Гнездо кукушки сожжено напалмом.

Дойдя до указанной двери, я тихонько постучал по ней костяшками пальцев. — Войдите. — ответа долго ждать не пришлось. Несколько секунд поборовшись с ручкой, которая никак не желала поворачиваться, я всё же открыл дверь и вошёл. Снейк сидел за большим столом прямо напротив двери и что-то писал. Написав ещё пару слов и поставив внизу листа размашистую подпись, врач поднял на меня свои ясные очи. Видеть меня он был явно рад. Губы расползлись в улыбке. Но в следующую секунду проницательная рептилия уловила что-то в моем лице. Улыбка пропала, Хакимов со вздохом наклонил голову в бок, пытаясь определить, что же стряслось. Попытка оказалась безуспешной, и Дима таки соизволил заговорить со мной. — Ну и что ты уже успел натворить? — голос звучал немного устало. Змею часто приходилось расхлебывать заваренную мной кашу, так что он, вероятно, готовился к очередным проблемам на свою голову. Я секунду помедлил, собираясь с мыслями, и начал рассказывать, стараясь изложить всё как можно понятнее. — Я когда из комнаты вышел, я дверью задел парня на инвалидной коляске, он упал. — тихий вздох и бормотание, напоминающее «идиот» до неслись из-за стола.- Его Женя зовут. Он вроде не обиделся. Я спросил, как мне до тебя дойти, он решил проводить. Мы заговорили. Я спросил, что он здесь делает… — Ой дурааак. Ну, а что он здесь может делать, Дима? — Он, кажется расстроился, когда я спросил. — Я бы тоже расстроился… Ладно, продолжай. — Я попросил рассказать, как тут всё устроено. Он начал рассказывать, а потом…- перед моими глазами опять стояла картинка кричащего парня. Становилось жутко и хотелось вмазать себе за такое. — Что потом? — мягко, но настойчиво спрашивает Снейк. Наверное, именно так он разговаривает со своими пациентами. — Он стал кричать и… — Что он говорил? — перебивает меня наглая рептилия. — Что он урод.- повторить эти слова оказалось тяжело. — А ты что ответил? — продолжает допрос врач. — Что он красивый.- честно признался я. — Чудненко.- выдыхает Хакимов. — Дим, почему он здесь оказался? — выдал я вопрос, мучивший меня всё это время. — Он попытался перерезать вены.- будничным тоном отвечает Снейк, глядя куда-то сквозь меня. — Что…почему? — мне не верилось, что это чудо с солнечными лучами в глазах могло совершить такое. — А это он сам тебе расскажет, если сочтёт нужным. Ты ему, кажется, понравился. — Он на меня орал…- странная у парня реакция на понравившихся людей, если так. — Конечно. Это нормально. Чуть позже я тебе объясню, почему. Если у тебя, разумеется, хватит ума прийти к нему вечером и извиниться. — Почему вечером? — мне хотелось как можно скорее исправить свою ошибку. — Сейчас ты его просто не разыщешь. К тому же, ему нужно время, чтобы успокоиться и разобраться в себе. Иди к нему, когда всех разгонят по палатам. Я разрешаю. — К нему — это куда? — я не очень понимаю, что задумал мой друг. — В палату, куда ещё. Я тебе покажу, где это. Мы будем проходить мимо. — Куда? — Во-первых, тебя нужно покормить. Во-вторых, я хочу показать тебе одного пациента. Думаю…вы сможете помочь друг другу. — Как? —, но Змей не ответил. Только махнул рукой — «Потом». И, пройдя к выходу из кабинета, кивком пригласил меня следовать за собой. Мы вышли, спустились по какой-то лестнице. По дороге нам встречались люди, которые почтительно здоровались с Хакимовым. Никто из них не выглядел ни как врач, ни как пациент. Одежда на них была самой разной и даже отдалённо не напоминала белые халаты. — Дим, а почему они все одеты так…обычно? — Снейк улыбается. — Это чтобы пациенты не чувствовали себя в больнице. Пожалуй, это единственное, что мне здесь нравится.- вздыхает Дима. — Я думал, ты любишь свою работу.- искренне удивляюсь я. Змей внезапно становится серьёзным. Он резко останавливается и впивается в меня своими ледяными глазами-буравчиками. — Не в этом месте, Дима. Я чувствую, что скоро сам спячу. Тут творятся странные вещи. И если какие-то из них можно объяснить тем, что люди превращаются в животных, если им дать власть над другими, то другим нельзя придумать никакого рационального объяснения.