Попал...

      Завершение медосмотра, хоть и отняло порядком времени, ничего существенно нового не добавило. При трансформации меняется структура тканей — это мы и с сёстрами-мантис уже выяснили. Очень заметно меняются пропорции костей — это было вполне предсказуемо, учитывая разницу в массе… Была некоторая надежда, что трансформация чиби чем-то отличается от превращения обычных метаморфов, но жена меня огорчила: мало того, что никакой разницы нет, так ещё и лоли-форма — это вовсе не ребёнок, а вполне себе взрослый, полностью сформировавшийся организм, и, например, застрявшие в лоли-форме дикарки без малейших проблем вынашивают, рожают и выкармливают потомство. Да, сам шаблон создавался, очевидно, для педофилов, но интересы при этом преследовались отнюдь не их, а в первую очередь — пиджи.       Очень робкий характер Нади оказался полезен совершенно неожиданным образом: она не выпадала из созданных в лаборатории прототипов покеболлов — хотя ни сестёр, ни даже Свету они не удерживали и четверти часа, как те ни старались «сидеть не шевелясь»… а дальше — как в том анекдоте, «и тут мне попёрло!"(*) — удалось сделать несколько интересных наблюдений и лучше разобраться в работе покеболла. Самое главное — удалось наконец-то нормально подключить его к компьютеру, а значит, и все остальные чудеса не за горами!              * — Довольно старый анекдот:       Мужик ездил в круиз на пароходе по Атлантике. Приехал с полным чемоданом денег. Жена:       — Где взял?!       — Да был в Англии, зашёл в казино. Вижу сидят и в покер играют. Я к ним подсел, играем по малой, и тут один говорит: «У меня очко». Я ему — «Покажи! «, а он мне — «У нас здесь все джентльмены, все друг другу на слово верят…». И тут у меня такая карта попёрла!..              ***              — Вот, ознакомься. — Протянул Павлу Остаповичу какую-то бумагу генерал.       Бумага была, если называть вещи своими именами, банальным доносом, что было плохо уже само по себе, но ещё хуже было то, что пришла она сверху с резолюцией вышестоящего начальства «разобраться и принять меры в кратчайшие сроки». В переводе на человеческий — «всем плевать, что там у вас происходит на самом деле, но кого-то надо немедленно показательно покарать», и наиболее подходящим кандидатом со всех точек зрения был как раз Сергиенко…       В самом же доносе некто очень аккуратно скомпоновал факты таким образом, что картина складывалась и впрямь неприглядная: некая молодая особа в звании лейтенанта сначала сама не вполне внятным образом пролезла в Отряд (надбавки за секретность, ускоренная выслуга, регулярные боевые — в общем, форменная малина же, если со стороны посмотреть!), затем пристроила двух сестёр и сожителя, которого вовсе не стесняется — да какое там «стесняется», если спит с ним, не оглядываясь на жену… а то и вовсе сразу втроём… да ещё и в казённой квартире! «Кумовство и аморалка» — перевёл для себя Сергиенко. Далее в тексте упоминались Жарков со Светой, снова сёстры, но уже со своими новыми укротителями, и их регулярные задержки после тренировок выглядели в общем контексте ничуть не лучше… на этом фоне «удивление» гибелью бойцов в мирное время (читай — прозрачный намёк на неполное служебное соответствие) уже почти ничего не значил. Ну и вишенкой на торте — сам факт доноса, означающий утечку со всеми вытекающими…       — Разберёмся, Андрей Палыч, и меры примем. Обязательно примем! — Мрачно пообещал он, до хруста стиснув кулак. Раз уж генерал оказал доверие — надо оправдать.              ***              С вызова «на ковёр» Сергиенко вернулся мрачнее тучи. Наскоро — чуть ли не пинками и матом — решив самые срочные вопросы, он налил себе кофе в широко известную в узких кругах литровую кружку и заперся в кабинете, чего не делал уже несколько лет. Донос при первом прочтении оставил впечатление, будто стукнул кто-то из своих, но сейчас, перечитывая его в спокойной обстановке, глаз царапнула некая неправильность, которую он никак не мог пришпилить.       