Другой

Спустя пару недель после первого испытания пошел снег. Он служил первым предвестником зимних каникул — многие ученики горестно вздыхали, наблюдая, как за окном лениво падают снежинки, и предвкушали дни полной свободы и отсутствия учебы. Шармбатонцы, и так недовольные погодой, все время жаловались, сетуя на холода. Теперь их можно было встретить лишь в Большом зале, отапливаемом камином или недалеко от кареты, к которой Хагрид прочистил им большую широкую дорожку. Дурмстрангцы, конечно, на мороз не обращали внимания. Каждый вечер кого-то из них можно было увидеть прогуливающимся около воды или недалеко от леса. — Что они там все время вынюхивают? — подозрительно спросил Рон, высматривая Виктора Крама и его друзей из библиотечного окна. Те сидели на берегу Черного озера и что-то обсуждали. — Рон, — Гермиона сердито цокнула языком. — Не отвлекайся! Ты единственный, кто еще не написал эссе по трансфигурации. Думаю, Макгонагалл будет счастлива, если накажет тебя прямо перед каникулами. — О да… — Драко прикусил язык и не стал договаривать. После злосчастного посещения домовиков они с Гермионой держали холодный нейтралитет: не ссорились и не спорили, но никогда не обращались друг к другу без особой надобности и вообще делали вид, что малознакомы. Гарри только неодобрительно покачал головой и закатил глаза. Ему это надоело не меньше, чем Драко. Такие ссоры, начиная с матча по квиддичу, происходили между ними все чаще и чаще. Драко не понимал и не принимал мнение Гермионы на этот счет, а та злилась из-за его старомодных взглядов. Она считала, что домовики давным-давно заслуживали почтительного отношения со стороны волшебников и, как понял Драко, не видела ничего зазорного в том, чтобы разрешать им пользоваться волшебными палочками. Драко представил своего домовика с палочкой в руках и фыркнул, чем заслужил парочку неодобрительных взглядов семикурсников и мадам Пинс лично. «Свихнуться можно», — вздыхая, подумал он и перевернул страницу. Учеба успела изрядно надоесть — новые зелья, заклинания, теория и практика — все это сводило с ума. Как хорошо, что осталась всего неделя — и каникулы! Этот факт не омрачало даже то, что Драко придется возвращаться в Малфой-мэнор и терпеть отцовские придирки. — Идем, — Гермиона с шумом захлопнула книгу, — через несколько минут начнется урок. Ребята поспешили к кабинету трансфигурации. Это был один из немногих уроков, не совмещенных с другими факультетами. Рон довольно беспечно — это учитывая его полною неподготовленность к уроку — рассуждал о предстоящем ужине и вслух размышлял, стоит ли возвращаться на каникулы в Нору, и спрашивал, получится ли у Гермионы приехать к нему домой в этом году. Драко, конечно, в обсуждении участия не принимал и, если честно, особо не расстраивался: вряд ли в доме Уизли для него найдется свободное место, а если и так, то его отец этого просто не переживет. Под строгим взором Макгонагалл все быстро заняли свои места, и урок наконец начался. Новых тем они не изучали, но и повторение старых заставило всех содрогнуться — каждому предстояло превратить черепаху в табакерку и, кажется, только Гермиона помнила точную формулу этого заклинания. Поэтому неудивительно, что к концу урока факультет потерял парочку баллов. Но, что хуже всего, Макгонагалл, смерив всех своим фирменным взглядом, сказала: — Попрошу вас задержаться на несколько минут. Рон, сидевший позади Драко, застонал. Драко едва сдержался, чтобы не сделать так же — головомойка в конце дня мало кому могла поднять настроение, которое до этого и так упало ниже плинтуса. Как ни странно, Макгонагалл собиралась обсуждать отнюдь не их успехи в искусстве трансфигурации. Скрестив руки на груди, она начала: — Итак, думаю, многим из вас известно, что одной из традиций Турнира Трех Волшебников является проведение Рождественского бала школой, которая принимает чемпионов. Послышались первые шепотки, которые доносились со стороны парты Лаванды и Парвати. Но они быстро стихли, стоило Макгонагалл прокашляться. Драко лишь восхитился такому таланту заставлять замолкать людей лишь одним своим присутствием! — На этом балу могут присутствовать ученики с четвертого по седьмой курс. Естественно, никто не запрещает приглашать учеников с младших курсов. Бал будет длиться до полуночи, но я уверяю: правила никто не отменяет, и за нарушением последует наказание. На такой многообещающей ноте Макгонагалл разрешила всем, кроме Гарри, покинуть класс. Парвати и Лаванда хихикали, оглядываясь на парней. Гермиону же, наоборот, кажется, не особо впечатлило услышанное. «Может, — подумал Драко, и его предположение вряд ли было далеким от правды, — она читала про эту