Война и танец

Золотое платье с расшитыми рукавами облегает талию девушки, она трогает чуть жёсткую ткань пальцами, и крутится около зеркала в полный рост. Служанка подносит на красной подушечке золотую брошь с Сойкой-Пересмешницей. Она изображена на гербе их дома. Китнисс осторожно закрепляет её на сердце, и улыбается своему отражению. Каждая девочка мечтает о прекрасной свадьбе. О белоснежном платье. О принце. Китнисс не помнит своих детских мечтаний. Но думает, что её сбылись. — Китнисс... — Эффи давится слезами утирая глаза текстильным платочком, который уже промок на сквозь. — Ты такая красивая. Ты самая прекрасная невеста — О чём бы не мечтала Китнисс, Эффи точно грезила о подобной королевской свадьбе, с великолепным платьем и чинными гостями. От всхлипов Эффи, брюнетка сама едва не начинает плакать, от переизбытка эмоций. Она заключает сопровождающюю в свои объятья, и успокаивает женщину. Тринкет говорит, что от дома Эвердин (а точнее от Севера), смог приехать лишь Хеймитч Эбернети, он вместо отца поведёт невесту к алтарю. Хеймитч хрипит, и с улыбкой сжимает в объятьях свою племянницу. Она качает головой, и говорит быть осторожным, широкий каркас сдерживающий юбку платья, так и норовит сломаться. Дядюшка хохочет, и велит "ослабить корсет", и едва заметно нервничая, поправляет бордовый галстук. Зеваки, разные чинные семейства, люди высших сословий, собрались здесь сегодня, что бы вооичи увидеть свадьбу принца королевства и северной девчонки. Китнисс крепко вцепилась в руку Эбернети, и смотрит лишь на алтарь, который кажется ждёт её только после нескольких километров. Священник с улыбкой смотрит на невесту, впрочем как и все. Сзади подол платья тащится за девушкой по мраморному полу, Эффи настаивала на том, что бы она его несла, но Китнисс была настроена категорично. Она смотрит под ноги, что бы не оступится и зацепившись за собственное платье полететь вперёд. Брюнетка делает несколько глотков воздуха, словно утопленник, и слышит приглушённый смешок Хеймитча, который переводит взгляд с дам, на священника у алтаря. — Когда моего друга тащили на казнь, он выглядел куда бодрее тебя. — её сердце учащённо стучит по грудной клетке, словно пытаясь пробить рёбра. — Знаешь, солнышко, я всегда хотел повести свою дочь к алтарю, в её белом платье, с рыжей шкурой лисы на плечах... Кажется это случилось?! — Мужчина подмигивает, Китнисс ещё больше прижимается к руке своего дядюшки, и сама не замечает того как расплывается в довольной улыбке. Около алтаря Эберенети передаёт руку девушки в руки Финника. Тот жмёт губы, пытаясь сдержать глупую улыбку, и придерживает в левой руке плащ из золотистых нитей. Они оба произносят нерушимую клятву их брака, перед всем королевством и мнимыми духами. Священник позволяет обменяться кольцами, а затем жених покрывает невесту полой своего плаща, в знак того, что теперь она под его защитой и покровительством. Когда приходит время танца, Китнисс настолько сильно сжимает челюсти, что видны подрагивающие желваки. Финник просит не волноваться и чувствовать их с музыкой. Отдаться без остатка живой музыке, которую исполняют королевские музыканты. Качаться на волнах звука. Она так и делает, и где-то глубоко в себе, вспоминает вчерашний поцелуй. Хочет ли она ощутить вкус его губ ещё раз? Ничего больше она никогда так не жаждала. По правую руку Финника сидит отец, он довольно окидывает хмельных собравшихся взглядом, и потирая руки, твердит о том, что королевская свадьба, окупилась им почти сполна. Слева сидит Китнисс, которая в свою очередь, со скучным видом наблюдает за гостями. — Думаю у твоего отца просто слишком мало времени, вот он и не смог приехать. — она рефлекторно кивает, продолжая пялится на гостей. — Скучно?.. Может тогда пойдём... — и тут девушка поддаётся какому-то глупому нападку паники. Она прогрызает её, склдывая пополам. Брачная ночь. Не так уж и страшно звучит казалось бы, но для Эвердин это подобно приговору. Финнику, королевству нужен наследник, они оба прекрасно понимают это. — Пройдёмся по замку? Нашу пропажу никто из них не заметит, — Финник окидывает взглядом полный зал людей, и обноруживает, что король уже успел уйти — мать и отец уже ушли, нечего боятся. — А как же проводы новобрачных ? — Китнисс моментально покрывается пунцевой краской от сказанных слов, и прячет взгляд. А затем быстро поясняет — Когда они захотят провожать нас до покоев, то обнаружат наше исчезновение. Финник пускает смешок, и в который раз упаивается её наивности. « Пташка, что ты знаешь о хищных Грифонах?» * — Это будет через минут тридцать. Успеем. Он ошибся. Только жених и невеста встали из-за стола, пытаясь остатся незамеченными, как кто-то крикнул : — Кажется пор провожать наших новобрачных! — народ принял эту идею громким согласием. Войдя в покои, он сразу же запирает дверь, и берёт со столика штоф вина, наполняет два бокала до самых краёв и протягивает один из фужеров девушке. Та сразу делает несколько глотков, буквально залпом, и морщится от кисло-садкого привкуса. Финник присаживается на кресло, и пускает смешок, вновь обворожительно улыбнувшись: — Тшш, пташка. Не торопись, у нас ещё целая ночь впереди. — он чуть приподнимает бокал с алой жидкостью, и затем делает осторожный глоток. Смешать кровь с алкоголем сейчас, по его мнению было как раз кстати.