Драко ценил друзей за качество, которого не доставало многим, — за понимание. Конечно, иногда Гарри и Рон вели себя подобно идиотам, как после квиддичного матча, но сейчас они проявили редкостную тактичность: утром следующего дня не стали вспоминать то позорное выступление Паркинсон и безвременный уход Драко с бала. Все проснулись довольно поздно, и, зевая, лениво шли в Большой зал. Гарри и Рон заметили, что Драко и Гермиона помирились, но тоже не стали комментировать это. Если честно, Драко подозревал, что любопытство их притуплено сонливостью, но ему такой расклад был по душе.
Гермиона рассказывала, как именно Крам пригласил ее на бал, при этом пытаясь осторожно выведать у Рона, почему Фред сердился на нее. Драко и Гарри, шагавшие позади них, переглянулись, улыбнулись, но ничего не сказали. Из них четверых они оказались самыми наблюдательными. Проницательная Гермиона, когда дело касалось не учебы или смертельно-опасных приключений, была удивительно слепа.
— Какие планы на последующую неделю? — Драко лениво мешал ложкой овсяную кашу, не испытывая особого аппетита. Он услышал звонкий смех француженок и сам улыбнулся, понимая, что у них еще куча свободного времени — целая неделя без учебы, не считая горы домашних заданий.
— Я буду начинать подготовку к экзаменам, что и вам…
— Мерлин, Гермиона, второй семестр еще даже не начался! — Рон владел способностью заводиться мгновенно, если дело касалось учебы. — Дай хоть на каникулах отдохнуть по-человечески!
— Никогда не рано начинать готовиться к экзаменам, Рональд, — Гермиона строго посмотрела в его сторону, одновременно намазывая на хлеб масло. — Конечно, это не касается Гарри, потому что он участник Турнира. Но именно ему нужно работать больше всех. Ты справился с загадкой золотого яйца?
Гарри чуть не поперхнулся тыквенным соком, а потом что-то неуверенно пробормотал. Гермиона поджала губы и отложила вилку в сторону.
— Двадцать четвертое февраля все ближе! Гарри, о чем ты думаешь? Ты хоть представляешь, каково тебе будет преодолевать второе задание, не зная, в чем именно оно заключается?!
Ее громкий голос поднялся до потолка, заставив некоторых учеников повернуться в их сторону. Шармбатонки презрительно морщили носы, комментируя поведение Гермионы на своем языке. Она, кажется, даже не заметила этого, продолжая прожигать в Гарри дыру своим пронзительным взглядом.
— Тебе сегодня же нужно отправиться в библиотеку. Я уже примерно догадываюсь, какую литературу мы должны просмотреть в первую очередь, хотя, естественно, могу и ошибаться…
Проглотить собственные слова ее заставил приход близнецов Уизли. Фред вел себя нарочито вежливо и сел от нее как можно подальше, что разительно отличалось от его прошлых поступков. Гермиона покраснела и склонила голову над тарелкой так низко, как только могла. Джордж, поймав вопросительный взгляд Драко, только пожал плечами.
И все же Гермиона, когда они оказались за пределами зала, исполнила свою угрозу. Она (Драко даже не заметил как!) уверенно завела их в библиотеку, посадила за стол и вручила две внушительные стопки пухлых пыльных томов.
Все это было бесполезно, потому что они совсем не понимали, какой смысл в золотом яйце, поэтому приходилось читать чуть ли не все подряд, а эта задача была не под силу даже самой Гермионе Грейнджер. Иногда Гарри открывал яйцо и они, терпя его визг максимально долго, пытались понять хоть что-нибудь. От принятия полного поражения их спасал только неуемный пыл Гермионы, но Драко замечал, что даже на ее лице иногда появлялось полное разочарование, которое она, в отличие от Рона, прекрасно скрывала.
Отдельно от поисков ответа на неизвестный вопрос, Драко занимался и своим отдельным разыскиванием. Он специально шатался близь подземелья, караулил у Большого зала, но никак не мог встретиться с Паркинсон. Для нее он приберег несколько вопросов и знал, что пока не задаст их, не будет знать покоя.