традицию?» Рон и Гермиона направились в Большой зал, а Драко, у которого совершенно отсутствовал аппетит, решил вернуться в гостиную Гриффиндора. Он примерно представлял, какая тема сейчас будет самой популярной в школе, и у него не было желания обсуждать с другими предполагаемых партнерш. Вообще-то, его больше радовал тот факт, что этой зимой он останется в школе — такой себе утешительный бонус, который вряд ли может оценить человек, не побывавший в его шкуре. Особых волнений он не почувствовал. Танцы? Что же, он умел танцевать. Конечно, ему, как и другим, нужно пригласить кого-то, но… у Драко, в общем-то, уже была кандидатура, которая, кстати, стремительно приближалась к нему, разрезая поток бредущих ей навстречу учеников. — Драко! — Голос Астории звучал жизнерадостно и уверенно. — Помнишь ли ты, мой дорогой друг, помощь, которую я, исключительно по доброте душевной, предоставила тебе в прошлом году? От быстрого шага ее прическа немного растрепалась, и короткие прядки обрамляли улыбающееся лицо. Драко решил поддержать ее игру и вполне серьезно сказал: — Что-то такое припоминаю, пусть и смутно… А что же, ты, наконец-таки, смогла придумать, чем я могу вернуть такой, не побоюсь этого слова, исполинский долг? Астория улыбнулась еще шире. — Прогуляемся? — спросила она вместо ответа и, не дождавшись, потащила его во двор. Закат окрасил облака в нежно-розовый цвет; снова спустился снегопад. Снег уже засыпал дорожки, но Астории было явно все равно: она, не обращая внимания ни на холод, ни на то, что во дворе они были абсолютно одни, медленно пошла в сторону квиддичного поля. Драко заинтригованно ждал, даже не зная, что бы такого Астория могла придумать. Его долг и впрямь был немалым — слизеринка, рискуя всем, помогла ему вызволить из заточения Сириуса Блэка, у которого собирались выпить душу. Они нарушили не только школьные правила, но и закон. — Я хотела спросить, — Астория спрятала руки в карманы, — Пенси давно пишет твоим родителям обо всем, что происходит в школе? — С первого курса. — Драко пожал плечами. — Она, скорее, все рассказывает своим, а те уже моим. У наших семей такая трогательная дружба… — Драко вспомнил, что они с Пенси были достаточно дружны, пока Шляпа подло не отправила его на Гриффиндор. После чего Пенси, посчитав, что она лучше его, не начала кампанию «Достань Драко до печенок». Он посмотрел на Асторию и вдруг понял, что она позвала его совсем не для обсуждения деяний Паркинсон. На лице ее, пусть и веселом, проглядывалось какое-то нервозное волнение, которое ей почти удавалось прятать. — Ты ведь не для глупых расспросов меня позвала? Астория кивнула. — Насчет долга хотела с тобой поговорить. Помнишь, я ведь обещала, что придет время, и я вспомню, что ты мне должен? — Да. — Драко мужественно терпел холод, но всякому терпению есть конец. — А можно ближе к сути? Астория хмыкнула. — Ну ладно. — Она остановилась и торжественно продолжила: — Я решила, что свой долг ты искупишь, пригласив меня на Рождественский бал? Правда же замечательный план? И она уставилась на него, ожидая ответа. Только в глазах пряталось волнение, а вот лицо снова приобрело уверенно-веселое выражение. Драко даже восхитился: так искусно все придумать! Она вроде бы и приглашала его сама, но основная — официальная часть — ложилась ему на плечи. И, если бы он отказался, все легко можно было превратить в озорную шутку, такой себе несерьезный разговор. На его языке крутилось множество ответов: переполненных иронией и сарказмом. Но он вдруг понял, что все неплохо получается, особенно для него — ему не придется мучиться, ожидая ответа, волнуясь, согласится ли Астория или ему придется выбирать другую девушку. А в Хогвартсе, по его мнению, было удивительно мало симпатичных девчонок. Что же, план Астории был удачным как и для нее, так и для него, и он решил, что не стоит терять такой прекрасный шанс. — Что же… — Драко состроил серьезную, почти сердитую мину, — я бы хотел спросить, не испытываешь ли ты желания посетить приближающийся бал именно со мной, в моей компании? Астория ахнула и картинно закрыла рот ладонью, изображая удивление. — Ах, Драко, я так польщена! — в голосе ее звучала довольная улыбка. — Это так неожиданно и приятно… Но, знаешь… Драко прищурился, понимая, что от Астории можно ожидать любого подвоха. — Но, знаешь, я все-таки приму твое приглашение… — и рассмеялась, руша магию торжественного мига, которую упорно строила вместе с Драко точно карточный домик. Драко и сам засмеялся, вдруг понимая, что со стороны их разговор мог бы звучать донельзя глупо и нелепо. Но ему ведь все равно — это Астория, и ее очарование было как раз в полной непредсказуемости.

