Хоббит: Магия и меч

˜«*°•. இ.•°*»˜

Одним ясным и на удивление теплым весенним днем, две юные и полные жизни девушки, отправились купаться на небольшое озерцо, что находилось за деревней Гребешок, в которой они почитались местными жителями не менее чем за ведьм, но ведьм добрых, так сказать, своих, а значит не опасных. Хотя на всякий случай, пальцы для защиты от всякой нечисти скрещивали, когда они проходили мимо, но делали это скрытно, так чтобы никого не обидеть. Пока девушки отдыхали и веселились, радуясь солнцу и начавшему цвести вокруг зеленому буйству, бабушка Вольха перебирала в кладовой свои баночки и скляночки, пытаясь мысленно запомнить, какие травы следует пополнить после долгой и трудной зимы. — Хм… Шиповник, ромашка… Зверобоя вообще не осталось, хорошо, что голова Мики не болит в последнее время… Хм… Полыни нет… Так-с, отвары и настойки… Угу, это на месте, хорошо. Так, а это где? Неужели так мало осталось белладонны? И куда это вечно исчезает вишневочка? Ох, проказницы! Старухе даже и капли не оставили. Неожиданно что-то заставило ее вскинуть голову и насторожиться. За долгие годы своей жизни она научилась на интуитивном уровне чувствовать — рядом магия. Старушка медленно подошла к оконным ставням и широко распахнула их. Теплый солнечный свет осветил ее морщинистое и немного суровое лицо с поджатыми губами, заиграл тусклым отблеском в ее полностью седых волосах, заставил прищурить старческие поддернутые дымкой глаза. Ничего не происходило, но бабушка Вольха продолжала ждать. Послышался звонкий смех, вот уже издалека показались и сами девушки, возвращающиеся после купания в еще холодном озере. Темная и светлая, они шли рука об руку: волосы их были еще влажными, ноги босыми, а улыбки беззаботными. На оконную раму вспорхнула маленькая светлая бабочка и зашевелила своими крылышками, будто нашептывая ими маленькие, но важные секреты. — Вот в чем дело, — вздохнула бабушка Вольха, подсадив бабочку на указательный палец и поднося поближе к глазам. — Время настало и как же быстро… Передай ему, что они готовы, если ему это важно. Настолько, насколько только возможно было подготовиться. Маленькая бабочка с легкой щекоткой слетела с ее крючковатого пальца. Вольха смотрела ей вслед, пока на крыльце не послышался быстрый топот ног, громкий задиристый разговор и смешки. — Бабушка, мы вернулись! — ввалились в кухоньку раскрасневшиеся после холодной воды и прогулки девушки. — Мика, конечно, пусть как хочет, а я не полезу больше в это озеро до самого конца лета, пока вода не станет по-настоящему теплой. Спасибо, накупалась. — Ой, да ты в него всего-то разок окунулась и то перед самым уходом, а все остальное время на камушке загорала. — Естественно, я же тебе не морж. Это тебе, ведьме, холод вообще не почем. — Тебе просто нужно бы чуть больше жира на костях нарастить. Тогда не так мерзнуть будешь. И как только зиму пережила? — пожала Моника плечами и прислонилась к косяку. — Нет, спасибо, я итак поправилась на размер, — покачала головой Эли. — И где это? Чет не заметно. — Почти все в зону декольте ушло, — сообщила та, подхватывая со стола яблоко и откусывая небольшой кислый кусочек. Мика посмотрела на нее и покачала головой: — И кто из нас еще ведьма? Настала очередь Эли пожимать плечами, весело хмыкая и продолжая грызть яблоко. — Эли, Моника, пришла весточка от Гендальфа, — прервала их дружескую перепалку Вольха, тут же полностью завладев вниманием девушек. — Он хочет, чтобы вы собрали вещи и как можно скорее приехали в Бри, где вы с ним встретитесь и продолжите путь вместе. — Куда? — спросила Эли, кладя свое яблоко обратно на стол. — Об этом волшебник умолчал, — поджала старушка губы. На несколько секунд воцарилась тишина. — Ладно, знаете, за то время, что мы живем в этом мире, уже стало привычным просто ехать туда, куда Гендальф нам говорит. Хотя мы бы были ему очень благодарны, если бы он начал предупреждать о поездках хотя бы на несколько дней заранее, — вздохнула Мика и, подхватив надкусанное подругой яблоко, чтобы его доесть, отправилась в их комнатушку собирать вещи. — Она расстроилась, — зачем-то сказала Эли, чувствуя, как эмоции подруги смешиваются с ее