Попал...

      Даша, «закончившая» с водными процедурами, вышла из ванной и, слегка наклонившись, опёрлась руками о спинку моего стула. Мои собеседники некоторое время боролись с мужскими рефлексами, но вскоре — пусть и не без потерь — победили. Не иначе как специально тренировались. Капитан продолжил записывать, третий боец явно старался не вернуться в страну несбыточных мечтаний, а оператор неведомого прибора всё-таки нашёл в себе силы на этот самый прибор краем глаза глянуть… И, немедленно переменившись в лице, стал пинать капитана под столом, мол, «алярм, алярм, катастрофен», да так интенсивно, что тот аж поморщился. Скосив глаза на прибор, капитан тоже не удержал лицо. И если у его подчинённого преобладали эдакий азарт и опаска, мол, «нашли, но вдруг не справимся или вовсе упустим», то у капитана гамма эмоций была куда сложнее, и преобладало среди них удивление, уж не знаю почему. Впрочем, продлилось это совсем недолго — если бы я в этот момент моргнул, например, не факт что и заметил бы. Впрочем, капитан очень быстро взял себя в руки, закончил писать, критически осмотрел записанное и, явно неудовлетворённый результатом, продолжил расспросы.       — Давайте, Николай Мартынович, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли?       — Да нет, тащ капитан… Не припомню я ничего необычного… — Ага, ну что может быть обычнее для трёх мантис, чем съесть шестерых гопников? Только изнасиловать перед поеданием. М-да. — Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный и уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись… Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали… Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи — я обратил внимание, что младший ещё не спал… Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу… Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.       — Ну извините, служба! — Как-то даже обиженно вскинулся капитан… Эх, не своим делом человек занимается! Ему бы в театре играть — Станиславский бы от счастья расплакался!       — Да я понимаю, служба — она и в Африке служба. — Покивал я головой.       — А вот вы сказали «мы». — Вдруг заинтересовался Кузнецов. А ведь по имени-отчеству так и не представился… И коллег не представил… — Вы не один возвращались?       — Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово — воспоминания молодости, всякие полузабытые истории… Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили — у нас, чай, не хоромы, просто двушка.       — А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? — Капитан любопытствовал явно искренне, не для проформы, но вот записывать перестал. То ли на той стороне радио его пишут, то ли с собой… Вообще, конечно, странные ребята.       — Говорю же — знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. — «Тык не глядя» большим пальцем через плечо аккурат попал в большую и соблазнительную грудь Даши, с одной стороны вызвав явное одобрение, а с другой — не менее явную зависть, впрочем, быстро задавленную другими эмоциями. — А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо — у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.       — Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось — останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то объел. — Капитан внимательно следил и за мной, и за Дашей, видимо, ожидая какой-то определённой реакции на свои слова. Думаю, моё нервное хихиканье его порядком удивило.       — Простите. Я тут случайно анекдот вспомнил. И что-то меня с него пробило… М-да. Так вот, звонок в пожарную часть, там стандартные вопросы, мол, что где горит, а звонивший и отвечает, что у него под окнами милиционеры с врачами дерутся, ну он и решил ещё пожарных вызвать — для комплекта… — Я ещё раз хмыкнул под явно неодобрительными взглядами спецназеров. — Не знаю, в курсе ли вы, но у нас по району ходят упорные слухи, что в Бот-саду завелась банда гопников, грабящая по вечерам прохожих… Так вот если какой-то маньяк этих гопников убил… С одной стороны, как законопослушный гражданин, я категорически осуждаю самосуд и всякое беззаконие. А с другой, как отец двоих детей, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, что оные гопники получили по заслугам. Единственное, что немного портит радость — это отсутствие полной уверенности, что убили именно гопников, но мир вообще несовершенен. — Я задумчиво потёр переносицу. — Нет, конечно, вероятность, что это были просто прохожие существенно не ноль… Хотя после темноты там обычно стараются не ходить, хоть это и сильно быстрее, чем ждать автобус — ночью они вообще раз в час ходят… С другой стороны… Хотя бы пол установить удалось? Если там были женщины — значит, скорее всего, не гопники, и тогда зря я радуюсь… Да и вообще, конечно, нехорошо радоваться чужой смерти, но когда «награда нашла героя»… М-да… Даша, can you believe it — there's some maniac here in Botanic garden! (*)              * — Даша, ты представляешь, тут какой-то маньяк завёлся в Ботаническом саду!              Даша старательно изобразила последовательно удивление, испуг и облегчение, а капитан Кузнецов опешил.       — Даша не говорит по-русски, и почти не понимает. Приходится общаться по-английски, благо, я его неплохо знаю. — Судя по какому-то «провалившемуся в себя» выражению лица, капитан безжалостно перестраивал в голове уже было сложившиеся версии с учётом нового фактора, меняющего предыдущую оценку дашиных реакций. Потом, вдруг вспомнив, стрельнул глазами в сторону прибора, всё так же лежащего на коленях у оператора, и прищурился.