Попал...

      Проводив задумчивым взглядом убежавшую бодрой трусцой троицу, Сергиенко снова вернулся к своим выкладкам. В отсутствии «неадекватного поведения» в группе коллеги он не сомневался, не осталось бы такое незамеченным, а вот в отношении научников запрос всё же отправил — для очистки совести. Пока же всё равно получалось, что главный подозреваемый — он сам. Оставалось непонятным, почему не задело никого другого, однако, замена одержимости на проклятие расклад не меняла. По-прежнему оставались факты, интерпретировать которые можно было как в его пользу, так и наоборот… и — поражение неизвестным воздействием, привёдшее к неадекватным поступкам.       Собственно, всё остальное можно было уже нести наверх на доклад, но вот последний пункт… постоянный вопрос — а точно всё выветрилось? а не лучше ли для пользы дела столь сомнительного персонажа убрать куда-нибудь? И понимание, что если его и вправду «уберут» на пенсию или даже «всего лишь» переведут «оленеводов пасти» — долго он не протянет и тупо застрелится без всяких проклятий… вспоминая соответствующие лекции из учебки, именно так внушение и работает, хоть гипнотическое, хоть после препаратов…       Павел Остапович остановился и невидяще уставился в одну точку. Ход, конечно, смелый, чтобы не сказать наглый, однако, выбора у него нет: или писать некролог, или ввести командование в заблуждение — официально, разумеется. Снова перетасовав имеющуюся информацию, майор уже протянул руку к телефону, но остановился. В конце концов, возвращения Васина и его… гарема ждать придётся вряд ли долго, а лишняя консультация будет совсем не лишней. А пока можно разобраться с текучкой.       Но проконсультироваться с Васиным не удалось: вся группа захвата, кроме водителя, надышалась яда от захваченной пиджи, и в полном составе отправилась в лазарет. Сильнее всего досталось мантис, но и прогноз по ней был самый оптимистичный. Лена отделалась гораздо легче, но от мужа отходить категорически отказалась… а вот по поводу самого «Железного Шпеца» врачи были единодушны, что всё плохо, расходясь лишь в мелочах — сколько именно ему предстоит проваляться на больничной койке, и сколько ещё потом он будет восстанавливаться.       На прямые вопросы командира Лена, конечно, ответила, но было ясно, что мысли её заняты совершенно другим. Предварительный разбор операции подтвердил вполне очевидный факт: разные люди продемонстрировали очень разную по силе реакцию на примерно одну и ту же дозу отравы. Собственно, это можно было считать ответом на незаданные вопросы, и майор, собрав документы, отправился получать честно заслуженную головомойку.              ***              В отключке я провалялся почти полных двое суток — вырубился вскоре после отъезда, а очухался уже в лазарете, в обнимку с супругой, явно донельзя соскучившейся и потому настроенной крайне решительно. Кроме общей слабости, совершенно не ставшей проблемой, возражений у меня и не было. Примерно через час подтянулась и Глаша, насколько я понял — тихо и незаметно прокравшись из соседней палаты. Несколько раз плавно «отъезжая» в некую полудрёму и возвращаясь обратно, я вдруг обнаружил, что уже, вообще-то, утро, и врач пришёл с обходом — собственно, он сам мне об этом и сообщил. Слегка пожурив моих женщин за несанкционированную инициативу, Вадим Сергеевич порадовался моему столь скорому возвращению в сознание, посмотрел глаза и язык, пощупал пульс и живот, и обвиняюще уставился на Лену с Глашей.       — Ну-с, и кто мне может объяснить, как ещё вчера тяжело отравленный человек сегодня не просто не демонстрирует симптомов, но и вообще практически готов к выписке?       Глаша выглядела искренне удивлённой — ко мне она пришла, почувствовав через связь, что я очнулся, а вот Лена… Лена явно ни в чём признаваться не собиралась. А раз так — то обманывать, конечно, нехорошо, но если чуть-чуть — то семья важнее. Учитывая общее её состояние на момент моего пробуждения нетрудно было догадаться, что она воспользовалась магией… вероятно, растрясла заначку… но скорее всего — заклинанием.       — Я полагаю, это было какое-нибудь универсальное противоядие, — задумчиво глядя на супругу произнёс я. — Магическое, которое здесь воспроизвести всё равно невозможно, по крайней мере — пока мы не научимся вырабатывать магическую энергию с должным запасом. Вспоминая Глашу после захвата Светы — риск представляется мне чрезмерным. К слову о захвате — что там с чармелой? Нашли ей укротителя?       В ответ Лена только отмахнулась, мол, нашёл, о чём переживать. Я пожал плечами и внезапно обнаружил, что Вадим Сергеевич куда-то исчез… и Глаша тоже. Немного проморгавшись, я сообразил, что ухитрился уснуть посреди разговора, зато теперь чувствую себя не в пример лучше.       — Что я пропустил? — обернулся я к тоже проснувшейся жене. — Что-нибудь важное было?       — Сергиенко сняли, — от этой новости я чуть не подпрыгнул, но Лена меня тут же успокоила лёгкой улыбкой и ощущением отличного розыгрыша. — Подробности никому не сообщили пока, но случилась какая-то фигня, сверху спустили разнарядку кого-нибудь показательно покарать, с прицелом как раз в него. Ну и генерал его с треском снял с боевой группы и поставил «в тыл», на спецпитомник, — Лена улыбнулась шире. — Так что теперь он заведует всеми пиджи, вместе с их укротителями, естественно, ну и подполковника получил заодно, как начальник целого отдела. Боевые операции ему теперь заказаны, зато, считай, второй зам Самого. Он, конечно, всё равно расстроен изрядно, но это самое лучшее, что можно было выжать из ситуации, по его же словам, и всяко лучше… альтернатив.       — А кто же теперь на первой группе тогда? — Мне было искренне интересно, с кем теперь придётся работать.       — Ты не поверишь — Василий, сосед наш. Ему под это тоже звание накинули. Вроде как массовые перестановки, головы летят, чубы трещат, — она тихонько хихикнула, — громы и молнии во все стороны, а на самом деле — и здесь всё почти по-прежнему, и наверху довольны, отчитались о проделанной работе.       — А дети с кем? — вдруг сообразил я. — Если ты тут со мной, то они с кем?       — Не переживай, Света присмотрела, и Даша с Ташей по старой памяти навестили, да и я тут тоже не всё время была. А сейчас там Глаша, её уже выписали.       — Вот, кстати, про Глашу! У неё ведь вторая зрелость наступила, верно?       — Что, заметил-таки наконец?       — Заметил-то давно, вскоре после… как те две ушли… сообразил чуть позже, да всё как-то к слову не приходилось.       — М-да? — Лена скорее хотела выразить скепсис, чем реально сомневалась в моих словах. — Ну, тогда пол-сюрприза, считай, пропало. У неё эволюция.       Вот теперь я сел на кровати.       — Эволюция? Но у мантис… Милф! — догадался я. — Даже и не знаю, с чего начать… Давно?       — Да вот сразу, как выписали. Доктор изрядно… удивился, — глаза жены лучились ехидством. — В лаборатории расстроились, что опять пропустили эволюцию, но я их утешила, что этот вопрос и у нас не очень изучен — только простые триггеры. По крайней мере, на момент моего отбытия другой информации не было и новые е-медали искали методом тыка.       — Милф… — задумался я, устраиваясь на подушке поудобнее, и решительно кивнул своим выводам. — Милф — это хорошо. И за детьми присмотрит, и налево не пойдёт, и… — Я снова подскочил. — А она, случаем, не беременна?       Мой вопрос напрочь сбил жену со всех мыслей и заставил крепко задуматься. Что-то посчитав на пальцах, она посмотрела на меня с уважением.       — Знаешь, а похоже, что так. Во всяком случае… в общем, очень похоже!       — Так, а ты? — я строго посмотрел на жену. Ответом мне стал очень загадочный взгляд и мило порозовевшие щёчки… — М-да, милф — это просто замечательно! И исключительно вовремя.