Другой

Они нашли укромное место за домами Хогсмида, откуда открывался прекрасный вид на деревню. Драко узнал пещеру, в которой некогда прятался Сириус, — сейчас она пустовала, а он наконец узнает, в чем дело. Так как особого выбора не было, ребята уселись прямо на сухую траву цвета ржавчины. Земля была холодной, камешки неприятно впивались в тело. Это место казалось самым неподходящим для задушевной беседы, но, во-первых, Драко было плевать, а, во-вторых, его уверили, что этот разговор должен пройти без каких-либо свидетелей. Все четверо почти все время сохраняли неловкое молчание, но в нем не было тяжести: скорее напряжение из-за ожидания. Гарри, как заметил Драко, явно не хотел убить его так яростно, как раньше. Гермиона прямо-таки излучала уверенность, а Рон, кажется, был просто рад, что все разрешится. — Ты узнал об Ордене из газет? — спросила Гермиона, вырывая пучок травы, чтобы нервно потеребить его пальцами. — Значит, ты все-таки все это подстроила? — ответил вопросом на вопрос Драко. — О чем это вы? — вклинился Рон, и Малфой понял, что они ничего не знали о плане Грейнджер. Неужели она скрытно от них хотела помочь ему? Драко хотел ощутить хоть крупицу тепла при мысли об этом, но не смог: она могла сделать все проще. В конце концов, можно было бы все рассказать без недомолвок и тайных планов. Гермиона выглядела виноватой и смущенной. — Я знала, что ты что-то подозреваешь. Да и как было не подозревать? Мы вели себя очень гнусно. Я думала, что, работая над тем эссе, читая нужные статьи и книги, ты все поймешь. Драко хмыкнул. — Значит, вариант, в котором вы просто не врете мне и рассказываете все нормально, вы даже не рассматривали? Чудесно. Гарри цокнул и впервые за две недели угрюмого молчания заговорил с ним: — Мы не могли, — он прокашлялся и продолжил: — Когда я жил у Дурслей, то тоже ничего не знал. Дамблдор запрещает говорить об этом кому бы то ни было. Мне стало известно об Ордене, когда я попал в дом Сириуса. Малфой подумал, что ему плевать, знал об этом Поттер или нет. Или он считает, что после этих слов Драко должен все простить? Тем более, слова Гарри звучали настолько бредово, что в них нельзя было поверить. Дом Сириуса? Разве Министерство все еще не ищет его? Он так и спросил. — Дом сильно защищен, — торопливо объяснила Гермиона. — К тому же, никто не найдет его, если только Хранитель этого не захочет. Драко слышал о Фиделиусе, заклятии доверия, — по словам отца его часто использовали во время войны. Воспоминание об отце заставило его поморщиться. Да и то, что в пылу он рассказал об их ссоре друзьям, теперь его крайне злило. Он не любил говорить о своих взаимоотношениях с родителями. — Я думал, — он затолкал свою гордость как можно дальше, — мы друзья. Гермиона снова попыталась взять его за руку, но ему меньше всего хотелось этого, и он спрятал ладони в карманы мантии. — Слушай, — Рон, кажется, чувствовал свою вину меньше всех. Даже меньше Гарри, с которым Драко не разговаривал полмесяца. — Представь, что тебя заводят в какое-то тайное место дюжина взрослых волшебников во главе с самим Дамблдором. И они тебе такие говорят: «Нельзя никому об этом месте рассказывать! Все очень серьезно! А теперь, детишки, идите-ка вы спать, а мы будем решать взрослые проблемы». И ты должен слушать — хотя мы делали это не всегда — и идти. И конечно, мы не стали рассказывать тебе об этом месте и об этих волшебниках. Мы не хотели потерять и так шаткое доверие к нам. В их глазах мы практически младенцы. Ты бы послушал мою мать! Он замолчал, видимо, выдохшись. Драко, Гермиона и Гарри удивленно воззрились на него, и все на пару секунд потеряли дар речи, но Уизли, видимо, был очень доволен собой. — Но сейчас вы мне все рассказываете, — сказал Драко, не желая принимать то, что в словах друзей был резон. Гермиона улыбнулась. От прохладного утреннего воздуха щеки ее порозовели. — Но ты ведь сам догадался, — довольно сказала она. — Мы не нарушили наше обещание. — Дом Сириуса что-то вроде штаба Ордена, — объяснил Гарри. Явно зная, о чем Драко спросит дальше, он продолжил: — Орден занимается противостоянием Пожирателям Смерти. Но в подробности нас не посвящают. Драко посмотрел на Гермиону и сидевшего рядом с ней Рона, пытаясь понять