Дни осквернения: Тяга к хаосу (Т.1)

Я поглядела и увидела четыре отпечатка его пальцев. — Это доказательство того, что я не шучу. Мелкозубая и какая-то летучая ухмылка Марко напомнила мне о змее, которую я дразнила в зоопарке Бронкса. Когда я принялась барабанить пальцем по стеклу вольера, змея открыла свою похожую на адскую машину пасть и тоже заулыбалась. А затем принялась биться о невидимую преграду — и не прекратила этого занятия, пока я не убрала руку. До тех пор я еще ни разу не встречалась с женоненавистниками. Сильвия Плат, «Под стеклянным колпаком»

      Лоран плохо спал ночью, перенервничал утром, и к тому моменту, как он вышел из уборной, переодевшись в новую форму, он уже забыл все вопросы, которые хотел задать начальнику. Усталость навалилась на маркиза, хотя на часах не было еще и одиннадцати утра. Впрочем, его внутреннее ощущение времени, столько лет подстроенное под часовой пояс Апима, упорно намекало, что солнце вот-вот начнет клониться к закату. Корнет мог сосредоточиться только на этом одном чувстве — по крайней мере, это позволяло ему не клевать носом, разбирая бумаги. Он еще помнил, что его многое сбило с толку и насторожило во время перепалки между полицейским инспектором и жандармейским поручиком, однако все важные детали ускользали, проваливались куда-то в глубины памяти. Оставалось надеяться, что после некоторого отдыха их можно будет достать из вороха воспоминаний, рассмотреть и осмыслить.       Пока же Лоран шуршал бумагами, оставленными ему Марком, невольно усыпляя сам себя однообразными движениями.       Корнету отчаянно хотелось бросить все, выйти на улицу и купить сосиску в тесте в какой-нибудь из множества палаток возле жандармерии. Настоящего голода Лоран пока не испытывал, но нуждался в перемене обстановки, энергии от теплой пищи и возможности дать отдых глазам. В окно соблазнительно впархивали запахи копченого мяса… где-то вдали мерно звучал колокол…       Дверь распахнулась так резко, что ударилась ручкой о стену. Лоран вздрогнул и резко распрямился.       В дверном проеме стоял напряженный поручик Стил.       — Бросай все. Идем, у нас есть дело, и стоит успеть раньше полиции.       Лоран послушно отдернул руки от бумаг, словно узнал, что они смазаны ядом, и вышел из-за стола. Марк кривился в неудовольствии. Даже спорый шаг казался ему непозволительной мешкотней, единственное, что он одобрил бы — бег на пределе возможностей. Стил сбежал по лестнице на первый этаж, в главный холл, и шумно втягивал воздух через нос, пару секунд дожидаясь, пока Лоран спустится вслед за ним торопливо, но скованно, не имея привычки. Поручик был в бешенстве, не объясняя, почему. До самого того момента, пока Лоран вслед за начальником не впрыгнул в служебную карету, Марк хранил молчание и метал глазами молнии.       — Когда я говорю «быстро», это значит — быстро, корнет!       Лоран несколько мгновений смотрел на начальника, не выказывая ответного раздражения, а затем произнес:       — Если бы я знал, ради чего стоит торопиться…       Марк резко нагнулся вперед.       — Тебе достаточно того, что это приказываю я.       Лорану стало неловко. Он с таким упоением воображал, какую пользу будет приносить в качестве жандарма, а теперь оказывалось, что он готов предать и свою мечту, и все идеалы, и страну, и короля просто оттого, что не нашел сил сдержать недоверие к начальнику. Если бы Лоран мог, он бы поступил на службу к кому-нибудь другому, но пока он не знал, каким образом это возможно. Оставалось только ждать.       Карета раскачивалась, катясь по мостовой, и Лоран быстро отвлекся от своих мыслей, чувствуя, что запах гари усиливается. Так пахли не сосиски, понял он. Богатый опыт позволил ему различить в воздухе нотки паленой шерсти, дерева… мяса, да, разумеется. Приближался и звук колокола. Лоран откинул голову, и в затылок начало отдаваться дребезжание стенки кареты. Сонливость никуда не делась, но теперь к ней примешивалось чувство тошноты от омерзительного запаха. Звук, движение, вонь — все это накатывало на Лорана, как прилив. И при том — это была настоящая работа. То, о чем он читал в романах и о чем мечтал. Лоран невольно улыбнулся, поймав себя на этой мысли.       