***
Безжалостно палящее солнце уже давно поднялось над горизонтом и заливало все видимое ему пространство своим ослепляющим светом и жарким теплом. Но именно это Валли и было нужно. Она просто адскими усилиями затащила капсулу с замороженным содержимым на крышу грузовика, постаравшись расположить ее насколько можно недалеко от розетки внизу, на случай, если девчуле нужно будет ЭКС зарядить. Сам, так сказать, человеческий контейнер не был таким уж громоздким или объемистым, но он был офигенно тяжелым. Это был составной вес не только самой капсулки и содержавшейся в ней электронной начинки, но и всего того криогенного льда внутри, включая его плотность и нестаявшие остатки от предыдущих использований, плюс ко всему и промороженное тело самого Евана. Все вместе оно тянуло кило на полторы сотни. Нехило, правда? Я бы такой даже с места просто не смогла бы сдвинуть. А вот девчуля наша аж на самый верх грузовика затолкать его умудрилась. Правда, ушло у нее на это дело час или два — пока из грузовика вытолкает, пока вверх по мусорной рампе подымет, пока на крышу водрузит — да и сама капсула пару раз чуть не раздавила ее нафиг, но все равно, я в восхищении. Тяжелый ручной труд, однако, не помог успокоить ей нервы или как-то отвлечь мысли от Евана, но теперь он хотя бы стоял под лучами раскаленного солнца, а они-то шпарят будь здоров. Оставалось лишь дождаться, пока высокие температуры сделают свое дело и пробьются через ледяную защиту в -100 градусов по Цельсию. Так она и стояла на крыше рядом с человеком-эскимо Еваном, присматривая за ним и терпеливо ожидая, что вот наконец растает лед и выпустит его из своих объятий, и тогда она снова сможет посмотреть в глаза своему ангелу. С этими приятными мыслями, циркулировавшими в ее голове, она включилась, так сказать, в режим «Хатико». Так она ждала…Все ждала…
И ждала…
***
Золотой полдень встал на свой ежедневный пост. По закону природы, именно в двенадцать дня ровно солнце шпарит сильнее всего, поскольку находится на самой высокой точки своей небесной траектории. Только вот что-то в этом году оно решило усилить свою производительность аж на 20%. Жара была просто невыносимой, даже для Валли. Хоть она здесь и выросла, никогда еще не имела дело с подобными аномалиями. В этом году лето выдалось самым жарким на ее памяти. Она сидела возле края крыши и развлекала себя наблюдением за тенями от горячего потока воздуха, поднимавшегося от шипевшего под непосильным нагревом асфальта. Да и сама крыша была не лучше — никакого тебе тенечка, разве что от ледяного цилиндра с парнем внутри, да и то помощи от нее как от козла молока в такую-то жарищу. Девушка расстегнула верхнюю часть комбинезона и завязала рукава вокруг талии. Так и сидела в полосатой кофточке и с подвернутыми штанами. Пот лил с нее ручьем, свободные волосы на задней части шеи просто вымокли насквозь, а во рту у нее было суше, чем в Долине смерти. И как она солнечный удар не получила в таких условиях? Но Валли было на это плевать десять раз. Состояние Евана ее беспокоило больше, чем собственное. «Он наверняка проснется, в любую минуту,» — она крутила эту мысль в своей голове уже последние несколько часов. Брюнетка вновь украдкой посмотрела на капсулу. Вот уже почти что полдня под солнцем провели, а парень как был спящей сосулькой утром, так ею и остался. Температура на улице поднялась до рекордных 50-ти градусов, но внутри его хай-тек устройства даже одной-единственной капельки конденсата не намечалось. Валли поникла головой. И вновь часы ожидания были потрачены впустую. «Терпение,» — твердила она самой себе, раз за разом уверяя свой мозг, что рано или поздно процесс пойдет. Но как бы ты себе подобное не твердил, желание пить не пропадет. За сим она осторожненько облизнула язычком иссохшие губы, но поскольку трещин в них было не меньше, чем в горном хребте, нежная кожа застонала в протест. Можно даже было почувствовать нечто вроде сердцебиения в многочисленных капиллярах. Но пост покидать нельзя, пока не разрешат. Девушка сгорбилась и продолжила грустное наблюдение за Еваном.***
