Привязанность

Голова так трещит, что страшно открыть глаза. Тело настолько тяжелое, будто свинцовое, что ощущение, словно меня прибило к постели… С трудом приподнимаю руку и тут же роняю ее себе на голову. «Господи, я что умерла?» — первое, что приходит мне в голову. Тошнит. Так жутко тошнит и кружится голова, что я не могу даже пошевелиться без последующей волны еще большего недомогания. — Билли? — слышу я, когда разомкнув веки, пытаюсь хоть что-то разглядеть. В глазах мутно, все плывет, а в попытке хоть что-то разглядеть появляется странное ощущение того, будто меня раскачивают на качелях. — Боже, что это? — выдавила я. — Как же мне плохо. — Ты еще слаба. Попей воды, — кто-то приподнимает мне голову и подносит стакан ко рту. Сделав несколько глотков, я начинаю чувствовать себя немного легче. Проморгавшись, уже вижу четче, ярче, а ощущение, что я нахожусь на каком-то жутком аттракционе, отступает. Картина происходящего вокруг становится яснее. — Кай! — осознаю я, выкрикнув его имя, и, выбив рукой стакан, разливаю воду на пол. Инстинктивно я дернулась назад, перекатившись на вторую половину постели. — Что тебе, Кай? Оставь меня, прошу! — Билли, это я, успокойся!  — Я вижу, что это ты. Но лучше бы не видела. Убирайся! — Нет, Билли, ты не понимаешь, — перебил Паркер, встав с кровати, и, обойдя ее с другой стороны, снова присел рядом со мной. — Это я, Би. Я вернулся… На мгновение я замерла, не зная, как реагировать. Он смотрел на меня такими глазами, которых я давно не видела. Словно провинившийся ребенок, который на удивление понимает, где именно он провинился… Честно говоря, подобный взгляд Паркера — большая редкость. Уверена, если кому и доводилось видеть его, то лишь единицам и только раз в жизни, как какой-нибудь межгалактический парад планет. — Билли, я правда...даже не знаю, что сказать, — тихо произнес он, протянув руки к моему лицу. Я тут же одернулась, уже по привычке испугавшись, а он вернул их к себе на колени, побоявшись снова спугнуть меня. — Билли, не бойся меня, — шепнул он. — Обещаю, я тебя не трону. — Да что ты!? — твердо, хоть и с опаской, бросила я, нервно комкая край одеяла в руках. — Билли, ну прости, хорошо?! Ты же знаешь, я не хотел, — заявил Паркер, уверенно посмотрев мне в глаза. — Не хотел? — удивилась я. — А что именно, прости, ты не хотел? По-моему, ты как раз делал то, что по-настоящему хотел все это время. — Нет, Билли, — повысил тон Кай. — Нет? Разве нет? Знаешь, то, что ты говорил мне, несло совсем иные мотивы. И из всего, что ты делал, одно я поняла абсолютно точно: Все это время ты хотел отомстить мне, отыграться, хотел сделать мне больно. Ты подавлял все это в себе прежде. Но когда нормальных, человеческих чувств в тебе не осталось, ты просто начал делать то, что хочешь. Ты ненавидел меня. Как ненавидишь всех вокруг. — Дьявол, Билли! — разозлился он. — Да, я такой, ясно?! Да, я ненавижу всех вокруг себя, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Это новость для тебя? Ты не знала этого? — я растерялась, когда он замолчал на секунду, задумавшись о чем-то. — Чего ты хочешь? Чтобы я убеждал тебя, что я не такой, что я изменюсь? Я такой, Билли! В этом вся правда! И именно за это меня все ненавидят. За это меня ненавидела и ты! — выпалил он. — Ненавидела за то, что для меня никто и никогда не был важен… Ты помнишь? А сейчас...не скрою, по какой-то причине я привязался к тебе. Но это вовсе не значит, что я буду тем, кем ты хочешь меня видеть. И это не значит, что я буду всегда вести себя так, как ты того ожидаешь. Ты будешь недовольна мной еще много-много раз! Я не выдержала и, резко подавшись вперед, с силой влепила ему, уже ставшую традицией, пощечину. Следом я тут же откинулась назад, подсознательно ожидая ответа. Сжав руку в кулак, Паркер медленно поднес его ко рту, на секунду прикрыв глаза. Глубоко вздохнув, он перевел дыхание, видимо, пытаясь успокоиться. Я смотрела на него, мне было страшно. Сбившееся от злости сердцебиение...