Когда жандармы приехали на место пожара и вышли из кареты, оказалось, что они опоздали. Огня уже не было, зато, как черные жуки, на месте трагедии кишели полицейские.       Был среди них и инспектор Мейсон. Он стоял поодаль, безучастно наблюдая за своими подчиненными и пожарными, разбирающими черные, мокрые завалы. Стил и Мейсон обменялись взглядами, в которых больше не было ненависти. Видимо, ордер все же был выслан — пока я кис над просроченной документацией, подумал Лоран.       Карета за спинами жандармов скрипнула колесами и покатилась прочь — чтобы не закупоривать узкий проулок. Лоран огляделся по сторонам. Очевидно, они находились в трущобах, только не в том же месте, что и вчера, в каком-то другом, пока еще неизвестном корнету. То ли дело — Марк! Он явно мог бы обойти дом с закрытыми глазами: сейчас поручик также оглядывался и задумчиво кивал, отмечая что-то про себя.       — Теперь это место станет совсем другим, — пробормотал Стил и сунул в рот сигарету… подумал и вернул ее в портсигар, — точнее, тут теперь вместо старого-доброго «Веселого кузнеца» будет другой веселый дом.       У Лорана в голове словно сошлись две подходящие друг другу детальки, как в мелуккадской игре, где из цветных обрывков нужно составлять красивое сложное изображение.       — Веселый дом? То есть, публичный? Вчера — проститутка, сегодня — целый дом, Вам не кажется, что это имеет какую-то связь?       — Не кажется, — отозвался поручик, даже не глядя на корнета, — я совершенно точно знаю, что связь есть, и прямая.       И Марк решительным шагом, больше не обращая внимания на Лорана, направился к инспектору полиции.       — Жертвы есть?       — Конечно, — Мейсон криво ухмыльнулся. — Но есть и выжившие. Мои ребята сейчас доставят их в участок и допросят. Раненым окажут необходимую помощь.       Марк резко развернулся, но на глаза ему попадались только черные здания — корявый остов «Веселого кузнеца» и ничем не отличающиеся по цвету уцелевшие здания… Пристанища полунищих рабочих, дешевые пабы, лавчонки, товар в которых недостоин доверия… Людей на улице не было. Лоран сперва не обратил на это внимания, но, пока подходил со спины к начальнику, задумался. Он впервые присутствовал при городском пожаре, однако, даже черпая знания из литературы, ожидал, что голытьба сбежится поглазеть на огонь. А тут даже все ставни в округе были захлопнуты! Может быть, пока «Веселый кузнец» полыхал, вокруг и сновали жители ближайших домов, но толпа пропала вместе с дымом. Было ли это подозрительно, стоило ли придавать этому внимание? Лоран испытал еще один приступ стыда — снова его представления о своей полезности на работе не выдержали проверки реальностью.       Корнет приблизился к поручику, который вовсю спорил с Мейсоном, и попытался обратить внимание Марка на себя, но тщетно.       — А трупы?       — Мои молодцы сейчас откопают, кого могут. А мой коронер составит по ним заключение.       Марк так крепко стискивал зубы, что на щеках ходили желваки. Его неудовольствие можно было заметить с другой стороны улицы.       — Я должен увидеть заключения… Я должен сам присутствовать на вскрытиях! И при опросе!       — Правда, что ли? Ну раз так, то я жду и этот ордер, — инспектор достал из кармана серебряную коробочку на цепочке. Лоран не сразу понял, что это — часы, — времени у вас с личным помощником — навалом. Я сию же минуту возвращаюсь в участок, чтобы начать допросы свидетелей. Хватит вам полчаса, чтобы отсюда вернуться в жандармерию, потом к нам, в полицию? Уверен, что да. А если что, подайте запрос в королевскую канцелярию, пусть вам там выправят ордер.       Мейсон спрятал часы и достал портсигар — куда менее богато украшенный, чем у поручика.       — Я мог бы долго здесь глумиться, но, простите, ждут дела.       