Близился закат. Валли уже стало порядком скучно сидеть на одном месте — мне бы тоже такое быстро надоело — а вот в отношении Евана статус кво как был, так и остался. В безделье она возилась с хранившимися в ее протезе небольшими инструментами, вроде ножа, различных отверток. Она раздумывала на тем, что не стоит ли, мол, повозиться самой с этой непонятной штуковиной? Возможно надо будет порыскать дома и найти инструменты побольше, ну мало ли. От скуки она начала просто домик строить из отверток, как из игральных карт. Но долго бездельничать ей не пришлось. Вдалеке вдруг раздалось приглушенное большим расстоянием грохотание. Ее руки дернулись от внезапного звука, и домик развалился на части. Грузовик от шума будто бы качнуло, словно он понимал, что вскоре случится и был очень «рад» такому повороту событий. Валли грустно выдохнула, мысленно «похоронив» рухнувший отверточный монумент, встала и посмотрела вдаль, в сторону источника гула неясного происхождения. На горизонте сгущалась тьма. Девушка сощурила глаза и наклонила, дабы получше рассмотреть непонятный сгусток облаков. На песчаную бурю это было непохоже — не было ни свиста ветра, ни даже каких-либо его признаков, вроде летевшей во все стороны пыли с песком и грязью. Сами облака были серо-черного цвета и плыли высоко в небе, величественно возвышаясь на небоскребами. Среди небесной тьмы можно было время от времени определить вспышки света, да и весь этот гул исходил из них тоже. — Ой-е, — эти признаки могли оповещать только об одном: «Ждите грозу». Учитывая примерное расстояние до эпицентра шторма и временные промежутки между раскатами грома, то ливень доберется до них где-то к наступлению ночи. А до ее начала оставалось совсем немного. И это, конечно же, никак не радовало. Хоть гроза — не то же самое, что песчаные ветра, хотя бы потому, что не несет с собой столько разрушительной и смертельно опасной силы, к ней тоже нужно было относиться со всей серьезностью. Одни наводнения и молнии чего стоят. Однако приближение проливного дождя подняло один очень даже важный вопрос — а насколько хорошо выстоит капсула Евана против самой Матери-Природы? Сама Валли этого знать, конечно, не могла. Но рисковать его целостью и сохранностью не стала. «В такую погоду никакие нанотехнологии долго не продержатся,» — размышляла она, задумчиво тыкая пальцем щеку. Тащить Евана обратно в грузовик не было времени, да и весил, как вы помните, он немало. К тому же рампа была вся ребристая, и если протаскивание по ней вниз обошлось более-менее без происшествий, то протаскивание уже вверх имело все шансы закончиться тем, что криопод просто свалится на нее и распластает. Нет, надо что-нибудь другое. Защиту какую-нибудь, чтоб не мокла. Тогда-то Валли и вспомнила, что раньше существовали такие специальные штуки, которыми как раз и защищались от дождя. Одна такая завалялась у нее где-то там, внизу, внутри. Насколько ей было известно, штука называлась «зонт». По мнению девчули — уж больно зловещее название. Не знаю, не сказала бы. Но на самом деле она ни разу зонтиком не пользовалась, и чисто по этой причине. Но хоть один раз-то можно, тем более обстоятельства заставляют. Нужно-то всего-ничего — выудить зонт из бесчисленного количества барахла и укрывать им капсулу от капель воды. К тому же, раз уж на то пошло, гроза здесь — явление такое же редкое, как ночная радуга или кольцеобразные затмения. Реже всего она показывает себя в сухую жаркую погоду, а также в холод. Валли даже уже и забыла, как чувствуются капли дождя на голой коже. Заодно и помыться можно. Больше вариантов нет — нигде воды-то и не осталось, про чистую я вообще молчу. А так хоть освежиться можно, и охладиться тоже — вон какая жарища весь день стояла. Да и что греха таить — запасы воды тоже пополнять надо.***
