Попал...

      Если бы вышла из строя камера — на экране был бы «снег» или бессмертное «нет сигнала». Если бы в подъезде погас свет — есть инфракрасная подсветка, но даже и без неё в подъезде не может быть настолько темно: всё-таки город, фоновой засветки даже ночью хватит с запасом. Значит что? Правильно, камеру чем-то заслонили, причём чем-то плотным: когда в прошлом году в подъезде делали косметический ремонт и камеру закрасили, она всё равно показывала некие размытые пятна. Значит, это не милиция.       Эти соображения даже спросонья не заняли много времени, но неизвестные (ну не будет же некто ломиться в незнакомую дверь в одиночку?), видимо, спешили.       — Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики!       Экие сознательные соседи… Вот только слева от нас живёт молодая пара, года на четыре младше нас, отношения с которой сложились едва ли не приятельские, а справа — наш дворник с дочкой и двумя годовалыми внуками, и если бы квартиры смыкались не санузлами и кухнями — это нам было бы впору вызывать милицию, что у них шум и крики… Так что, цитируя Булгакова, «поздравляю вас, господин, соврамши». А значит — это не милиция. Возможно, что грабители, решившие проверить квартиру, мол, суббота, лето — вдруг хозяева на даче… да только без наводки они бы не полезли, а взять у нас нечего, по большому счёту — не такие у нас с женой доходы… Да и сбежали бы, скорее всего, грабители, услышав живой ответ… Разве что хотят спектакль доиграть — но зачем бы?       — Иду-иду! — Покричал я в ответ и добавил после паузы потише, но так, чтобы с той стороны можно было разобрать, если слушать «вооружённым глазом», в смысле, ухом. — Вот ить ироды! Делать им нечего, только честных людей будить с утра пораньше! Бандитов бы лучше ловили!       У гипотезы с грабителями есть ещё одно слабое место: камеру же кто-то закрыл! И я сейчас узнаю кто. Так, отмотать назад на пять минут — ага, пустой подъезд, вполне светло и совершенно пусто. Ускоренное воспроизведение… Проехал лифт и почти тут же сверху и снизу набежали серьёзные дядьки со стволами наизготовку, один, кося глазом в некий явно не серийный прибор, последовательно ткнул пальцем в камеру и нашу дверь, и тут же всё поле зрения занял баллончик с краской. Хм! Дёшево и сердито! Камера установлена под потолком в углу между нами и соседями слева, обозревая почти всю площадку, кроме угла за лифтом, и понять, в какую квартиру идёт провод — нельзя. Либо эти спецназеры оснащены совсем волшебно, либо, что более вероятно, учитывая общее отношение властей к простым гражданам, тупо не парятся подробностями. В целом я их (спецназеров, не власти) даже не осуждаю — работа у них непростая, только мне от этого не легче.       Что делает человек, прежде чем открыть дверь? Смотрит в глазок. Что при этом видит внимательный наблюдатель снаружи? Глазок светлеет — изнутри открыли крышку, потом темнеет — человек смотрит в глазок, можно стрелять: бронированные двери серийно не выпускают, а обычную «от хулиганов», боюсь, даже из пистолета пробить можно. Так что в глазок я не смотрю. Поднимаю крышку, опускаю крышку, и аккуратно смотрю в замочную скважину — она под ручкой, в глаза не бросается, и ключ с двумя бородками, как раз обзор по ширине. В скромном поле зрения доминирует ближайший силуэт, ещё пара виднеется из-за спины…       — А чой-та вы с пушками? Не, не буду я вам открывать! Вдруг вы бандиты переодетые? Я вот счас участковому позвоню, да спрошу, кто там на меня кляузы всякие пишет, я Василь-Михалыча хорошо знаю! — Понятия не имею, как зовут нашего участкового, где-то на кухне бумажка валяется с телефонами, но мне интереснее их реакция. Не стреляют — уже хорошо. — Пусть, вон, сами лучше за своей собакой смотрят, а то как уйдут на весь день, так она и скулит не переставая, всю плешь проела уже! Так им и скажите! — Меня откровенно понесло, с трудом поймал себя за язык, а то уже собрался толкнуть речугу про свежепридуманную бабку Ильинишну, живущую этажом выше и по ночам поющую псалмы.       — Открывайте, или мы будем вынуждены выломать дверь! У нас предписание! — Что-то я сильно сомневаюсь, что бывают такие предписания у простой милиции, ну да ладно. Раз сразу стрелять не стали — значит, хотят поговорить. А раз хотят поговорить — значит, есть шанс договориться.