колеса, вертясь… И унося леди Эрнестину Эджертон прочь, на встречу с ее будущим мужем.       — Ну, надеюсь, нам обоим повезет, — пробормотал Лоран, поправляя тугой воротник и кривясь, — да смилуется над нами Уризен и Святая Тэль.       Лорана впустили в здание жандармерии, и он предоставил документы дежурному за столом. Снулый парень одного с маркизом возраста пробежал глазами ровные строчки и вернул бумаги.       — Вы поступаете под начало поручика Марка Стила. Разумеется, его сейчас нет на месте, он подойдет не раньше шести утра. Какого демона Вы вообще приперлись так поздно? Или рано, можно сказать. Половина пятого!       — В противном случае мне бы пришлось непозволительно злоупотребить гостеприимством моего будущего зятя.       Дежурный, сидя с опущенной головой, покивал. Лорану невольно казалось, что его хотят боднуть, так упорно на него была наставлена макушка младшего жандарма.       — Лошадь своя?       — Я потерял коня на пути сюда. Новым пока не обзавелся.       Дежурный поднял голову и посмотрел, наконец, прямо в лицо Лорану. В миг лицо младшего жандарма утратило выражение снисходительного презрения, когда его взгляд наткнулся на длинный, едва заживший шрам, идущий от виска к подбородку Лорана.       — Вам будет выделен конь от жандармерии, служебный, — пробормотал дежурный, явно переменив первоначальное мнение, что перед ним избалованный сынок вздорного дворянина. — Пока подождите Его благородие в приемной.       Лоран сдержанно кивнул и направился к ряду грубо сколоченных стульев, который тянулся вдоль стены продуваемого коридора. Пока что все оказалось не так сложно, как молодой человек боялся.       Через четверть часа Лорана сморила усталость. Он дремал, судорожно сжимая бумаги, отчего те шелестели, когда по рукам маркиза проходила сонная судорога. Новобранец боролся с собой, чтобы предстать перед поручиком в лучшем виде, но когда тот явился, Лоран безнадежно проиграл дремоте и даже начал заваливаться набок.       — Это Вы, что ли, мой новый…       Лоран вскочил, мгновение осоловело смотрел прямо в лицо начальнику, затем спохватился, вытянулся в струнку и отдал честь.       — Ваше благородие!       Марк Стил, едва скрывая свое скептическое отношение, осмотрел Лорана с головы до ног. Такой молодой, а уже шрам поперек морды. Драчун, дуэлянт? Вот же… принесла нелегкая помощника. Как бы не было беды от него. Марк грубовато вырвал из рук Лорана его документы и поднес к глазам. Поручик махнул рукой, намекая, чтобы новичок следовал за ним, и пошел по коридору к своему кабинету.       — До того служили корнетом-знаменосцем, — угол рта Марка дернулся прежде, чем он сдержал это выражение неудовольствия, — прекрасно. Последнее слово прозвучало так, будто поручик произнес это случайно, намереваясь сказать: «подите вон и никогда не возвращайтесь.» Однако на лице Лорана не дрогнул ни единый мускул, хоть отчасти и потому, что ему пока было больно выражать эмоции — шрам еще не зажил до конца.       — До девятнадцати лет с сестрой и отцом путешествовал по диким землям на территории бывшего Апима… Это тоже пригодится, некоторые горожане ничуть не лучше дикарей. Надеюсь, Вы там сами не опустились среди аборигенов?       У Лорана тоже была причина для презрения: его новый начальник явно не первый десяток лет находился на службе, однако по какой-то причине оставался в не слишком завидном звании поручика. В последние несколько лет столкновения между Эльзилом и другими странами случались чаще, на некоторых терриотриях, фактически, шла необъявленная война. Стил был весьма высок, но и худощав, вряд ли он служил кирасиром. Однако в жандармерию попадали только благородные — так каким, интересно, было его прошлое? Трудный путь из рядовых или некий непростительный грех, после которого его выскородие увяз на бумажной работе в душном кабинете? Лоран затруднялся сказать, сколько Стилу лет, у поручика было широкое костистое лицо, из тех, что мало заметно стареют. Ему могло быть и чуть за тридцать, и сорок, и под пятьдесят. Волосы же поручик стриг так коротко, что определить наличие седины не мог бы и его личный парикмахер.       — Как скоро Вы готовы приступить к работе?       — Сию же минуту, ваше благородие.       Марк на секунду замедлил шаг и повернул голову коротким движением, словно собрался взглянуть на Лорана, но передумал.       — Тогда идем дальше.       Лоран намеревался рассказать начальнику, в какое непростое положение он попал, и не только он один — его сестра тоже, а изначально, их отец… Однако Стил не слушал и не собирался: он не оборачивался, словно вовсе не заботился, следует за ним корнет или нет. Они спустились по лестнице куда-то в полумрак, прошли еще длинный коридор, прежде чем поручик распахнул дверь с облупившейся коричневой краской.       — С сегодняшнего дня большую часть времени ты будешь проводить здесь, впрочем, как и я, только я — все же чуть меньше.       Лоран выглянул из-за плеча поручика. В белом скудном свете керосиновой лампы на столе лежала груда какого-то тряпья. Не сразу его глаза привыкли к колыхающимся сумеркам комнаты, чтобы угадать в этой куче человеческие очертания. Ноги в дешевых истоптанных туфлях высовывались из-под серой простыни, обе — неестественно развернутые в одну сторону, едва прикрытые грязным изорванным подолом. Стил подошел к тому месту, где у тела должна была располагаться голова и удовлетворенно кивнул.       — Ну, например, вот, — мрачно пробормотал поручик, заглянув под простыню. — Вот, началось.       — Что началось?       — Твое первое дело. Вот твой первый труп.       Лоран потянулся рукой, чтобы тоже приподнять ткань и взглянуть на мертвеца, но поручик шлепнул корнета по ладони и оттеснил от стола.       — Этим пусть займется коронер, а мы просто прочитаем его отчет.       — Вы думаете, бактерии?..       — Или остатки магии. — Стил взглянул прямо в глаза Лорану. — Это Эльзил, здесь все возможно. Это тебе не дикие земли, мой мальчик.       Лоран невольно сдвинул брови в неудовольствии. У поручика были все основания считать его неопытным и взбалмошным неумехой, тем более, видит Айне, в каких-то делах так и было, но подобные слова все равно звучали обидно. Но он хотя бы объяснил, почему жандармерия, подчиняющаяся напрямую королю, занимается приволоченными из рядового отделения полиции трупами. Если в деле замешана магия… Волшебников в Эльзиле не любят.       Отчета коронера они дождались через несколько часов. Это были итоги первичного спешного осмотра. Марк пробежал глазами бумагу, сдвинул брови и повернулся к Лорану. У корнета не было еще ни своего места в общем кабинете, ни формы, но его зачисление в жандармерию прошло заочно, так что Стил уже мог в полной мере располагать помощником. Лоран заметно нервничал, не уверенный, что происходящее укладывается в обыденные для подобной процедуры рамки. После прибытия в столицу ему постоянно казалось, что его пытаются обмануть — как в мелочах, так и по-крупному.       — Выдвигаемся, корнет.       — У меня еще нет лошади…       Но поручик уже толкнул ногой дверь кабинета.       — Пешком дойдем. Нам полезно.       Лоран старался не пялиться, хотя и едва мог сдержаться. Он только стрелял глазами по сторонам, насколько мог, не поворачивая головы. В Эльзиле он если и был когда-то, то только в столь раннем детстве, что никаких воспоминаний не сохранил. Теперь же столица предстала перед ним во всем своем великолепии — и безобразии. Стил снова шагал впереди, не оглядываясь, а корнет поспевал за ним. Шаг у поручика был шире, но Лоран намеренно отстал, соблюдая субординацию. Казалось, Марк намеревался пройти всю столицу насквозь! Сперва спутников окружали высокие здания песочного цвета с зелеными и красными окнами-витражами, ноги их ступали по гладкому камню мостовых… Однако со временем Лоран заметил, как переменился облик улиц: дома стали ниже, и с каждым кварталом постройки теряли по этажу, ноги то и дело запинались о ямы на месте выбитых плит и камней, пахло уже не пряностями и морем, а куда более неприятно. Гарью. Болезнью — гниющей плотью человека, не рыбы. Из закоулков тянулись тонкие нитки дыма, пахнущие так приторно, что сводило зубы.       — Куда мы идем? — спросил Лоран, когда любопытство и недоумение стали для него невыносимы.       — В «Камелию императрицы», — ответил Марк, хотя это название ничего не объяснило корнету.       Пока они не наткнулись на вывеску, Лоран даже не догадывался, куда они идут. «Камелия императрицы» располагалась в конце узкого проулка, темного даже днем — но само здание смотрелось куда лучше, чем соседние, вход даже украшали вывеска и резьба по верху двери.       — Это бордель? — догадался Лоран, рассматривая стилизованную картинку под названием заведения: дама с короной на голове, в одной лишь юбке, и с огромной кружкой пива в руке.       — Не совсем. Это клуб… для скучающих джентльменов. — Марк постучал, и в окошко на двери высунулась рука. Лоран пытался заглянуть через плечо начальнику, но не успел увидеть, что тот дал привратнику: деньги, некий тайный знак принадлежности к избранным, показал жандармские лычки на отворотах рукавов?       Внутри «Камелия…» представляла собой задымленное помещение с липким полом. Лоран даже помахал перед лицом рукой, чтобы развеять табачные пары и отогнать запахи алкоголя, но это не помогло. По периметру зала хаотично стояли колченогие столы и стулья, у одной стены располагалась барная стойка, у другой, на сцене, в ощипаном боа надрывалась певичка с неприличными куплетами.       — Не думал, что подобные заведения существуют в Эльзиле, — пробормотал Лоран, брезгливо ощущая, как забивается в нос и рот вонь притона. — Какую еще страну назвать такой благочестивой…       — В Эльзиле есть все, — отозвался Марк и потянул корнета за собой. Поручик явно был в «Камелии…» далеко не первый раз, он знал тут все, в том числе, то, к кому ему следует обратиться.       Высокая блондинка, утянутая в корсет так, что талию можно было обхватить ладонями, пошла жандармам навстречу, лучезарно улыбаясь. Однако никакое искусное напускное дружелюбие не изгоняло усталость из ее лавандовых глаз. Они с Марком любезно поприветствовали друг друга, не называя имен, затем поручик дернул головой в своей привычной манере оборванного на полудвижении оглядывания и спросил:       — Какие-нибудь проблемы? Девочки на вакациях, не вернувшиеся вовремя или беглянки?       Блондинка покачала головой, выпятив в размышлении нижнюю губу. Марк негромко выругался. Еще несколько минут они с блондинкой шушукались у бара, пока поручик не вернулся к Лорану. Корнет тем временем успел рассмотреть все, что только различал через плотный занавес дыма (почему здесь столько посетителей еще до заката, спрашивал он у себя и не мог найти ответа). Лорану одновременно было неловко, немного стыдно и даже чуть противно, но еще он был безумно очарован притоном. В конце концов, «Камелия…» словно специально повторяла множественные описания подобных ей заведений из приключенческих романов. Лоран чувствовал себя будто в книге.       — Пустое дело, — вторгся в его мысли поручик, — пойдем, выпьем, раз уж мы здесь.       Жандармы устроились за столиком в середине зала. Блондинка с лиловыми глазами принесла им вина и закусок, попробовала позаигрывать с корнетом, но Стил ее прогнал.       — Не забывай, мы все еще на работе, — сказал Марк, прикуривая сигарету.       Лоран ждал, что поручик объяснит ему, отчего они здесь, как к этому относится труп женщины и, может быть, о чем они говорили с блондинкой, но Стил, напротив, желал переменить тему.       — Говорят, бабенка на вывеске срисована с Высшей Айне, — сказал Марк и сдержанно усмехнулся, затем добавил абсолютно ровным голосом: — представь себе, умора.       