Вспомнив ту ссору в коридоре после бала, он пришел к выводу, что Пенси зашла слишком далеко. То, что он с терпением выносил ее выходки и постоянные донесения обо всех его поступках родителям должно было рано или поздно закончиться. Драко еще не придумал, каким именно способом отомстит Паркинсон, но предвкушал этот момент с наслаждением и удовольствием.
Так, в заботах и учебе, незаметно прошли каникулы. Первый учебный день в семестре начался с серого дня, спрятавшегося за тучами солнца и хлопьев снега, медленно опускавшихся с небес. Трансфигурация, зельеварение и чары прошли со скрипом, практически все, исключая Гермиону, посматривали на часы, наблюдая за тем, как минутная стрелка неторопливо описывала свой извечный круг. Драко зевал, тер красные от недосыпа глаза и отчаянно пытался не клевать носом.
Последний урок — Уход за магическими существами — был совмещен со слизеринцами. Драко подумал, что разговаривать с Пенси при других, так, как сделала она, было бы по-настоящему трусливо, и решил подождать лучшего часа. Возможно, как раз тогда Паркинсон и не будет готова.
Перспектива провести немного времени на свежем воздухе взбодрила и придала сил. Драко поправил на шее красно-золотой шарф и догнал друзей. Гермиона снова препиралась с Гарри насчет яйца, но это уже ушло, скорее, в привычку и было несерьезно.
Сюрприз их ждал у хижины Хагрида. Точнее, не сюрприз, а немолодая колдунья, которая недовольно и строго подзывала к себе припоздавших учеников.
— Здравствуйте, — заявила она, когда все собрались вокруг нее и основной поток вопросов утих. — Я профессор Граббли-Дерг, сегодня буду заменять Хагрида.
— Он заболел? — обеспокоенно спросила Гермиона.
— Или уволился? — с надеждой добавил один из слизеринцев.
— Не знаю, — с каменным лицом ответила Граббли-Дерг. — Это, в общем, не ваше дело. Как и не мое. А теперь идем за мной, сегодня я познакомлю вас с удивительными существами.
Она завела их недалеко в лес, к загону, в котором находилась парочка единорогов и один единорожек. Послышались восторженные вздохи, и даже Драко признал, что зрелище было весьма впечатляющее. Единороги завораживали своей красотой, своим изяществом, а магия, которую они излучали, просто заколдовывала.
Гарри допрашивал Граббли-Дерг насчет Хагрида, она строго отрезала, что это его не касается. Здесь Драко не проявлял особой инициативы, не испытывая к хогвартскому лесничему особой симпатии. Урок Граббли-Дерг прошел тихо, спокойно, она не заставляла их кормить особо опасных существ, объясняла материал вполне понятно, чем сразу понравилась большинству присутствующих.
Но, по окончанию урока, Драко все же пришлось присоединиться к горячему обсуждению «Где подевался Хагрид?».
— Может, он и правда заболел? — спросила Гермиона, грея руки в карманах мантии. Она сразу же ответила на свой вопрос сама: — Мы бы тогда увидели его недалеко от Больничного крыла, не так ли?
— Да вряд ли, — Рон пинал нанесенный за ночь снег, — у него в хижине столько лечебных трав, что он и сам может лечить всю школу. Может, это связано с тем разговором. Ну, рождественским.
— Каким еще разговором? — наконец заинтересовался Драко.
Гарри быстро рассказал о том, как они случайно услышали о происхождении Хагрида. Драко почувствовал дежавю: на третьем курсе, узнав о том, что Люпин оборотень, ему пришлось испытать целый калейдоскоп чувств, среди которых присутствовал и страх. Он с детства знал, что хорошо, а что плохо. Оборотни и великаны входили во второй список, с чем он никогда не спорил.
— Мы все эти года жили рядом с полувеликаном? — ужасаясь, спросил он. Рон кивнул, полностью разделяя его мнение.
— Да, но, не зная о его матери, вы относились к нему нормально! — возмутился Гарри. — Да и та же мадам Максим… насколько может быть широка кость?