Усталое, подпитываемое темным окружением и осознаванием, что на дворе уже давно как ночь, сознание Валли находилось в жестокой и беспощадной борьбе с долгом сидеть рядом с цилиндрическим холодильником и охранять его от возможной опасности под названием «гроза». С одной стороны — закрывающиеся под влиянием двух бессонных ночей веки, твердившие мозгу, что организму надо выспаться, зарядиться энергией. С другой — сама погода со своими спутниками: опустившейся температурой, ветром и холодными каплями дождя. Они будто подстегали ее, напоминали о своем присутствии и о том, что у нее есть вахта, которую нужно нести. Ах да, я ж еще и про молнии забыла. Одна такая как раз ударила в нескольких метрах от девушки, прожарив землю в месте удара не хуже, чем на сковородке жарят мясо, политое вином. Вот они-то как раз эффективнее всего отбрасывали у брюнетки желание спать, хоть и ненадолго. От шока глаза у нее стали как у совы, а в ушах неистово ревело и гремело от рассеченного разрядом электричества воздуха. Хорошо, что в нее не попало. А ведь это был уже десятый раз, как ее чуть не пришибло током природного происхождения. Но девчуля оказалась на удивление упертой. Она продолжала, невзирая на это, сидеть на своем почетном караульном месте рядом с Еваном, укрывая его капсулу от лившей сверху влаги, пока сама она мокла под ливнем. Хотя, она была скорее обижена, а не по-настоящему зла на молнии за то, что они вот так вот ее избрали. Она лишь ворчливо пробурчала сквозь надутые щечки и подвинулась ближе к парню, чтобы самой тоже побыть под зонтиком — мокнуть надоело. Ореховые глаза взглянули вверх на облака из-за края однотонной ткани зонта. Лило просто как из ведра, а ветер, ко всему прочему, пусть и не такой силы, как при песчаной буре, но все равно, разносил огромные капли во все стороны. Но нет худа без добра. Пусть девчуля и вымокла до нитки и дрожала как осиновый лист, но сама она была несказанно рада получить долгожданный душ. Дождевая вода, капля за каплей, смыла с ее кожи весь слой прилипшей к ней грязи, оставив после себя ощущение свежести и преображения, словно змейка, сбросившая старую кожу. Ей даже удалось чуток расчесать руками волосы, и теперь они, мокрые и распущенные, лежали потемневшими от воды прядями на ее плечах. Конечно, врать не стану, она несколько не рассчитала, насколько сильно похолодает во время дождя. Валли совсем была бы не против немного погреться, да и высыхаешь в тепле на порядок быстрее. Добавлялась к этому еще и тяжелая борьба со сном параллельно с поддержанием зонтика в надлежащем положении, а это становилось все труднее, постольку-поскольку ее руки начали потихоньку просто-напросто затекать. Конечно, она могла бы пойти обратно посидеть чуток внизу, где не совсем тепло, но хотя бы сухо. Однако на пути ее подстерегали две очень важные неприятности. Она могла поскользнуться на мокрой, скользкой мусорной горке и улететь вниз попой вперед. Или же она могла просто потеряться в темноте. Перспектива невеселая, ни та, ни другая. Одно радует — до рассвета осталось недолго, а там, кажись, и гроза закончится. Правда, этой радости не очень поспособствовала одиннадцатая молния за ночь, на сей раз избравшая своей целью уличный фонарь неподалеку. Даже хуже, от страха девчуля с громким криком вспрыгнула на месте. «ЕСЛИ доживем до рассвета,» — подумала Валли, в ужасе наблюдая за тем, как охлаждался и твердел под дождем расплавленный металл, некогда бывший фонарем.***
Хорошая новость — гроза закончилась. Плохая новость — дравший до костей холод остался. А вместе с ним остались и темные тучи, которые и стали тому холоду причиной. Равномерное темно-серое небо укрывало собой сектор A1-01 от согревающих солнечных лучей, словно бы таким образом высказывали свое желание задержаться на подольше. Вот только от одного их затяжного присутствия температура воздуха упала аж до нуля. Вот так вот — то шпарит как в печке, то мороз собачий. А что вы хотели? Вся планета была, по сути, одной гигантской пустыней. А там знаете, какие перепады температур бывают. А теперь добавьте сюда истонченные до состояния половой тряпки и изъеденные химикатами всех известных видов защитные слои атмосферы Земли. И вот, пожалуйста — перед вами гремучий климатический коктейль, реагирующий на малейшие температурные изменения как бык на красную тряпку. То как в Сахаре там, где нет таких темных туч, то как в Арктике там, где они есть. И ведь никуда от этого не денешься. Холодрыга для Валли стала уж совсем сильной. А ведь она и так уже дрожала