Хоббит: Магия и меч

˜»*°•. இ.•°*»˜

Звезды начали меркнуть на светлеющем небосклоне. Солнце восходило над лесом. Сонная деревушка постепенно оживала под крики петухов, но были и те, кто вставал гораздо раньше них. — Эли, набери воды! Мика, что ты там возишься, куда делись мои флаконы с белладонной и зверобоем? Нет у меня никакого склероза, милочка, чтобы ты там не имела в виду! И, спрашивается, почему я тебя вообще все еще вижу, а вот воды нет? Мика, где полынь? Живее, копуши, пока не обвисли уши! Ох, услужил ж мне волшебник помощничками! Из бабушки Вольхи энергия так била ключом, что бывало порой необычайно удивительно, ведь пациенты могли прибыть к ее порогу в любой день, час или минуту с самыми разнообразными болезнями или ранениями. И, да, порой она неодобрительно поджимала свои тонкие старушечьи губы, но дом целительницы из деревни Гребешок неизменно всегда был открыт для всех нуждающихся. Девушки часто диву давались и не могли понять, как же справлялась старушка со всеми своими делами одна? Они просто из сил выбивались, выполняя ее поручения, а ведь раньше бабушке Вольхе все это приходилось делать самостоятельно. — Держите его! Держи своего сына крепче, Шон Лойнер! Мика! Давай, девочка, ты знаешь, что делать. Я уже обработала рану. — Вы уверены, что у меня получится? Я никогда не пробовала лечить такие тяжелые повреждения, – Мика обеспокоенно осматривала перелом мальчика восьми лет, сына местного дровосека. — Это простой перелом, девочка. Вправь и залечивай. Давай! Вот так. Следи за дыханием. За дыханием, я сказала! О, звезды! Сколько раз повторять, что без правильного дыхания невозможна нормальная магия, особенно в твоем случае? — А она точно… — Молчи, Шон. Ты лучше б за сыном так глядел, как за нами углядеть пытаешься. Мы знаем, что делаем, — отрезала старая и продолжила ворчать на нерадивого папашу. А Эли наблюдала как ее подруга раз за разом, делая прежде несколько глубоких вздохов, начинала размеренно шептать заклинание себе под нос, но неизменно сбивалась, всматриваясь в веснушчатое лицо мальчика, что было бледным от боли, и вслушиваясь в его всхлипы, которые он старался сдерживать в присутствии своего сурового отца. — Терпи, шельмец. Терпи. Сейчас тебя подлатают и будешь как новехонький, — подбадривал дровосек ребенка, тоже стараясь ничем не выдавать своего волнения. Получалось плохо. Мужчина уже и раньше видывал подобные переломы. Видывал и знал: если кость срастется неправильно, его сын навсегда останется хромым. Эли заметила как Мика вновь глубоко вздохнула. Бабушка Вольха научила ее нескольким дыхательным техникам для сосредоточения и снятия тревоги. — «Не волнуйся ты так, ты все сделаешь правильно. Не смотри ни на кого, пусть сейчас пацану больно, но скоро уже не будет. Ты же уже пробовала лечить перелом и довольно успешно», — послала она отчетливую мысль в сторону подруги. — «В прошлый раз это была белка, Эли. Белка. А сейчас мальчик. Живой маленький мальчик», — ответила заклинательница все еще тщательно следя за своим дыханием и пытаясь настроиться на нужный лад. — «Ну, было бы хуже, будь он мертвым мальчиком». — «Не смешно». — «Ты справишься. Сейчас ты знаешь и умеешь гораздо больше, чем еще месяц назад. Не бойся действовать по наитию, у тебя все получится». Мика в последний раз глубоко втянула в себя воздух, протянула руку и, поглаживая рыжеволосого мальчишку по голове, тихо запела. Ее левая часть лица озарилась мягким, но одновременно ярким светом, выдавая сквозь завесу каштановых волос контур витиеватого узора. — «Путь найди во тьме Яркий звездный свет, Раны исцели, Боль сведи на нет». — Прекрасно, — жестом остановила Мику старушка, когда песня пошла уже по шестому кругу, а веснушчатый мальчик вовсю разулыбался, заглядевшись на волшебное сияние. — Что ж, папаша, сынок у тебя держался молодцом. Теперь все самое сложное позади, моя ученица подлатала Шона-младшего как надо. Недельки две пусть особо на ногу не наступает, делайте вот эти компрессы по полчаса каждый день, пока все окончательно не заживет, а потом пусть хоть прыгает. — Допрыгался уже, — хмуро ответил отец мальчика, втянувшего шею в