«Дорогой сын, мы будем рады видеть тебя дома. Возвращайся скорее, удачной тебе дороги. Люциус и Нарцисса Малфои»
Драко сложил письмо и положил его в карман. На губах осталась какая-то горечь. — Фу, квашеная капуста, — Рон, скривив лицо, отодвинул от себя упаковку Берти Ботс. Гарри улыбнулся. Он лежал на больничной койке, здоровый и совсем не страдающий от боли, как думала мадам Помфри, местная медсестра. Она не хотела его выписывать, но близился пир в честь окончания учебного года, и у нее не оставалось выбора. Друзья пришли за ним. Далеко в коридорах слышался гул десятков голосов. Гермиона вышла за ширму, подождать, пока Гарри оденется. Из-за этого они пришли на ужин одними из последних и еле поместились на краешке скамейки. Золотые тарелки пустовали, готовые в любую секунду наполниться едой. Все смотрели на них четверых, и Драко, который привык к этому еще с сентября, почти не обращал внимания. Гермиона и Рон чувствовали себя неловко. — А ведь Фламель умрет, — прошептала Гермиона. — Камня, как сказал тебе Дамблдор, больше нет. — Я тоже задал этот вопрос, — кивнул Гарри. — А Дамблдор сказал... сейчас вспомню... Он сказал, что для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение.¹ Драко пожал плечами: Дамблдор всегда выражался очень странно и запутанно. — У нас, кстати, было все не так интересно, — сказал Рон. — Мы быстро вернулись и встретили в коридоре Дамблдора. Он все знал, представляешь? Какие-то пятикурсники попытались прислушаться к их разговору, и ребята замолчали. Драко смотрел на зал — весь он был украшен серебряными и зелеными цветами. Битву факультетов в этом году выиграл Слизерин. Странно, но Драко ничего не чувствовал — ни радости, ни огорчения. Просто принятие факта, того, что никак нельзя изменить. Через пару секунд в зале появился Дамблдор. Все затихли и посмотрели на директора, лицо которого сияло от улыбки. — Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.² Дамблдор обвел всех учеников взглядом лучистых глаз. — Думаю, все знают, кто победил в этом году! — Слизеринцы радостно загалдели у себя за столом. Остальные факультеты молчали. — Но в свете новых событий я готов сообщить, что некоторые ученики заработали парочку дополнительных баллов. Драко видел, как насторожился Снейп за столом учителей. Слизеринцы затихли; Пенси что-то шептала на ухо Булстроуд. Дамблдор сделал вид, что задумался. — Начнем с мистера Рональда Уизли... Рон, который сидел слева от Драко, покраснел и судорожно схватился за вилку. — ...за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Крики гриффиндорцев прозвучали в зале как гром среди ясного неба. Рон, все такой же красный, неловко улыбался. За другим концом стола что-то истошно кричал Перси, близнецы молчали и, что странно, никак не шутили. Потом снова наступила тишина, и Дамблдор смог продолжить. — Далее... мисс Гермиона Грейнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Гермиона закрыла лицо руками и что-то пропищала. Драко похлопал ее рукой по плечу. — И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков. Стол Гриффиндора просто взорвался — крики, наверно, доносились до хижины Хагрида. Драко ошеломленно смотрел на своих однокурсников и друзей и сам засмеялся — неужели это он сидит в компании гриффиндорцев и радуется победе? Он, тот, который должен сейчас был огорчаться вместе со слизеринцами? Но они не победили. Драко умел считать и прекрасно знал — не хватает совсем немного. Он хотел было что-то сказать Гермионе, но вдруг увидел Невилла — всего белого от удивления. Школьники кинулись его обнимать. В порыве радости Драко не очень-то и слушал Дамблдора, который всего пару секунд назад наградил Лонгботтома. Большой зал обрел оттенки красного и золотого. Это был очень чудный вечер.***
Потом они все узнали результаты экзаменов. Драко, который весь год учился с помощью Гермионы, получил довольно-таки неплохие отметки. А на следующий день ребят ждал поезд, который должен был отвезти их домой. Драко лениво тащил чемодан, слушая восторженные голоса. Домой ему не хотелось. Он уже чувствовал на себе липкий осуждающий взгляд отца. — Жаль, нельзя колдовать на каникулах, — пробормотал Рон. — Я бы тогда ничегошеньки сам не делал! — Рон! — изумилась Гермиона. — На каникулах можно и теорию изучать. Я вот взяла парочку книг из библиотеки… Драко с сомнением посмотрел на ее рюкзак, из-за которого она выгнулась в дугу. — Вы ведь будете писать мне, правда? — спросила Гермиона. — У Гарри есть сова… — У нас тоже есть, — сказал Рон. — Правда, она не всегда долетает до адресата. Гарри хмыкнул. Казалось, его Хедвига в клетке даже увеличилась от переполняющей ее гордости. — Конечно, будем, — сказал Драко. Он знал, что отец разозлится, если узнает, но ему первый раз в жизни было плевать на его мнение. Это его друзья, и он будет общаться с ними. Они сели в поезд, заняли пустое купе. Фред и Джордж, которые быстро присоединилась к ним, вытащили карты. Драко смотрел в окно; он знал, это лето будет отличаться от других. Чем ближе к Лондону, тем сильнее билось его сердце. Он сжал руки в кулак и подумал, что готов ко всему, что ему приготовила судьба. Готов ко встрече с родителями.