собственными. Но закрывать свое сознание от этого почему-то не хотелось. — Мы… мы будем скучать. Бабушка Вольха снова отвернулась к окошку. — Да, я знаю. Девушки уже успели обжиться в этом маленьком, но ставшем таким родным доме, где пахло травами, землей и магией, поэтому сборы заняли довольно много времени, не смотря на скудность их пожитков. Увидев, как Эли надевает боковые ножны со Стрижиками, что подарил ей Ричард, а по всему остальному своему телу рассовывает кинжалы поменьше, которые приглядела и купила на осенней ярмарке в прошлом году, Мика приподняла бровь. — Ты как на войну собралась. Не слишком ли много «стрижиков» и «пыжиков»? — Пыжики? Интересно, — прыснула со смеха Эли. — Мало ли, на нас снова могут напасть разбойники, а тогда нужно будет себя защищать. — И ты готова? Даже после того, что случилось в прошлый раз? — Психологические травмы психологическими травмами, а жизнь важнее, — ответила Эли, всовывая несколько кинжальчиков в ножны, закрепленные на ноге. Рукава ее немного свободной в плечах серой рубахи были закатаны, темные штаны и невысокие удобные сапожки, завершали картину готовой к путешествию вооруженной воительницы. — Хорошо. Я рада, что ты теперь понимаешь, что это была всего лишь самозащита, — утверждение Мики прозвучало, как вопрос. Она собирала в дорожную сумку свои записи и изготовленные вместе с бабушкой лекарственные настойки. — Всегда понимала, просто моей психике примириться с этим было труднее. И если случится что-то подобное еще раз, я оклемаюсь быстрее. Наверное. Буду стараться, — пожала плечами Эли, а взгляд ее упал на валяющийся без дела меч в углу комнаты. Мика, поправляя глубокий капюшон своего темно-зеленого плаща, подошла к ней ближе. — Возьмешь его? — А смысл? — Для устрашения. Вдруг твоих Стрижей, эльфийского лука с колчаном и суровой морщинки меж бровей будет недостаточно, чтобы отпугнуть злоумышленников? — Очень смешно, — сказала она, а потом снова подумала про меч: «Надо было подарить его Ричарду, когда он уезжал». В ответ от Мики к ней пришла скорее эмоция, чем мысль. И не самая приятная. — Тебе он не снился? Мика покачала головой. Они обе переживали за своего доблестного друга. И обе надеялись, что он смог пережить зиму, не смотря на предсказание. Но с тех пор, как Ричард покинул их, заклинательница больше ни разу не видела его в своих снах. Эли все же подошла к мечу чуть ближе и даже протянула к нему руку, но почти тут же резко отдернула. Мика вздохнула. — Знаешь, лучше возьму его я. Две вооруженные женщины более угрожающе выглядят, чем одна, — веселым тоном сказала она и ободряюще улыбнулась подруге. Когда кони были оседланы, все их вещи собраны, а меч прикреплен к седлу Артакса, настало тяжелое время для их сердец. Время прощания и последних наставлений. — Бабушка Вольха, спасибо тебе за все… — начала было Мика, но так и не закончила, не зная, что сказать дальше. Все слова застряли в горле, на глазах вскипели слезы и горячими крупными каплями покатились по щекам. Девушка, утирала их тыльной стороной ладони и пыталась взять себя в руки, чтобы нормально попрощаться, но ничего не получалось. — Простите… Серьезная и собранная Эли подошла к бабушке Вольхе. Несколько секунд они молча стояли лицом к лицу, затем одновременно потянулись друг к другу и крепко обнялись. — Иногда позволяй себе быть немного слабой, девочка, — услышала Эли тихий наставительный шепот. — Не уметь что-то — это нормально, проигрывать — это нормально, и иногда плакать — это тоже нормально. Эли отстранилась и усмехнулась: — Кто бы говорил. Вольха лишь тихо фыркнула в ответ и подошла к только еще пуще разрыдавшейся за это время Мике. — Хорош реветь и обними бабку, дитя. — Прости, ничего не могу с собой поделать, они все катятся и катятся, — улыбнулась сквозь слезы юная заклинательница и обняла свою наставницу. — Никогда не извиняйся за свое великое сердце. Ты сама доброта, Мика. Помнишь? Свет в самый темный час, в самой глубочайшей тьме, где нет ни свидетелей, ни наград. Ты — свет. Не позволяй ничему изменить это, — с каждым словом ее объятия становились все крепче. — Я постараюсь, бабушка, я очень постараюсь, — пообещала Мика шепотом. Девушки