«Говори за себя», — подумал Драко. Лично он всегда подозревал, что Хагрид в раннем детстве стал жертвой какого-то зелья роста или неудачного заклинания. Но кровь великана? Неужели Дамблдор столь самонадеян, принимая в школу такого ребенка? Это было жестоко даже к самому ребенку, отличному от других ребят.
Драко попытался смотреть на это непредубежденно. Люпин же в конце концов был неплохим преподавателем. Но великан — он и ночью великан, и днем, и при полной луне, и при ее отсутствии. Хагрид ему никогда не нравился, но вряд ли это было связано с тем, что он сын великанши.
— Может, он всего лишь в депрессии из-за Максим? — подумал вслух Драко. — Неразделенная любовь… слезы в подушку, чай вечерком, долгие посиделки на подоконнике и рассматривание луны над лесом.
Рон фыркнул, но Гарри и Гермиона лишь озабоченно переглянулись. Они как раз зашли в замок и столкнулись с Асторией, ждавшей Драко у окна. Она не подошла к ним, лишь приветственно кивнула и тихо подозвала его.
Гермиона нахмурились, и спросила, первый раз затрагивая опасную тему:
— А куда вы с Асторией ушли после бала?
Драко обрадовался, что ему нужно уходить прямо сейчас. Обсуждать ту ночь с кем бы то ни было ему не хотелось. Это было что-то личное, о чем никому и никогда не рассказываешь, бережно сохраняя воспоминание в памяти. Он помнил лишь теплые губы, смех и холодный свежий воздух на верху самой высокой башни Хогвартса.
— Так, — он пожал плечами, — просто прогулялись вдалеке от веселья.
Гермиона открыла рот, собираясь задать следующий вопрос, но он помахал рукой на прощание и ушел к Астории, которая терпеливо продолжала его ждать.
На каникулах они виделись часто — почти каждый день, но ни разу не обсуждали то, что произошло на Рождество. Это походило на молчание между ним, Гарри, Роном и Гермионой, но оно не было неловким или неприятным — нет, они наслаждались им, играя в замысловатую, немного наивную игру.
— Привет, — Драко улыбнулся, но Астория не разделила его веселье. Она пошла вперед по коридору, явно собираясь словами. Прятала взгляд и теребила в руках утренний «Ежедневный пророк». Драко насторожился — это был плохой знак. — Что-то случилось?
— Странно, что Хагрида не было на уроке, правда? — спросила она тихо. Они зашли в тупик, но Астория не собиралась отсюда уходить. Она села на каменный подоконник и положила газету себе на колени, пряча фотографии первой страницы. — Он еще никогда не пропускал занятия.
— Заболел, может. — Драко не понимал, в чем дело. Разве Асторию когда-то волновал лесничий и его здоровье? Это было странно.
— Драко, ты и твои друзья не читали газету, да? — в голосе ее звучала неподдельная грусть. — Это ужасно, Скитер не имела права поступать так гнусно. Очень грязная статья.
— Что? — Драко нетерпеливо вырвал из ее рук газету, развернул и жадно прочитал заголовок. «КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА». Ниже рассказывалось о происхождении Хагрида, о том, насколько он может быть опасным и стоит ли доверять получеловеку-полувеликану. Скитер неплохо потрудилась и расспросила некоторых учеников. Естественно, это были одни слизеринцы, которые никогда не чувствовали особой радости, пребывая на уроках Хагрида.
Каждое слово сочилось ядом, каждая строчка преувеличением, а вся статья, как точно выразилась Астория, была невыносимо грязной. Драко почувствовал непреодолимое желание помыть руки, словно держал в руках какую-то дрянь. Нет, он никогда не любил Хагрида, но признавать такую откровенную ложь было безумием, граничащим с глупостью.
— Откуда она узнала? Астория, мне надо…
— Уйти, да? — она даже не обижалась. — Конечно. Вероятно, ты догонишь их еще на лестницах.
— Спасибо.
Драко почувствовал, что готов в этот момент расцеловать Асторию, но не стал. Он лишь крепче сжал газету и побежал, не обращая внимания на странные взгляды, на первокурсников, мешающихся под ногами и на привидений, летящих прямо навстречу. Ему просто нужно было рассказать все как можно быстрее.