сильнейшее желание взорваться и разнести все вокруг, но жесткое сдерживание себя в рамках, не позволяет вести себя так, как в голову взбрело. Он смотрит на меня...но быстро отводит взгляд... Пытается не ответить. «Что это?» — подумала я, озадаченно посмотрев на Кая. — Это я, — словно прочитав мои мысли, ответил Паркер. — Я вернул человечность. — И что это значит? — переспросила я. — То, что связь вернулась, глупышка. Вот что, — по его глазам было видно, что ему это вовсе не по душе. — Кстати, у меня что-то есть для тебя, — неожиданно улыбнувшись, заявил он. — Пара дырок в животе? — удивив саму себя, пошутила я. — Нет, — сощурился Паркер. — Но что-то не менее приятное. Закрой глаза. — Чего? — Глаза закрой, — повторил он. — Что?! Так всегда говорят, — добавил Кай, заметив мой недоуменный взгляд. — Чего? — снова переспросила, вовсе не собираясь слушаться. — Ладно, как хочешь… Просто тогда сюрприза не выйдет. Встав с постели, он направился к большому шкафу, стоявшему возле входа, и, распахнув дверцы, достал оттуда…не что иное, как…большого плюшевого зайца. Розового… Он был…розовый! — Что за черт? — не удержалась я. — Это тебе, — гордо заявил он, снова присев на кровать, выставив игрушку перед собой. — Заяц? Ты серьезно? — оторопела я. — Я не знаю, кто ты…но точно не Кай. — Боже, да ладно тебе, Билли. Я же стараюсь, — уже начал заводиться Паркер, но тут же успокоился. — Все так делают. Я в кино видел. Смотри, какой он милый. Большой, мягкий…розовый. Все девочки любят розовый. Ведь так? Его даже зовут, мистер Пинки…Вот, сзади на этикетке написано! — Не все, — тихо возразила я, не в состоянии даже моргнуть от шока. — Не все девочки любят розовый. — Не все? — переспросил Кай, посмотрев на меня с таким выражением лица, будто сейчас разрушилось самое большое в его жизни заблуждение. — Оу…ну хорошо. А какой любишь ты? — Кай, это не то, чем можно исправить сложившуюся ситуацию. — Ну, тогда, скажи, чем можно! — ответил он, спустив мистера Пинки на пол. — Кай, я не знаю можно ли ее вообще исправить, — я начала подниматься с кровати. — Поговорим об этом потом, я хочу отдохнуть. Встав с постели, я прошла в ванную. Едва успев закрыть дверь за собой, я непроизвольно поднесла руку к шее, тут же вызвав неприятные воспоминания о последних событиях. Решив все же не думать об этом, я подошла к умывальнику для того, чтобы обдать лицо прохладной водой, но тут же обомлела от увиденного отражения в зеркале, что весело над ним. Мало того, что приводить себя в порядок не было никакой необходимости, так меня еще и украшала абсолютно новая пижама, которой я никогда раньше не видела. А это еще чье? — Вообще-то, я уже искупал тебя, — сообщил Кай, скромно приоткрыв дверь. — Ну, а пижама… Тогда я еще не знал, что не все девочки любят розовый, — усмехнулся Паркер. — Я купил ее вместе с мистером Пинки. — О Боже… — выдохнула я, не веря собственным ушам. — Ну, а что теперь? — осмелела я. — Помыл меня, переодел, теперь можем двигаться дальше? Начнем все сначала? Будем убивать вместе? — Билли, прекрати. К чему это все? Ничего уже нельзя исправить. Я могу только извиниться и жить дальше. И тебе советую сделать то же самое. — Паркер! Из-за тебя… Из-за того, что ты самое настоящее зло, я убила ребенка и была готова покончить с собой. Точнее, я даже сделала это, вот до чего ты меня довел! Не говоря уже о каждодневной