***
Грэм всегда была уверена - так, как их гоняли в академии, ей тренироваться больше не придется. За последние пять дней пришлось взять свои слова обратно. Они, по крайней мере, с Ильзой и еще с некоторым количеством людей, находились на своеобразном «полигоне» с парой жилых отсеков, по которым Уилл передвигалась только в сопровождении конвоиров. Введение же девушки в курс дела происходило весьма специфично, в виде бесконечных физических нагрузок, начиная от бега и заканчивая лазаньем по канату, изначально являющимся больной темой Уилл. На вопрос «Зачем?», Фауст лишь однообразно отвечала: «Если что-то пойдет не так, Лейн хочет, чтобы ты выжила». В принципе, на этом их разговоры и заканчивались. Британский агент находилась в постоянном раздражении, даже не думая скрывать его от Уилл. Соломон молчал, Винтер постоянно следил за ней, а Фауст не могла точно разобраться, зачем же Синдикату эта чертова девчонка, из-за кошмаров которой теперь и она не имела права спать. Ведь на ночные крики Грэм она обязана была являться, каждый раз видя перед собой загнанного зверя, с неподдельным страхом в глазах. Сейчас же, Уилл, запертая в тренировочном тире с пистолетом в трясущихся от перенапряжения руках, безуспешно пыталась хоть раз попасть в цель. Надо отметить, Ильза замечательно продумала эту часть занятий. Грэм просто не выпускали, пока она не спустит все обоймы, а Фауст указывала на все ошибки девушки по громкоговорителю. Профайлер устала. Она больше не принимала снотворное каждый вечер, напиваясь частенько энным количеством «чего-нибудь покрепче» для более спокойных снов. Точнее, стойкого эффекта проваливания в теплую тьму, обязывающую, разве что не забывать дышать. Шрам внизу живота вновь решил напомнить о себе уверенной психосоматикой, будто доктор распрощался с ними на кровавом ужине только вчера, а Эбигейл проводит профилактические беседы каждую ночь, обязательно заканчивающиеся смертью кого-либо, но только не Уилл. Грэм рада была бы немедленно застрелиться ко всем чертям, если бы только хватило силенок и совести оставить Алану, за которую, такое чувство, она будет в ответственности даже на том свете. Твердым прикосновением ладоней ей поправляют положение рук. Профайлер представляет Беверли, показывающую, как именно стоит стрелять, не забывая о сильной отдаче казенного оружия ФБР. Затем приходит воспоминание Катц, презентованной Ганнибалом во всей внутренней ее красоте, разделенной слоями в каждом из множества стекол для выставления экспонатов. Уилл содрогается, явно осознавая, что это не может быть покойная подруга. - Мисс Грэм, Вы неправильно стоите. – Легко узнаваемый полупризрачный голос бьет хлеще, чем оголенные провода. - У меня заряженный пистолет, не боитесь? - Угрожаете мне, не сумев попасть в центр мишени? – В отличие от пули, ответный насмешливый вопрос точно поражает цель. Профайлер, даже находясь в таком состоянии, не собирается терять свой возможно единственный шанс, оборачиваясь со всей резкостью, на которую способна. Однако, что значит спонтанность по сравнению с отработанными годами рефлексами? Раньше, чем Уилл успевает моргнуть, ей заламывают руку до хруста, ставят элементарную подножку и с силой прикладывают головой о бетонный пол, не забыв придавить сверху коленом. Пистолет же, сразу выдран и со стуком откинут в другой конец тренировочного зала. - Давайте договоримся – это были Ваши первые и последние необдуманные действия. Вы умеете рационально мыслить, незачем променивать талант на слепую удачу. - Перед Грэм все еще вертится пол, но, по крайней мере, она рада, что всегда снимала очки до физических упражнений, представляя трагичность ситуации, если бы крошечные осколки попали ей в глаза. Коленом надавливают сильнее, видимо, желая получить непременное согласие со своими словами, вызывая совершенно противоположные чувства, вместо обычной покорности и повиновения Уилл. - Кто Вы, черт подери?! Думаете, ФБР не будет искать меня? Отдел бихевиористики так легко не откажется от своего «золотого билета». - Боже, храни Королеву от присутствия горстки инвалидов на нашей земле. – Даже боковым зрением профайлер замечает легкую улыбку, тронувшую губы Соломона, хотя, в отличие от него, девушке было совершенно не до смеха. Значит, Великобритания. Нужно ли говорить, что это являлось ее первым пересечением границ Америки? - МИ-6? – не стоило больших умений сложить всю происходящую ситуацию в один нехитро сплетенный комок, беря за начало уникальный вид и подготовку каждого, кто окружал Уилл. - Тепло, мисс Грэм. – Лейн встает, отряхивая несуществующую пыль со штанины. Непосредственный исполнитель неудавшегося покушения на его жизнь так и продолжал лежать ничком, и, поняв это, Соломон поднял Уилл буквально