плечи, но в голосе его слышалось заметное облегчение. – Чем я могу отблагодарить вас, добрые целительницы? — А чем, чем… Ты ж дровосек, вот дровишек и подкинь сколько не жалко, да наколи. И тебе с руки, и нам помощь. Эли облегченно выдохнула, услышав, что ей теперь не нужно будет какое-то время колоть эти дурацкие дрова. Пока Мика успешно осваивала профессию целительницы, Эли помогала по дому и охотилась в лесу, чтобы найти пропитание или продать мясо местному мяснику. Хоть небольшой, а заработок. В общем, без дела не сидела. — Спасибо вам, тетеньки! Я вас больше никогда-никогда ведьмами не обзову и камнем не кину, чес слово! – искренне пообещал мальчуган, прежде чем отец успел ему шикнуть. — Это когда ж такое было? – удивилась Мика. — Так вы с бабушкой целый день либо в лесу травы собираете, либо в избушке их сушите, да перетираете, а все камни в меня летят, — хмыкнула Эли, вспомнив несколько случаев, когда местная ребятня пыталась попасть в нее хотя бы одним камешком, а потом пищали, давая деру, когда она от всех успешно уворачивалась и ловко перехватывала какой-нибудь из «снарядов» прямо в полете. – А что до ведьм… Так нас так вся деревня называет. Эй, пацан, а кто ж мы тогда по-твоему, кстати? Вон как ногу твою залечили-то, чем не ведьмы? – Ведьмы злые, а вы крестные волшебницы, — аргументировал ребенок. И не важно, что они никому в деревне крестными не приходились. Да и вопрос какой именно веры крещение было тоже важен не был. В его детской головке, они отныне навсегда стали воплощением всех добрых сказок, которые ему доводилось слышать за все свои солидные восемь лет и тех, что ему еще слышать доведется. — Балбес, — вздохнул дровосек и поднял сына на руки. А когда он, откланявшись и еще раз всех поблагодарив, ушел, бабушка Вольха, поджав губы, повернулась к Мике. — Я хорошо справилась? – напряженно спросила молодая заклинательница, привычно поправляя челку. — Справилась. Но если бы справилась хорошо, то он мог бы скакать и прыгать уже сейчас, а не через две недели, — ворчливо ответила старушка. Эли почувствовала всколыхнувшуюся в душе подруги обиду, но внешне та не подала даже виду. — Если вы хотели сделать все идеально, могли бы сделать это сами. — Сделать идеально я бы, конечно, могла, но приходится немного беречь себя после того, как тебе перевалило за добрую десятую сотню лет. Звезды мне помогите, но ты, Мика, самая слабая заклинательница во всей Арде. — Тогда порадуюсь, учитывая, что их всего две в мире, – не удержалась от замечания Мика, порывистым движением подхватывая свою книгу с заклинаниями и рецептами отваров. — Я же только учусь. Я вообще узнала, что обладаю силой лишь чуть больше года назад, так что я в курсе, что бестолковая, спасибо. Но я буду стараться, чтобы изучить хотя бы элементарные вещи и зарабатывать целительством себе на хлеб. А большего мне и не нужно. И вообще, голова уже болит слушать ваши придирки. — Ты не бестолковая, — неожиданно мягко откликнулась бабушка Вольха. – Ты всему учишься довольно быстро, просто во многом возмутительно отстаешь. Но мы нагоним. Мы все нагоним. А голова у тебя болит, потому что опять столько энергии на плевое дело поизвела! Я же говорила… Эли попыталась незаметно выскользнуть из избушки. — А ты куда, юная леди? – моментально заметила ее попытку улизнуть старушка. – Снова приключения себе на головушку искать? Еще солнце толком не встало. — Я в лес, поохотиться, — ответила девушка, тряхнув белыми волосами, подрезанными заботливой подругой так, чтобы они еле касались плеч, и махнув своим эльфийским луком, подарком Леголаса. – Может меч я и не могу держать, но с луком справляюсь прекрасно. С этими словами она выбежала из избушки, чтобы старушка не успела ее остановить. — На кой ей меч с такою-то фигурой? — только и покачала та седой головой вслед девушке. – Красивая, умная, образованная, вот нет себе князька какого иль, на худое дело, баронетика в полюбовнички найти, да жить, не тужить? А она по лесу с луком скачет. — Если ей кто из баронетиков ваших или даже князьков что-то такое предложит, она им этот лук сами знаете куда потом засунет, — хмыкнула Мика, в ярких