Лорану эта шутка не понравилась, но прежде, чем он придумал в меру дерзкий, в меру колкий ответ, его отвлекли звуки музыки — начинался новый танцевальный номер на сцене. А вслед за мелодией понесся голос конферансье:       — Наконец-то, наконец-то, то, чего вы ждали всю неделю! Наша золотая птичка, Нерана!       На сцену выпорхнула девушка в белом платье и белых же перчатках выше локтей. Первое слово, которое приходило на ум при одном взгляде на нее — «миниатюрная». Она была такой во всех смыслах, невысокая, стройная, если бы не блеск платья, едва ли ее можно было бы разглядеть со сцены. Но, казалось, эта плясунья пользовалась особенным расположением зрителей: как только она появилась, многие пересели поближе, чтобы рассмотреть ее получше. Хотя ее стиль танца был не так замысловат, как у ее предшественниц, да и раздета она была в куда меньшей мере, эта девушка танцевала с небывалой страстью и поразительным изяществом. У нее явно был талант чувствовать музыку и переплавлять ее в движения. При том, не лишним оказалось то, что Нерана была вполне хороша собой: из той породы брюнеток, которые кажутся бледными из-за темных волос, но, если приложить рядом с ее рукой свою, окажется, что золотистый загар не покидает ее кожу даже в самую холодную и темную зиму. Она не задирала ног выше головы, как ее предшественница, но, казалось, ее танец рассказывает некую историю, и Лоран хотел понять, какую.       — Ты не единственный, кто не может оторвать от нее глаз, — Марк недовольно выдохнул дым через нос, — но будь так добр, отвлекись от нее и посмотри на меня. Однако от Нераны не так просто было отвести взгляд, особенно — если она уже начала двигаться в такт музыке. Танцовщица подняла руки над головой, и Лоран подумал: действительно, какие у нее тонкие косточки, и точно, птичка!       Она страдала на сцене, звала кого-то — и каждому казалось, что Нерана обращается к нему лично.       — Она делает это так, словно это ее последний танец, — в невольном восхищении пробормотал Лоран.       — Она так пляшет каждый вечер, поверь мне, — Марк мрачно затушил сигарету в пепельнице и дернул корнета за рукав, чтобы тот отвернулся от сцены. Только это возымело, наконец, действие, и Лоран, хотя и с видимой неохотой, посмотрел в лицо начальнику.       — Я тебя привел сюда на не на ножки пялиться. У стен в нашем городе, да что уж говорить, во всей стране есть уши. — поручик нагнулся над столом, и Лоран невольно также подался к Стилу навстречу. — Но в том-то и дело… Ты не из этой страны, верно? Конечно, я не могу быть уверен, что ты не подделал документы, чтобы втереться ко мне в доверие. Но все же…       Все же, подумал Марк, вероятность этого крайне мала.       — Ты, пожалуй, самый безопасный вариант — при прочих равных. Мне в одиночку не справиться, хотя бы иногда мне нужен кто-то на подхвате. А ты, корнет, если уж умел держать знамя, то, пожалуй, и что-нибудь потяжелее подержишь.       — Намекаете на груз ответственности?       Марк улыбнулся. Улыбка у него была одновременно красивая — если смотреть с точки зрения художника, — и неприятная, если попробовать догадаться, что она подразумевает.       — Тот труп у нас в жандармерии — проститутка, и не из дешевых. Это уже третий эпизод за месяц… И поверь мне, Эджертон, это не дело полиции. Это наше дело. И сейчас я тебе объясню, почему.       В это мгновение музыка достигла пика, скрипки взвизгивали, как раненые, танцовщица споткнулась на сцене, зашаталась… Лоран уловил движение краем глаза и повернул голову к сцене.       Нерана схватилась за горло и рухнула на пол, раскрыв в немом крике рот.       Лоран дернулся, намереваясь встать, подбежать, помочь, но Марк снова остановил его, стиснув локоть корнета. А Нерана поднялась с сияющей улыбкой и раскланялась под оглушительные аплодисменты.