Догнал он друзей и правда еще на лестницах, но ничего не сказал, пытаясь отдышаться. Только протянул газету, а потом остановился, потому что они как раз дошли до портрета Полной дамы. Гермиона вспыхнула, увидев фотографию Хагрида, но прочитала статью лишь когда они заняли места у камина. Где их никто не мог слышать.
Лица Гарри и Рона вытягивались все больше и больше, пока Гермиона наконец не дочитала статью, красная от гнева. Она скрутила ее и забросила в камин, с удовольствием наблюдая, как бумага, буквы и фотографии съеживаются, превращаясь в горсть пепла.
— Как Скитер узнала? — осмелился подать голос Рон.
— Но вы же как-то подслушали, — едко заметил Драко, скрещивая руки на груди.
— Мы не специально!
Гермиона покачала головой.
— Это все очень странно, да? Вы бы ее увидели, Скитер ведь не ребенок. Может, она использует мантию-невидимку?
— Это редкость, — безапелляционно отрезал Драко. — Скитер, скорее всего, сидела где-то в кустах, хотя непонятно, как она проникла на территорию школы.
Гермиона грустно вздохнула, посмотрев в окно.
— Бедный Хагрид… Я даже не представляю, каково ему сейчас. Не удивительно, что он не хотел никого видеть.
Все молча согласились с ней, повисла тягостная тишина, нарушаемая треском горящих дров и тихим бормотанием гриффиндорцев. Гермиона держала на руках рюкзак с учебниками, но не спешила вытаскивать их наружу, размышляя о Хагриде. Что же, ситуация была на самом деле щекотливой. «Возможно, — подумал Драко, нервно дергая рукав своего свитера, — возможно, все это закончится увольнением, как и с Люпином». Удивительно, но это не развеселило его, не сделало счастливым.
Спустя полчаса Гарри предложил пойти проведать Хагрида, заметив, что до комендантского часа еще довольно далеко, и они успеют вернуться к ужину. Гермиона и Рон приняли эту идею с энтузиазмом, но Драко совершенно не разделял это желание. Ну что, думал он, они могут сказать Хагриду такого? Вряд ли он узнает от них что-то новее, а они своими благими намерениями только потревожат не зарубцевавшуюся рану.
Но увидев решительные лица друзей, он все же решил поступиться. Из-за того, что он взбунтовался из-за домовиков, он не на шутку поссорился с Гермионой, и ему не хотелось повторяться. Дружба ценнее вечера, потраченного в пустоту.
Поэтому ребята, оставив рюкзаки в башне, отправились к Хагриду. Медленно вечерело и небо, весь день радовавшее их угрюмой серостью перекрасилось в розовато-синий цвет. Стало холоднее, но снегопад прекратился, а ветер исчез — прогулку можно было назвать даже приятной.
Но по приходе их ждало разочарование. Сколько они не стучали и не взывали к Хагриду, лесничий им так и не открыл.
— Все еще хуже, чем я предполагала, — пробормотала Гермиона, надеясь, что ее никто не услышит.
Но ее услышали все.
***
Бал, пусть и медленно, забывался, страсти после него утихали, и справляться с горой учебы теперь помогал другой стимул: на выходных планировался поход в Хогсмид и этой мыслью, кажется, жили абсолютно все старшекурсники. Драко уже пригласил Асторию, поэтому ничего не планировал, его друзья собирались разыскивать Хагрида. Драко сомневался, что они найдут его там, но промолчал. В Большом зале лесничий больше не появлялся, рядом с домом его тоже не было видно. Казалось, что снег медленно заметает хижину, подбираясь к окнам и крыше.
Все снова вернулось на круги своя: уроки, домашние задания, вечерний отдых, а после сон. Выходные пришли неожиданно, но Драко пытался выжать из них все — в том числе и полноценный сон. Гарри и Рон, зная, что у Драко другие планы, не стали его будить и ушли тихо и незаметно.