забрались на коней и с грустью в последний раз посмотрели на маленький ветхий домик возле леса, стараясь запомнить его во всех подробностях. И старушку, что печальными выцветшими глазами, повидавшими и пережившими так много за все эти столетия, смотрела на них. — Я… Я буду скучать, — неожиданно призналась бабушка Вольха. Девушки только довольно хихикнули и хором ответили, пришпоривая коней: — Да, мы знаем. Вольха смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Затем криво усмехнулась, покачала головой и ворчливо произнеся что-то вроде «хулиганки», скрылась в сенях своего старого ведьминого дома, пытаясь скорее отвлечься на повседневную рутину. В ее-то возрасте вот уж точно негоже было бы начинать плакать. Дорога до Бри оказалась гораздо чище, чем осенью. Земля уже успела подсохнуть после снега, дождей давно не было, поэтому ехать было легко, быстро и даже приятно. Но ни солнышко, ни пробившаяся зеленая травка уже не радовали их так, как утром. Мика пыталась отвлечься всем, чем могла, поэтому без устали болтала о чем-то, но замолкла и притихла, заметив, что Эли сосредоточенно смотрит прямо в небо покрасневшими влажными глазами и часто-часто моргает, даже не вслушиваясь в ее болтовню. Остаток пути они провели в полном молчании, добравшись до Бри гораздо быстрее, чем рассчитывали. — Как думаешь, наш старик догадается заглянуть сюда? — спросила Эли, кидая свой рюкзак и короткий дорожный плащ на снятую ими кровать в трактире «Гарцующий пони». — А где ему еще нас искать? Тем более, что он наверняка думает, что мы больше трактиров-то в этом городе и не знаем. — После почти года жизни в нескольких верстах отсюда? Хотя логика в твоих словах есть. Когда мы его вообще в последний раз видели? — Перед зимнем солнцестоянием, — ответила Мика, расплетая свои успевшие сильно отрасти волосы, чтобы расчесать их и вновь заплести в тугую косу. — Ну, он и раньше подолгу пропадал. — Зато скоро уже увидим его. Не думаю, что придется долго ждать встречи, учитывая, что сам он просил нас поторопиться. Волшебник не появлялся в Бри три дня. Девушки уже начали подумывать вернуться обратно к бабушке Вольхе, но на четвертый день он объявился как ни в чем не бывало. Поднял суматоху, взбудоражил их своими фирменными недомолвками, намеками на тайны и приключения, а затем отвез их в самый спокойный и мирный уголок, который только может существовать на свете. Шир располагался на обеих сторонах реки. Его населяли маленькие человечки, которые носили одежду сочных ярких цветов, были милы и добродушны на вид, а еще явно любили хорошо покушать. Называли этих человечков хоббитами, ходили они босиком, а ступни их были непривычно большими и покрытыми шерсткой. Пока Гендальф уехал от них по каким-то своим секретным делам, Эли и Мика рассматривали окрестности. Они даже не подозревали, что в мире могут существовать настолько по-уютному волшебные места. Деревья, красивые изгороди, яркие ухоженные домишки и хоббичьи норки — все здесь радовало и глаз, и сердце. — Я бы осталась здесь жить, — мечтательно вздохнула Мика, а затем добавила: — Если не получится вернуться домой, конечно. Эли согласна кивнула, наблюдая как маленький полноватый дядечка возле речки, пытается выловить клюнувшую на наживку рыбу. Но та оказалась сильнее и мощным рывком опрокинула незадачливого рыбака прямо в грязь. Девушка открыто рассмеялась, заслужив недовольный взгляд уже успевшего подняться хоббита, которого смутило то, что кто-то стал свидетелем его падения. — Эли, смотри! Там какой-то рыночек! Ой, он такой крохотный, но милый! Там девушки прикупили себе две красивые яркие жилетки красного и зеленого цвета самых больших размеров, которые там были, а также провиант в предстающую дорогу и хорошего табака. Его им так расхваливали, что устоять оказалось невозможным, поэтому девушки решили прикупить немного для Гендальфа и порадовать своего старика. Вскоре начало вечереть. Девушки ехали по дороге, что вела от Мельницы у реки до самого холма, где им надлежало в условный час встретиться с Гендальфом, когда они вдруг увидели троих всадников на пони. — Доброго вечера вам, юные мисс и мисс, — поздоровался с ними гном со странной