травле, которой я подвергалась из-за того, что ты меня ненавидишь. Из-за того, что твое мальчишеское эго слишком уязвимо. Ты все помнишь? Помнишь, как я умоляла тебя вернуться, умоляла тебя быть со мной?! — Да, я все помню, — откровенно ответил Паркер. — Но, честно говоря, я до сих пор считаю, что это было единственно верным решением, Би, нравится тебе это или нет… Да, я был жесток к тебе, согласен. Можешь побить меня за это. Я даже не буду сопротивляться. Но так мы были в гораздо большей безопасности, чем сейчас. Или ты уже забыла, из-за чего вообще мне пришлось это сделать? Я сделал это, чтобы защитить нас. — Нас? — фыркнула я. — Ты сделал это, чтобы защитить себя. Себя, а не нас, Кай. Ты сделал это, чтобы не умереть. — Говоришь так, будто я тебя бросил. — Кай, лучше бы ты меня бросил. — Хватит, Билли, — не выдержал Паркер, со злостью ударив по дверному проему, проломив деревянный косяк. Я подпрыгнула на месте, тут же замолчав, и сделала пару шагов назад, уткнувшись в ванну. — Билли, прошу, хватит, — уже тише повторил он, направившись ко мне. — Стой там, не подходи, — воспротивилась я, не желая ощущать его ближе. — Прекрати, чего ты боишься?! Ты же была со мной раньше, помнишь? И не боялась меня, — заявил он, заключив мое лицо в свои ладони. — Всегда боялась, — призналась я. — Я всегда боялась. Просто сейчас боюсь еще больше. — Билли, — шепнул он, склонившись ко мне. — Ты должна простить меня, в противном случае…тебе придется вернуться домой уже без меня. Ты же понимаешь это? — Да, — прошептала я в ответ. — И я хочу домой. — Ну хочешь, я заберу твои воспоминания? — предложил он, вроде как из благих побуждений, но взбудоражив этим во мне еще большую бурю эмоций. — Оставь свои игры для себя! — разозлилась я, отбежав от него. — Ты уже достаточно внушил мне. — Только потому, что ты слабая! — внезапно выпалил Паркер. — Ты слабая, Билли, — повторил он. — Ты должна стать сильнее, если хочешь быть со мной. — Черт, да кто ты такой?! — взбунтовалась я. — Почему ты считаешь, что вправе делать из меня того, кем я не являюсь? Я такая, какая есть. Думаешь, я слабая? Пусть. Пусть я слабая. И что дальше? Будешь ломать меня до тех пор, пока я не стану такой, как тебе нужно? Помнится, ты говорил, что я должна принять тебя... А ты? Ты меня принимаешь? — Похоже, что мы оба друг друга не принимаем, — холодно ответил он, развернувшись и выйдя из ванной. Я захлопнула дверь за ним, усевшись на пол спиной к двери. 1982: — Джозет, постарайся сосредоточиться. Смотри прямо на книгу и пытайся управлять ею силой мысли. Представь, что она часть тебя, продолжение твоей руки, — скомандовал Джошуа, пытаясь чему-то научить старшую дочь. — Давай, Джо, через полгода тебе уже 11, я умел это уже к 8. Ты не стараешься. — Папа, я правда стараюсь, но ничего не выходит, — расстраивалась она. — Плохо стараешься! Старайся лучше, — заводился он. — Джошуа, тише, — спокойным тоном произнесла женщина, сидевшая на деревянных, слегка потертых ступеньках, глядя на то, что происходит на лужайке перед домом. Она спустилась с крылечка и направилась в сторону мужа, попутно погладив Джо по голове. — Она еще ребенок и всему научится, нужно только время, — сказала она, обняв Джошуа со спины. — К тому же твои порицания заставляют ее замыкаться в себе. — Джули, она должна всему учиться в разы быстрее. Она явно отстает. — Ну хорошо, — выдохнула она. — Продолжайте учиться. А я вас пока оставлю, — посмотрев в сторону раскачивающейся качели под деревом, неподалеку от дома, Джули направилась к ней. Подойдя к качели, безмолвным жестом она попросила пододвинуться мальчика, сидевшего на ней. — Кай, а почему ты не учишься вместе с