Неспешно позавтракав, насладившись почти пустым залом, Драко пошел навстречу Астории, которая должна была ждать его в холле. Он как раз натягивал перчатки, когда Паркинсон появилась на горизонте. Она стояла к нему спиной и не видела, что главная опасность находится позади. Драко нащупал в кармане волшебную палочку, осторожно оглянулся, а потом едва слышно сказал:
— Петрификус Тоталус.
Пенси застыла, точно статуя. Одна рука у нее сжимала бок, другая находилась в кармане, словно Паркинсон что-то искала. Драко осторожно обошел ее. Лишь глаза — злые, черные и колкие — говорили о том, что это живой человек.
— Знаешь, — Драко склонил голову, — пословицу «молчание золото»? Возможно… Если нет, я обязательно подарю тебе нужную книгу. И даже оставлю закладки на страницах первой важности.
Казалось, Пенси сейчас взорвется от злости. Но заклятие было прочней.
— Ты, наверно, очень хотела посетить Хогсмид? — Драко услышал голоса с лестниц и решил повременить с речью. Он взмахнул палочкой, используя недавно выученное на уроке Флитвика заклинание. Оно помогло ему перетащить Пенси в один из тупиков и спрятать за статуей какого-то тролля. Драко убедился, что отсюда ее не видно и, мило улыбаясь, отошел в сторону. — Кстати, если ты захочешь рассказать кому-то об этом маленьком приключении, не забудь, что твои родители не знают о том, как ты напилась в Рождество и рассуждала об грязнокровках на глазах у половины школы. Я вернусь за тобой вечером. Не скучай!
Он быстро вернулся в холл и с улыбкой на губах подошел к Астории. Что же, выходные начались интригующе, настроение у него было великолепное.
— Что-то ты уж больно весел, — заметила Астория, когда они вышли на улицу.
— Выходные ведь, — пожал плечами Драко, представляя Пенси одну в темноте. Может, он поступил жестоко, но и она все эти года вела себя не самым лучшим образом.
Сначала они погуляли по Хогсмиду, а потом, изрядно померзнув, решили заглянуть в «Три метлы». Драко рассказал Астории о Хагриде, и она выслушала его с удивительным пониманием и терпимостью. Не стала говорить, что полувеликан — это плохо, а Скитер, раскрывшая правду, — хорошо. Нет, Астория имела тактичность, которой так часто не доставало другим знакомым Драко. Которой иногда не доставало ему самому.
Ноги их увязали в истоптанном и грязном снегу, и прошло немало времени, прежде чем они добрались до намеченной цели. Драко предвкушал теплый чай и эль, думая, увидит ли тут друзей.
Но сначала он их услышал. Его ждало разочарование.
Несмотря на исконные шум и гам этого места, тонкий и высокий голос Гермионы возвышался надо всеми звуками, царившими внутри паба. Драко и Астория переглянулись, а потом одновременно ускорили шаг.
Гермиона стояла посреди зала, скрестив руки на груди; ее каштановые волосы растрепались пуще прежнего, а щеки покраснели. В глазах застыла такая злоба, что Драко даже обрадовался, что она обращена не к нему. Гермиона стояла напротив Скитер и громко заявляла о том, что журналистка самая подлая в мире мошенница. «Это. Очень. Плохо», — подумал Драко мгновенно, заметив, как разъяренно дышит Скитер. Гарри и Рон стояли неподалеку, не решаясь вмешаться в перепалку.
— Гарри и Рон, идем отсюда, — намного тише закончила Гермиона и втроем они направились прямо к ним.
— Что, Мерлин и Моргана, только что произошло? — спросил Драко, следуя за ними на улицу. Астория не отставала от него ни шаг, слышалось лишь ее хриплое дыхание. Было заметно, как из окна за каждым их шагом следят внимательные посетители «Трех метел».
Гермиона, уверенно шагавшая впереди, процедила:
— Мы разговаривали с Бэгменом, который, кстати, наглейшим образом нарушает правила, а потом Скитер попыталась взять у Гарри очередное интервью, настаивая на том, что это поможет Хагриду вернуть его доброе имя. Но ей почему-то не понравился наш ответ.
