Я никогда тебе не покорюсь

- Я это сделал, я один! - отчаянно кричал привязанный к пыточному станку окровавленный человек. - Больше никто не виноват! Зачем убил ваших людей? Да потому что ненавижу, потому убил! И снова бы убил, если бы мог! Казните, я готов! - новый удар прервал его слова, вырвал из горла тяжкий стон. Голова мужчины повисла, слипшиеся от пота и крови длинные волосы закрыли лицо. Его окатили холодной водой и продолжили допрос. - Просто из ненависти ты не стал бы убивать! - подняв его голову за волосы, настаивал дознаватель. - Дочку свою бы пожалел. Отвечай правду, скотина! Ты видел принца в тот вечер? Это он убил наших воинов? Вы вместе спрятали тела в хлеву? - О чем вы? - прохрипел солдат, дико вращая глазами, - откуда бы там взяться принцу? Он же у вас в плену... - Ты будешь правду говорить? А ну-ка всыпьте негодяю, да получше! Последний раз тебя спрашиваю: где Герберт и его оруженосец? Молчишь? Эй, кто там есть? Приведите сюда девчонку! Сейчас развяжем папочке язык, если, конечно, он имеет сердце, а не камень! - Не троньте Суяни, девочка ни в чем не виновата... - отчаянно дергая цепи, вскричал узник. - Какие же вы воины, если сражаетесь с детьми? Где ваш главнокомандующий? Он что, такой же нелюдь, как и палачи? Втащили девочку, растрепанную и в одном белье. С мукой в глазах отец смотрел на нее, пытаясь угадать, что пережила в застенке его дочка? На счастье, ей всего двенадцать, она мала, чтобы ее насиловать, но мало ли чего? От негодяев можно ожидать чего угодно. - Моя родная, эти скоты не сделали с тобой... - Молчать! Тебе никто не разрешал здесь открывать поганый рот! - новый удар обжег обнаженную спину узника, и девочка отчаянно вскрикнула, бросаясь к отцу, но сильные руки наемника не пустили ее. - Смотри сюда! Сейчас я буду истязать твое отродье, пока не скажешь правды! - Плеть опустилась на худенькое тельце, и ребенок завизжал от боли, разрывая в клочки отцовское сердце. - Ты будешь говорить? - плеть поднялась опять. - Стой, нелюдь! Я скажу. Я все скажу, но только отпусти Суяни! Не бей мое дитя, она же так мала. Совсем еще ребенок... - Ну хватит причитать, как баба, говори! Где принц Герберт? - Не знаю. Мы их видели в тот вечер возле дома, но вот куда они пошли, мне неизвестно. И это правда, больше ничего не знаю. Ваших людей убили не они. Их я убил. Казните, только пощадите дочь. - Но почему ты их убил? - Они случайно наткнулись на людей Его Высочества. Принц говорил, что не желает подвергать нас риску, но я хотел ему помочь, поэтому убил. А принц и его люди после этого ушли. - Куда ушли? Сейчас заговоришь, или я выжгу твой девке на лице клеймо! - Не делай этого! Я правда ничего не знаю! Не надо, нет! Не трогайте Суяни!!! - Довольно! - руку с клеймом остановил Павил, только что появившийся в пыточной. - Нет смысла издеваться над ребенком. Сними его с цепей и отведи в темницу. Девчонку тоже. - Но генерал, он же почти уже признался! - Это признанье потеряло силу. Я знаю, где скрывался Герберт эти дни, но он уже ушел оттуда, так что хоть выколи этим двоим глаза, они нам ничего не скажут. Я знаю лучший способ выманить Его Высочество из своего убежища. Селим, ты здесь? Немедленно повесить на главной площади извещение о казни этой девчонки и ее отца, которое состоится завтра в полдень! Отдельно указать, что если Герберт добровольно сдастся, то девку пощадят! - Что ты задумал, генерал? - спросил Селим. - Зачем устраивать такую показуху? Казнить его сейчас и все дела. А вдруг безумцы во главе с не менее безумным принцем решатся на восстание? - Все может быть, - кивнул Павил, - но шансов у них нет, они