Из проулка послышался цокот копыт, Лоран и Марк разом обернулись, чтобы увидеть, как к месту происшествия въезжает обшарпанная служебная карета со знаком городской полиции на боку. Мейсон двинулся к ней, пройдя между жандармами так, что задел плечами разом обоих, и на ходу вскочил на подножку. Лоран мысленно отметил, с какой легкостью и непринужденной уверенностью инспектор это проделал — и теперь небрежно прикуривал, как было видно в окно. Бицепсы натягивали рукава форменного костюма Мейсона, когда он двигался, точь-в-точь так, как ходят мышцы под кожей песчаных тигров, самых опасных хищников этой части континента. Вот оно, подумал Лоран, перед ними не оборотень, но все же зверь в человечьем облике. Опасный враг.       А то, что Мейсон — их враг — уже не оставалось сомнений.       Лоран повернулся к поручику. Тот следил, как споро полицейские грузят трупы на повозки.       — Мы ничего из этого не получим. Ни мизинчика для исследований, ни крупицы информации, — пробормотал Марк.       Лоран смотрел на начальника, постепенно начиная закипать. За двое суток он успел почувствовать себя несчастным вот уже пять раз, и четыре раза из них — только потому, что отныне обязан служить болвану и распутнику.       — Если бы нас было больше, мы могли бы урвать…       — Нет, — Марк даже рубанул воздух ладонью, подчеркивая весомость своих слов, — нас не могло бы быть больше. Мейсон волен не отчитываться в некоторых вещах, а кое-что, чем он занимается, и так входит в его обязанности. Он не выглядит подозрительно. Я же… Сам посуди, какое отношение, казалось бы, имеет мертвая проститутка или сожженный веселый дом к королю? А ведь жандармерия должна печься только о делах, напрямую связанных с безопасностью Его Величества. Так кого я мог взять сюда, кроме тебя?       Лоран молчал. Марку не удалось пристыдить корнета, но он напряженно раздумывал.       — «Казалось бы», Вы сказали?       Стил открыл рот и вдохнул, собираясь ответить, но так ничего и не произнес, резко повернув голову вбок. Полицейские расхватали все трупы, что нашли на пожарище, и укатили в участок. Когда пыль из-под колес полицейских телег осела, сперва Марк, а вслед за ним и Лоран, увидели, что по проулку движется по направлению к ним невысокая фигурка в белом.       — Раздери меня демон, — пробурчал Марк и напрягся вновь, но совершенно иначе, чем когда препирался с Мейсоном. Он вытянул голову так, словно пытался уловить некий слабый аромат, хотя на пожарище, в зажатом со всех сторон домами проулке это было бы на самом деле проблематично. — Это Нерана.       Девушка приближалась, четко выделяясь на фоне черных домов, словно нарисованная мелом прямо поверх закопченных стен. Лоран узнал ее, хотя и не сразу. Но это была она, одаренная танцовщица из «Камелии императрицы». С ног до головы в белом, как невеста или айнианская жрица: сапожки из мягкой кожи, легкое пальтишко, отороченное мехом по краю воротника, и широкополая шляпа, под которую девушка спрятала единственное, что было в ней черного: волосы.       — О, привет! Просто ослепительно, что тут есть кто-то, кто может объяснить, откуда такая вонь на пол-города. — Нерана придержала подол и пробралась к жандармам меж закопченных деревянных обломков и луж, — я натурально умираю от любопытства. Что тут был за трам-бам?       Марк глубоко вздохнул, готовый сам вспыхнуть похуже «Веселого кузнеца», но Нерана уже всем корпусом развернулась к Лорану, заинтересованная его персоной.       — А мы ведь еще не представлены, верно?       — Корнет… маркиз… — молодой человек стушевался и давился словами. — Лоран Эджертон!       Он не мог отвести взгляда от собеседницы. Теперь, когда она стояла прямо перед ним, это казалось еще более трудной задачей, чем минувшим днем в веселом доме.       Девушка протянула Лорану руку.       — Приятно познакомиться, — когда он сжал ее ладонь, она нагнулась над их сцепленными пальцами и с улыбкой добавила, словно намекая на что-то, — мисс Нерана Мария Морган.       Будто ее «мисс» подразумевало больше, чем просто слово.       — Вы… та дама, которая танцевала в «Камелии императрицы», верно?       — Натурально, она самая, котенок. Я там прима, это всем известно. Хочешь автограф?       