сестрой? — улыбнулась она, присев рядом. — Потому что я не могу. Не могу так, как она, — нахмурился он. — Я не могу колдовать, как Джо. Она сильнее меня. — Это не так, Кай, — она приобняла его за плечи. — Почему ты думаешь, что ты слабее Джо? — Потому что у меня нет магии. Я не могу даже тренироваться вместе с ней. — Кай, иногда мы удивляем сами себя… Иногда очевидное, на первый взгляд, превосходство, ничто по сравнению с силой, которую прежде никто не замечал. — Что это значит? — Ты никогда не думал, почему отец не дает тебе магию и не позволяет тренироваться вместе с сестрой? — Потому что я не могу колдовать самостоятельно. — Нет, Кай. Потому что это может быть опасно для твоей сестренки. Потому что ты сильнее, чем думаешь. — Но я никогда не обижал Джозет, — не понимал Кай. — Дело не в этом. Порой мы можем причинять боль, совсем не желая того, — улыбнулась женщина, посмотрев в глаза сыну. — Вот держи, можешь взять немного моей магии. Я тебя кое-чему научу. — Но отец запретил мне это делать. Он сказал, что я должен использовать чужую магию как можно меньше. — Мы ему не скажем. Держи, — она протянула ему свою руку. Кай тут же ухватил ладонь матери, начав подпитываться ее магией. Она прикрыла глаза, молча терпя болезненные ощущения, чтобы не напугать сына. — И что теперь? — спросил он, отпустив ее руку. — Давай попробуем то же самое, что и твоя сестра. — У меня не получится. Она уже несколько месяцев не может поднять книгу больше, чем на 5 см от земли. — Просто попробуй, — повторила она. Вскинув руку перед собой и зажмурив глаза, Кай притаился, сосредоточившись… — Нет, Кай, только не книгу, — не успела предупредить Джули, как та воспарила над землей. — Оо, папа, у меня получилось! — вскрикнула Джозет, глядя на парящий в воздухе томик какого-то женского романа. — Папа! — повторила она, но тот лишь отвел взгляд от нее, посмотрев в сторону колдующего Кая. — Кай, все хватит, — поторопила его Джули. — Но у меня получается, мама! — обрадовался он. — Да-да, конечно. Но отпусти ее. Будем тренироваться на чем-то другом, — она одернула его. — Джули! — окликнул Джошуа, направившись в их сторону. — Кай, иди ко мне, — она испуганно заслонила мальчика собой. — Спокойно, дорогой. Это все я. Он ни при чем. — Я просил не делать этого! — буквально прорычал он. — А ты! — Джошуа бросил взгляд на выглядывающего Кая. — Разве я не запрещал тебе брать магию у кого-то из членов семьи. — Милый, не ругай его. Это все я, — она пыталась успокоить мужа, но он лишь продолжал смотреть на напуганного ребенка, не слушая ее. — Ты мог убить мать! Ты знаешь об этом? — выдал он. — Что? Мама это правда? — всполошился Кай. — Нет, Кай. Успокойся, — посмотрела она на него. — Джошуа, прошу! — Не смей так делать, сопляк. Раз природа не одарила тебя возможностью колдовать, значит, ты не рожден для этого. Ты все понял? Нельзя подвергать жизнь своих родных опасности и, вообще, кого-либо ради развлечений. — Но все колдуют! — разозлился Кай, впервые огрызнувшись. — Вся семья колдует. Почему я не могу? Я сильнее Джо! Я сделал то, что она не могла всего за секунду. — Замолчи, — заткнул его отец. — Это не имеет значения. Ты сделал это не сам, а с помощью чужой магии. — Ты никогда меня не хвалишь. Ты только ругаешь меня, — снова закричал мальчик, стиснув руки в кулаки. — Сынок успокойся! — твердила Джули. — Ты смеешь перечить мне? — разозлился Джошуа, схватив сына за руку, желая затащить того в дом. — Тогда с сегодняшнего дня ты под домашним арестом. — Нет, отпусти меня, — воспротивился он и в попытке отпихнуться схватил отца за руку, незаметно для себя начав выкачивать из него магию. — Ааа, — зашипев, одернулся Джошуа, отпустив