как все осиновые листья вместе взятые. Весь ее костюм вымок до нитки в проливном дожде, но вот ни поменять его на сухой, ни пойти в тепле отмокать где-нибудь она не могла. Ни того, ни другого у нее не было. Вдобавок ко всему, сидя на открытом воздухе, она терпела кусавшуюся на ветру униформу, которая кололась на ее коже иголками. Иголками скорее швейными, а не акупунктурными или медицинскими. Но не в этом суть. Все это только усиливало ее из без того тоскливое настроение. Да и заложенный нос плюс ко всему. Хотя саму девушку все же очень приятно удивило, что, пережив за грозу аж 22 молнии — вы можете мне не верить, но металлические протезы, оказывается, привлекают природные разряды электричества не хуже громоотвода — и ни разу не став их мишенью, она отделалась лишь небольшой температурой и заложенным носом, а не простудой или того хуже — переохлаждением или пневмонией. Валли разочарованно вздохнула и облокотилась о капсулу, прижавшись к ней щекой. Та чуток проехалась по гладкой поверхности вверх, когда припорошенная веснушками мордочка, наклонившись, посмотрела насколько смогла на живое эскимо по имени Еван. Ореховые глаза молча разглядывали главный источник девчулиных страданий. Выглядел он вроде нормально, более-менее, никакие молнии и водяные потоки в него не попали. Уже хорошо. Однако его криопод никак не изменился — количество льда внутри ни увеличилось, ни уменьшилось. Ни на йоту. Статус кво как был, так и остался. «Но все равно, его безопасность важнее,» — думала она. Девушка спустилась в грузовик и вернулась оттуда через пару минут со стеганым одеялом в руках. Да-да, мы понимаем, что Еван стоял в криогенной спячке, весь во льду, так что простое одеяльце ему было нужно как корове третье… весло, но в таких случаях лучше перестараться. Меня мама сама в холодную погоду любит утеплять больше нужного. Да и тем более, выглядела его цилиндрическая защита как-то хило: внутри — пустое пространство, пусть и не совсем, а стенки больно тонкие для защиты от агрессивного воздействия окружающей среды, так что наверняка ее постоялец чувствовал все, что творилось снаружи. Да и что могут по-настоящему знать те, живущие в тепле и уюте люксового космолета, о том, что такое действительно агрессивная природа? Валли накинула одеяло на капсулу, оградив ее двумя кусками ткани с набивкой между ними от продолжавшей падать вниз температуры. Правда, одеяльце было маленькое и много площади по ним не помещалось, но что только не сделаешь для тех, кто нам дорог. Девчуля как смогла «укутала» нерадивую штукенцию. Воображение рисовало ей яркими и вместе с тем размытыми акварельными красками чувства и образы, которые можно ощутить, когда тебя обнимают, защищают от холода и прочей непогоды, когда чувствуешь тепло близких тебе рук в своих собственных. Ах, как ей захотелось поведать ему, как она заботилась о нем все это время, как она волновалась! Но через такой лед, каким он был окружен, не то, что просто не доорешься — никакой мегафон не поможет, даже самый большой, когда-либо выпущенный BnL. Закончив кое-как подвязывать уголки одеяла, чтобы оное не улетучилось на ветру, она окинула взглядом труды своей работы и удовлетворительно кивнула. Но ветер своим холодным дуновением по невысохшей девушкиной одежде не упустил возможности напомнить о том, что он здесь хозяин. Она вновь задрожала от холоднющего воздуха. Больше каких-либо способов согреться на ее памяти не было. Да даже если и была бы какая-нибудь подобная вещь или штукенция, брюнетка скорее отдала бы ее Евану. На данный момент времени его безопасность была важнее. Не спуская с него глаз, она уселась перед ним на крыше, свернувшись калачиком и прижав к себе руки и колени, дабы сохранить внутри хоть маленькую каплю вырабатываемого телом внутреннего тепла. Девушка успокаивала себя, представляя, что это ее черноволосый ангел, а не она сама, обнимает ее. Так и легла она на холодную поверхность, комочком, спиной к ветру, убаюкиваемая собственными пушистыми, наподобие сладкой ваты мыслями.***