красках представив сие действие. — Знаю, — серьезно кивнула бабушка Вольха и с горделивыми нотками добавила: — И даже знаю через какое место потом обратно вытянет. Эх, хороша девка. Я в молодости такой же была. До Эли, быстрым шагом направляющейся к лесу, долетели обрывки Микиных фантазий. — «Какого черта?» — оглянулась она на дом, но кроме дикого ржача никаких пояснений не дождалась. «Дикий ржач» на самом деле был не смехом, а скорее очень веселой эмоцией, исходившей от Мики подобно большой неудержимой лавине. – «Я потом тебе твою книгу заклинаний туда же засуну». Конечно, сейчас, спустя месяц жизни у бабушки Вольхи, девушки научились уже гораздо лучше управлять этой своей маленькой особенностью. Если раньше их ментальная связь проявлялась непредсказуемо и стихийно, сейчас они уже могли «закрывать» свое сознание друг от друга. Необязательно было все время думать о чем-то другом, если ты что-то хотел сохранить в секрете, можно было просто поставить некий ментальный блок и жить спокойно. Правда до сих пор, когда они испытывали особо сильные эмоции или этот блок ставить забывали, то их мысли и чувства легко прорывались наружу. Но жить все равно стало немного легче. Да и каждый раз, когда бабушка Вольха давала им задание узнать какой-то секрет друг у друга или выведать тайное слово, что она загадывала одной из них, призом была фирменная бабушкина вишневочка. Так что, поверьте, там было за что побороться. Вздохнув и покачав головой, девушка направилась дальше, постепенно уходя из зоны доступа ментальной связи. Полчаса блужданий по лесу, и она заметила что-то большое среди деревьев. Пригляделась. Олень. Большой и красивый. Редкая добыча и большая удача. Осторожно и бесшумно, почти по-эльфьему, по крайней мере так ей хотелось думать, она подошла ближе. Подняла лук чуть выше и начала прицеливаться, натягивая тетиву. Секундное движение головы, не отводя взгляда от добычи: тихонько подула на перо стрелы, прежде чем натянуть еще сильнее и ощутить, как его разноцветная часть легонько касается щеки. Сделала это по привычке. На удачу. И спустила тетиву. Она знала, что попадет. Как знала и о том, что удача будет здесь совершенно не причем. Ее меткость – это заслуга лесного принца. Белобрысого эльфа. Ее лучшего друга. — Сейчас задержи дыхание и натяни стрелу. Прислушайся к своему сердцебиению. Ровно между двумя ударами сердца, Эли, помнишь? Уф… — цокнул он языком совсем не "по-принцовчьи", наблюдая как ее стрела пролетела чуть ли не в полуметре от цели. — На этот раз я почти попала! – быстро воскликнула Эли, опережая раскрывшего было рот, чтобы что-то сказать, Леголаса. — Это хорошо, что почти, — смешливо отозвалась читающая какую-то книжку под деревом Мика. – Еще немного и пол Ривенделла прекратит бросаться в бегство, как только видит, что ты берешь в руки лук и стрелы. — Да ты видела, какую цель он на этот раз выбрал вообще? – обвинительно тыкнула блондинка своим луком в бок эльфа. – Да с такого расстояния нельзя просто так взять и попасть… Леголас быстро вскинул свой лук, натянул, и в мгновение ока спустил тетиву, даже особо не прицеливаясь. Стрела попала ровненько в сердцевину разрезанного напополам яблока, что было вложено в ладонь статуи, стоявшей в двухстах шагах от них. Затем посмотрел на девушек чуть приподняв свою идеальную эльфийскую бровь. — Позер ты, Лео, — буркнула Эли, скрестив руки на груди. — Я не позер, я и вправду очень хорош, — невозмутимо парировал эльф, уже успевший ранее ознакомиться со смыслом данного слова. – И ты тоже будешь хороша. Может не настолько, но в меру своих человеческих возможностей. А сейчас натяни тетиву. Задержи дыхание. И слушай свое сердце. С тех пор Эли успела значительно отточить меткость и скорость, поэтому и была уверена, что не промажет. Но промазала. Олень, резко дернув ушами, кажется, что-то услышал и успел драпануть с места ровно за полсекунды до того, как стрела смогла бы пронзить его шею. Девушка чертыхнулась. Она была готова поклясться, что действовала достаточно тихо. Но что же тогда спугнуло этого везучего оленя? Неудавшаяся охотница даже не успела убрать стрелу в колчан за спиной, как