за шкирку, словно провинившегося щенка. Оказавшись в вертикальном положении, судорожно прижав к себе вывихнутую руку, она опускает взор, из-за элементарной неспособности выдерживать прямой зрительный контакт, этим еще больше напоминая аналогию с собакой. Суку ротвейлера, если быть точным. Соломон до сих пор помнит, как ему со старшим братом подарили эту страшно непослушную тварь, постоянно совавшую нос на кухню, когда мать готовила отбивные. Собака далеко не представляла собой глупую, каждый раз выискивая новые способы стащить кусок мяса. Однако и этому пришел конец, после пары запомнившихся ударов мокрым полотенцем по чувствительному носу. Проблема в том, что Лейн видел неприкрытую мазохистскую натуру Уилл, так старательно это отрицавшую, да и будь она нужна ему побитой шавкой, давно бы отдал Янику. Но, воспитывать ведь можно и пряником, чего его подопечный явно не умел. Именно поэтому глава Синдиката достает шелковый платок, прикладывая его к разбитому виску Грэм, откуда уже начала свой путь тонкая дорожка крови, отчего-то создавая завораживающий контраст с ее бледной кожей. Уилл заметно и ожидаемо теряется. Путается в ощущениях, которые должна испытывать, подобно мотыльку в липкой сети. Всегда же, как ни крути, не могла терпеть прикосновение чужих ей людей, успешно изворачиваясь и отталкивая постороннего человека. А этот мужчина даже и не думает спрашивать ее согласия или дожидаться покуда она созреет, как поступал расчетливый психиатр. Поступки без понятного ей пока алгоритма дестабилизируют и так не слишком верно работающую нервную систему, заставляя сменить недавно бушующие отголоски ярости на смущение, которое совсем уж некстати сейчас. - В скором времени мы летим в Вену. – Соломон убирает платок от ранки, вкладывая его в здоровую руку Грэм, которая решает все-таки смотреть на собеседника вместо своих ботинок, правда, лишь на уровне где заканчивается высокий ворот черной водолазки. Будто предвидев последующий вопрос «Зачем?», он продолжает, с каждым новым словом теряя все те наигранные для девушки частички эмоций: - Мне известно, что Вы не в состоянии работать по фотографиям. Своеобразный экскурс, мисс Грэм.***
Во всей этой ситуации, Уилл, как не удивительно, выводило внезапное исчезновения всех, кто контактировал с ней. Лейн ушел без особых объяснений, оставив ее еще на несколько часов одну в тренировочном зале, что являлось лишним, ведь, стрелять с вывихнутым плечом, мало у кого получится. Ильза, ставшая некоторым маячком спокойствия для девушки, и вовсе пропала, материализовавшись только на следующие утро, в комнате Уилл. Она устала, выглядела несколько помято, да и внушительная ссадина на шее говорила о нелегкой ночи, однако стоило ей увидеть Грэм, аналогично не в лучшей форме, взгляд Фауст сразу же посерьезнел. - Это Яник?- британский агент уже вытащила из шкафчика аптечку, доставая следом эластичный бинт и пару пластырей,- Я передам Лейну, он приструнит идиота. Тебя больше не тронут, Уилл. Профайлер лишь мотнула головой, несмотря на приятное ощущение заботы о ней. Сейчас Фауст несколько напоминала доктора Блум, чуть более собранную и, как нельзя кстати, умеющую разбираться в людях, отлично от первой. - Эй, Винтеру давно надо показать его место. Не беспокойся. – Голос Ильзы смягчился, - Мне пришлось срочно выполнять кое-какие поручения, прости, что оставила тебя. Грэм слишком не хотелось менять направление их, пожалуй, первого нормального разговора, но пришлось все же сказать о движении Фауст не в том русле. - Это Соломон. – Опешивший агент без предупреждения вернула сустав на должное место, чем вызвала волну, мягко выражаясь, нецензурных слов в голове Уилл. - Обычно… Обычно он не церемонится, когда кто-то оплошал. Что ты сделала? - Попыталась его застрелить. От удивления Ильза присела, выискивая, что же такого ценного она могла упустить в этой девушке, если Лейн после подобного не свернул ей шею. Конечно, он не представлял собой карательный легион, предпочитая отдавать грязную работу Костоправу, но истинна говорила сама за себя - после провинности в Синдикате долго не жили. - Ты летишь с нами в Вену? - Похоже, сегодня Фортуна точно отвернулась от Фауст, приводя ее вновь в замешательство от всех сообщений Грэм. - Я даже не знаю об этой поездке, Уилл. - Дверь с шумом распахивают, от чего Ильза подскакивает, инстинктивно готовясь к атаке. Но на пороге их встречает лишь дико довольный Яник, криво скалясь в улыбке, будто мартовский кот под валерьяной. - Ты,- он с отвращением указывает пальцем на профайлера,- будь готова к вечеру. А ты, Фауст, забыла отчитаться. Проводить или сама дорогу найдешь? Прежде чем уйти с гордо поднятой головой, британский агент успевает шепнуть Уилл: «Будь осторожна».