и сами понимают это. Распорядись на всякий случай привести сюда один из запасных полков. Но тайно, ночью, чтоб никто не знал, пусть думают, что здесь немного наших. - За что так сильно ненавидишь Герберта, мой генерал? Чем плох наследный принц? Зачем возвысил Витора, когда в Таргасе есть наследник трона? Народ любит Его Высочество, если он станет королем, то можно быть спокойным... - Таргаса и ее будущее - дело не мое, Селим. Мы возвращаемся домой, а это королевство переходит под начало повелителя Цахира. Витор лишь временный наместник, и я не думаю, что он удержится на этой должности. Король наверняка поставит тут кого-то из своих, а Витора скорее всего таргасцы и прикончат, предателей нигде не жалуют. Я бы и сам его казнил, но повторяю, это дело не мое, пусть тут командует его цахирское величество. Он, кстати, что-то долго едет до своих новых владений, однако мы свою оплату получили, так что без разницы, поймаем принца и отправимся домой. - Но ты уверен, что твой план сработает и принц пожертвует собой ради какой-то маленькой девчонки? - Вот завтра и увидим, как он любит свой народ. Всем передать приказ: он нужен мне живым! Ранить - пожалуйста, но не смертельно. Кто отличится в поимке моего раба, я в долгу не останусь. - Меня пугает твоя одержимость этим юношей, Павил. - Это не одержимость, Селим. У меня давние счеты с королевской семьей Таргасы. Ну и еще. Принц - мой каприз, награда за военные труды, трофей. Приятно же иметь в рабах особу королевской крови! И вот еще чего, Селим, сейчас мне в голову пришло. Подумал, что одной девчонки будет маловато, обмен неравноценен. Пусть схватят еще двадцать - за двоих убитых наших. - Мой генерал, но как же так? - нерешительно выдохнул оруженосец, пораженный до глубины души выражением муки в глазах полководца. Он слишком хорошо его знал, это выражение, чтобы не понимать, какие чувства владеют сейчас душой его командира. - Мы ж воины, не палачи... - Надеюсь, что до казни не дойдет, - глухо пробормотал Павил, - просто другого способа вернуть его не знаю. Все эти чертовы подземные ходы, будь они прокляты на веки вечные, как и король Таргасы вместе с ними! Герберт - Господин, плохие новости! - в крохотную каморку под землей, где мы сидели вчетвером, постучалась одна из девушек "Оранса". - Хозяйка к вам послала известить. Девушка рассказала, что ночью и днем в городе шли облавы, и что маленькую Суяни и ее отца, сотника Фаддея, увели в темницу. - Я так боялся, что мы подвергнем их жизнь риску, и не напрасно, - с горечью вздохнул я. - Но как это могло случиться, если мы пробыли у них совсем недолго? Кто-то нас видел и донес? - Нет, вы не виноваты. Сосед Фаддея слышал разговор. Наемники нашли возле ворот пряжку от сапога убитого воина. Фаддею надо было тщательнее все проверить, тогда бы обошлось. Хозяйка велела проводить вас в безопасное место, пытки способны развязать язык кому угодно, а если и ребенка на твоих глазах будут нещадно бить... Ну, сами понимаете, даже у воина есть сердце, не вынесет такого испытания и все расскажет... - То есть я буду прятаться, как трус и негодяй, в то время, как Фаддей и его дочь пойдут на пытки и на смерть? Я не могу так поступить! - Но мы сейчас бессильны, принц! - вмешался Сет. - Мы ничего не можем сделать, чтобы их спасти! - Можем. Вернее, я могу. Павилу нужен я. Если я сдамся, он, возможно, пощадит малышку. - Но ваша жизнь... - ...