по их лицам, знают ли они об его отце. Он не хотел спрашивать напрямую. Слишком личное. И, Драко принял это неохотно, он стыдился его, стыдился выбора своей семьи. Это было ужасное чувство, оно давило на него. Малфой ненавидел себя за это. — Значит, это все? — Да, — ответил Гарри. Драко не знал, как ему поступить. Не было смысла и дальше тянуть ту чертову драму, что длилась с первого сентября. Но он понял, что теперь доверие между ними навсегда — или просто надолго — подорвано. — Мы говорили Дамблдору, что тебе можно доверять, — сказала Гермиона. — Но он считал, что есть обстоятельства, независимые от тебя. Драко вздохнул, точно перед нырком в холодную воду. — Это мои родители? — он говорил как можно спокойнее, несмотря на гнев, что душил его. — Мой отец? Друзья промолчали, но все и так было ясно. Драко обвинительно посмотрел на Гарри. Зачем он все рассказал?! Но Поттер даже не отвернулся, будто ничего такого не делал. — Я рада, что мы поговорили, — дрожащим голосом произнесла Гермиона. Они поднялись с земли, отряхнули одежду от мелкого прицепившегося мусора. Драко пытался обдумать услышанное, пока они возвращались обратно в деревню, а друзья не мешали ему. Он прикасался плечом к плечу Рона, слышал тихие шаги Гарри и Гермионы позади них. Холода, как ни странно, Драко не ощущал. Неожиданно выглянуло солнце, спрятавшееся полчаса назад за тучей, оно осветило землю лучами, и на миг весь мир переменился. Мимо них шли компании студентов, парочки, державшиеся за руки. На центральной улице, как и всегда, было оживленно, звучали смех и разговоры. Никто больше не упоминал ни Орден, ни Пожирателей. Драко был благодарен хотя бы за это — они давали время и возможность собраться. Гермиона внезапно остановилась. — О нет, — она схватила Драко за запястье, чтобы посмотреть на циферблат наручных часов. — Мне нужно идти, — она зачем-то округлила глаза. Драко нахмурился, а потом вспомнил. Свидание с Фредом. — Ты не против? Драко пожал плечами. В принципе, все что нужно, он уже узнал, и портить чью-то личную жизнь нужды не было. Гермиона попрощалась с ними и быстро скрылась в одной из улочек. — Куда это она? — подозрительно спросил Рон. — Не знаю, — отрезал Драко. — Не нравится мне все это, — пробормотал Уизли, а потом улыбнулся. — Ну а кто хочет сливочного пива? И он, радостно хохотнув, быстро пошел вперед в сторону «Трех метел». Драко хотел последовать за ним, но Поттер остановил его. — Я это не делал, — сказал он. — Не говорил о твоем отце. Они случайно узнали об этом, когда мы подслушивали очередное собрание. Но и после этого я не сказал, что знал об этом. Может, ты не поверишь, но нам плевать, кто твой отец. Не он наш друг. Драко не знал, что ответить. К горлу подкатил ком. Он просто кивнул. — Надо догнать Рона, пока он, напившись пива, не стал флиртовать с Розмертой, — Гарри улыбнулся. Драко фыркнул. И ответил на улыбку.

***

Был поздний вечер, когда Гермиона вернулась в Хогвартс. Давно наступил комендантский час, Драко вместе с Роном и Гарри, поужинав, сидели в гостиной Гриффиндора. Уизли и Поттер, уткнувшись в книги, доделывали домашние задания, а Драко, скучая, играл сам с собой волшебные шахматы, которые одолжил у Рона. Доска и фигуры были потертыми, но сделанными очень качественно. Малфой, давно не игравший, постоянно ошибался, и ему приходилось терпеть их язвительные замечания. Гермиону он заметил, когда поднял голову, чтобы отвлечься от игры. Она пробиралась бочком вдоль стены, прячась за спинами старшекурсников, явно не желая быть замеченной. Драко не мог ее винить в этом: Рон достал его с вопросами еще в «Трех метлах», а что будет, если он начнет допрашивать ее, даже представить страшно. Грейнджер, почти добравшись до лестниц, ведущих в спальни девочек, заметила, что он смотрит на нее, и улыбнулась. А потом, указав кивком головы на Гарри и Рона, приложила палец к губам. Драко едва заметно пожал плечами. Никто, кажется, так и не заметил этого безмолвного диалога. — Эй, — грубо воскликнула ладья, — ты играешь или как? Остальные фигуры тоже зароптали, и Драко поспешил вернуться к ним. Раньше бы он в это время уже лежал на кровати, но сегодня, когда наконец удалось поговорить с друзьями, он чувствовал себя неожиданно бодрым.

