Война и танец

Эффи разложила на кровати Китнисс разные ткани, разных фасонов, цветов, и разной цены. Хотя последнее в Изумрудной Гавани совсем не имеет значение, на королевской то свадьбе, точно. Китнисс останавливает свой взгляд на ткани с золотым отливом, и едва заметными узорами, похожими на те, что рисует мороз на стекле в холодную зиму. Сопровождающая настоятельно рекомендует маленькие туфельки с маленьким каблучком, Китнисс мотает головой. Ей взбрело в голову, надеть под свадебное платье сапоги. Такие же, золотые сапожки на шнуровке, чуть ниже коленки. Эффи качает головой, но скоро бросает попытки отговорить новоиспечённую невесту от столь экстравагантного наряда. Черепная коробка норовит расколоться напополам, после вчерашнего вина. Она сколько себя помнит, всегда не умела пить. Хотя этому "искусству" её пытался обучить гуру своего дела — дядька Хеймитч. Весь день льёт проливной дождь. Кашмира скулит, смотря на двор, и причитает : « За что нам такая кара Богов? Ведь затопит к чёрту...» В Гавани люди суеверные чем северяни в тысячи раз. Поэтому Китнисс хохочет от слов своего хореографа, неуклюже ранняя из рук "Джэреми" — так она прозвала тряпичную куклу в полный рост, которая последнюю неделю служит её партнёром по танцу. — Ничего не могу поделать, Джэреми снова пьян! — ещё больше хохочет Эвердин, когда блондинка становится краснее чем шляпка Эффи вишнёвого цвета. На обеде, королева Астарта, сообщает, что её сын уехал по каким-то делам. И тогда дух выбивается из Китнисс, а в голове всплывают слова мейстера Плутарха. Он не должен был уехать до свадьбы. Ошибка. Ошибка. Ей хочется верить, что это глупое совпадение, и её жених, будущий король, сын королевства, вернётся домой целый и невредимый. Наверняка с ним поехали добрые гвардейцы. Эффи лукаво косит глаза в сторону Китнисс, и пускает едва заметный смешок. Девушка отмахивается,и крепче сжимает челюсть. Теперь она понимает внутренний страх, который грыз Кашмиру. Дождь предвестник чего-то не хорошего. Огромные капли дождя ударяются о стекла, и в гулком замке, уловим кажется каждый шорох.Слышно как по ковру с толстым ворсом разгуливают стражники, лениво потягиваясь и зевая. Брюнетка укутавшись полностью в одеяло, не спит, а вспоминает про свой родной дом. Когда к её покоям уверенно кто-то надвигается, она игнорирует, уверенная в том, что это Эффи, по какому-то "очень важному делу". Ей всегда взбредёт в голову что-то дурное под покровом ночи, и конечно же она должна это кому-то говорить, Китнисс для неё идеальная кандидатура. Два стука. Достаточно робких, но в то же время уверенных. Китнисс, приподнимает одеяло, впускает под него воздух, и вновь закрывается с головой. Гость уже в комнате, он неловко кашляяет, а затем ложит тёплую руку на плшечо. Китнисс невольно взгдагивает. Не нужно быть ясновидещей, что бы понять, что рука пренадлежала мужчине. Она подрывается с места, и пятится ко второму краю кровати. — Тшш, пташка. — бархатный голос принижен, и только сейчас Эвердин осознаёт, что перед ней её жених. — Одень костюм в котором ты занимаешься танцами, я жду тебя у двери. Финник покидает покои, забирая с собой полоску жёлтого цвета, которая просачивалась сквозь приоткрытую дверь. Китнисс быстро одевается, и не успев собрать волосы в хвост, выходит из своей комнаты. От него пахнет сыростью, а его плащ с гербом дома вымок кажется насквозь. Одэйр берёт девушку под руку и петляет по замку вместе с ней. Стражники косят взгляды, но они не смеют ничего сказать будущему королю, и его королеве. Впервые, смотря на обитателей замка, она с ухмылкой задрала нос. Вскоре они оказались в том зале на первом этаже, где обычно проводятся уроки танцев. Финник скинул с плеча плащ, и тряхнул бронзовой копной волос, с которой словно алмазами посыпались капли дождя. Китнисс тупится, пока он нажимает что-то на большом квадратном устройстве. — Мне говорят, что ты так и не можешь нормально танцевать. — он протянул руку, и Китнисс робко приняла её. — Мой последний партнёр Джэреми, видишь, вон там валяется? — она улыбнулась, кивая на тряпичную куклы. — Надеюсь со мной такого не произойдёт — Финник вложил свою руку в её, и обхватил одной рукой талию Китнисс. В нос ударил отчётливый, и приятный запах сырости и прохлады. Эвердин уложила свою вторую руку ему на плечо, стараясь избегать контакта взглядом. — Тут главное чувствовать музыку. Не успел он договорить, как из чёрненького ящичка, стала выходить музыка. Приятная, медленная и размеренная. По мнению Китнисс, даже убаюкивающая. Она смотрела за плечо Финника, тот томно вздохнул: — Так не пойдёт. Помимо музыки ты должна чувствовать меня. — он взяв девушку за подбородок повернул лицом к себе — Это не сольная программа. Он просто помогает ей правильно двигаться в такт музыке, она вслушивается в слова песни и не нарочно порой наступает на ноги избраннику. — Ничего, я тоже не сразу научился прекрасно танцевать. Музыка стихает, и они оба только сейчас осознают насколько близки к друг другу. Какие-то пару сантиментров... Она смотрит на него чуть задёрнув голову, присматривается к едва заметным морщинкам около глаз. Стайка бабочек кружащая где-то в желудке всё это время, приземлилась. И его губы накрывают её. Пару секунд Китнисс тупится, а потом отвечает на поцелуй крепче обхватывая его плечо. Его губы имеют карамельный привкус, и от этого едва не сводит челюсть.