прической, что формой напоминала собой звезду. — Добрый вечер, — так же поздоровался с ними и седовласый гном, затем он нахмурился и придирчиво проворчал третьему, самому младшему из них по виду: — Поздоровайся уже, Ори, ну. — Здравствуйте, — смущенно пробормотал «младшенький», немного втянув голову в плечи и покраснев. — Добрый вечер, — поздоровались в ответ девушки, настороженно их разглядывая. Беседу продолжил рыжий гном с прической-звездочкой: — Мы впервые в этой местности и немного заплутали… — Немного? Да, мы бессовестно заблудились! — проворчал седовласый. — Поэтому, добрые путницы, мы были бы очень рады, если бы вы смогли подсказать нам как добраться до места, называемого Бэг Энд… — …там проживает некто по имени мистер Бэггинс, который согласился принять нас, — закончил рыжий гном. — Какое совпадение! — приподняла бровь Мика, хотя, конечно, стоило и догадаться, что сегодня без гномов делу было не обойтись. — Думаю, что нам с вами по пути. Мы тоже направляемся в Бэг Энд, к гостеприимному мистеру Бэггинсу. — Замечательно! — потер руки их собеседник. — Тогда мы, если позволите, поедем с вами. Меня зовут Нори, к вашим услугам. А это мои братья Дори и Ори. — Конечно, вместе веселее. Меня зовут Моника, можно просто Мика. Эм… К вашим услугам, — улыбнулась заклинательница. Ее подруга тоже не замедлила коротко представиться: — Эли. К вашим. Вскоре они встретили на пути еще одну тройку гномов. — Кого я вижу! Бомбур, Бифур, Бофур, рад нашей встрече! — воскликнул Нори, радостно махая рукой. Застенчивый Ори заметно оживился при виде старых друзей. Дори добродушно обменялся со всеми рукопожатиями. — «Как думаешь, — спросила Эли по ментальной связи, — у всех гномов имена рифмуются?» Мика не успела что-либо ответить, потому что ее мысль прервали громкие окрики: — Оин! Глоин! Наблюдая, как к собравшейся компании присоединяются еще двое гномов, Мика все-таки подтвердила: — «У всех». Не успели Мика и Эли со всеми познакомиться и всех как следует разглядеть, а тем более запомнить, как, наконец, к их итак уже шумной компании присоединился еще и волшебник. Он коротко всех поприветствовал, поторопил и на оставшемся коротком пути к Бэг Энду поддерживал с гномами оживленную беседу. Бэг Энд выглядел аккуратной и очень ухоженной хоббичьей норкой. Компания постучала в зеленую круглую дверцу со светящимся символом, что оставил Гендальф для ориентира, но открывать им не спешили. Стремясь узнать есть ли кто дома или нет, гномы толпой налегли на дверь, пытаясь подслушать, что происходит за ней, но лишь мешали друг другу, оттаптывали ноги и ругались. А когда дверь неожиданно распахнулась, они всей гурьбой ввалились внутрь просторной норки. Девушки, которые продолжали с удивлением и любопытством наблюдать за ними, еле сдержали смешки, но они слышали, что гномы — народ гордый, а обижать кого-то им не хотелось. На образовавшуюся гору гномов ошарашенно смотрел маленький хоббит с русыми кудряшками, но, когда взгляд его натолкнулся на довольно улыбающегося Гендальфа, на лице его отразилось понимание. — «Эмм… Эли, тебе не кажется, что мистер Бэггинс сегодня никого в гости не ждал?» — догадалась заклинательница, переводя взгляд с хоббита на волшебника, с волшебника на кряхтящих и пытающихся встать гномов. — «Зная нашего старика, вот что-то совсем не удивлена… Ну, судя по всему, они хотя бы знакомы, что уже радует», — ответила ей подруга, снимая свой плащ и аккуратно перешагивая через гнома в шапке-ушанке. Девушкам чисто по-человечески было жаль мистера Бэггинса, но помочь ему ничем не могли. Они-то сами уже давно смирились с чудаковатостями старика. Просто он — Гендальф, а Гендальф — это он. И никуда от этого деться было нельзя. Поднявшиеся гномы обрадованно здороваясь с другими своими соплеменниками, которых, видимо, очень давно не видели, создавали шум и гам, а на девушек практически не обращали внимания, как и на маленького растерянного хоббита, бегающего за ними по пятам и пытавшегося помешать им окончательно разрушить свой горячо любимый и уютный дом. — «А тут мило, — поделилась Эли по ментальной связи, усаживаясь на какой-то сундук в коридоре и внимательно осматриваясь. — Ты плащ с капюшоном