Совершенно правильно говорят, что нет ничего красивее фрегата
под всеми парусами, лошади на галопе и женщины, когда она танцует.
Оноре де Бальзак, «Отец Горио»
Каждый поход Марка Стила в веселый дом отдавал медом и полынью на языке, и не только потому, что таков на вкус был самый дешевый ликер «Камелии императрицы». Перед Марком на сцене кружились под дождем блестящих конфетти танцовщицы в тугих корсетах. Белые и смуглые руки крутились, оглаживали плечи и бедра, смуглые и белые ноги вздымали полупрозрачные юбки в такт музыке… Марк едва улавливал в этой круговерти, что перед ним — девушки, еще и полуголые. В тот момент его вообще мало интересовали женщины. Он смотрел перед собой только потому, что мог отвлечься от мрачных мыслей, следя за взрывами красок — шелка, перьев и бижутерии. Говорят, если, не отрываясь, смотреть на искрящуюся воду, колеблющиеся занавеси или юркие всполохи огня, рано или поздно начинаешь видеть некий рисунок. Порой — несуществующий. Однако Марк видел нечто реальное. Кое-кого реального. Среди восьмерых танцовщиц выделялась одна, самая низкорослая, но при том самая эффектная — не внешностью и даже не костюмом, а только своей страстностью, полным погружением в танец. Она легла на волны музыки и следовала им, задыхаясь и погибая. На ней были белая блузка и белая юбка, но черный корсет. Бледное лицо и темные кудри делали ее совершенно двухцветной, похожей на гравюру. Танцовщица ловко закручивала черное покрывало вокруг себя, то облекаясь в темноту, то рассеивая по телу алые блики. Марк даже мельком взглянул на своих соседей по бокам: неужели только он не находит этот страшный танец сексуальным? Именно так и казалось. Давным-давно, в юности, еще до вступления в жандармерию, Стил видел ритуальные пляски айнианцев в святилище — они тоже были полуголые и дикие. Он тогда перепугался так, что не мог спать по ночам до следующей луны. Эта хрупкая на вид девушка с пронзительным взглядом напомнила ему о той ночи. Правильным было встать и выйти из «Камелии», но Марк не находил в себе сил, точно как двадцать лет назад. И потом, у него было неоконченное дело. По залу раздавалась, наполняя его до краев, прекрасная песня. Медленная, мелодичная, и Марку все время казалось, что сейчас печальная интонация сменится на веселую, точно какая-то тайная нота все время намекала на это… Но мелодия осталась грустной до самого конца. Танцовщица закрутила бусы так, чтобы жемчужины впились в шею, медленно потянула. У нее были свои счеты с удушением, свое особенное отношение к этому действу — и у многих мужчин в зале, треть из которых являлись жандармамами или полицейскими, тоже. Черный кокон сплелся вокруг девушки, оставляя открытыми только лицо и руку — ладонь черпнула воздух, загребая пальцами, словно маня Марка к себе… Музыка дрогнула на вершине крещендо, покров распался обратной своей стороной, упал на пол — алый, как разлившаяся кровь. И девушка безвольно повалилась следом. Блестки сияли на ее бледной щеке, как слезы. Потом, найдя ее в закутке за сценой, Марк подумал, что глаза у нее окажутся тоже черные, как корсет, как кудри, как покрывало, но не угадал. Она сидела на стуле, приложив руки к лицу. Марк едва не бросился к ней, решив, что девушка плачет, но она вскинула голову, заслышав его шаги, и посмотрела на Стила покрасневшими, но совершенно сухими глазами. Цвет у радужки оказался как у крепкого чая, выставленного на солнце — зелень с золотистой искрой. — Чего Вы хотите? — Она медленно поднялась, не лениво, но устало. Марк смотрел в ее спокойное, одновременно бледное и смуглое, лицо, понимая: она просто не досыпает. Постоянно. Но она не собиралась плакать. Во всяком случае, пока он не расспросил ее о Тиисе. Для надежности Марк подсмотрел в бумаги, не ошибся ли с именем юноши. Такое короткое — и в то же время, Стил никак не мог его запомнить. Не хотел, возможно, уверенный, что ему не придется долго идти по следу