сына от неожиданности. — Ты больше не будешь мне указывать! — со злостью прокричал Кай, напугав собственных родителей и, смотрящую на все это, сестру. Попятившись назад, он ринулся бежать в сторону леса. — Кай, подожди! — крикнула вслед мать. — Теперь ты видишь, к чему могут привести эти твои игры с ним? — злился Джошуа. — Но он наш сын. Он чувствует себя ненужным. Я не могу на это смотреть. — Он опасен, Джули. Он слишком мал, чтобы понять это. Он — ребенок, который немедленно бросится играть со всем тем, чему ты его научила. А в итоге, это может привести к трагедии. У нас полный дом маленьких детей, содержащих в себе магию. — Он уже не настолько мал, как ты думаешь. Он многое способен понять, — возразила она. — Но не настолько, чтобы перестать нести угрозу окружающим. Сейчас он мальчишка, проявляющий характер, но вскоре он станет мужчиной. Как тогда ты будешь справляться с ним? Он слишком импульсивен… — Нет. Он становится таким… — не согласилась она. — Становится таким, потому что чувствует себя изгоем в собственной семье. Развернувшись, она направилась вслед за старшим сыном.

***

— Кай! Где ты? — кричала Джули, шагая по темному лесу. — Кай?! — Я тут, — она услышала позади себя тихий голос. Повернув голову, Джули увидела Кая, сидевшего возле большого старого дуба. — Ах, вот ты где, — улыбнулась она. — Что ж ты убежал? — Он не любит меня. — Это неправда. Конечно любит, ты же его старший сын. — Нет, не любит! — прикрикнул он. — Он считает меня хуже той же Джозет. — Нет, конечно нет, — она присела рядом с ним. — Он просто хочет уберечь тебя… Кай, прости, это я виновата, что сегодня тебе досталось. — Он считает меня слабым, — продолжал он. — Это не так. — Так! Но когда-нибудь я докажу ему, что он ошибался. Когда-нибудь я возглавлю наш клан вместо него. Вот увидишь… — Тогда… — она ухватила его за руку, а он внимательно посмотрел на нее. — Ты должен стать еще сильнее! Наши дни: — Билли, ты там уже минут сорок сидишь, а по ощущениям так часа три, — Кай постучался в дверь ванной. — Я даже не слышу, чтобы вода журчала. Ты ведь просто на полу сидишь, да? — Кай, оставь меня. Мне нужно подумать. — Почему бы тебе не думать за кухонным столом? Ты же знаешь, я не могу долго находиться в тишине один. — Мне-то что? — Может, хотя бы посидишь рядом? Поскребешь вилкой о тарелку... — пошутил он. — Боже, Кай! Ты же ушел. Зачем вернулся? — Ну скучно мне! Что еще?! — фыркнул он, присев на пол и облокотившись спиной о противоположную сторону двери. — Давай иди отсюда! — бросила я, уткнувшись затылком в дверь. — Сама иди, — повторил Паркер, сделав то же самое. Мы просидели молча еще минут десять. — Ты сделал мне очень больно, — заговорила я, почувствовав, как в нем что-то екнуло от неожиданности услышать мой голос. — Я знаю. — И такое не прощают, — добавила я. — Да. — И я не хочу меняться и становиться такой же, как ты. И вообще… — Можешь не становиться, — прервал меня Кай. — Билли, я не зря такой, какой есть. И я не просто так сказал тебе все эти вещи… Когда я был еще мальчишкой, отец научил меня, сам того не желая, что каждый день нужно становиться сильнее. Каждый день доказывать кому-то, что ты чего-то достоин... Что ты чего-то стоишь. Я привык жить в этой борьбе. Ты должна меня понять. Родной дом был для меня военным полигоном, где если ты не лучший, то ты — никто. — А я не привыкла… — возразила. — Я жила обычной жизнью в обычной семье. Где обо мне все заботились и были готовы прийти на помощь в любой момент. А сейчас…я совсем одна. Все это обрушилось мне на голову, и я не знаю, как со всем этим жить. А ты…просто не хочешь понять, что я никогда не буду такой же сильной. Я никогда не