не будешь снимать?» — «Нет, — ответила Мика, рассматривающая портреты предыдущих поколений Бэггинсов и Туков на стенах. — Гендальф просил пока лишний раз не светить своим узором». — «Почему?» — «Мне кажется, что он точно не знает будут ли гномы согласны взять нас в путешествие. Значит есть две возможных причины: он либо беспокоится, что гномы узнав, что я в своем роде ведьма, будут против еще сильнее, либо наоборот хочет приберечь это напоследок, использовав как туз в рукаве, чтобы меня взяли в качестве боевого мага. А может и то, и другое сразу. Это зависит от менталитета гномов, который не знаком никому из нас, кроме Гендальфа». — «Логично, хотя боевой маг из тебя так себе, — справедливо заключила девушка, зная, что ее подруге лучше дается целительство, чем „боевка“, а затем заметила рядом с сундуком кучу сваленного оружия. — Смотри-ка! А ты говорила, что это у меня много кинжалов». — Каких кинжалов? — вслух спросила Мика, отрываясь от созерцания Гендальфа, помогающего гномам накрывать на стол. — Аа… Интересно, чьи они? Для одного человека как-то многовато. Ты, кстати, смотри на чем сидишь, сундук какой-то грязный. — Это мои, — откликнулся довольно молодой гном со светлой гривой волос и усами, заплетенными в две аккуратные косицы. — Для человека может и многовато, а вот для гнома в самый раз. Я Фили. К вашим услугам. Он подошел ближе к девушкам и слегка поклонился. Эли в этот момент тоже заметила грязь и встала, чтобы отряхнуться. Странно было, что в таком чистом жилище, можно было так просто вляпаться в грязь, хотя логика и легкое раздражение подсказывали девушке, что тут явно не было вины маленького хоббита. — И Кили! К вашим услугам! — подбежал к ним темноволосый паренек, обаятельно улыбаясь и кладя руку на плечо Фили. Борода его была еще коротка и не так густа, как у других его собратьев, выглядел он даже младше, чем Ори. Затем он наклонился чуть ниже к Эли, хитро ей подмигнул и добавил: — Какими бы эти услуги не были. — Нет, спасибо. Обойдемся мы и без ваших услуг, — отрезала она, раздраженно сверля нагловатого гнома взглядом. — Простите моего младшего братца, — добродушно улыбнувшись извинился белобрысый гном. — Он не имел в виду ничего плохого. — Но и ничего хорошего, — не удержалась и заклинательница от замечания, затем решила ситуацию все-таки сгладить, ведь нельзя же им с самого начала настраивать всех против себя и заводить недоброжелателей. — Впрочем, не столь важно. Я Мика, а это моя подруга Эли. — Не к вашим услугам, — сложив руки на груди, резко добавила блондинка, заставив старшего из братьев заулыбаться сквозь светлую бородку еще шире, а Кили по-мальчишески растерянно почесать затылок. — В любом случае, вот и познакомились. А зачем волшебник позвал вас? Я думал, что сегодня здесь будут присутствовать только гномы, — вежливо поинтересовался Фили, стараясь особо не пялиться ни на ее белые волосы, ни на открытые рубахой тонкие ключицы, ни, тем более, на то, что скрывала рубаха ниже этих ключиц. — Думаю, что скоро волшебник и сам все объяснит, — пожала она плечами. — А почему ты не снимаешь плащ? — спросил Кили, видимо, оправившись от растерянности и потянулся рукой к капюшону Мики. — Даже ведь лица почти не видно. Руку его перехватила Эли. — Парень, да ты сегодня нарываешься прям, я смотрю! — Спокойнее, молодые люди, спокойнее! — попытался урезонить их один из первой тройки гномов, что им встретилась. А затем предложил: — Может желаете чашечку ромашкового чая? — «Дори или Нори?» — «Блин, не помню… Ори — это тот застенчивый парнишка, а этот вроде бы Дори, но у меня все их имена уже перепутались в голове», — призналась заклинательнице подруга. — Нет, спасибо, — покачала головой Мика, отмахиваясь от чашки. — Вы очень добры, но у меня аллергия на ромашку. — Очень жаль, тогда лучше принесу вам вина. Гендальф вот тоже от чая отказался. — Спасибо, мы с подругой будем вам очень признательны, — кивнула Мика, решив по возможности пока что избегать называния каких-либо гномьих имен. Эли же в это время все еще сверлила взглядом «молодого и неопытного», затем повернулась к тому, что постарше: — Кили, скажи своему братцу, чтобы он больше не трогал мою