У Вельзевула никогда не было своей личной пыточной — в отличие от остальных демонов, он пытал очень редко. Но, как говорил Астарот, метко.
В свое время Асмодей предоставил свои застенки в распоряжении босса-друга и сейчас Вельзевул осматривал пыточный арсенал друга. Хмыкнул, открыв небольшой шкафчик и увидев кучу секс-игрушек.
— Ой, сдается мне, не только пытает он тут!
Потом подкатил высокий столик на колесиках и, насвистывая нехитрую веселенькую мелодию, начал неторопливо раскладывать на нем ножи, скальпели и щипцы.
Райнс, прикованный к крестовине посреди комнаты, с шумом сглотнул и заскулил.
Демон не обращал внимания на человека. Каждый нож проверялся на остроту. Пару раз, цыкнув, Вельзевул неторопливо натачивал нож о специальный брусок, прикрепленный к столику, а потом проверял его на листке бумаги.
Потом перекатил столик к тому забавному шкафчику. И надолго задумался, сложив руки на груди и покусывая указательный палец. Достал длинную плетку с пятью хвостами, каждый из которых заканчивался небольшим зазубренным крючком. Потом достал несколько фаллоимитаторов, каждый внимательно осмотрел. Нехорошо ухмыльнулся, услышав хрип человека.
Затем демон перешел к стеллажу, на котором находились разные склянки с разноцветными жидкостями внутри. Перебрал бутылочки, негромко читая аннотации.
— Так. Серная кислота. Ага… Отлично, подойдет. — Бутылочка, звякнув, заняла место на столике. — Здесь у нас что? Эссенция адской лавы? Чудесно. А это? Оооо, давненько я не встречал неразбавленный яд горгоны. Тэк-с. Побочные действия — озноб, тропическая язва, слепота… То, что доктор прописал!
Обойдя все шкафчики, Вельзевул подкатил основательно нагруженный столик к крестовине и начал неторопливо проверять ремни, которыми был привязан человек.
— Не надо… Пожалуйста…
Демон молчал, тщательно расправляя толстые раструбы кожаных перчаток на руках. Потом так же тщательно завязал кокетливый бантик на кожаном же фартуке. Пригладил волосы.
— Да ты не волнуйся. Мы все будем делать с толком, чувством и расстановкой.
Вельзевул взял один из ножей и начал медленно срезать с человека одежду. Вещь за вещью. Сначала рубашку. Потом — майку. Потом — джинсы… Остановился, задумчиво рассматривая кокетливые боксеры в зайчиках-плейбоях. Улыбнулся.
— А ты у нас озорник, да?
— Не надо!
Райнс взвизгнул, когда Вельзевул задел кожу острым лезвием, срезая белье. Демон поморщился.
— Что ж ты так орешь-то?! Я даже не начал!
Отошел на пару шагов, присвистнул.
— Кажется, я начинаю понимать,
ЧЕМ ты зацепил ведьмочку. Ну что ж… Ведьмы — тоже люди. Ее можно понять.
Райнс опять заскулил.
— За что?! Что я такого сделал?!
—
ЧТО ты сделал? — Вельзевул в один шаг приблизился к пленнику, прижимая к его горлу лезвие ножа. — Давай, лучше спроси, чего ты
НЕ сделал! Бросил девок, да еще и деньги с них стряхнуть решил! Что, отличный способ прожить!
— Но мне же надо было!
— Ох, нифига себе! — Вельзевул даже отступил на полшага. — То есть,
ТЕБЕ надо — а на остальных насрать?!
— Но они бы убили меня!
— Ну, а теперь тебя убил я. — демон бросил нож на стол и Райнс вздрогнул, услышав громкое звякание. — Фу. Слизняк!
Человек попытался оскорбиться, но, вися голым на крестовине, это сделать очень сложно.
— А ты у нас гордый и умный, да? И развлекаться любишь, да?
Райнс замер.
— Ты что задумал?!
Вельзевул нехорошо улыбался. А потом развернулся на каблуках — и вышел из пыточной.
Райнс попробовал высвободиться, но ремни были очень толстые и крепкие. И затянуты на совесть, кисти рук и ступни уже онемели. Он попробовал раскачать крестовину, но та была сделана на совесть — как продолжение пола. В отчаянии Райнс попытался дотянуться до ремней зубами — и пожалел, что у него нет таких челюстей, как в фильме «Чужой».
За дверью послышались шаги и смех, и Райнс замер.
Щелкнул замок и вошел его мучитель в сопровождении троих.
Райнс похолодел.
Эти демоны… У одного отчетливо были видны толстые ярко-фиолетовые стрелки, которые подчеркивали черные глаза. Второй демон вошел развинченной, как у марионетки, походкой, встал напротив пленника, уперев руки в боки и начал пристально разглядывать тело привязанного, склонив голову набок. А третий сразу направился к полуоткрытому шкафчику…
— Вот. Как и обещал. — Вельзевул остался стоять на пороге. — Развлекайтесь, ребята.
— Вельзик… — демон, стоявший перед крестовиной, кокетливо стрельнул глазами в сторону босса. — Может, все-таки, присоединишься?
— Не, ребят! — Вельзевул поднял руки. — Вы же знаете — это не по моей…
КХМ! Специальности!
— А жаль… Очень жаль! — третий демон пристально посмотрел на зеленоглазого, крутя в руках какое-то устрашающее приспособление, все в пупырышках и шипах.
Райнс заплакал.
Закрывая дверь, Вельзевул нехорошо улыбнулся, посмотрев в последний раз на уже оголившуюся троицу, медленно берущих крестовину с вопящим человеком в круг.