услышала отчетливый треск, который все приближался и разрастался. Кто-то тяжело продирался сквозь кусты, ломая ветви и чертыхаясь похлеще Эли. Спустя секунду она не только услышала, но и увидела того, кто весь этот шум производил и вновь вскинула лук, направив его на чужака, посмевшего спугнуть ее добычу. Мужчина замер, заметив ее — неподвижную, молчаливую, но внимательно следившую за каждым его движением фигуру. Лучик солнца, каким-то чудом пробившийся сквозь плотную завесу листьев, заставлял поблескивать железный наконечник стрелы. — Прошу прощения за мой лексикон, мисс, — сказал он, оправившись от удивления. – Я не знал, что поблизости есть дамы. — Вы спугнули моего оленя, — вместо ответа, сказала Эли, все еще не убирая оружия. — И за это тоже прошу меня простить, госпожа. В свое оправдание, могу сказать лишь то, что я голоден, ранен и смертельно устал. За время всего моего блуждания сквозь этот лес, мне ни разу никто не встретился до сего момента, оттого не подумал, что доставлю кому-либо неудобства, производимым мною шумом, — произнес мужчина действительно уставшим, но необычайно учтивым голосом. Стоять ему видно было трудно, поэтому он оперся плечом о ближайшее дерево. – Впрочем, несмотря на то, что первый встретившийся мне человек наставил на меня стрелу, я чрезвычайно рад своей удаче, похоже, в каком бы то ни было смысле, но моему блужданию пришел конец. Эли внимательно вглядывалась в стоявшего перед ней человека, подмечая детали. Высокий, с темными короткими волосами и спокойными, как гладь озера, глазами. Одет он был в кожаную стеганку, пропитанную с правого бока кровью, в руках держал длинный обоюдоострый меч, который он опустил острым концом вниз. Несмотря на то, что выглядел мужчина измученным и уставшим, меч сжимал крепко, привычно, а горделивая осанка выдавала в нем человека родовитого. — Вы рыцарь, — заключила Эли, опуская лук, и сама толком не поняла почему именно так решила. Наверно, просто почувствовала благородство и силу, которые так и исходили от него, а в ее представлении именно такими рыцари и должны быть. Ему не хватало только коня и доспехов для полной картины. — Я сэр Ричард Томас Рейли из Дорвиниона, — подтвердил он, затем прижал руку к окровавленному боку и поморщился. – Милостивая госпожа, не подскажете ли вы, где я смогу найти приют поблизости? — Меня зовут Эли. Я провожу вас туда, где вас точно накормят и подлатают. Но что же с вами случилось? — Это долгая история, — вздохнул рыцарь. Сэр Ричард оказался гораздо более слабым и измотанным, чем выглядел и чем показать хотел. Уже на выходе из леса, он начал практически оседать на землю. Эли подбадривала его и как могла подставляла свое хрупкое плечо, хотя это, увы, мало помогало, учитывая, что она, будучи от природы маленького росточка, не доставала ему даже до середины груди. Мика услышала ее мысленный зов и выбежала из избушки, спеша на помощь. Вдвоем они дотащили постоянно извиняющегося рыцаря до дворика, бабушка Вольха посмотрела на них, прицокнула языком и скрылась в сенях, чтобы вскоре вернуться со всеми необходимыми инструментами, мазями и травами. Эли к тому моменту уже сняла с мужчины стеганку, Мика убежала кипятить воду. Рана оказалась глубокой, но не была бы опасной для жизни, если бы он не успел потерять так много крови, если бы в рану не попало заражение. Никто не знал сколько времени он провел в этом лесу, даже он сам. Ричард Рейли провалялся в бреду и жару несколько суток. Были серьезные опасения, что выжить он не сможет. Однако, все же выжил. И вскоре стал частью их маленькой, но очень дружной семьи. — Ты, кстати, так и не рассказал, что же с тобой случилось? – напомнила Эли, когда Ричард пришел в себя и уже даже снова начал пытаться вставать, хотя бабушка и Мика прописали ему строжайший постельный режим. — Увы, из-за ярой несовместимости моих принципов с принципами властей моего родного края, пришлось срочно податься в вольные странники. А по сути, в самое настоящее бегство. Сэр Ричард рассказал, что служил вассалом одного лорда из Дорвиниона. Все было хорошо, пока старый лорд не умер и его место не унаследовал один из его