подругу, если не хочет проблем. — Хорошо, — ответил тот, отвешивая своему младшенькому легкий подзатыльник, а затем мягко поправил девушку: — Но я Фили. Кили это он. — Да за что?! — не понял Кили, обиженно зыркнув на брата. — Мика, Эли, почему вы еще здесь? — подошел к ним Гендальф. — Садитесь за стол, иначе вам ничего не достанется. Сейчас начнем пировать, а когда соберутся все, начнем обсуждать дела. — А сколько еще должно прийти? — спросила Эли, опасаясь, что еще десяток гномов точно разнесут в щепки норку бедного мистера Бэггинса, чье несчастное лицо не могло не вызывать сочувствия. — Так, посмотрим… — пробормотал старик и начал считать: — Фили, Кили… Оин, Глоин… Балин, Двалин… — Как заклятие бормочет, — шепнула Эли Мике. — Бифур, Бофур, Бомбур… — Это что?! У него топор из головы торчит? — охнула Мика, указывая на одного из гномов, который что-то сказал Гендальфу на непонятном языке. — Ничоси, а я и не замечала, — проследила за взглядом подруги блондинка. И, действительно, настоящий боевой топорик, застрявший в черепушке. Редкое зрелище. — Не хватает только одного, — подвел итог Гендальф. — Он немного задерживается. Он ездил на север, чтобы встретиться с нашим кланом. Он придет, — заверил его, прислонивший к стене гном устрашающего вида с кружкой какого-то пенистого напитка в татуированных руках. — Мистер Гендальф, мисс Эли и мисс Мика, ваше вино. У него такой фруктовый букет, — вернулся с подносом гном, что предлагал им чаю. — Спасибо, Дори, — поблагодарил его Гендальф, пригубив немного. Позади него маячил Бильбо, хватаясь за голову и не зная, как остановить то стихийное бедствие, что ворвалось в его тихое жилище, под названием «гномы». Девушки тоже поспешили сказать «спасибо» и отошли со своим вином сначала в неприметный уголок, а затем, осмелев, сели за стол рядом с Гендальфом. Они наблюдали за пиршеством гномов, хохотали с них и, в целом, неплохо проводили время. — «Мика, подними тарелку! Какой-то придурок залез на стол!» — предупредила Эли подругу. — Кому еще эля? Налетайте! — Раз, два, пьем! На миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками скоростного глотания эля. Он стекал у гномов по усам и бородам на одежду, что-то в рот все же попадало, но зрелище было тем еще. Какофонию последующих звуков вообще трудно было описать словами. А потом объевшись и опившись, они начали прибираться под возмущенный лепет мистера Бэггинса, который только спровоцировал своим ворчанием веселую, проказливую песенку. Мика, Эли и Гендальф благодушно посмеивались с гномов, их песенки и маленького хоббита, который до сих пор не понимал, что происходит и чем он все это заслужил. — Я и не знала, что гномы могут быть такими ловкими, — улыбаясь и хлопая в такт песни, сказала Мика. — Они явно умеют веселиться. — О, ты еще многого о них не знаешь, потрясающий народ. К ним нужно немного привыкнуть, конечно, но ребят веселее не сыскать, — знающе кивнул Гендальф, в очередной раз затягиваясь своей трубкой и выпуская колечко дыма. Когда посуда была уже сложена, он чуть насмешливо наклонил голову: — Бильбо. — Ха-ха! Гляньте на его лицо! — воскликнул от души ржущий Кили, указывая на хоббита. Хотя тут он был прав, выражение лица мистера Бэггинса и правда было просто бесценным. Неожиданно, разрушая всю царившую атмосферу балаганного веселья, разразился настойчивый стук в дверь. Девушки непонимающе переглянулись. В воздухе повеяло такой напряженной атмосферой, что можно было подумать, будто в дверь постучала сама Смерть. — А вот и он, — резюмировал Гендальф. Гномы засуетились и разом вытекли в коридор встречать своего соплеменника. Девушки тоже пошли за ними, снова встали в неприметный уголок, скрывшись в основном за гномом, представившимся ранее, как Бомбур, но так, чтобы самим иметь хоть какой-нибудь сносный обзор. Гендальф распахнул дверь и взору их предстал «тот самый гном». Они уже видели в таверне «Гарцующий пони» и этот пронзительный холодный взгляд исподлобья, и царственную осанку, и аккуратно подстриженную темную бородку. Статный и суровый, он вызывал чувство почтительности: что-то было такое в его манере держаться, что не оставляло никому, кто бы его ни встречал, сомнений