Другой

Все не заладилось еще с утра. Драко проснулся от ноющей боли в спине, с трудом открыл глаза и понял, что сегодня вряд ли сможет подняться с кровати и пойти куда-то. Утешало одно — комната была пуста. Видимо, однокурсники ушли наблюдать за Крамом или дежурить у Кубка, высматривая предполагаемых чемпионов. Драко плевать на это хотел — он наслаждался тишиной, мысленно проклиная Филча с его уборками и желая ему однажды утопиться в ведре с мыльной водой. Прошло где-то полчаса, прежде чем Драко все-таки сумел собраться с силами и кое-как доковылять до душа. Что поделать — не привык он к работе. За грязью в Малфой-мэноре следили домовики, а если уж без его вмешательства никак нельзя было обойтись, он просто использовал бытовые чары. Совсем не странно, что Макгонагалл запретила ему их применять. Горячая вода немного помогла, и Драко смог без особого труда добраться до Большого зала. Есть ему хотелось несильно, но что скрывать — он тоже интересовался Турниром и думал над тем, кто будет представлять в нем Хогвартс. И его совсем не удивило то, что большая часть школы сидела полукругом рядом с кубком. Мадам Максим следила за тем, как ее подопечные опускают свои имена в огонь. Драко уже видел, как тот сразу краснел, но это все равно было красиво, и он на миг остановился, чтобы понаблюдать. Шармбатонцы закончили и начали усаживаться за стол Рейвенкло. Драко прошел мимо девушки удивительной красоты и, словно заколдованный, засмотрелся на нее. Ее волосы так чудно поблескивали, они были такими мягкими и… И Драко подскочил, потому что Невилл чихнул на весь зал. Это вывело его из оцепенения, и он понял, в чем дело: девушка излучала ту же притягательную магию, что и вейлы. Но… нет, она не была вейлой; точнее, чистокровной вейлой. Вряд ли бы ей тогда разрешили взять участие в Турнире. Девушка посмотрела на Драко и, пожав своими хрупкими плечиками, улыбнулась. — Прости, — прогудел Лонгботтом, когда Драко садился около него, — я напугал тебя. Выглядел он неважно. Нос покраснел, глаза странно поблескивали. Невилл, после того как Грюм рассказал всем о Круциатусе, весь осунулся, а сейчас, кажется, еще и простыл. — Ничего, — махнул рукой Драко. Чихающий Невилл всяко лучше странной девушки-вейлы. — Я помогал Спраут пересаживать растения, — горделиво рассказывал Невилл, хотя его никто и не просил. — Но заболел… — Так иди в лазарет, — холодно отрезал Драко, накладывая себе в тарелку овсянки. — Только погоди… кто уже бросал свое имя в кубок? Невилл задумался и ответил: — Ну, эти французы… А из Хогвартса пока что один рейвенкловец. Ну, может, кто еще кидал, я не знаю. Зато Драко точно знал, что кое-кто уже бросал свое имя. Правда, ему было неизвестно, кто именно, но это уже были мелочи. Пока он завтракал, к кубку подходили еще несколько раз: одна слизеринка, да пара смеющихся хаффлпафцев со второго курса. Они так и не осмелились переступить черту, нарисованную Дамблдором. Невилл, поев, последовал совету Драко и ушел в Больничное крыло, но его место заняла Джинни Уизли. Она и Драко никогда не общались, поэтому ребята молча поглощали еду, наблюдая за новоприбывшими дурмстрангцами. Каркаров самодовольно замер у учительского стола, приглядывая за ними. Первым, конечно, бросил свое имя Виктор Крам, и Драко мог поклясться, что в этот момент у некоторых девчонок в зале на миг остановилось сердце. Сам Крам ничем особым не выделялся, наоборот, он был каким-то угрюмым и несильно симпатичным. Скорее чересчур суровым. После него в кубок кинули свои записки и другие дурмстрангцы, после чего они почти сразу ушли из зала. — А я говорю, у вас