сыновей. Лорду-сыну приглянулась жена сэра Ричарда. Сначала ничего не предвещало беды, затем лорд-сын предложил своему вассалу сделку весьма прозаичного характера, но тот вежливо, бессильно сжимая в руках свой меч, которым мечтал проткнуть этого щенка насквозь за оскорбление любимой жены Ниты, ему отказал. За что и поплатился. Однажды, поступило сообщение о нападении на дальние деревни и сэр Ричард вместе со своим небольшим отрядом был направлен туда для разбирательства. По возвращении же домой своей жены он там не застал. За что поплатился уже лорд. А Ричард пустился в бега. Доверив красавицу Ниту и большую часть сбережений своему преданному оруженосцу, он разошелся с ними на пересеченьи двух трактов, зная, что за ним, наверняка, была объявлена самая настоящая охота. Наемники настигли его вблизи Четвудского леса, он был ранен, потерял коня и заблудился. А потом встретил Эли и стал ждать. Ждать ответа на письмо, которое было отправлено им в условленное место, но никаких новостей от его жены Ниты и верного оруженосца все не приходило. — Может быть они просто не могут ответить? – предположила Эли, наблюдая как быстро идущий на поправку рыцарь, изводит себя опасениями и не может усидеть на месте. Сейчас вот он принялся чинить порожек на входе избушки, закатав рукава свободной рубахи и умело орудуя молотком. — Да, может место, в которое ты их послал раскрыли и им пришлось скрыться в другом, так что твоего письма они не получили, — поддержала Мика. – Сам же сказал, верные тебе люди сообщили, что наемники нового лорда вернулись ни с чем. Да и стал бы он мстить ни в чем неповинной женщине? Ты, кстати, тоже, если судить справедливо, не так уж и виноват. Ричард покачал головой. — Справедливость давно мертва в тех краях. Старый лорд тоже был тем еще деспотом и жмотом, но терпеть еще можно было. А у молодых понятий о чести совсем не осталось. Так что в пекло весь их песий род. — Говоришь, как глубокий старик, — фыркнула Эли. — Я себя таким чувствую, — слабо улыбнулся сэр Ричард, рыцарь, которому в этом году должно было исполнится ровно тридцать лет. Так шли дни и месяца. Ричард не рисковал отправиться в путь, боясь, что наемники все еще могут выйти на его след и он приведет их к своей любимой Ните. Письма от нее все не приходило, но весточки из дома успокаивали: наемники никого так и не нашли. Мужчине это служило небольшим, но все же утешением. Девушкам он стал как брат и отец, которых они потеряли. Бабушке Вольхе за сына, которого у неё никогда не было. Он жил с ними, помогал по быту, был другом и опорой в трудные моменты, а таких, поверьте, было не мало. Лично Мика искренне полагала, что вытащить Эли из пучины ее депрессивных состояний, которые так и не покидали ее после того злосчастного случая с разбойниками на тракте, помог именно он. Простым и надежным, как и он сам, способом. — Ты великолепно стреляешь из лука. Может быть даже лучше, чем многие лучники в королевских гвардиях, — задумчиво похвалил Ричард белоголовую девушку, разглядывая очередную тушку зайца, которых Эли всегда старалась подстрелить так, чтобы максимально не навредить шкуркам, которые можно было потом выгодно продать. — Спасибо. У меня был хороший учитель. — А меч, который я видел?… — Да, он мой. Был моим. — Почему был? — Это долгая история. Просто был, да сплыл, — огрызнулась девушка, сложив руки на груди и уставившись в окно избушки. Там Мика сидела на земле и при помощи магии пыталась переместить воду из одного ведра в корыто, под присмотром бабушки Вольхи. — Сосредоточься! – раздавалось снаружи. — Я сосредоточилась! Но я больше не могу. У меня болит голова и трясутся руки, видите? — Если бы ты сосредоточилась, твоя магия не была бы похожа на магию пьяного в зюзю друида. Смотри, половина воды на земле. А голова болит как раз из-за того, почему мы вообще это упражнение и вынуждены делать. Вот зачем ты столько энергии отдаешь какой-то там воде? Магия звезд — это клубок всевозможных образов. Тяни одну веревочку, а не швыряй его целиком! Разозленная Мика одним резким словом переместила воду прямо из колодца в корыто, заполнив его доверху и не пролив ни