***

В Хогвартсе разыгралась целая драма, а Драко был едва ли не единственным зрителем в первом ряду. Дивные сцены, актерами которых были краснеющие парни и хихикающие девчонки, разыгрывались практически на каждой перемене, после уроков и даже во время ужина. Драко был готов признаться Астории в любви лишь за то, что она лишила его этой унизительной участи, а значит, он мог беспрепятственно всячески издеваться над Роном и Гарри. Гермиона в этих разговорах участия почти никогда не принимала, лишь иногда напоминая, что время идет, и большинство уже нашло себе пару. Рон грезил о прекрасной Флер Делакур, замирая каждый раз, стоило лишь ей появиться на горизонте. Гарри, кажется, никем особо не интересовался. Но именно ему из них троих обязательно нужно было найти спутницу — как он с ужасом признался, четверка Чемпионов должна была открывать бал. — С нетерпением жду, — закрыв глаза, мечтательно пробормотал Драко. — Я тоже, — совсем другим тоном ответил Гарри. Рон в это время наблюдал за гуляющими около кареты француженками. — Почему бы тебе не пригласить ловца рейвенкловской команды? — вполне невинно предложил Драко, наблюдая за реакцией друга. Он не раз видел, как тот смотрел на нее в Большом зале. Гарри отреагировал вполне ожидаемо: покраснел и покачал головой, промямлив в ответ что-то невразумительное. Драко лишь махнул рукой. Сам он не признавался, кого пригласил, при этом с явным злорадством намекающим на то, что выбор его пал на девушку вполне достойную. Настроение его значительно улучшилось, и даже неделя учебы с трудом могла его омрачить; тем более, это Рождество он не проведет дома, а значит, обойдется без колких осуждающих взглядов отца. Сначала Драко собирался написать родителям письмо, не зная, стоит ли ему оставаться в Хогвартсе. Все-таки он соскучился по маме и даже хотел повидаться с братом. Но потом, поразмыслив, понял, что это делать не стоит: родители, если будет нужно, напишут ему сами. «Может, мне все-таки придется увидеться с папой, — однажды подумал Драко. — Он ведь приехал на первое испытание». Оставалось лишь надеяться, что отец не будет читать свои традиционные речи в Рождество. В среду, за пару дней до конца семестра, Рон наконец осмелился подойти к Флер. Драко попытался образумить его. — Думаю, это плохая идея, — сказал он, еле успев схватить Рона за рукав мантии. Ведомый любовью, тот не желал слышать ничего и никого. Как назло и время он выбрал совсем неподходящее: в самом разгаре был ужин. Наверно, Драко бы даже смог пересилить себя и попросить Гермиону помочь ему вернуть Рону хоть крупицу разума, но сейчас ее здесь не было — пропадала, как обычно, в библиотеке. — Рон, правда, не стоит! Но Уизли лишь упрямо покачал головой, приклеил на лицо, как ему казалось, обольстительную улыбку и отправился покорять даму сердца. — Все это плохо закончится. Драко вздрогнул. Джинни подошла совсем неожиданно, рядом с ней стояли улыбающиеся Фред и Джордж. Близнецы уж точно были в предвкушении, и Драко лишь удивляло то, что они не прихватили с собой фотокамеру, чтобы запечатлеть такой исторический момент. А в этот миг Рон наконец достиг свою цель. Он стал напротив Флер, не давая ей пройти. Она что-то спросила, морща маленький носик (Драко пожалел, что из-за шума и расстояния нельзя было услышать и слова), но Рон, кажется, не ответил. Он даже не шевелился. И почти не моргал. — Он хоть дышит? — сам Фред уж точно не мог дышать — его душил раздирающий хохот. Джордж рядом с ним покраснел и держался обеими руками за живот. И лишь Джинни проявила чуточку такта и сохранила на лице серьезное выражение. Рон и Флер явно начали привлекать внимание. Француженка уже явно злилась, ее лицо приобрело какой-то хищный вид, а Рон, кажется, только сейчас начал понимать, что происходит. Он растерянно повернулся, на миг задержав