ничего не получится, — это был самодовольный голос Гермионы. Она шла рядом с Фредом и Джорджем, как ни странно, без Рона и Гарри. Фред усмехался, держа в руке закупоренную колбу. — Это отличное зелье, — доказывал он. — Которое Дамблдор едва ли мог упустить, — добавила Гермиона. Фред фыркнул, но по его лицу было видно, что этот спор доставлял ему удовольствие. Драко решил, что с него хватит шума, и пошел к выходу. Он приветливо кивнул близнецам, прежде чем скрыться. Спина у него все еще немного болела, но Драко решил потратить выходной с пользой и пошел в совятню — ему захотелось написать маме письмо. Спросить об Эридане и, может быть, замолвить словечко об отце. В продуваемой ветрами башне было холодно. Но даже ветер не мог справиться с ужасной, просто невыносимой вонью, стоявшей здесь из-за птиц. Драко уселся на ступени, вытащил из кармана приготовленный пергамент, чернила и перо и задумался, с чего бы ему начать. Он редко писал родителям первым — чаще всего писали ему ради хорошего выговора. «Здравствуй, мама», — он зачеркнул слово «мама» и написал: — «Здравствуйте. Я пишу…». Он зачеркнул все это, порвал пергамент и отдал его ветру, который сразу подхватил бумагу и понес ее куда-то на север. Письмо выходило нескладным, а отец ненавидел такое. Он любил краткость, а в планы Драко не входило сердить папу. Поэтому он начал заново.

«Мама, папа, Я надеюсь, у вас все хорошо. В Хогвартсе просто прекрасно, приехали другие школы. Мама, ты была права — форма Дурмстранга просто ужасна. Папа, приедешь ли ты как представитель попечительского совета на Турнир Трех Волшебников? Как Эридан? Надеюсь, в такую холодную погоду он не подхватил простуду. Драко»

Драко запечатал письмо, всунул его в конверт, а конверт привязал к лапке первой попавшейся совы. Он чувствовал удовлетворение, наблюдая за тем, как птица исчезает в небе. «Да, — думалось ему, когда он медленно спускался вниз. — Я все правильно сделал». В этот раз ему хотелось знать, приедет ли отец в школу, чтобы быть готовым к этому. К сожалению, эти визиты ничем хорошим для него не заканчивались. Когда он вернулся обратно в школу, Фред и Джордж уже выходили из Большого зала. За их спинами раздавался хохот, у самих близнецов выросли шикарные белые бороды. Уизли хохотали, переругиваясь; идущий позади них Ли Джордан утирал слезы. — Что случилось? — спросил Драко. Но из-за смеха ему никто ничего не мог объяснить. Фред махнул рукой, дернул себя за бороду и пошел в Больничное крыло. Джордж и Ли последовали за ним. — Они перешагнули черту, нарисованную Дамблдором, — объяснила Астория. Она появилась как-то неожиданно. — Из-за этого у них повырастали бороды? — Ага, — Астория хмыкнула. — Девочка из Слизерина тоже обзавелась ею. Пришлось долго успокаивать, прежде чем она поняла, что мадам Помфри может это убрать. — Могу представить, — фыркнул Драко. Он посмотрел в окно и увидел три знакомые фигуры, шагающие к хижине Хагрида. Улыбка сразу сползла с его лица, но это не касалось друзей. Он вспомнил нечто увиденное вчера ночью. Астория, кажется, заметила, как поменялось его настроение и поняла все совсем по-другому. Она подошла к нему ближе и указала рукой на ребят. — Вы еще не помирились? — голос ее был полон сочувствия. Но Драко не собирался разговаривать с ней на эту тему. Он вообще ни с кем о друзьях не говорил, и ему это нравилось. Поэтому он молча покачал головой. Как объяснить то, что он вчера видел? Ведь если тот человек в мантии был несовершеннолетним, у него должна была вырасти борода… Ну а если ему уже стукнуло семнадцать, какой смысл в том, чтобы заколдовывать кубок?