— Гермиона! — в голосе Рона слышались восторг и страх. — Она теперь и про тебя напишет, только жди.
— Мне все равно. Не думаю, что очередная статейка сможет принести мне вред. Тем более, мои родители не читают волшебных газет.
— Но их читают учителя. И практически все в школе, — разумно добавила Астория.
— Учителя не настолько глупы, чтобы верить Скитер, — возразил Гарри, останавливаясь. Он, конечно, удивился, заметив Асторию, но виду не подал. — А в Хогвартсе только дай кому-то посплетничать. Тем более, Скитер будет сложно «перепрыгнуть» через сенсацию о происхождении Хагрида.
— Боюсь, ты ее недооцениваешь, — сказал Драко. Оставалось лишь представлять, что Скитер может откопать. Она была талантливой — отыскивала крупицу правды, а потом накладывала поверх нее ложь — слой за слоем, переиначивая все с ног до головы.
Впятером они стояли посреди пустынной дороги, смотря друг другу в глаза и понимая, что выходной безнадежно испорчен. Астория, не желая вмешиваться в их дела, ушла, заявив, что ей нужно зайти на почту. Гермиона захотела вернуться в замок, но, когда они пришли к воротам, решила пойти проведать Хагрида.
— Может, он сегодня нам откроет? — с нескрываемой надеждой спросила она.
— Прости, Гермиона, — Драко поморщился, — но у меня есть кое-какие дела, так что я не смогу пойти с вами. — Он как раз кстати вспомнил о Пенси.
— Какие еще дела? — подозрительно спросила Гермиона.
— Да так, — он пожал плечами, — неважно. До вечера!
И он удалился под удивленные взгляды друзей, втайне радуясь, что не будет присутствовать при душераздирающей беседе «Хагрид, ты наш друг и нам неважно…». К лицемерию ему не привыкать, но притворяться перед друзьями совершенно не хотелось.
Перед тем, как идти к Паркинсон, он убедился, что коридор был пуст. Благо, большинство все еще не вернулось с Хогсмида, так что особых проблем с этим не возникло, не считая второкурсников, которые возвращались от Черного озера. Они как-то испуганно взглянули на него и быстро взлетели по лестницам — был слышен лишь топот и их сбивчивое дыхание.
С палочкой наперевес он бесшумно добрался до нужного места и тихо промолвил заклятье, разрушающее чары. Он сделал это издали, чтобы успеть уйти до того, как Пенси поймет, что произошло. Слушать визги, крики и пустые угрозы у него не было желания. Свою месть он воплотил в жизнь — этого было вполне достаточно.
***
Никто так и не узнал о его выходке; это означало одно — Пенси на самом деле боится, что родители узнают всю правду о Рождестве. После тех выходных она ни разу к нему не подошла, даже спустя неделю. Не смотрела на него в коридорах, не заглядывала ему в рот во время обедов и, кажется, совершенно забыла о его существовании. Конечно, сам он не мог на это надеяться и понимал, что надолго Паркинсон не хватит, но эти дни отдыха для него показались настоящим раем.
Тем временем февраль неизбежно приближался все ближе и ближе.
Хагрид снова начал преподавать. Гермиона отказалась пересказывать их беседу, но, по словам Рона, все прошло «неплохо». Правда, как заметил Драко, Гарри после того вечера изменился, стал мрачней и задумчивей. Можно было бы гадать, что произошло с ним, но Драко получил ответ на все свои вопросы в пятницу поздним вечером, когда гостиная Гриффиндора практически опустела.
Гарри подошел к нему, держа в руках мантию-невидимку и карту Мародеров, что само по себе уже было плохим знаком. В полутьме комнаты его лицо приобрело зловещий вид.
— Драко, — голос его был соткан из просьбы, — мне нужна твоя помощь.
Драко вопросительно посмотрел на него, откладывая в сторону учебник по травологии.
— Я все еще не разгадал загадку яйца, — начал Гарри. «Как неожиданно», — едко подумал Драко и перебил его:
— И чем же я могу тебе помочь?