***

Гермиона не могла избегать их вечно — в конце концов, она никогда не стала бы прогуливать уроки. Поэтому в понедельник друзья увидели ее: за секунду до звонка она наконец явилась в подземелье. Драко убрал свой рюкзак со стула, куда Грейнджер тотчас же уселась. Рон и Гарри сидели за две парты от них, поэтому не могли засыпать ее вопросами сразу же. Драко повернулся к ним, ехидно улыбнулся — Рон гневно покраснел — и снова вернулся к Гермионе. — Ну, и как свидание? Гермиона даже не посмотрела на него, выкладывая на стол письменные принадлежности и учебник. — Все было так ужасно? — Мерлин, мы бы не могли это просто не обсуждать? — вздохнула она. — Называй меня просто Драко, — попросил Малфой. Этим утром у него было прекрасное настроение, он чувствовал непреодолимое желание дразнить всех, кто попадется ему под руку. Гермиона фыркнула, но улыбнулась. — Ты вчера вернулась поздно, — Драко следил за дверью, чтобы не попасться Снейпу за разговорами на уроке. Его все еще не было, но в классе все равно царила сравнительная тишина. — Что же Фред такое делал, и как он это делал, раз сама Гермиона Грейнджер нарушила правила и вернулась позднее комендантского часа? Она покраснела и ткнула его кулаком под ребра, не больно, но довольно ощутимо. Драко лишь рассмеялся, но сразу же подавился собственным смехом, потому что в класс вошел Снейп. Оказалось, терпеть нападки учителей гораздо проще, когда за спиной друзья. Не то чтобы он совсем не общался с ними в последнее время, но они воздвигли между собой стену из тайн и недомолвок, которая медленно, но все же рушилась. Гарри отвечал на все вопросы, что задавал Драко, и с охотой рассказывал обо всем, что знает сам. К несчастью, знали они не так уж и много, это Малфой понял очень скоро. К тому же все четверо пытались обойти острые углы — они больше не говорили об отце Драко, но сам Малфой чувствовал, как незримый призрак отца нависал над их головами каждый раз, стоило им начать обсуждать Того-Кого-Нельзя-Называть. Практически всю неделю Гермиона не говорила о своем безумном плане создания отдельного класса для изучения Защиты от Темных Искусств. Быть может, она давала время Драко свыкнуться с новой информацией (все же они скрывали от него многое, к тому же делали это слишком долго, чтобы он вел себя так, как раньше), а может, у нее просто не было времени — Рон не давал ей покоя, пытаясь узнать, к кому она убежала в Хогсмиде. Фред совсем не подавал вида. Хотя Драко мог поклясться, что тот, кто хотел узнать правду, мог ее легко увидеть: легкие прикосновения к руке за столом, улыбки в коридорах, шутки, столь двусмысленные, что становилось неловко. Казалось, все вокруг ослепли. Как-то вечером, после того как уставшие Гарри и Рон вернулись с тренировки по квиддичу, Гермиона с самым серьезным выражением лица, на которое она была способна, попросила их уделить ей пару минут перед сном. Было поздно, большинство давно разошлись. Ребята заняли самые лучшие места у камина — Гарри и Рон сели на диван и, закрыв глаза, практически спали. Гермиона прокашлялась, пытаясь привлечь их рассеянное внимание. Сделала она это точь-в-точь как Амбридж: Гарри и Рон вмиг подскочили, сонливость их улетучилась как по волшебству. Драко ухмыльнулся. Он, кажется, начал догадываться, зачем Грейнджер их собрала, и ему это совсем не нравилось. — Надеюсь, ты хочешь рассказать, с кем встречалась в Хогсмиде, — капризно пробурчал Рон, зевая. — Обязательно, Рональд, — елейно улыбнулась Гермиона. «От такой улыбки вянут цветы», — подумал Драко, но Уизли только цокнул языком. — Так что ты хотела, Гермиона? — миролюбиво спросил Гарри. Грейнджер выглядела уверенной и готовой свергать горы. — Помните, что произошло на последнем уроке у Амбридж? — начала она издалека. На последнем занятии по Защите от Темных Искусств Гарри чудом не заработал еще одно наказание, но весь класс, к великому удивлению самой преподавательницы, завалил самостоятельную, о которой никто не знал заранее. Таких плохих отметок не было ни при одном