***

Еще не успело стемнеть, как все собрались на Хэллоуинский ужин. Зал, как и всегда, празднично украсили, в тыквах задорно мерцали огоньки свеч, летучие мыши висели под потолком, раздавая еле слышный шорох крыльев. Шармбатонские девочки снова недовольно морщились — они смотрели на мышей с каким-то подозрением. Драко еще не видел настолько капризных людей. Он снова уселся рядом с Гермионой, но сейчас это напрягало его меньше. Тем более через секунду между ними уселись Фред — Драко казалось, или он на самом деле всегда пытался сесть рядом с Гермионой? — и Джордж. Дурмстрангцы опять-таки выбрали стол Слизерина. Крам сидел рядом с семикурсниками, и те постоянно о чем-то спрашивали у него. На стол подали еду, но после вчерашнего банкета все ели как-то вяло, больше смотря на кубок, чем на блюда. Крауч и сияющий дружелюбием Бэгмен уже заняли свои места рядом с директорами школ. Наконец с едой было покончено. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.¹ Он с помощью волшебной палочки потушил свет — теперь зал освещался лишь свечами из тыквы, да луной в небе. Воцарилась загадочная тишина, все пронзали взглядами кубок, и вдруг голубое пламя поднялось ввысь, заалело, раскидывая во все стороны снопы искр. Из кубка стремительно вылетела первая записка, и Дамблдор поспешил ее схватить. Он стряхнул пепел и громко прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Все зааплодировали. Кто-то закричал, что все так и должно быть. Крам под всеобщий шум и гам поднялся со своего места и, как-то ссутулившись, пошел к указанной двери. Каркаров самодовольно улыбался, хлопая в ладоши, будто это он только что получил шанс участвовать в Турнире. Вскоре все стихли, пламя снова покраснело, появилась вторая записка. — «Чемпион Шармбатона, — сказал Дамблдор, — Флёр Делакур». Девушка, с которой Драко столкнулся сегодня утром, грациозно поднялась. Она победно улыбалась, а ее подруги, сидевшие рядом с ней, завистливо провожали ее взглядами. Некоторые спрятали лицо и плакали от разочарования. Мадам Максим одобрительно кивнула своей подопечной, и та скрылась за дверью. Оставалось лишь узнать имя чемпиона Хогвартса. Фред и Джордж переглядывались, кто-то за столом упомянул Анджелину, которая тоже кидала свое имя. И вот огонь снова приобрел красный свет, в руки Дамблдора попала третья записка. Он медленно развернул ее и, улыбнувшись, провозгласил: — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!» Зал заполнился криком, но было слышно лишь хаффлпафцев — они приветствовали Седрика. Юноша, немного смущенный, поднялся, улыбнулся друзьям и пошел к двери. «Что же, — подумала Драко, — тоже неплохо». Хотя ему хотелось, чтобы их школу представлял кто-то менее смазливый. С основной частью было покончено. Драко даже не заметил, как все это время напряженно ждал какого-то подвоха, нарушения, связанного с тем человеком, но все, кажется, было просто отлично. Чемпионы выбраны, Дамблдор начал свою речь, приветствуя Чемпионов, Крауч — сердитый и безучастный — внимательно слушал его, Бэгмен продолжал дарить всем свои улыбки. Ученики уже как-то расслабленно ждали окончания вечера, шармбатонские девочки вроде бы успокоились. Но тут… синее пламя кубка угрожающе заалело. Появились искры — предвестники записки. Дамблдор замолчал и едва успел поймал четвертую — совершенно нежданную — записку с именем. Повисшая пауза давила своей необъятной тяжестью. Все ждали, и Дамблдор наконец утолил интерес: — «Гарри Поттер». К горлу Драко подкатил неприятный комок. Все