не стоит ничего. Я говорил уже тебе об этом. Сет, можешь думать обо мне, что хочешь. Ты знаешь, я не трус, но стать причиной гибели ребенка не могу. Я сдамся, а Павил когда-нибудь уйдет. Вы подготовите восстание и сами, наверняка среди оставшихся в живых есть опытные воины и командиры сотен. После ухода войск наемника здесь будет править кто-то из соседнего Цахира, теперь Таргаса их вассал. Со временем, собрав всех уцелевших и усилив армию новобранцами, можно чего-то и добиться, но только не сейчас. Не стоит рисковать и действовать спонтанно, нужен трезвый расчет и грамотная тактика. Только тогда можно вернуть нашей стране свободу. - Но принц, как же могу вас отпустить обратно на такие муки? Хотя бы подождем до вечера, должно же что-то проясниться? Может, Павил и не узнает ничего, решит, что сотник в одиночку совершил нападение на врагов? Я хорошо знаю Фаддея, уверен, что он сможет вынести все пытки и ничего не скажет! - Один бы смог, я тоже абсолютно в нем уверен. Но девушка права - маленькая дочка все меняет, даже суровый воин не сможет спокойно смотреть, как корчится от боли собственный ребенок. - Вы думаете, что Павил так ужасен, что прикажет пытать ребенка? - Он же не миротворец, он наемник и убийца, а на войне все средства хороши. Ладно, нам по-любому надо уходить, иначе весь "Оранс" тоже пойдет в темницу из-за нас. К вечеру пришли ошеломляющие новости о казни. Речь шла уже не только о Фаддее и его дочери, но и о двадцати девочках в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет, которые должны были заплатить своей жизнью за убийство двух вражеских солдат, пережив мучительные часы ужасных мук на коле. На площади и в городе всем объявили, что если принц Герберт придет и добровольно сдастся, все дети будут прощены. - Ваше Высочество? - Сет, ты же понимаешь, у меня нет выбора, я должен это сделать. Павил не остановится, пока меня не схватит. - Безумный негодяй! Можно подумать, что он вами одержим. - Эти слова недалеки от истины. Месть за семью... ну это долгая история... - я повернулся к девушке-связной. - Сможешь нас провести в восточные пещеры? - Кого-то одного смогу, - ответила она, - под видом своего парня. Но всех нельзя, на улицах кругом наемники. Завтра плохой день и наверно многие из нас умрут. - Джив, ты пойдешь и постарайся убедить воинов, чтоб не лезли завтра на рожон, иначе пострадают женщины и дети. Проводив девушку и Джива, мы замолчали. Да о чем нам было говорить? Все было и без слов понятно. Сет взглядывал на меня с какой-то злой досадой, а я сидел и думал, сможет ли солдат сказать те нужные слова, чтобы остановить упрямцев? Завтра плохой день, девушка права. Непредсказуемый, опасный день, и я обязан приложить все силы, чтоб сделать его менее трагичным. Что вытворит со мной Павил, заполучив обратно - об этом я старался не задумываться, что б не потерять решимость. Наверно, легче будет умереть, чем снова жить бесправной горькой жизнью, особенно после той ночи в комнате отца? Как бы устроить так, чтоб и народ не пострадал, и смерть моя была не бесполезной и почетной? - Даже не думайте об этом, принц, - оруженосец, как всегда, безошибочно угадал мои мысли, - вам надо жить, вы помните об этом! - Надеюсь на тебя, мой верный друг, - улыбнулся я, - твоя задача очень сложная: объединить войска и научить всему молодежь. Я постараюсь выжить, но если со мной что-то случится, я знаю, ты сумеешь встать во главе нашей армии и вернуть Таргасе ее былое величие. *** С утра погода хмурилась, накрапывал дождь, а к полудню, то есть к назначенному времени казни, небо и вовсе разразилось ливнем. Правда, шел он недолго и быстро ослабел, но жители вышли на улицы в широких соломенных шляпах, которые скрывали лица больше чем наполовину и служили отличной защитой от льющих с неба струй воды. Это было хорошим знаком, и можно было