На следующий день ветра стали набирать в скорости. Не спеша, как разогревающаяся гоночная машина, чтобы потом рвануть на всех парах. Наверняка уже к ночи буря наберет полную силу. Валли, конечно, ожидала, что случится пылевой шторм, поскольку была уже научена всеми предпосылками и признаками природного явления, но, увы, рассчитывать их точное время появления она так и не научилась. Вот и на этот раз порывы ветра дали о себе знать раньше, чем она рассчитывала. Протащить Евана вниз за такой короткий промежуток времени было просто невозможно. Нужно было не только уберечь его от стены летящего песка, но и самой остаться в живых, находясь при этом в эпицентре бури. Подгоняемая утекавшим как песок сквозь пальцы (без шуток), все, что смогло прийти девушке в голову — это накрыть его какой-нибудь фиговиной как колпаком, дабы защитить от песка. Так она и сделала — накинула сверху мусорный бак, а по бокам затолкала контейнеры, забив их всяким хламом потяжелее, чтоб не сдуло. А поскольку, к сожалению, сама она могла туда поместиться только уменьшившись до размера таракана, что, как вы поняли, было невозможно, ей пришлось накрыться самодельным гамаком и, как и в прошлый раз, свернуться калачиком, подобно котенку.***
После 17 часов изобилующих тучами небес, бесчисленных песчинок на огромной скорости и ветров с силой муссона, буря, наконец-то, стихла. Крыша, мост, да все, практически, было покрыто сантиметрами, если не дециметрами, песка на мили вокруг. Но потоки воздуха утихомирились, и пылинки в грации снежинок ложились на все, что попало. Но, стоп, погодите-ка? Это что это такое зашевелилось там, в одной из дюн? Ба, да это же наша Валли! Девушка выкопала себя из-под слоя песка, попутно вытряхивая его как можно тщательнее из волос и комбинезона. Я помню, как мне в волосы песок попал, это было ужасно. Но вообще тот факт, что ей пришлось остаться снаружи посреди пылевой бури и, оказавшись погребенной под ней заживо, вместе с этим выжить, ее нисколечко не смущал. Ей было не впервой. Из второй дюны, чуть поодаль, девушка откопала мусорный бак. И вот он стоял, эскимошка, там, где его во время бури и оставили. Никакая песчинка не просочилась в самодельное укрытие, и она осталась довольна. Пусть песок и неприятно чесался о кожу под одеждой.***
Девчуля все сидела перед капсулой, скрестив ноги а-ля йог в позе лотоса — вернее, почти-что-лотоса — в ожидании его пробуждения. Однако наша героиня все-таки не йог, и чаша ее терпения по капельке начинала опустошаться. Пораскинув как следует мозгами, Валли пришла к еще одному решению, как вызволить Евана из плена технологии. Надо с этой технологией просто разобраться! А хотя, на что разбираться, когда можно просто поломать? Ведь заморозился парень тогда, когда попал в криопод, значит, нужно просто его отключить, и тогда процесс сам пойдет в обратную сторону и разморозит его. И несмотря на то, что она ни бельмеса не понимает во всех этих суперновых технологиях, она была уверена, что это не будет слишком уж сложно. Так начались поиски возможных точек доступа на цилиндрическом объекте. Поверхность у капсулки была, что называется, без сучка и задоринки. Прозрачные стенки, никаких тебе внутри источников питания, проводов или других линий связи, сложных систем или панелек управления. Просто кусок симметричной цилиндрической трубы по перевозке двуногих живых организмов. Врать не стану, для Валли это все было очень даже занятно и интересно, вон насколько разработки вперед убежали, но все-же она была на эту технологию обижена. Как-никак, она забрала себе Евана и все никак не вернет. Ведение руками по поверхности вверх-вниз и влево-вправо особо результатов не принесло. Ни одного выступа, даже крошечного. Значит, придется работать с тем, что есть — пульсировавшим зеленым значком, тонкими линиями краев какого-то подобия открывающейся крышки и ржавеньким ломиком, заботливо притащенным из закромов дома. Крепко взяв в руки оружие номер раз в любой видео игре, Валли совсем даже не осторожно и нежно откупорить закрытое отделение. И вот наконец-то оно предстало ее взору. За крышкой хранилось не особо много. Из не особо важного здесь разве что круглый диск с мигавшим зеленым светом. Из особо важного — батарея с обледеневшими