продолжали молчать, но теперь эта тишина казалась более угрожающей. Взрывоопасной. Гарри Поттер. Гарри Поттер. Казалось, имя эхом отбивается от стен. Начал нарастать гул голосов. Вопросы. Сердитые «Что?» и «Невозможно!». Но Драко видел перед глазами лишь человека в мантии, колдующего над кубком. И правда — невозможно. Был ли человек похож на Поттера? «Нет», — подумал Драко с уверенностью. Ничего общего с худым и низким для своего возраста Гарри. Но связан ли тот человек с выбором кубка? — Гарри Поттер, — снова сказала Дамблдор. И Гарри поднялся. Кажется, его подтолкнула Гермиона. Он сделал два неуверенных шага, чуть не споткнулся. Оглянулся, ища поддержки. Но гриффиндорцы молча отводили взгляд. На лице Гарри не было радости победы, ничего. «Мерлин, — подумал Драко. — Он вправду не ожидал этого!» Стоит ли Драко вмешиваться? Рассказать о том, что он видел вчера? Гарри уже исчез за дверью, сразу за ним пошли Крауч и Бэгмен. Дамблдор попросил всех расходиться и ушел за ними. Драко продолжал сидеть, пока вокруг него слышались скрип скамеек да приглушенные разговоры. Надо ли вмешиваться? На этот вопрос он сам найти ответ не сможет. Драко быстро поднялся и попытался отыскать в толпе нужного человека. Она уже почти вышла, рядом с ней высокий рыжий человек. — Гермиона! — голос Драко был хрипловатым. Она не услышала, он выкрикнул громче: — Гермиона! Она остановилась. Драко помахал рукой, привлекая ее внимание. Гермиона, кажется, удивилась, но уходить не стала и пошла против толпы. Рон замер на секунду, а потом последовал за ней. Когда они приблизились к Драко, большая часть людей ушла, а в зале медленно угасали свечи. Пахло дымом. Драко посмотрел на потолок, но даже луну заволокло дымчатыми облаками. Гермиона села рядом с ним, с опаской поглядывая на дверь, за которой скрылись чемпионы. Рон продолжал стоять. Они ждали, пока Драко соберется со словами. — Ну? — не выдержал Рон. — Я вообще-то тебя не звал, — огрызнулся Драко. — Прекратите! — шикнула Гермиона. — Драко, что-то случилось? — Да, — и Драко рассказал все, что он видел. Описал того человека как можно лучше, постарался в точности обрисовать то, как он колдовал. Гермиона нахмурилась, между ее тонких бровей залегла складочка. Рон, скрестив руки на груди, размышлял. Из-за двери не доносилось и звука, и не было ясно, закончилась ли там беседа или судьи все еще решают судьбу Гарри. Огонь в кубке потух. — Драко, ты должен рассказать все Дамблдору! — Гермиона, как ты себе это представляешь? Они подумают, что я выгораживаю Гарри. Драко еще не успел договорить, как понял, насколько жалко же это звучит. Никто, особенно Дамблдор, так не подумает. Но Драко просто не хотелось вмешиваться: так или иначе, но обо всем узнает отец. «Да плевать, — подумал Драко. — Сколько можно пытаться ему угодить?» Он заглаживал свою вину год за годом, начиная с первого курса. Но в чем его вина? В выборе идиотской старой потрепанной шляпы? — Ладно, — Драко кивнул. — Хорошо. Но не сейчас. Вряд ли они мне там обрадуются. Да и этот Каркаров… он мне не нравится. Драко где-то слышал его фамилию, но никак не мог вспомнить где. — Ты точно не узнал его? — спросил Рон. — А ты бы узнал человека, полностью облаченного в мантию? — съязвил Драко. — Может, это была женщина. — Вопрос в другом, — перебила их Гермиона. — Зачем все это? Ребята переглянулись. Кажется, хрупкий мир между ними возобновился, но все это было слишком мрачно. Драко хотел этого, но точно не при таких обстоятельствах. А Гарри все еще не возвращался.