в этом деле. — Так чего, сэр? — Девушка закурила, и, держа сигарету зажатой меж зубов, сдернула с ближайшего стула расшитую искрами и кометами длинную вуаль. — Приватный танец? Могу связать и отшлепать, но на этом всё. Услуг больших я не оказываю. Марк почувствовал, что краснеет. Его грубое лицо обычно не выдавало подобных эмоций, но даже в своем изрядном возрасте он не перестал бурно реагировать на женщин, ведущих себя неприлично. Впрочем, дело было не в смущении, да и краснел Марк не как юноша — скорее, как алкоголик. И сердце его застучало чаще отнюдь не из-за того, что танцовщица вела себя развязно. Сказать по правде, усталости в ней и впрямь было больше, чем развратности. Но сигарета, небрежно зажатая меж губ, плавные движения, смелый и равнодушный взгляд… Марк не мог в ту минуту не вспомнить леди Стил. Женщину, которую он так долго и так страстно любил, а потом потерял. Меж нею и Нераной не было ничего общего, даже в повадках, но на секунду они показались ему похожими, точно перчатки из одной пары. — Я здесь по делу, — сказал Марк, пока пауза не затянулась слишком долго. — Хотел задать вопросы о Тиисе… э-э… — А, конечно. — Нерана снова опустилась на стул. Не грациозно, не соблазнительно, перестав окончательно стесняться своей усталости. От напряженных выступлений и, полагал Марк, в целом от жизни в подобном месте. — Чего Вы так на меня смотрите? — Вы очень красивы, — не соврал он, хотя думал о другом, изучая ее лицо, тускло-золотистое в обрамлении черных кудрей. Такими рисуют ночных сильфид в книжках сказок, но вот Нерана была точно из плоти и крови. Марк чувствовал запах ее разгоряченного после танцев тела, едва прикрытый духами и пудрой. Нерана фыркнула в ответ на его слова — и его взгляд. — Все говорят это, я прав? И Вы никому не верите. — Он опустил взгляд на свой блокнот, хотя краем глаза успел увидеть, что танцовщица выпрямилась и взглянула на него с чуть большей заинтересованностью, нежели секунду назад. — Трудно на Вашем месте иметь иные, воззрения, я полагаю. — Вы много знаете о куртизанках. — Сказала Нерана с легкой ноткой удивления. Почти удовлетворенно. — И не как тот, кто ходит к ним за услугами. — Да, — только и смог сказать Марк. — Так вот, Тиис… мы нашли в его вещах. Он подал ей пригласительный билет в «Камелию императрицы». Нерана двумя пальцами, как сигарету, взяла тонкую картонку и поднесла к глазам. — Это Ваш, — сказала она, возвращая пригласительный Марку. Только тут он догадался вчитаться в неразборчивый росчерк среди вензелей. Действительно, актриска не соврала. Марк запихал билет в карман, не боясь помять. Тем более, раз это была не улика, не стоило и дорожить обрывком картона. На этом, подумал жандарм, можно и откланяться, но Нерана невозмутимо прикурила новую сигарету и принялась рассказывать о Тиисе. Юноша из хорошей семьи, но дурное семя: вольнодумец, едва ли не умалишенный. Пошли слухи, что он нагрешил во всем, в чем только мог. Опиум, секс с мужчинами, магия — он читал книги, но сам не ворожил, не имея возможностей, и уже за то отец Тииса возносил Высшему в храме молитвы. Когда у Тииса родился сводный брат, отец перестал нуждаться в нем, как в наследнике, и лишил юношу всех средств, каких только мог. — А что, запросы его были таковы, что пришлось зарабатывать здесь? — Полагаете, нам много платят? — Нерана выдохнула дым к потолку. Марк не ответил, но записал полученную информацию в блокнот. Пока чернильный карандаш скользил по бумаге, Марк постепенно вспоминал то ли вчерашнюю, то ли позавчерашнюю ночь. Он снова, уже в который раз, был так пьян, что заснул лицом на столе, не досмотрев представления, хотя он и пришел в «Камелию» отнюдь не ради того, чтобы пялиться на женщин. Но один номер он видел, еще не будучи в стельку пьяным. Тиис и Нерана танцевали под надрывную скрипку. Стил, определенно, обратил внимание на молодого человека. Тот был не в себе или под наркотиком, судя