Лоран крепился, но невольно все равно начал улыбаться.       — Конечно, хочу.       Ее пальцы выпорхнули из его захвата, словно бабочка или крохотная птичка ускользнула из кулака. Танцовщица потянулась за чем-то в корсаж, но тут Марк недружелюбно оттеснил ее плечом от Лорана.       — Шла бы ты отсюда, куколка, а то ведь я могу и привлечь тебя за непристойное поведение.       — Натурально? Это какое же поведение? С каких пор женщина не может прогуляться мимо пожарища?       Марк так сильно закусил губу, что она побелела. А танцовщица только посмеивалась, глядя на него.       — Полиция имеет право задерживать любую женщину для освидетельствования ее на наличие болезней…       — Вот именно, полиция. А не жандармерия. И так уж натурально любую женщину, золотце?       Нерана вскинула руку в кипельно-белой перчатке, которая порхнула вдоль коричневого мундира Марка, как голубка, и замерла у самого его горла — на узелке галстука.       — Никто не вправе задержать на улице приличную женщину, — темно-зеленые глаза плутовки сощурились то ли в преддверии издевательского смеха, то ли из-за нахлынувшей на нее волны гнева. Лоран со стороны не мог понять, что именно чувствует танцовщица, хотя все ее лицо трепетало, готовое выразить то одну, то другую эмоцию, однако ни одно чувство так и не прорывалось через ее самоконтроль, чтобы стать очевидным. — Или же у тебя есть доказательства обратного?       — Ну, ты меня разозлила!       Марк схватил Нерану за запястье, а она вцепилась в его галстук. Несколько секунд они так и стояли — взглядами бросая друг другу вызов, а затем девушка повернула голову к Лорану и улыбнулась.       — Смотрите, как обращается Ваш начальник с добропорядочными горожанками!       Марк встряхнул ее руку, но Нерана не отпустила его галстука.       — Я запрещаю тебе появляться здесь, разве не понятно?       — Ах вот как? А что, ты — мой папочка?       — Ты, негодяйка, думаешь, что можешь творить все, что захочется? Что этот мир принадлежит тебе? Или хотя бы этот город!       Нерана улыбнулась краем рта, склоняя голову набок. Все это движение выглядело, как вызов.       — Не смотри на меня так, Марк, словно хочешь сказать «я тебя уничтожу».       — Именно это я и хочу сказать.       Нерана вскинула вторую руку, Марк предупредил ее движение — теперь ни один не мог шевельнуться, не отпустив другого. Лоран отвернулся, окидывая взглядом пожарище, и когда вновь посмотрел на поручика и танцовщицу, с изумлением обнаружил, что их обоюдный клинч превратился в жаркий поцелуй. ***       Нерана приподнялась на локте, выплывая из пены смятых простыней.       — Почему натурально каждая наша встреча заканчивается именно так?       — Потому что я неотразим? — Марк завел темно-темно-каштановую прядь Нераны за ее ушко. — И ты неотразима.       Танцовщица засмеялась, запрокидывая голову, и непокорная прядь снова отпружинила ей на плечо.       — Я серьезно, Нерана, — Марк приподнялся, лицо его утратило расслабленную безмятежность, брови сдивнулись к переносице, — тебе опасно там появляться.       — Глупости, — рука девушки скользнула под ворох простыней, — и не смей мне ничего запрещать, золотце, я хожу, куда хочу…       Марк выдохнул с полустоном и снова откинулся на кровать, Нерана с лукавой улыбкой зависла над ним, ее рука не переставала двигаться под простыней… Так их встречи с Марком заканчивались вот уже несколько лет. И начинались с того же — он пытался управлять ею, не мог, сдавался, и в конце концов они начинали неистово целоваться.       — А кто тот очаровательный молодой человек, которого ты с собой теперь везде таскаешь?       — Очаровательный? С переполосованной-то мордой?       Нерана кивнула. Ее пальцы начали двигаться активнее, и Марк был вынужден накрыть ее руку своей через простыню.       — Я не могу так думать, — он едва переводил дух, — если ты действительно что-то хочешь спросить, то говори скорей, пока я в состоянии отвечать…       Нерана пожала плечами и потянулась к лицу Марка за поцелуем. Нет, Лоран — совсем не то, что ее на самом деле интересовало.