в том, что с ним нужно считаться, иначе можно очень горько пожалеть. — Гендальф, — поздоровался он легким кивком, проходя внутрь, и снимая плащ: — Ты говорил это место будет не трудно найти. Я заблудился. Дважды. Я бы вообще не нашел его, не будь этого знака на двери. От девушек не ускользнуло, ни как он, во время своей речи, кинул дружественный взгляд в сторону того татуированного лысоватого гнома, которого, как помнила Эли, звали Двалином, ни как коротко, но тепло улыбнулся Фили и Кили, что немного удивляло. — «Может родственники?» — предположила Мика, отмечая также и внешнюю схожесть между новоприбывшим и порывистым Кили, что уже подскочил ближе к нему, чтобы взять его плащ. Видимо, какое-то воспитание у мелкого все-таки было, потому что со старшими вел он себя уважительно. Бильбо возмутился: — Знака? Там нет никакого знака! Ее только недавно покрасили! — Там есть знак, я сам его поставил, — поспешил пояснить Гендальф, а затем представил хозяина дому новому гостю: — Бильбо Бэггинс. Позволь мне представить предводителя нашей компании — Торин Дубощит. — Значит, это и есть хоббит… Мистер Бэггинс, вам доводилось сражаться? — спросил Торин, обходя и внимательно рассматривая Бильбо, с нотками легкой иронии в голосе. — Простите? — пискнул Бильбо. — Меч или топор? Что предпочитаете? — не унимался гном. — Я весьма недурно кидаю каштаны, если хотите знать… — похвастался с чувством собственного достоинства хоббит, даже немного выпрямившись, чтобы придать себе более важный вид. Эли тихо прыснула со смеху. — Но я абсолютно не понимаю, какое это имеет отношение к делу? Кто-нибудь объяснит мне что все-таки происходит? — Так я и думал, — насмешливо произнес Торин Дубощит. — Он больше похож на торгаша, чем на вора. Гномы, были ребятами, как уже можно было убедиться, по натуре веселыми и юморными, так что не замедлили разразиться смехом. Торин довольно осмотрелся по сторонам, наслаждаясь произведенным эффектом, как вдруг снова нахмурился. Девушки напряглись, потому что смотрел он прямо на них. — А это еще кто? — Это собственно то, что я и хотел обсудить, — Гендальф подошел ближе к девушкам, Бомбур отступил в сторону, так что теперь их всем было хорошо видно. — Я прошу тебя взять с собой еще двух человек. Это моя личная просьба. Юным леди требуется сопровождение до Озерного города и, мне кажется, они могут быть полезны в этом походе. — Чем же? Они будут только мешать. Это долгое, трудное и опасное путешествие. Я не смогу обеспечивать безопасность двух беспомощных человек. Это не развлекательная прогулка, — сказал, как отрезал Торин. — Эти девушки вполне способны защитить себя и сами. Мисс Мика талантливая целительница, а мисс Эли является довольно умелым воином, — заодно и представил их старик. — У меня уже есть один лекарь в походе. И как маленькая человеческая девочка сможет отразить атаку ватаги разбойников или диких зверей? — недоверчиво фыркнул гном, рассматривая Эли, которая была едва ли выше его ростом, если даже не ниже, а выглядела скорее, как хрупкая леди, чем действительно справный боец. Даже та, что представили, как целительницу, была выше и обладала более крупной комплекцией, не выглядела способной нормально обороняться и защищать себя. — «Эли, давай покажем ему на что мы способны», — передала Мика мысль по ментальной связи. — «Но Гендальф…» — «Ты посмотри на этого гнома, Эли. Настоящий упрямец. Уж я-то знаю, так часто он снился мне. Лучше раскрыться прямо сейчас». Эли вздохнула, достала своего Стрижика и, предупредительно кашлянув, метнула его в упрямого предводителя гномов. Он не успел бы увернуться. Двалин было дернулся, чтобы закрыть его своим телом, но не успел сделать и шагу, как Мика резко выбросила вперед руку, сказав: «Замри». Из-под капюшона заискрил свет, а кинжал застыл в воздухе всего в пару дюймах от лица Торина Дубощита. Гномы ошарашенно смотрели то на него, то на кинжал, то на девушек. — Вот это да! Фили, ты видел? — воскликнул Кили, дернув брата за рукав. Белобрысый молча мотнул головой, мол, видел, вот только поверить не могу. — Как вы это сделали? — спросил Торин, взяв все еще парящий кинжал в руки и внимательно осматривая его, проводя пальцем