была из тех, кто стоит плечом к плечу, в случае какой-то борьбы... Мне просто не приходилось. Поэтому я скорее из тех, кто привык стоять за чьим-то плечом и полагаться на поддержку. Прости мне эту слабость, но сильнее по щелчку не становятся. — Это странно, — не удержавшись, посмеялся Кай. — Ты ведь даже розовый не любишь, а строишь из себя маленькую девочку. — Странно не это, — ответила я. — А то, что, судя по всему, его любишь ты. — Завтра… — вдруг произнес Кай, промолчав еще пару минут. — Я решил, что завтра мы никуда не пойдем. Останемся здесь. — Зачем? — Просто останемся. Ты отдохнешь и заодно подумаешь… — О чем? — О том, чего ты хочешь... — многозначительно ответил Паркер. — Если ты решишь, что не в силах простить меня и стоять за моим плечом, ты больше не хочешь, то я отвезу тебя домой, и наши пути разойдутся. А если выберешь обратное…то так и быть, я приму тебя, чтобы это не значило, и позволю встать за это мое плечо, — усмехнулся он, — раз это то, что тебе нужно. «Я тоже люблю тебя, Билли...» — вспомнила его слова, услышанные в бреду, которые он никогда не говорил мне прежде. Но не говорил...значит ли, что не чувствовал? Я потянулась к дверной ручке, не поднимаясь с уже нагретого мною кафельного пола, и, отперев замок, немного приоткрыла дверь, сразу же встретившись глазами с Паркером. Мы смотрели друг на друга, сквозь небольшой проем между дверью и поломанным косяком, не произнося ни слова. — Хм, — внезапно хмыкнула я. — Возможно, не только мне приходится подстраиваться под тебя… Да? Мистер Пинки… — О Боже, — посмеялся Кай, собираясь встать с пола. — Ну тебя к черту, Билли. Это уже перебор. Приоткрыв дверь сильнее, я выползла из ванной, оказавшись ближе к Каю. Я собиралась лишь встать, но, посмотрев на него, неожиданно для самой себя почувствовала стук его сердца, похожее на громкое тиканье старого будильника, что тут же сбило и мой ритм. Я давно этого не ощущала… И даже подумать не могла, что мне так этого не хватало. Кто бы знал, что я буду скучать по этому странному чувству, от которого мы оба так мечтали избавиться. Несмело протянув руку, я дотронулась до его плеча, а мои щеки тут же вспыхнули от ощущения приятной теплоты, исходящей от его кожи. Я всматривалась в его лицо, не выдававшее каких-либо эмоций...в его глубокие голубые глаза, обрамленные черными ресницами, от которых мне всегда было так трудно оторвать взгляд...и понимала, что теперь эти самые глаза стали для меня чем-то еще более особенным. Отныне они ассоциировались не только с чем-то необъяснимо манящим, но и с болью, что способны принести. — Почему ты? — прошептала я, робко коснувшись ладонью его щеки. — Почему именно ты? Я знала, что ответа на этот вопрос нет. Его нет ни у меня, ни у Кая. И уверена, он задавался им же уже не раз. Но есть ли в этом смысл? Есть ли вообще какой-либо смысл во всем происходящем с нами? Уверенным движением он смело усадил меня к себе на колени, облокотившись на дверь. Я съежилась и уронила голову ему на плечо, скомкав его футболку на груди. Не верится, но я снова узнаю его... Узнаю того Кая, которого хотела вернуть. И уже глядя на него, то, что происходило все эти дни, кажется чем-то нереальным, невозможным. Теперь я боюсь совсем не того, чего боялась еще вчера...а того, что это окажется лишь сон и, проснувшись, я встречусь лицом к лицу с тем Паркером, ради смерти которого была готова на все. Неужели я смогла сделать это? Неужели смогла его вернуть?! Странно, но это пугает меня. На что еще я способна ради него? И на что способен он? Где границы нашей с ним привязанности друг к другу? — Я рада, что ты вернулся, — шепнула я, не поднимая усталых глаз. — Я ждала тебя.