Методичный разбор текста не обнаружил никаких следов ни Дементьева, ни Нади — очевидно, что новая пиджи появилась в Отряде уже после написания этой кляузы… впрочем, это не было удивительно — едва неделя прошла. Зато были упоминания о сёстрах-мантис и их «партнёрах» — и всегда во множественном числе… вот оно! Автор не знал ни истории их появления в Отряде, ни обстоятельств, да и о самом Отряде информацию имел явно обрывочную — на манер краткого отчёта «здесь и сейчас», а возникшие подозрения на своих — исключительно совпадение, неведомый автор явно хорошо разбирался в пиджи и всё остальное достроил чисто логически, и угадал настолько точно, что кляузе дали ход…              ***              Мрачное настроение начальства не осталось незамеченным остальными, и за неимением реальных фактов догадки по Отряду поползли самые дикие — от полного сокращения (и шеф пытается распихать людей среди знакомых по хорошим местам) до выделения в отдельное ведомство (правда, непонятно, чего тогда шеф такой мрачный — разве что морально готовится новые кадры вводить в курс дела). Наибольшую популярность набрали варианты почётной (хотя и несколько преждевременной, зато непременно с повышением) отставки и обнаружение нового очага проходов — и, соответственно, перевод на новое место для создания второго Отряда… наверное, и кого-то из укротителей переведут.       Сам же Сергиенко пытался вычислить неизвестного «доброхота». Донос пришёл по почте и попал не в те руки — потому и возможности тихо всё положить под сукно не было совершенно никакой. Текст был напечатан на лазерном принтере, судя по характерным полосам — древнем, заезженном и с многажды перезаправленным картриджем. Значит, печатали явно на работе — домашние принтеры до такого состояния не доводят: и объёмы не те, и берегут их… Бумага была совершенно обычная, не самая дешёвая, но явно бюджетная. Оставался лишь текст, и чем больше майор в него вчитывался, тем сильнее хмурился. Замеченная ранее странность не была единственной: как бы ни старался он представить себе автора, образ в голове не складывался, будто текст писал не один человек, а несколько, меняясь чуть ли не на каждой фразе, как письмо дяди Фёдора…       Майор допил очередную кружку кофе — невесть которую уже за этот день, привычно поморщился горечи и, опасаясь потерять возникшую мысль, осторожно отложил гадский донос. Нужный номер ожидаемо оказался в перечне часто используемых. Трубку абонент взял далеко не с первого гудка и майор про себя тихонько ругнулся, глянув на часы — время было изрядно за полночь.       — Слушаю, Павел Остапович, — сонным голосом наконец-то ответил Васин.       — Извините за поздний звонок… — начал было он, но Васин его перебил, прозевав в трубку нечто вежливое, мол, всё понятно, служба, и вряд ли бы стали дёргать по пустякам, и майор перешёл сразу к сути: — скажите, Алексей Николаевич, а что происходит с пиджи, когда она умирает?       Очень заразный зевок в трубке сменился лязгом захлопнувшихся челюстей и через пару секунд, показавшихся ужасно долгими — и косвенно подтвердив догадку — Васин медленно заговорил, и сна в его голосе не было ни капли.       — Обычно — то же, что и со всеми остальными. Однако, есть как минимум две альтернативы… ну, если не рассматривать зомби… возможно, есть и другие, надо по дексу уточнить, — в этот момент майор с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу: описания пород были уже не только переведены, но и собраны в базу данных с поиском, фильтром и прочими удобствами, и распространены среди сотрудников — и даже в виде программы для смартфона тоже, так сказать, в ногу со временем. — Или привидение, как само по себе привидение, или привидение, как шаблон. Не знаю, как это будет выглядеть в нашем мире, но ни один вариант исключать не стал бы. Думать надо. Дополнительные данные есть?       — Это не настолько срочно, — спокойно — теперь уже спокойно — сказал Сергиенко. — Завтра разберёмся в рабочем порядке. Извините, что разбудил.       — Да, я всё понимаю, — снова зевнул Васин. — Идеи — они такие… Спокойной ночи!              ***              Рассмотренная под другим углом, ситуация не стала лучше, однако… снова перечитав кляузу, Павел Остапович выписал на отдельный лист изложенные события… и на другой — реальные факты… с пометками об официальных документах, эти факты подтверждающих.       Вот теперь ситуация стала выглядеть заметно лучше: вместо кумовства, аморалки и неполного служебного — усиление взвода Отряда сработавшейся командой перед ответственной операцией… и разнообразные мероприятия по её итогам, включая обмен опытом и боевое слаживание. И последующее привлечение постороннего специалиста — сначала консультативно, а потом и в штат, благо, все необходимые проверки благонадёжность подтверждали в достаточной мере.       Осталось только найти козла отпущения, а ещё лучше — виновного, но реальным этот вариант не выглядел совсем. Записи «декса», упомянутые Васиным, добавили информации к размышлению, но настроение не улучшили: непонятно как самозарождающаяся злобная тварь, люто ненавидящая всё живое, или привидение, сохранившее прижизненные взгляды и убеждения — не сильно отличавшиеся от первого варианта. Зато… да, очевидно, что ни Васин, ни его, гм, семья под воздействие не попали… а кто тогда попал? Вероятно, кто-то из научников, собиравших следы… так, а симптомы одержимости… Сергиенко на миг почувствовал себя средневековым инквизитором, ищущим ведьму, чтобы сжечь, и передёрнул плечами от неприятно близкого сходства.       Симптомы одержимости ничем особенным не являлись: усталость, плохое настроение, кошмары — да у него самого эти симптомы чуть не через день! А после той вылазки, где захватили Свету — так и вовсе три дня заснуть удавалось только уработавшись до отключки да снотворным закинувшись… или стоп… даты не сходились. То есть, да, после той операции, написав похоронку, он потом всю ночь разбирал самую нудную текучку, какая осталась, а потом весь день решал самые тяжёлые вопросы, попортив немало крови и себе, и коллегам, и подчинённым — но это было ровно один раз. Так какого же чёрта он ещё снотворное пил? И когда?       Привыкший к чёткой и упорядоченной жизни, майор стал методично, едва ли не по часам восстанавливать события четырёхмесячной давности — с неожиданно заметным усилием. Впрочем, не отступать вопреки любым шансам его научили ещё в далёкой молодости, а экзамен приняла та самая тварь, что привела, в итоге, в Отряд…       Осенённый внезапной догадкой, он прогнал чистый лист через полагавшийся по должности* личный копир** — какой-то древний и заезженный Canon, которым он и не пользовался почти ни разу — и с мрачным удовлетворением сравнил практически идентичные полосы на копии и на клятой кляузе. Совсем хорошо было бы и оригинал найти — принтер у него тоже был, поновее и в куда лучшем состоянии, но времени прошло слишком уж много… и файл тоже вряд ли сохранился… Оставалось только уточнить несколько подробностей, но с этим, как Павел Остапович очень надеялся, сможет помочь Васин с супругой — благо, наконец-то наступило утро и можно им спокойно позвонить.              * — при работе с мало-мальски секретными документами ещё и личный уничтожитель бумаг полагается, причём в непосредственной близости от рабочего стола, чтобы ни в коем случае не вставать и не ходить.       ** — широко известный способ затруднить идентификацию, на каком именно аппарате печатался тот или иной документ (впрочем, с современными принтерами это и так крайне непросто) — использовать самую поганую бумагу, прогнать документ через старый и убитый копир и дальше отправлять уже получившуюся копию, страшную, как ядерная война.