трубочками по ее краям, по которым циркулировал сухой лед. Наверное, это и был источник криольда, который держал Евана взаперти. Девушка сняла с пояса зарядный кабель для ЭКС. Лучше будет довериться проверенному дедовскому методу — короткому замыканию. Она вставила кабель в ЭКС. Мощности генератора переменного тока внутри него должно хватить для отключки. Но перед тем, как приступить к сражению с технологией будущего, она остановилась на минутку, подумала о том, что вот он, долгожданный момент, когда Еван наконец-то уйдет из объятий ледяного Морфея, уж простите мне такую дрянную метафору. В ее воображении выросло диалоговое дерево не хуже, чем в визуальном романе, и не хуже обычного дерева. Каждое ответвление было диалоговым окном со словами девчули, от которого уже шли ветки с реакциями парня. Варианты были самыми разнообразными. Отчитает ли он ее за то, что разбудила его? Прибьет? Или наоборот, будет рад, что его спасли от беспричинной заморозки? Вот как раз последняя мысль и задержалась в девчулиной голове на подольше. Вдруг его на самом деле отправили в спячку нечаянно? Может, если его освободить, он скажет спасибо, обнимет, даже за руку разрешит взять! И вот он, счастливый конец, как в фильме. Уверенность Валли в своих действиях и мотивация проверить дедовский способ на прочность выросла как на дрожжах. Убедившись для начала, что ток через клемму кабеля проходит свободно, она поднесла конец к батарее криопода…*БДЫЩ*
Валли совсем сбилась с толку. Во-первых, она оказалась почти на самом краю крыши, а это не меньше метра от капсулы. Во-вторых, все ее тело, а грудную клетку особенно, кололо ежовыми иголками, и чуток пованивало жареным. Ну, а в-третьих: «Это что было?» Ответ на ее вопрос появился в считанные секунды, стоило ей поднять голову. Однако этот же ответ растерзал на клочки ее фантазии заодно с изначальной идеей. Ее обдала током и сбила с ног автоматическая защитная система человеческого холодильника. Да и потом, разряд в пару тысяч вольт простым ЭКС не пробьешь, к тому же такой нехилый удар мог печально закончиться для ее сердца. Брюнетка быстренько проверила себя на предмет ран, но кроме едва заметного дымка от кардиоприбора никаких повреждений на ней не оказалось. И слава Богу. «Больше так не буду,» — подумала она, выдохнув то ли от облегчения, то ли от разочарования.***
Выдался один из тех дней, редких и бесценных, как алмазы, когда природные бедствия решают не тратить своих сил и не обрушивать всю свою мощь на руины города. Именно такие дни являются самыми относительно прекрасными: никаких тебе песчаных ветров, гроз, наводнений и рушащихся под собственным весом престарелых зданий. Только припекающее яркое солнышко. Красота. И тишина вдруг начинает тихонечко звенеть. Или даже скрипеть… Ан нет, скрип в данном случае имеет отношение совсем к другому делу. Ржавые, сотни лет не знавшие смазочного масла колеса протестовали своему движению, да так громко, что уши резало. Но человеку, тянувшему старенькую красную тележку за длинную ручку, было как-то все равно. Раз уж такой хороший день выдался, а Еван как спал, так и спит, стоит тогда хоть отправиться с ним на прогулку, что ли. Как в кино. Возможно, ему станет интересно, что же там такое происходит, и он сам проснется. Значит, стоит отправиться в такие места, которые не жалко показать. Раз юноше понравились все эти разные прибамбасики в ее доме, размышляла Валли, значит и местность ему тоже приглянется. Конечно же, пока он лежит там, в холодильнике, это будет непросто. Но ведь лежачий камень не пьет шампанского. Это было сложно, но после двух часов толканий, и не без помощи самодельной рампы из куска железа, капсула оказалась-таки в ярко-красном средстве перетаскивания. И вот теперь это средство, вдобавок к ноющим колесам, еще и брыкалось, просто чтобы удержать на себе вес в сто с половиной кг. Еще девушка вспомнила, что на такой случай люди всегда одеваются чуть по-другому, в более яркую одежду. Правда, ее несколько обижал тот факт, что женщина в фильме была одета более празднично и нарядно, а вот у мужчины костюм был как-то поскромнее. Почему они оба не могли быть одинаково ярко одеты, ну или хотя бы на схожем уровне? Почему у мужчины всегда более приглушенные цвета? Непорядок. Надо исправлять. В дело пошла гирлянда, которая не оказалась на потолке. Обмотанная вокруг криопода, она тоже засветилась, скорее всего по той же причине, что и лампочка тогда в руках Евана. Вот теперь другое дело. Все так нарядно и по-праздничному. Теперь и на прогулку пойти не стыдно.***