взгляд на их компании, а потом резко повернулся и направился — практически побежал — к выходу. Лицо его было ярко-красного цвета, кончики ушей горели. Фред и Джордж сели на скамейку, явно не имея сил стоять на ногах. Джинни требовательно посмотрела на Драко. — Что? — спросил он, прекрасно понимая, что от него требуется. — Он же твой друг! — А ты его сестра! — Вот именно! Они еще тридцать секунд поиграли в гляделки, а потом Драко все-таки поднялся и медленно пошел искать Рона, всей душой надеясь, что его нежной и трепетной душе был нанесен не такой уж и большой урон. Что поделать — ну не умел Драко утешать людей и подбирать нужные слова. Вряд ли Рон оценит его жалкие потуги, и в конце им обоим будет мучительно стыдно, они захотят стереть память и забыть этот разговор, но, конечно, будет уже поздно. Нашел Драко Уизли лишь спустя полчаса, в гостиной Гриффиндора. До этого он долго бродил по школе, интуитивно выбирая самые неподходящие места для душевных терзаний. Рядом с ним сидел Гарри, у которого настроение было явно не лучше. «О нет, — Драко захотел слиться с дверью, — еще один». — Неужели и ты пал, сраженный чарами Делакур? Рон кисло улыбнулся, но ничего не сказал, а Гарри лишь ответил: — Нет. Я пригласил Чжоу Чанг, но она… она уже идет с Диггори. — О, — Драко даже не знал, что в таких случаях стоит говорить. Он занял соседнее кресло, скрестил руки на груди и замолчал. Это было редкое явление — обычно им троим было не в тяжесть сидеть в тишине. В комнате было не так уж и много людей — в углу разговаривали Лаванда и Парвати, только что появилась близнецы Уизли, и пара второкурсниц читали какие-то книги. — Выходит, — Рон пытался говорить как можно радостнее, — мы с Гарри единственные без пары? — Можете пойти вдвоем, — услужливо подсказал Драко. Гарри ухмыльнулся. — Боюсь, организаторы Турнира не оценят. — Слушайте. — Рон поднялся, явно озаренный пришедшей в голову идеей. — Гарри, ты можешь пригласить Джинни, а я просто позову Гермиону. Рядом с ними прозвучал смех подошедших Фреда и Джорджа. — Думаешь, Гермиона захочет пойти с тобой? — Фреда явно веселила эта мысль. — Я даже вижу: и ты, и она в великолепных девичьих мантиях… Рон покраснел. Драко еще не видел его парадной мантии, но загорелся желанием посмотреть на нее в ближайшее время. А вот тон Фреда насторожил его — слишком же он был неискренним. На вопросы, кого же пригласили они, близнецы лишь отшутились, и ребята вернулись к Гарри и Рону. Поэтому, когда на горизонте появились Джинни, ее тут же поспешили подозвать к себе. Краснея, она ответила: — Прости, Гарри. Меня уже пригласил Невилл, и я согласилась. По-другому третьекурснице на бал не попасть. Гарри, кажется, расстроился меньше ее самой. И только Рон выглядел вполне беспечно, словно пригласил на бал самую красивую девчонку, и та согласилась. Это заметила и Джинни. — Я пойду с Гермионой, — просто объяснил он. — Она согласилась? — Джинни искренне удивилась. — Ее ведь уже пригласили! — Кто? — голоса Рона и Фреда слилось в один поток удивления и разочарования. Рон практически сразу же улыбнулся и покачал головой. — Не может быть, — просто ответил он. — Гермиона просто не хочет, чтобы кто-то знал, что ее не пригласили… Фред все еще молчал, Джордж, стоявший слева от него, толкнул его локтем в бок, избавляя от оцепенения. Братья переглянулись друг с другом, а потом Фред едва заметно кивнул — Драко понял, что он, скорее всего, единственный, кто это заметил. Джинни очень обидели слова Рона, и она, тряхнув длинными рыжими волосами, горделиво, словно говоря о себе, заметила: — Глупости какие. Гермиона бы до такого точно не опустилась. А тебе, Рон, я бы посоветовала раскрыть, наконец, глаза и заметить то, что находится дальше твоего носа. И, смерив всех презрительным взглядом, она ушла, оставив парней в тишине.