по всему — и это ему не мешало, напротив, позволяло кружить свою партнершу в танце все быстрее и изящней. Свет рассыпался по их голым плечам, красивым смугловатым лицам, и на мгновение Марку показалось, что они брат и сестра. — Почему отец был с детства так к нему жесток? Нерана пожала плечами. — Ходили слухи, что первая жена лорда изменяла ему. Трудно сказать наверняка. — Но это Эльзил. Здесь достаточно намека. В воспоминании Марка снова встала сцена танца. Тиис кружил Нерану, так что ее распущенные волосы на мгновение закрыли его лицо, и тот момент отпечатался в памяти Стила, точно вырезанный в камне. Он не мог еще понять, что его так смутило, раз уж они не были братом и сестрой, и так хорошо танцевали под берущую за душу музыку… Но что-то было не так, подсказывало ему жандармье чутье, просто пока Марк не мог понять, что именно. Он и сейчас не понимал. Может, дело было совсем не в парне, а в девушке. — А потом он оказывается здесь, потому что на завод его не берут, пусть он бы даже и захотел туда податься. Знакомая картина. Дурная жизнь, неудача, и ты хватаешься за ужасный выбор только потому, что в процессе можно будет иногда притворяться, что тебе это по вкусу. Нерана встала и шагнула к Марку. На мгновение ему показалось, что она бросится ему на шею, но она просто подала ему сигарету, предлагая закурить. — Не похоже, чтобы Вы сами работали в кабаре. Но судите ослепительно точно. — Я был на войне. По тому, что это делает с твоей душой, кажется, между одним и другим невелика разница. Он прикурил от ее сигареты. Если будет время, подумал он, однажды после работы, я вернусь и попробую научиться понимать, когда она играет и лжет, а когда — настоящая. Через ее лицо из растрепавшейся шевелюры лег волос, запутался в ресницах левого глаза, так что Нерана заморгала — Марк собрался убрать этот волос. Она не отшатнулась, когда он протянул руку к ее лицу, но ахнула, когда он дернул волосок. Тот был еще живой, и оборвался от движения Стила. Через неделю они переспали. Нерана оказалась именно той, о ком мечтал Марк. Она была привлекательна, умна, даже саркастична порой, и он мог видеть искренней ту, которая с другими притворялась. Чтобы влюбиться, ему было бы достаточно последнего, по совокупности же Стил потерял голову. — И что в итоге стало с этим Тиисом? — Спросил Лоран. Они сидели в закутке в «Камелии Императрицы». Из этого угла сцена едва была видна за колоннами, так что столик обычно пустовал. Марк, приходивший выпить и дождаться, пока Нерана закончит свои выступления, считал его практически своей собственностью. — Ты не хочешь знать, парень. — Хочу, если спрашиваю. Марк пожал плечами: дело твое. — Задушен. Случайно. Во время необузданных игрищ с очередным графом. Лоран кивнул: ну конечно, чего еще можно было ожидать. — Граф-то хоть жив? Я так понимаю, в Эльзиле непросто остаться в этом состоянии. — Вроде, жив. Я не интересовался. Этим занималась полиция. С тех пор, как дело резко помокрело. — С тех пор? — Лоран облокотился на стол, ухмыляясь (шрам отозвался слабым нытьем — не стоило так широко растягивать рот), и Стил замер со спичкой у подбородка, так и не закурив. — А почему, собственно, жандарм, призванный разбираться только с делами, непосредственно касающимися короля, вдруг ищет какого-то ублюдочного сына захудалого аристократишки? — Меня попросил Гаго Прах. А когда просит Прах, ему не отказывают. — Инспектировать беременных проституток тоже он попросил? Спичка обожгла Стилу пальцы, и он бросил ее в пепельницу, содрогнувшись, но вовсе не от ожога. Марк давно мечтал о толковом напарнике в этом деле, однако Лоран был куда проницательней, чем Стилу хотелось бы. — Значит, если Гаго Прах говорит прыгать, Вы спрашиваете, как высоко? — Нет, мой маленький корнет, — Марк грустно усмехнулся. — Если Гаго говорит прыгать — я прыгаю. У Праха не переспрашивают. Он водил краем сигареты по губе, рассматривая Лорана. Смышленый