***
Агнес сидела на бревне на берегу ленивой речки. После визита демона и… их заказа, она больше не могла оставаться дома. На душе было смурно и черно. Бабушка с мамой пытались ее утешить, но сейчас слушать их не хотелось.
Она крутила в руках камышинку, а перед глазами вставали картинки из детства.
Вот она и мама идут в магазин. У них всего лишь пятьдесят два цента. Хватит на вчерашнюю булку и пакет молока. И точно останется пара центов на лакричную палочку для нее.
А вот она с бабушкой собирает в лесу крепкие грибочки и вечером, вместе с мамой, помогает их солить. За счет таких солений и выживали.
В их сельской школе ее часто дразнили из-за вечных драных джинсов и заплат на локтях рубашек. Когда на выпускной бал она пришла в старом мамином платье, правда, очень красиво перешитом, ее засмеяли все.
Кроме одного парня…
Агнес вздохнула и вытащила из кармана старую фотографию. На ней — она и высокий лопоухий паренек в военной форме.
Как он, дурачок, гордился, что попал к морпехам! Как радовался… Все говорил о том, как вернется со славой — и придет к ее матери и бабушке, просить руки.
Ну что ж… Своего он добился. Он вернулся и правда со славой. Орден за мужество… посмертно.
Агнес тогда казалось, что ее мир рухнул.
Даже обычно язвительная бабушка в те страшные для внучки дни, поддержала ее. Не словом — делом. В день похорон она отправилась на кладбище вместе с внучкой. Агнес подозревала, что в то утро Мэвис что-то подмешала в чай внучке. Слишком все было… все равно. Не было слез, страха и горя. Только тихая печаль…
Агнес вздохнула и зажала фото в руке. Пора бы отпустить воспоминания — но не получается пока. Все еще болит там, где душа.
— Не грусти. Он сейчас на небесах — и уж поверь… Там ему устроили встречу по высшему классу.
Агнес вздрогнула.
— Ты опять подсматриваешь?!
— Просто ты слишком громко думаешь.
Вельзевул уселся рядом и прикрыл глаза.
— А… откуда ты знаешь, что он там? На небесах?
— Ну, в аду его точно нет. И потом — он герой. Ты в курсе, что за все время службы он не убил и даже не ранил ни одного человека? А медаль получил, потому что детей вытащил из горящего дома.
— Узнаю его… — Агнес грустно улыбнулась. — Всегда все для других.
Вельзевул промолчал, только приобнял девушку за плечи, чуть прижимая к себе.
Солнце почти скрылось за высокими деревьями, в траве застрекотали сверчки. Агнес, положив голову на плечо Вельзевулу, неспешно думала какие-то легкие мысли. Почему-то присутствие этого демона успокаивало. Больше не хотелось рвать и метать, да и то, что он сказал — от этого на душе стало совсем легко.
— Вооот. Теперь гораздо лучше. — Вельзевул улыбнулся.
— Откуда ты знаешь?
— Говорю же — думаешь слишком громко.
Агнес засмеялась.
— Ты не похож на исчадие ада, как о тебе говорила бабушка.
— Ну, некоторые люди со стороны тоже совсем не похожи на порождение тьмы.
Агнес помрачнела и почувствовала, как сжались пальцы демона на ее предплечье.
— Даже не думай больше о нем. Он свое получил. А обижаться — это себя разрушать.
— Что с ним будет?
— Ну, мои мальчики… и не только мальчики! Получили себе новую игрушку. А я марать руки об это не собираюсь.
Агнес усмехнулась.
— Чистоплюй?
— О! Вот тут даже близко не стояло!
— О! А что стояло близко?
— Нарываешься?
— Боишься?
Вельзевул мягким толчком опрокинул смеющуюся девушку в высокую траву.
— Допрыгалась… ведьма!
Агнес ухватила демона за рукав рубашки, дергая на себя.
— Вот и посмотрим, кто тут из нас допрыгался… Демон!
Вельзевул впился в губы девушки.
— Я таки заставлю тебя замолчать!
— Ха!
Вельзевул прижался губами к шее девушки, чувствуя сильное биение венки под кожей. Руки девушки, забравшись под его рубашку, гладили, обжигая и заставляя встопорщиваться волосы. В несколько движений он вытряхнул девушку из одежек, целуя кожу в мурашках.
Агнес застонала, в свою очередь пытаясь непослушными руками стянуть с него джинсы. Демон тихо засмеялся, помогая ей расстегнуть ремень и тугие болты.
А потом… стало не до смеха.
Агнес прижалась к нему, буквально выдирая ласки — ее ладони крепко сжимали его плечи, до синяков. Она кусалась и мяла. Требовала — и отдавала.
Иногда Вельзевулу казалось, что вокруг него — раскаленное адское пекло, в котором нет воздуха. А иногда казалось, что они рухнули в бескрайние льды…
Трава щекотала, когда Агнес отталкивала его от себя, впиваясь поцелуем в его шею или ключицу. И та же мягкая трава резала, как ножи, когда девушка с силой двигалась, оседлав его, как лихая наездница — он только и успевал, что сорвать еще один вздох, да вцепиться в ее бедра.
***
А потом они лежали в траве, лениво смотря на неторопливую луну, осторожно выглядывающую в серые облака вниз. Вельзевул почувствовал, что девушка начала замерзать и, щелкнув пальцами, укрыл ее — да и себя — теплым пледом.
И долго задумчиво слушал ее тихое дыхание, ни о чем не думая…