учителе, и Амбридж поспешила заверить их, что все дело в плохом подходе ее предшественников, при этом в ее речи не раз звучали прозрачные намеки на оборотней. — Помним, — Гарри сжал ладони в кулаки, и слова, вырезанные на его плоти, стали отчетливей. — Но ведь так не должно продолжаться, — Гермиона меряла комнату шагами. — Понимаете, дело ведь даже не в отметках, хотя они и играют огромную роль в нашем будущем. Но, Гарри, ты ведь сам знаешь, что в будущем нас не ждет ничего хорошего. Дамблдор говорил об этом. Министерство сколько угодно может отворачиваться и плеваться, оно может игнорировать правду, но мы должны быть готовы ко всему. — Да, — Гарри выглядел удивленным, — но… — Ты единственный, кто видел его, не считая… — короткий взгляд в сторону Драко, — не считая Пожирателей. Ты один из немногих, кто выжил после такого. До Рона, кажется, только сейчас дошло, что делает Гермиона, и он начал усиленно кивать каждому ее слову. — Я знаю, многие верят тебе, — она села рядом с Гарри и посмотрела ему в глаза, — и многие со мной согласились. Гарри явно чувствовал себя не очень уютно, он отодвинулся от Гермионы как можно дальше. — С чем именно они согласились? — Чтобы ты учил нас, Гарри! «Ну, предположим, некоторые и не соглашались», — подумал Драко. Его забавлял испуг Поттера и то непонимание происходящего, отпечатавшееся на его лице. — Чему научил? — тупо спросил Гарри, переводя взгляд от Гермионы на Рона, а после на Драко. Видимо, в последнем он нашел единомышленника. — О чем это она? Рон засмеялся. — Не знаю, Гермиона, — сказал он излишне весело, — разве нам нужен настолько глупый учитель? Один такой у нас уже есть. Драко вдруг почувствовал неожиданную жалость к растерянному Гарри. И ведь его понять можно — Гермиона напала на него неожиданно, без предупреждения, точно думая, что перспектива преподавания обрадует и вдохновит Поттера сразу же. — Ты был лучшим на третьем курсе, — Гермиона сменила тон и говорила как можно спокойнее. — Ты был одним из Чемпионов, ты победил василиска, ты защитил философский камень… — И все с нашей помощью, — едко добавил Драко. Если бы Гермиона владела безпалочковой магией, он давно бы умер, так гневно она посмотрела на него. — Мы не всегда были рядом, — сказала она рассудительно. — Мне еще очень везло, — вяло отбился Гарри. — Я ведь вам все рассказывал. Она говорила так убедительно, что даже Драко, настроенный скептично изначально, начал думать, что идея, в принципе, неплоха… Но черт, как же ему претила мысль, что его будет учить такой же волшебник-недоучка! — Я говорила об этом не только с Драко и Роном, — Гермиона поднялась, — но и с парочкой других ребят, которым можно доверять, и все они согласны со мной. Я хотела рассказать тебе раньше, но… не было хорошего момента. «Это она обо мне, — подумал Драко, но вины он не почувствовал. — Сами виноваты, не нужно было играть в невыразимцев». — Уже поздно, — продолжила Гермиона. Она не выглядела особо разочарованной, скорее всего, такой исход для нее был ожидаем. — Ты должен подумать. Через несколько недель Хэллоуин. Я договорилась с другими, что в тот день мы соберемся, никого это не удивит, ведь это будет праздник. Не то, чтобы мы нарушали правила, но стоит соблюдать осторожность. Гарри, пожалуйста, взвесь все. Она улыбнулась, пожелала всем спокойной ночи и побежала к спальням девочек. Рон удовлетворенно потянулся и пошел в противоположную сторону. Ситуация до смешного напоминала то, что произошло в Хогсмиде: Гарри опять хотел сказать Драко что-то наедине. — Как думаешь, — Поттер сверлил взглядом свою руку со шрамом, — это хорошая идея? Драко вспомнил весь прошедший месяц, все обиды, все, что от него скрывали. Злоба и зависть внутри него шептали ему сказать, что Гарри не справится с преподаванием, Гермиона ошибается. Но он лишь пожал плечами, сдержавшись. — Не знаю, — это был самый честный ответ. Самый безопасный. — Мне кажется, ты сам должен решить. Спокойной ночи. Драко поднялся и оставил Гарри одного в темной пустой гостиной.