- Горячо шепчет Хакимов. В его глазах на секунду промелькнул дикий ужас. Договорив, он опустил голову и усмехнулся чему-то. — Знаешь, говорят, что люди, которые долго работают с психами, сами становятся такими. Как думаешь, правда? — он снова смотрит мне в глаза. В его взгляде какая-то горечь, на губах кривоватая, неестественная ухмылка. Он еще несколько секунд внимательно вглядывается в мои глаза, возможно, ожидая ответа. Так и не дождавшись, он отходит от меня и идёт к какой-то двери. Обернувшись, вопросительно смотрит на меня. — Чего застыл? — будто и не было сейчас ничего. Совладав с удивлением, я прохожу за ним в помещение, оказавшееся столовой. Взяв у угрюмого буфетчика тарелку с манной кашей, мы присаживаемся за столик у окна. Пока я ем, Снейк молча о чём-то думает, не обращая на меня внимания. Доев, я легонько трогаю его за локоть, дабы вывести из транса. Дима вздрагивает и, рассеянно улыбнувшись, говорит мне идти за ним. Мы снова поднимаемся по лестнице, оказавшись в том коридоре, в котором были сегодня утром. Теперь там туда-сюда сновали люди. Некоторые что-то выкрикивали и вытворяли всякий бред, другие (наверное, врачи или более-менее адекватные пациенты) вежливо здоровались со Снейком и с интересом разглядывали меня. Третьи же, похожие на тени, проплывают мимо, глядя в пустоту, и не обращая на нас никакого внимания. Когда мы проходим мимо очередной двери, Хакимов чуть замедляет шаг, кивая на неё. — Здесь Женя живёт. Я не настаиваю, но было бы хорошо, зайди ты к нему вечером. Мы проходим ещё немного и останавливается у другой двери. — Не говори громко и не делай резких движений, ты напугаешь его.- С этими словами Змей входит в палату прежде, чем я успеваю что-либо спросить. Я следую за ним. Мы оказываемся в комнате, по размерам такой же, как моя. Из мебели тут только кровать. Большое окно в дальней стене отличается от моего отсутствием ручек. Изнутри такое не откроешь. Пошарив глазами по комнате, я нахожу того, к кому мы пришли. Забившись в угол, на полу сидит хрупкая фигура. При ближайшем рассмотрении это оказывается парень лет двадцати. Красивое, но ужасно бледное лицо, на котором выделяются обкусанные, от того почти красные губы и потрясающие голубые глаза, в которых можно было бы утонуть, не будь там столько ужаса. На его лице и руках я замечаю несколько синяков и кровоподтёков. Обхватив колени, парень пытается вжаться в стену ещё сильнее и переводит испуганный взгляд с меня на Снейка и чуть не скулит от страха. Я не понимаю, что вызвало у него такие эмоции, Дима же не выглядит удивлённым. — Тише, Яша, спокойно, мы не хотим тебя обидеть.- Говорит он медленно и успокаивающе, но никакого эффекта эти слова не производят. Парень, кажется, совсем не понимает, что ему говорят. — Его привезли пару дней назад и с тех пор он не сказал ни слова. Кто-то нехило поиздевался над мальчиком. Надеюсь, ты поможешь мне с ним.- Пока Дима говорит, в его голосе слышится неподдельное сочувствие. — Как я помогу? Я даже не врач. — Недоумеваю я, хоть помочь и очень хочется. — Знаешь, ты, Димка, вызываешь у людей доверие. Уж не знаю, почему так. Глаза добрые у тебя, наверное.- отвечает Хакимов. — Ему очень нужна твоя помощь.- добавляет он. Я молча смотрю на дрожащее тело в углу, давя в себе желание крепко обнять его, защитив от всего внешнего мира. — Ну, общайтесь, ребята. Я пойду. Не забудь, у тебя вечером важное дело.- с этими словами Змеюка выскальзывает из помещения. Постояв, как дурак, посреди комнаты, я решаю подойти к парню. Медленно, без резких движений, я подхожу к нему, остановившись на расстоянии около полутора метров. Яша (вроде так к нему обратился мой друг) смотрел на меня широко распахнутыми глазами и съеживался сильнее с каждым моим движением. Он судорожно дышал, нарушая мёртвую тишину, воцарившуюся в комнате. Я опускаюсь на колени, глядя ему в глаза. — Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.- Говорю я почему-то шёпотом, продвигаясь к нему совсем близко. Губы парня по-детски дрожат, будто он готов заплакать, в испуганных глазах появляется какая-то мольба. Я осторожно беру его руку в свою, прежде, чем он успевает её отдёрнуть. Рука у него ужасно холодная, и я мягко поглаживаю её, пытаясь отдать немного своего тепла. Парень тихо всхлипывает и слабо хватается за мою руку. И вдруг он резко бросается вперед, прижимаясь ко мне всем телом. Он утыкается носом мне в шею, крепко обхватывая меня руками за талию. Я не ожидал такой реакции. Не зная, что мне следует делать, я делаю то, что подсказывает сердце. Осторожно обнимаю его, нежно глажу подрагивающую спину. — Больно.- тихонько шепчет Яша и снова всхлипывает. Я, испугавшись, что задел одну из множества ран на его теле, тут же убираю руку. Он прижимается сильнее. — Нет, пожалуйста, не уходи.- говорит он срывающимся голосом прежде, чем начать рыдать. Я снова начинаю успокаивающе гладить рыдающего парня по спине. Так мы просидели, кажется, пару часов. Он рыдал, а я только гладил его, шепча какие-то глупости, вроде «всё будет хорошо» и «я рядом». Потом он стал успокаиваться и затихать. Вскоре я почувствовал, что он совсем обмяк и тихонько засопел мне в шею. Я, двигаясь как можно тише, чтобы не разбудить его, перенес парня на кровать и укрыл одеялом. Затем тихонько вышел из комнаты, напоследок глянув в окно. Смеркалось. Мне предстояло ещё одно важное дело.