малый. Это к лучшему, и, при том, все осложняет. Такого выгодно иметь на своей стороне в этом деле, но штука в том, чтобы не рассориться… Особенно, успев поведать больше тайн, чем будет безопасно. — Послушай, мальчик, если Атепатия и сказка, то в этой сказке все положительные персонажи умирают. Так что будь осторожен и избавляйся от иллюзий поскорей. — Вы пока еще живы. — То-то и оно. — Марк невесело усмехнулся. Этот молодой маркиз напоминал ему того наивного юношу, каким он сам был в молодости. И оставался еще долго, даже после войны. Мечты, иллюзии, стремление к чему-то высокому и чистому — все линяло постепенно. Высыпалось, как мелочь из рваного кармана, не заметишь, пока не потеряешь слишком много. — Так что, мы не расследуем, кто убивает куртизанок, мы только подсчитываем их? — Лоран наслушался о короле изрядно, пока они с Эрнестиной доехали в столицу, но трудно было понять, чему из этого стоило верить. — Говорят, король болен, со дня на день он объявит преемника. И кому-то это не нравится. Марк беспечно махнул рукой. — Я слышу эти слухи, сколько себя помню. Его Величество, конечно, немолод, но свеж и энергичен, особенно для своего возраста. Он еще нас с тобой переживет, мальчик. — Судя по тому, как Вы живописуете столицу, это дело нехитрое, особенно, если я не поостерегусь, — Лоран в раздумьи отвел глаза. Его взгляд блуждал по залу с пьяными и только еще надирающимися посетителями, но не видел ничего реального, воображая дворец: смутный абрис башен, подсвеченных луной, каким видел его Лоран в ночь прибытия в Атепатию. — Не знаю, как оно на самом деле, но придворные могут считать что угодно: слухи текут по всему Эльзилу. И если достойных наследников нет, придется поискать бастардов, верно? — Теперь все складывается в единое целое? Мертвая проститутка — беременна. До нее было еще две точно таких же, только я отвоевал их у Мейсона уже вспоротыми и разлагающимися. Корнет провел рукой по столешнице, и чувство щербатого дерева под пальцами вернуло его к действительности. Стил взглянул в лицо подчиненному и с удовольствием отметил на нем только выражение любопытства — ни единого признака отвращения, даже сдерживаемого. — И я почти уверен, что тот, кто режет шлюх, и тот, что поджег бордель — одно и то же лицо. И меня не волнует, пожалуй, почему он сменил метод. — С чего Вы взяли, что это был мужчина? Марк положил локти на стол и выставил сигарету в сторону корнета, как указку. — Женщины так не убивают. Твоей-то сестре в глуши лесов явно было не с кем цапаться, кроме дражайшей матушки, чем она вряд ли занималась. Надеюсь, я не ранил твои чувства… так вот! Женщины царапаются и выдирают волосы друг другу. Поверь мне. Я не первый день в трущобах. Повидал уж. Лоран откинулся на спинку сиденья и вежливо приподнял брови. Очень демонстративно-вежливо. — Всякое повидал. А тут, — Марк провел большим пальцем по шее, — качественный разрез. Всего один удар — и жертва у стоп Демиурга. — Что насчет предполагаемого роста убийцы? Ассасин нагнется, если надо, но вряд ли будет резать горло жертве, стоя на табуреточке. — Женщине бы просто не хватило хладнокровия. — Ладно, — Лоран снова оперся на стол руками, и его обдало плотным облаком дыма из ноздрей поручика, — пускай, но мужчины тоже бывают разного роста. — Да уж повыше тебя. — Отмахнулся Марк. К жандармам подошла блондинка с фиолетовыми глазами, которую Марк прежде расспрашивал о пропавшей товарке, и переменила пепельницу на столе. Пока она была рядом, начальник и подчиненный молчали. — Это не имеет значения. Убийца пошел в разнос. — Марк раздавил окурок в пепельнице с таким видом, словно воображал перед собой глаз преступника. — Может быть, он больше вообще не будет убивать по одиночке! Спалит все трущобы к демонам, да и делу конец! Зрачки Марка стрельнули за плечо Лорана, на сцену, где скакала незнакомая шатенка, на дверь, ведущую куда-то во внутренние помещения… Поручик