Валли только что закончила выжигать на старой общественной мусорке «Валли + Еван» внутри милого сердечка, довольно улыбнувшись. После катания эскимошки по озеру из густой склизкой грязи а-ля гондольер по каналам Венеции с дорожным знаком в руках — и не без длительного затаскивания на плот из старых тракторных шин — девушка и ее замороженный спутник сидели рядом друг с другом на одинокой скамеечке, скрытой от посторонних глаз и откуда открывался умопомрачительный вид на иссохшую долину Гудзонова залива. Вроде бы мир после апокалипсиса, а все равно красиво. А закат-то какой, умереть не встать. Проходившие через нечистую атмосферу солнечные лучи изменяли свой цвет под воздействием химикатов. Фиолетовый, алый и оранжевый растворялись в облаках и небесном смоге, окрашивая их в свои цвета и укутывая Валли и Евана в теплые тона своего сияния. Девчуля все никак не могла налюбоваться уходившем спать солнцем. Очень уж прекрасно. За всю свою жизнь девчуля ни разу не садилась посмотреть на закат просто ради того, чтобы посмотреть. Сейчас для нее это был как взгляд под другим углом. А раньше он был в ее глазах не более, чем знаком завершения еще одного дня рутинного труда, ведь завтра все будет то же самое. Но теперь, когда в ее жизнь приземлился Еван, и она шаг за шагом училась любви, разноцветные, равномерно смешивающиеся друг с другом полосы заката отражали все, о чем задумывалось и чего желало ее сердце с тех самых пор, как она услышала «It Only Takes A Moment». Что-то такое, что нужно оберегать и ценить, что-то, что было очень важным и вожделенным. Повернув голову влево, брюнетка посмотрела на Евана. Рядом с ней был самый прекрасный человек и друг, которого она могла только пожелать, главный источник ее тепла и радости, но их будто разделяли миллионы световых лет. Она положила левую руку на капсулу, как можно ближе к его правой руке. Это не то же самое, что по-настоящему взять за руку, но что есть, тем и обходимся. Но как же ей хотелось, чтобы это произошло на самом деле, этот преисполненный волшебства жест, который за мгновение смог бы заполнить пустоту одиночества в ее душе. Она взглянула на закрытые глаза Евана. Она выглядел мертвым, и это ее пугало. А вдруг он там внутри лежал и медленно умирал? Девушке больно кольнуло сердце при мысли об этом. — Не умирай, — сквозь приоткрытые губы шепотом были изложены все ее чувства, упакованные в два коротких слова. В ее ореховых щенячьих глазках, если у вас открытое разным нежным чувствам сердце и зоркий глаз в придачу, отражалось ее простое, и вместе с тем искреннее желание снова увидеть черноволосого ангела проснувшимся. Она слегка шмыгнула носом. «Пожалуйста, проснись поскорее…» Девушка, наверное, и дальше бы витала в своих мыслях, если до нее вскоре не дошло, что в ее ладонь будто бы неприятно тыкали холодные острые льдинки. Она попыталась ее одернуть, но как оказалось, рука примерзла к капсуле. Вот и не забывай перчатки одевать в следующий раз. Кареглазая дернула еще раз, посильнее. — Ай… — рука заколола и заныла с пропорциональной движению силой. Иней в -100 градусов неплохо приморозил ее к поверхности криопода. Она дернула еще сильнее. Никакого результата, кроме боли. Тогда она дернула с максимальным усилием. Кисть руки высвободилась, но улетела вместе с девушкой вниз со скамейки. Она со слезами на глазах прижала к себе порозовевшую и очень больно и неприятно коловшуюся часть тела. Похоже на ледяной ожог. И не смотрите на меня так. Между прочим, при длительном воздействии на кожу холодных температур могут проявиться все те самые признаки, как и при обычном ожоге, скажем, о горячую конфорку. И в обоих случаях он будет проявляться в виде покраснения, боли при касании и ощущения легкой пульсации под кожей. Как и с нашей Валли, которая так и осталась лежать на земле, ухаживая за своей ручкой, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом.***