по острому лезвию, и по рисунку на рукоятке. — Меткость и щепотка магии, — выдохнув, ответила Эли. Она до последнего волновалась, что что-то может пойти не так и она снова кого-нибудь случайно убьет. — Магия? Я правильно расслышал? Это магия? — начал вопрошать гном со слуховой трубкой. — Они ведьмы! — воскликнул Дори, толкая своего младшего брата за спину, чтобы защитить от неведомой опасности. Мика медленно вышла вперед, оказываясь прямо перед предводителем гномов. — Магией тут владею только я. Меня зовут Моника Вуд. И я не просто целительница, я заклинательница звезд. Если вам удобнее, то можно называть и ведьмой, хотя это не совсем так. Прости, Гендальф, я думаю, что мистеру Дубощиту лучше знать правду. Моя магия может сослужить неплохую службу в походе. В толпе кто-то выругался. На кхуздуле, правда, гномьем языке, но смысл был понятен. Особенно человеку с чисто русским менталитетом. Торин обратил холод своих голубых глаз прямо на девушку: — Снимите капюшон, я хочу знать с кем говорю. Мика последовала указанию и сняла плащ, отбросив его в сторону на какой-то столик. Взору Дубощита предстала юная девушка с толстой косой каштановых волос и глазами, наполненными изумрудом и золотом, цвет которых только подчеркивала длинная зеленая туника со шнуровкой на груди, а длинные дорожные сапоги ладненько сидели на коричневых обтягивающих штанах. Их взгляды встретились. — Вам не место в походе, — упрямо повторил гном, протягивая заклинательнице кинжал. Мика почувствовала, как Эли психанула. Она подошла к ним, забрала кинжал и порывистым, быстрым движением порезала свою ладонь. Кровь закапала на пол. — Матушкин ковер, — простонал маленький хоббит. Эли продолжала смотреть прямо на Дубощита и смело протянула руку подруге. Целительница зашептала давно уже выученное наизусть заклятие исцеления, ее узор на лице мягко засветился, делаясь заметнее и вызывая шквал удивленных восклицаний гномов. Торин завороженно смотрел сначала на волшебное сияние причудливых завитков на коже, а затем перевел взгляд на рану, что быстро и верно залечивалась прямо на глазах. Когда исцеление было завершено, Эли вытерла с руки кровь платком, поданным взволнованным мистером Бэггинсом, и продемонстрировала ладонь присутствующим: — Я полагаю, что вы не откажитесь иметь под рукой ведьму с ТАКОЙ силой, верно? — Зачем вам на самом деле нужно идти с нами? Вы могли бы добраться до Озерного города и с более безопасным конвоем, — с подозрением спросил Дубощит. — Нам нужна кровь дракона, — призналась Мика, решив идти в своей честности уже до конца. Этот мужчина так часто ей снился, так много раз посещал ее в видениях, что сейчас у нее не было сомнений — их судьбы как-то связаны. А значит можно хотя бы попытаться довериться ему. — Им нужны наши рубины! Драконьи кровинки! — воскликнул гном по имени Нори. — Эти рубины — сказки все, не говори ерунды, — одернул его седовласый гном, стоявший рядом с Двалином. Девушки помнили, что их имена тоже рифмовались, а значит, они скорее всего тоже были братьями или родственниками, если следовать логике. — Но речь может идти о красном турмалине, который…  — Нет, — перебила его Эли, — нам в прямом смысле слова нужна кровь дракона. — Зачем? Мика пожала плечами. — Мы тоже хотим вернуться домой. Торин секунду внимательно смотрел на девушек, переводя взгляд с одной на другую, затем кивнул седовласому: — Балин, позже составь для них контракт. Что будет в него входить предлагаю обсудить за столом. Мне многое предстоит рассказать вам, но лучше это делать не на пороге. Последнее предложение он произнес скорее устало, чем сурово, и поспешил пойти туда, где ранее гномы поставили столы. Мика отчего-то почувствовала волну сочувствия к нему. И, если ее сны, действительно были правдивыми, она знала, что никаких хороших новостей Торин Дубощит своим соплеменникам не принес. А затем девушка вспомнила о выходке своей подруги и осуждающе посмотрела сначала на Эли, а затем на ее ладонь: — «И не больно было?» — «Пипец как больно, думала, что вот-вот заору», — ответила та, тряхнув пострадавшей рукой и пошла следом за остальными. Мика же ничего не оставалось, как последовать за ней, качая головой.