хотел развернуться, но остановил сам себя, будто схватив за воротник — на самом деле, просто нервно поправляя галстук. — И будь осторожнее в словах, мальчик, а не то я решу, что ты слишком умен, чтобы быть у меня на подхвате. — Невеликие же у Вас запросы к сообразительности других, Ваше благородие. Лоран прикинул, что из собранных им слухов можно было счесть хотя бы отчасти правдой. Король наверняка окружен заботой, но вечно живут только Высшие. Женой Его Величество так и не обзавелся: после того, как Эльзил воевал сначала с Бралентией, затем с Ньеслу, страна осталась без политически выгодных брачных предложений. Единственный, на кого мог рассчитывать Онфруа — граф Сааэшейский, пославший в Атепатию сына с семьей в надежде на полезные знакомства. Но достойными девицами на выданье Сааэшей не располагал… Лорана передернуло от воспоминания, что ему предстоит вынести в скором времени. Прием… и свадьба. Был ли у него еще шанс пойти на попятную? Они с Эрнестиной так заполошно меняли свои планы, что их недостатки оба видели только теперь. Точно в ответ на эти мысли, к столу жандармов подплыла Нерана. На ней был матросский костюмчик, но, судя по ботинкам, девушка пришла с улицы. — Вы только посмотрите, кто здесь! Заступники короны Его Величества. Ну, может, кто-то из вас хочет приватный танец? — Нерана уперла руки в стол и покрутила плечами. — Или я ошибаюсь? — Спасибо, солнышко, но не сегодня. — Отозвался Марк, закуривая. Нерана улыбнулась и перевела взгляд на Лорана. — Я… я бы согласился, — произнес тот, силясь не раскашляться из-за внезапно пересохшего горла. Нерана прыснула, выждав секунду, и в тот момент Лоран понял, что ему ничего не предлагали. Нерана флиртовала со своим любовником, а к нему повернулась только затем, чтобы намекнуть: ты посмотри, каков трудоголик, отказывается от такой, как я! От Лорана требовалось ответить выразительным взглядом, не более. А он хватил лишку. Но Нерана, кажется, не обиделась. Марк расщедрился на мрачный взгляд, но больше никак не показал, что слышал слова подчиненного. Нерана села на его место, когда Марк, извинившись, удалился в уборную. Лоран подумал, что у него не так много времени, чтобы сделать свое предложение. — Не сочтите меня наглецом, но… вынужден сказать прямо: мне нужна спутница на прием у виконта Сааэшейского. Такая, чтобы… Нерана молчала, и Лоран запнулся. — Возможно, там будет Гаго Прах. — Закончил он скомканно. — Можно подумать, ты уже знаешь, кто это и что это такое — Гаго Прах. Много доходит до Апимских лесов? Она взяла из пепельницы марков окурок и затянулась, выжимая сигарету до конца, пока искры не вспыхнули уже у самых ее пальцев. — И когда же прием? — В четверг. В этот четверг. Времени осталось — сами понимаете. — Лоран постарался не думать, что если его план не выгорит, у него останется еще меньше недели до свадьбы Эрнестины. — Ну и как, думаете, успеете до четверга найти себе девушку посговорчивей меня? — Я заплачу вдвое больше… Нерана махнула рукой, и Лоран осекся. Она могла зарабатывать на жизнь как куртизанка, в чем он сомневался, но предлагать ей деньги было оскорбительно. Лоран смущенно замолчал. Он о многом судил по книгам, и Нерана не выглядела похожей ни на одну куртизанку, о которой он читал: ни на веселую пошлячку из романов Алена ди Шарентона, ни на заморенную жизнью жертву из обличительных пьес Эстреллы ди Манья. К столу вернулся Марк, и Нерана встала со стула. Их тела проскользили друг по другу, когда жандарм и танцовщица менялись местами. Нерана растаяла в тенях, пожелав жандармам удачного вечера. Демиург знал, что она конкретно имела в виду, говоря это и выразительно подмигивая. Лоран, впрочем, догадывался, что таинственности в Марке Стиле немного, и главным секретом от него разит за версту, в самом буквальном смысле. Может быть, именно это Нерана в нем и ценила: искренность и простоту. Жаль, сам Лоран тем же похвастаться не мог.