Вот и ночь пала на город. Все было тихо и спокойно, как и днем. Прям почти что аркадская идиллия. Никакого шума, никаких бедствий. Дул легкий ветерок, едва заметный и ощутимый, но вместе с тем такой приятный, особенно для устающей каждый день от беспощадных солнечных лучей поверхности планеты. Для нее прохладный воздух сродни оазису в пустыне, островку жизни в бесконечных песках. Валли выставила рядом с грузовиком старый телевизор какой-то советской модели с частично сломанным корпусом и не менее старую консольку для видео игр. И то, и другое, несмотря на солидный даже по меркам истории возраст, находились в весьма рабочем состоянии. Девушка решила поиграть с Еваном в Pong, дабы завершить прогулочный день веселым компанейским занятием. Однако выдалась игра не слишком веселой. Счет: Валли — 8000, Еван — 0. Хоть он до сих пор и находился под влиянием криозаморозки, девчуля так, на всякий случай, все же положила перед ним приставку, мол, он там стоит рядом с ней и просто смотрит, не хочет участвовать. Валли так все и играла в ожидании его пробуждения. Время все шло вперед. Дело дошло до глубокой ночи. Ее мозг изгрыз ей все нервы, напоминая раз за разом, что завтра она должна идти работать. В нее уже въелась эта рутина с глубиной и силой корней фигового дерева, твердила ей: «Должна выполнять директиву!», «Продолжай Свою Миссию, Черт Возьми!» Так, осторожно, у нас тут без мата. Но ведь наша Валли так просто не сдастся, не бросит Евана! Ведь еще столько можно придумать! Например… ……
…
…Брюнетка еще раз пораскинула мозгами, подумала, что бы еще попробовать. Но все самые лучшие варианты уже были испробованы. От прикуривания и короткого замыкания до ухаживаний и нежного ободрения, и заканчивая терпеливым ожиданием. Прогулка была ее лучшей идеей. И на этом ее воображение иссякло. Она посмотрела на Евана в последний раз, может, что-нибудь помогло? …Нет. Ничего не сработало. В ответ… лишь гудение мигавшего зеленого значка. Она рухнула на землю, удрученно вздохнув. На самом деле, где-то там, в дальней части разума, она осознавала и прекрасно понимала, что так все и будет, что не было особого смысла так сражаться, но только сейчас она это принять. Она проиграла. Как бы она не старалась, парень не проснется. Наша девчуля окончательно опустила руки. «Все зря…» — подумала она про себя, вытирая накрапывавшие на реснички слезы рукой. Да, ночь сегодня выдалась тихой и бесшумной. Такое редко случается. Но теперь темнота и томное беззвучие не несли с собой чувства успокоения, нет. Теперь они отражали подобно зеркалу чувство безнадежности. Ничего не происходило. Ни одно из двух живых существ, если не считать Валли, даже не шевельнулось. Эта ночь стала для нее худшей в жизни. И вернувшееся к ней вновь чувство одиночества никак не улучшало ситуацию.***
На следующее утро Валли решила, что нет больше смысла тратить свою энергию на то, чтобы разбудить Евана. Вместо этого она вновь вернется к своим обязанностям по уборке мусора. Как и раньше. Раз не осталось других способов, придется только ждать. Даже если ждать придется очень и очень долго. А пока можно и рутиной жизнь подкрасить. Закончив упаковывать все нужное в хозсумку, она отправилась на работу. Перед уходом она бросила беглый взгляд на Евана, со вчерашнего дня стоявшего неподалеку от грузовика. Какая-то маленькая часть ее подсознания держалась за умиравшую надежду, что он в один прекрасный момент сам разморозится, стоит только посмотреть. Но увы, как и прежде, как эскимошкой был, так и остался. Статус кво никуда не исчез. Та часть ее мозга, что отвечала за рациональные решения и действия, медленно, но верно растаптывала оставшиеся в ее сердце остатки надежды. Девушка вздохнула и, еле перебирая ноги, отправилась выполнять свою неизменную директиву в компании бежавшего за ней Хала. Лицо Валли было совсем угрюмым, а глаза распухли и стали розовыми от недели без сна, усталости и, не в последнюю очередь, горьких девичьих слез.