Дневник памяти «Валерьяновая амнезия»

19.02.XXXX. Несколько дней назад мое горло перестало болеть, и я смог разговаривать. Когда я умывался, то увидел свое серое лицо в зеркале. Да-а уж, я на себя смотрю как на врага народа. У меня немного отросла борода, и Айан этому не рад. А я снова ничего не чувствую. Айан работает сегодня очень усердно, у него много людей. Я отправляюсь в свою койку и лежу полдня на ней, никого не желая видеть. Айан ставит мне капельницу, я засыпаю. Но сплю я недолго, потому что тишину разрывает громкий уверенный голос. Энди. Я приоткрываю глаза, и слушаю, о чем он говорит с Айаном. Энди не спешит меня увидеть, он занят разговором с Айаном. Как странно, что я опять ничего не чувствую, или это таблетки? Если бы я был жив, то непременно разозлился бы на Энди за это. Не понимаю, как он может. Если я ему не нужен, пусть выбросит меня на ближайшей станции. Но он мучает и меня и себя. Иглой я выцарапываю на стене «Я благодарю прошлое, что я многому научился», потому что именно прошлое воткнуло мне металлический осколок, чтобы в будущем я не мог воспринимать людей близко к сердцу. Я не должен страдать, - так говорит мне Айан. Энди разговаривает так долго, что я не осмеливаюсь выйти и посмотреть на него в упор. Потому что я ничего не чувствую, и именно поэтому я не имею права подавать претензии без смысла. Энди сам подходит ко мне через пару часов, когда я почти засыпаю. Он кладет мне руку на голову и опускается на колени, зная, что я не подниму взгляд. Мы смотрим друг другу в глаза. Энди улыбается мне и зовет домой, но я хочу остаться с Айаном. Я отлежал свое место и мне тепло под одеялом, я не желаю отпускать свой идеальный остров. Но я молчу, не сопротивляюсь, ничего не говорю, только иду за ним. Айан обнимает меня на прощание, высказывая свое мнение, что я сонный. Я тоже хочу обнять Айана, но у меня не получается, я просто смотрю на него. Может быть, он уже понимает мои состояния, и догадался, что я хотел сделать. Энди берет меня за локоть и ведет на улицу к машине. Я забираюсь за сидение водителя, чтобы Энди меня не видел, и всю дорогу смотрю в окно на безупречность. Пару раз Энди высказывает мне по поводу того, чтобы я сел так, что он мог меня видеть, но я не сдвигаюсь с места, и он не трогает меня. Он заводит меня в свою квартиру и принимается готовить ужин, я ухожу в свою комнату и сморю на стену, которую я сделал прекрасным полотном. Почти что полотном памяти. Энди забирает меня, заставляет поесть вместе с ним. Я ем и думаю, что я благодарен Айану за то, что он не выдал меня перед Энди за мои капризы не питаться несколько дней. Энди мне рассказывает, что было у него на работе, но я продолжаю молчать. Тогда Энди замечает, что я изменился, перестал совсем разговаривать, видимо, из-за таблеток. Я пожимаю плечами, не в силах ничего ответить. Потому что я и сам не знаю, почему я молчу. - Тогда в театре, ты был таким милым, а сейчас молчишь, - грустно упрекает меня Энди. Я продолжаю молчать, обдумывая его слова, и кивая. Но мне опять все равно, а должно быть иначе? Может быть, это обида, за то, что Энди меня бросил, и я думал, что он снова исчезнет на несколько месяцев. Если Энди не обязан передо мной отчитываться в приезде, значит, я не обязан разговаривать. Это, на мой взгляд, идеальные отношения. Я мою посуду, и хочу уйти в свою комнату, но Энди не позволяет. Он берет меня к себе в комнату, и мы ложимся вместе. Поначалу я чувствую неловкость, потому что я хочу спать, но Энди смотрит на меня. Мы друг другу смотрим в глаза, он говорит мне что-то хорошее обо мне. Энди улыбается и иногда тихо смеется. И мы друг на друга смотрим долго-долго, пока оба не устаем и засыпаем.