— Седрик на балу сказал, что нужно сходить с яйцом в ванную. Будто бы это поможет. Он сказал мне пароль от ванны старост, но мне нужен человек, который будет стоять начеку, так, на всякий случай.
— Почему ты раньше ничего не делал? — искренне удивился Драко, поднимаясь. От долго сидения на месте спина его затекла.
Гарри не ответил, но на лице промелькнула тень раздражения. «Чжоу», — почти сразу догадался Драко, вспоминая, как Диггори мило танцевал с ней на балу. Ну что же, если Поттер собирается завоевывать внимание девушки, игнорируя очевидно полезные советы и рискуя победой в Турнире Трех Волшебников он, Драко, не собирается ему препятствовать.
Они дождались, пока комната полностью не опустеет, а потом вышли в коридор. Набросили на себя мантию и осторожно направились к лестницам, каждый раз прекращая дышать, когда казалось, что кто-то идет рядом. Но, к счастью, по пути им встретились лишь привидения. Из окон лился свет луны, факелы щедро освещали коридоры. Идти было совсем не страшно. Драко с некоторой ухмылкой думал, что уже давно потерял счет вот таким вылазкам, что это стало обыденностью.
— Мы на месте, — Гарри рывком скинул с них мантию и оглянулся.
— Да уж, знаменательный момент, — протянул Драко, разминая шею. С каждым годом мантия словно становилась все меньше и меньше, приходилось нагибаться, чтобы их ноги не торчали из ничего.
Гарри колебался, словно ожидая чьего-то разрешения, чтобы войти. Драко терпеливо ждал, постукивая по каменному полу носком ботинка. Каждая секунда промедления грозила им наказанием: в коридорах часто дежурили учителя, а сколько раз их ловил Филч уже и не вспомнить.
— Я иду, — в конце концов решился Поттер. — Оставь мантию себе.
Драко покачал головой.
— Нет, если кто-то войдет в ванную, то сразу тебя заметят. Я возьму карту и просто увижу чье-то приближение и предупрежу тебя. — Он специально развернул карту и прошептал: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!». Это, кажется, убедило Гарри. Драко, что подогнать его, взмахнул рукой и сказал: — Удачи! Возвращайся с ответом.
Тот лишь усмехнулся, кивнул и скрылся за дверью, тихо прикрывая ее за собой.
Оставшись один, Драко признал, что вел себя гораздо уверенней, чем чувствовал на самом деле. В этом крыле замка он бывал очень редко. От незнакомого места по его кожи бегали мурашки, казалось, что за поворотом слышатся чьи-то шаги.
На карте же все было пусто. Большинство находилось в своих спальнях. Филч ходил рядом с библиотекой, Снейп был в подземельях. Драко нашел на карте точку, под названием Астория Гринграсс — она пребывала в районе слизеринской гостиной.
Минуты шли поразительно медленно, точно кто-то заколдовал само время. Сначала Драко стоял у двери подобно сторожу, потом, умаявшись, сел на пол, облокотившись на холодную шероховатую стену. Гарри все не было и не было. «Утопился он там, что ли?» — думал Драко раздраженно, все реже и реже поглядывая на карту. Глаза его жгло от усталости, веки будто налились свинцом. Он склонил голову и на секунду задремал — по крайней мере ему так казалось, потому что мир вдруг погрузился в вязкий серый туман, а в уши ему словно натолкали ваты.
А потом резкий звук — Драко мог поклясться, что уже слышал такой, — вывел его из сна, заставил подскочить, испуганно оглядываясь. Сначала ему показалось, что это доноситься из-за двери, но, прежде чем он успел открыть дверь, звук стал ближе. «Нет, — по спине Драко прошла дрожь. — Это из коридора…». Он точно знал, что слышал такой звук, но где?
— Карта! — проклиная себя за то, что свернул ее так не вовремя, Драко пытался как можно быстрее справиться с ветхим пергаментом. Сейчас… еще немного… он, едва шевеля губами, прочитал имя.
А потом по его спине прошлась горячая волна, Драко упал лицом на пол, но в его сознании поселилась всепоглощающая темнота.
