Дневник памяти «Валерьяновая амнезия»

09.02.XXXX. Около четырех дней назад у меня началась ломка. Поначалу я даже не понял, почему меня так морозит, и я не могу найти себе покоя. Весь день я пытаюсь заговорить с Айаном, чтобы мне стало легче, но я не могу ни слова сказать из-за внутренней тряски. Несколько раз дергаю его за рукав, но Айан не понимает моего состояния: он думает, что у меня судороги сводит, как это часто бывает, и дает мне пару таблеток. Но мне все равно плохо. Я хочу поговорить с Энди, но он до сих пор не приехал ко мне. Я чувствую резкую боль одиночества. Но сказать об этом не могу. Я выбираюсь в заброшенный балкон больницы, где прячутся от врачей курящие. Хочу попросить сигарету, но у парней лишней сигареты нет. У меня сводит челюсть от желания закурить. Один из парней предлагает мне свою сигарету, вдыхаю как можно сильнее. Начинает колоть в легком, но я стараюсь не обращать на это внимание. От едкого дыма мое желание разгорается только сильнее. Понимаю, что не могу больше терпеть, иду в кабинет Айана и глотаю горсть таблеток, способных вызвать галлюцинации. Чувствую расслабленность через какое-то время, перебарщиваю, глотая еще несколько горстей таблеток. И мне становится еще больше одиноко. До слез, до боли. До Энди, которого я ненавижу, который бросил меня и не помнит. Он меня больше не знает. А я прихожу к выводу, что остро я чувствую ломку, только когда на душе скребет косой моя смерть. Когда мне плохо и чертовски грустно. А потом я чувствую, что меня рвет с кровью. Краем памяти я помню Айана, который держал меня. И я проваливаюсь в темноту. 16.02.XXXX. Вот и все. И не нужно быть математиком, чтобы понять, сколько дней мне было плохо. Я лежу на койке, рассматриваю свои растрепанные волосы и слушаю, как за белой ширмой про меня говорит Айан с каким-то врачом. Я часто с ним вижусь, но никак не могу запомнить его имя. В своих мыслях я даю ему имя Билл. Я четко слышу, как он неплохо обо мне говорит, и я думаю, что сейчас почувствую приятные эмоции, но этого не происходит. Я опять ничего не чувствую. Билл советует Айану разные пути и методики лечения, которые больше направлены на положительный контакт со мной. Я думаю, что это не поможет, и беру прядь светлых волос, кручу ее пальцами. Когда я выпил горсть таблеток, мне было одиноко, я все резко чувствовал, и в особенности, одиночество. Кажется, тогда я плакал, но, я думаю, это было от радости. Я ощущал все по-другому: Айан был приятнее, добрее, милее, лучше. Я люблю Айана, когда я умираю, и я ненавижу себя, когда я живу. Айан подходит ко мне, касается кончиками пальцев моей головы. - Как ты? – Спрашивает Айан. Я кладу голову ему на руку, закрывая глаза. Да, сейчас я смотрел в его глаза, Айан даже улыбнулся мне. Но он хочет, чтобы я был счастлив, а я хочу томиться в своем несчастье. Когда я выпил горсть таблеток, я недолго веселился и злился в одиночестве. Меня начало рвать, у меня шла кровь, мне было больно. А на утро, когда Айан всю ночь простоял надо мной, захлебывающимся таблетками, мне стало легче. Но разговаривать я уже не мог. Я приоткрываю глаза, представляя, как я смотрюсь сейчас с засохшей кровью на губах. Я думаю, я сейчас ужаснее всех на свете, потому что не ценю помощь Айана. Но когда она мне была нужна, Айан не смог помочь мне. Я хотел поговорить с ним, но он не понял меня, потому что я плохо говорю, а теперь я на самом деле не могу говорить, потому что у меня болит горло. Это все временно. Мы будем прежними. Ничего необычного. Это моя жизнь, мой космос, Айан и я. Это мой пингвинчик, которого не существует. Айан проводит к моей руке капельницу, кажется, глюкозу, потому что я быстро от нее засыпаю. Я думаю, что я просплю весь день, но я подскакиваю от кошмарного сна. Айан лежит рядом, держит за руку на тот случай, если мне станет плохо. Это заложенная система, когда за мной кто-то приглядывает, то обязательно спит со мной, чтобы знать, когда я захочу умереть. Я осторожно поднимаю голову, чтобы не разбудить Айана и в тоже время посмотреть на него. Я ощущаю его как тогда, под таблетками, милым и очень красивым. По его лицу видно, как он устал от меня, как я его вымотал и достал, но он единственный, кто никогда не жаловался на меня. И пока что не бросал. А Энди... Сколько его уже нет, ненавижу его за преданность. Я так лежу, рассматривая Айана, пока не засыпаю от скуки вместе с ним.