не бояться, что меня узнают раньше, чем нужно. - Ведь знаю, все равно пойдешь на площадь, - сказал я Сету, собираясь уходить, - мои приказы для тебя теперь ничто не значат. Но все же повторю: что бы ни случилось там, не вмешивайся, не пытайся мне помочь. Тебе нельзя обратно в плен, у тебя другая задача. Ты понял, Сет, что б ни случилось! Ты все равно не сможешь изменить мою судьбу! - Но это безрассудство, принц! Такое впечатление, что вы хотите быть рабом Павила! - Все. Хватит. Ты об этом говорил уже вчера. Я принял решение и отговаривать меня не нужно! Я не смогу жить дальше, ни в рабах, ни на свободе, если кровь этих детей будет на моей совести. - Клянусь, мой принц! Я отомщу за вас! Жаль, что не знаем, чем вчера закончились переговоры Джива... Я шел в толпе горожан в такой же шляпе, как у всех, одетый, как простолюдин. На меня никто не обращал внимания, в том числе и наемники, люди шли медленно и молча, подавленные предстоящим зрелищем, и это позволяло мне наблюдать за их поведением, но рядом были только женщины и дети, я не увидел ни одного мужчины, даже отдаленно напоминающего воина фигурой или походкой. Несколько стариков и кучка подростков представляли все мужское население столицы. Возможно, я напрасно волновался и все пройдет без роковых глупостей. Сейчас приду на площадь, оценю обстановку и вовремя вмешаюсь в казнь. Раз Павил обещал при всех, он сдержит слово и отпустит девочек. Фаддея жаль, конечно, но спасти его было не в моих силах. На площадь пропускали с двух сторон. Шестеро дюжих воинов проверяли всех без исключения на наличие оружия и заставляли снимать шляпы. Плохо, однако же, не безнадежно. Девушки в борделе снабдили меня длинным черным париком - там был свой маленький театр для развлечений посетителей, и эти грубые конские волосы должны были некоторое время послужить мне в качестве маскировки, пока не настанет время выйти и явить Павилу свою настоящую внешность. Уже пройдя контроль, я оглянулся, страшась за Сета и других. Проклятье, если он придет, то может запросто попасть в руки врагов. - Иди, иди скорей! - грубо подтолкнул меня один из наемников. - Чего так озираешься, страшила? Вот же дикарь, хотя бы космы подровнял! - Да, господин, - я быстро опустил глаза, их цвет для наших мест довольно редкий, и прошмыгнул мимо него налево, ближе к невысокому помосту. Там уже были установлены орудия для казни, но ни приговоренных, ни Павила я нигде не видел. Площадь быстро заполнялась, но если закрыть глаза, можно было подумать, что она пуста, так молча и подавленно стояли люди. Дождь шел по-прежнему, парик намок, но я не волновался. Он плотный и густой, отлично держится на бритой голове, уже начавшей обрастать щетиной. Да и недолго этим непривычно черным волосам украшать мою физиономию, скоро его сорвет нетерпеливая рука "любезного владыки"... О, кажется ведут! Все взоры обратились в сторону несчастных, которые на удивление держались тихо. Лица испуганные, глазки красные, наверно, плакали всю ночь, бедняжки... В толпе раздались душераздирающие крики женщин, должно быть, матерей. Ну разве можно вынести такое? А Сет мне говорил, что я не должен быть настолько безрассудным! Но как смогу остаться в стороне, зная, что этих девочек, которые лишь только начинают жить, казнят вместо меня жестокой смертью? А вот и Павил, собственной персоной! Как можно быть таким красивым и одновременно таким же мерзким?! Распутный негодяй и мужеложец, как же такой подонок вышел в полководцы? Как смог поднять и повести за собой лучших воинов Ханая, как победил семь королевств, ведь там везде служили опытные генералы? Ханайской суки