капли. — Видели?! – воскликнула она от радости, подскакивая на ноги. Затем острая боль настигла ее, волной ударяя даже по сознанию Эли, и заставила упасть обратно на землю: — Надеюсь, видели, потому что я больше не буду это повторять. — Глупая девчонка, — вздохнула бабушка, приседая рядом с ней и материнским жестом гладя по голове. — Она тоже молодец. Никогда не встречал заклинателя с таким необычным узором на лице, — заметил Ричард. – Вы обе… необычные. И сильные. — Она-то да. А я только волосами выделяюсь. — Ты умеешь хорошо стрелять из лука и сражаться на мечах. Но характер у тебя все равно сильнее, чем тело. Это все необычно для такой хрупкой девушки, — улыбнулся мужчина. — А толку-то? Мике нужно время, чтобы свои заклинания формировать, кому-то нужно ее защищать. Лук же сподручен в дальнем бою, но не в ближнем, а меч в руки я взять не могу. Ричард ничего не спрашивал и молчал. Эли тоже какое-то время молчала. Затем заговорила. И рассказала обо всем, что с ними произошло. О другом мире, о Гендальфе и эльфах, о трактах, тавернах, гномах и драконах. — … и я надеюсь, что ты понимаешь, что все это вообще-то тайна, — закончила девушка свой рассказ. Молчавший все это время рыцарь поднял на нее свои спокойные глаза. — Рассказ достоин того, чтобы быть тайной. От меня вашей истории не узнает ни одна живая душа. — И тебя все это совсем не удивляет? — Поражен до глубины души, — честно признался он. – Но это многое проясняет относительно вас. Вставай. — Зачем? — Не позволю тебе, чувствовать себя бесполезной. Если ты не хочешь быть убитой, то лучше поскорее придумать то, ради чего жить. — Я тебя не понимаю. — Что ты сейчас держишь в руках? – спросил Ричард, кивая на нож, которым она разделывала тушку зайца. — Разделочный нож… — А теперь вот подержи-ка это. — Зачем мне твой кинжал?! — Ножи, кинжалы и мечи чем-то немного похожи, не находишь? Но нож и кинжал ты в руке держать можешь, а значит скорее всего сможешь научиться и кое-чему новому, чтобы защитить себя и Мику. Где-то на заднем дворе мужчина раздобыл огромную деревянную доску и начал учить Эли, как кинжал правильно держать, как с ним обращаться и, самое интересное, как его метать. Вечером, когда Ричард удовлетворенно наблюдал за тренирующейся уже в одиночестве Эли, к нему присоединилась Мика. — Я так поняла, что ты теперь в курсе? Обо всем? – спросила она. Рыцарь молча кивнул. — И что думаешь? — Думаю, что вы две прекрасные девушки, но выбрали больно уж опасный путь. Не лучше ли просто взять и осесть здесь? Обычно люди бегут со всех ног, слыша о приближении дракона, а вы сами готовы пойти ему навстречу. — Видел бы ты как шугался Линдир, когда слышал о нашем приближении, — хмыкнула Мика. – А сам-то? Просто взял бы и остался здесь навсегда с нами. Но ты ведь планируешь вернуться домой. — Не домой. К моей жене. Она моя семья. — Вот и все наши семьи остались в том, другом мире, — Мика вздохнула и посмотрела на звездное небо. – Знаешь, меня называют заклинательницей звезд, но ведь я даже не знаю их. Я не узнаю ни одного созвездия. Здесь гораздо больше звезд, чем в моем мире и совсем другое небо. Рыцарь тоже поднял взгляд к звездам. Сначала они долги молчали, затем он заговорил, подняв руку к небу и вырисовывая указательным пальцем какие-то фигуры: – Смотри, это созвездие Треххвостой лисицы, видишь те звезды, что образуют треугольник? Это тело лисы. А самые ближайшие к ней три звезды – ее хвосты. Если ты посмотришь чуть правее, то увидишь созвездие Бродячего Пса, звезда на его «носу» самая яркая на небе, ее видно даже в самую темную ночь. Она указывает путь на север, позволяя без труда найти верную дорогу. А вот это — Матерь Медведица. Это самое большое созвездие на небе, и ты всегда сможешь без проблем отыскать его взглядом. Когда ты в следующий раз почувствуешь себя потерянной или одинокой, то посмотри на него. Свет этих звезд принесет покой твоему сердцу, как материнские объятия. Настала очередь долго молчать заклинательнице. Затем она прислонилась лбом к сильному плечу, стоявшего рядом с ней человека и тихо выдохнула: — Спасибо. И откуда только ты все это знаешь? — Это долгая история.