нет, зато предатель Витор семенит след в след, на лучшем жеребце королевской конюшни. Они подъехали и спешились, встав на помост, так, чтоб всем на площади их было видно. Наемник мрачен, так глазами и шныряет по толпе, а Витор улыбается, словно пришел на праздник. Вот же дерьмо, и кто бы мог подумать, насколько он прогнил из самого нутра! Приговоренных выстроили в ряд, отдельно от других - избитый в дым Фаддей и рядом с ним Суяни. Стоит спокойно, мужественная девчонка, с растрепанных волос стекают капли дождевой воды. Ну же, давай, Павил, ты должен повторить свое обещание пощадить детей, только тогда получишь меня обратно. - Слушайте, жители столицы! - надменно возвестил Витор. - Два дня назад вот этот негодяй убил двух доблестных солдат армии генерала Павила. За это преступление сегодня будет он казнен, с ним вместе его дочь и эти двадцать девок - за каждого убитого воина по десятку. Однако генерал наш очень милосерден и отходчив, он обещает пощадить всю эту шваль, если трусливый бывший принц Герберт, а ныне грязный раб Або выйдет сюда и добровольно сдастся. Все слышали меня? Если же раб не выйдет добровольно, то девки все подохнут медленной и страшной смертью на коле... Наместник вскрикнул, не закончив свою речь, и стал вдруг оседать, держась рукой за окровавленную шею... Проклятье, это ж сюрикен, все же нашелся безрассудный человек, который совершил задуманную месть, поставив под удар всех жителей столицы! Наверняка, второй мишенью будет генерал, и уж тогда расправа армии наемника будет поистине ужасной! Павил сообразил, в чем дело, попытался отклониться, но у него бы не хватило времени отпрыгнуть в сторону - мешал Витор. Но я стоял как раз, где надо, и молнией метнулся перед генералом. Нашу судьбу решали мгновения, я с силой оттолкнул наемника, успев прикрыться рукавом, руку пронзила боль, и я упал на него сверху - не специально, просто так уж получилось. Наемники сомкнулись, закрыв нас от стрелка, но выстрелов больше не последовало. Рядом хрипел смертельно раненый Витор, кто-то спешил проверить, жив ли генерал, но он поднялся сам, рывком поставив на ноги меня. - Кто ты такой? И почему полез меня спасать? - хрипло спросил он, вглядываясь мне в лицо. - Принц? Ты? Вот никогда бы не поверил. Решил заработать себе очки в моих глазах? - Нет, мне плевать и на тебя, и на твою поганую жизнь, - срывая с себя надоевший мокрый парик, презрительно хмыкнул я. - Просто не мог допустить, чтобы ты сдох сейчас, а твоя армия сравняла в порыве мести мой город и его жителей с землей. Я шел сдаваться, между прочим, когда все это произошло. Так что сдержи свое слово и отпусти детей! - Сначала выясню, кто смел в меня стрелять, - с жуткой усмешкой сказал он, отпихивая меня в сторону, - и если он не выйдет, никакого обещания я сдерживать не буду! Эй, слушайте меня! Если не выйдет негодяй, метнувший сюрикены, и ваши девки, и мой раб - ваш бывший принц, немедленно будут казнены. - Жалею, что ты жив, червяк, - из толпы горожан вышел человек, в котором я узнал солдата конного полка. - Принц, ну зачем же ты вмешался? Я так хотел убить это чудовище, а ты мне помешал. Павил махнул рукой, его люди схватили стрелка и поставили рядом с Фаддем. - Раз обещал, то девок отпущу, но этих вот двоих немедленно казнят! - как-то устало объявил наемник. - На кол их, генерал? - Нет, просто обезглавьте. Они все же не шваль, а воины, поэтому заслуживают быстрой и почетной смерти. Або, иди за мной, я не хочу смотреть на это. Эй, кто там есть из лекарей? Чего стоите, словно неживые? Немедленно перевяжите рану моему рабу! Я не хочу, чтобы он умер от потери крови!