Неизбежность

POV Piper. К чёрту Полли и её приглашение. Несмотря на присущую дерзость, даже брюнетка сто раз бы подумала прежде, чем сделать подобное. Припарковав машину, ты быстро взбегаешь по ступенькам, не сильно заботясь, что подумают соседи. По привычке сбрасываешь туфли и несёшься к холодильнику за бутылкой вина. Даже тот факт, что сейчас только одиннадцать утра, не сильно заботит. Сегодняшний день вряд ли сможет стать хуже. Во-первых, ты проснулась рядом с незнакомкой, которая так похожа на Алекс. И хуже всего — ты не могла перестать желать, чтобы там действительно была Алекс. И во-вторых, ты разосралась с Полли, которая стала чертовски эгоистичной. К своей наглости, она имела совесть сказать, что тюрьма изменила тебя и ты становишься той, кем никогда не была. Но самое ужасное — она сказала, что она заботится о тебе, несмотря ни на что. Она потеряла такое право. До тебя доносятся приглушённые голоса из комнаты Сэм. Даже трудно угадать, кто там, мужчина или женщина. Этим Сэм в некоторой степени напоминала тебе об Алекс. По крайней мере, старую Воуз, женщину, которой она была до тебя. Она всегда затаскивала к себе домой человека, не заботясь о его поле. Мужчина, женщина — она не разделяла их и вообще не заботилась о бесконечном потоке людей, проходящем через её двери. Ты вздыхаешь, делая глоток. По телевизору ничего нет, и ты бесцельно переключаешь каналы. — Это было пиздецки круто! — очень знакомый голос, который ты не можешь узнать. Дверь в комнату Сэм открывается. — Давно я так не отрывалась. — Мы были ничего так, да? — уже Сэм восхищается прошедшей ночью. — Эй, Пайпер! — она улыбается. Ты оборачиваешься и тоже улыбаешься ей в ответ: — Доброе утро, Сэм. Извини, если… — ты не заканчиваешь. Рядом с соседкой стояла та, кого ты меньше всего ожидала увидеть в этой ситуации. — Прервала… — ты встречаешься со взглядом Ники. Выглядела она так же шокировано. — Да нет, всё хорошо. Ники, это моя соседка. — Чепмэн, — Ники перебивает её. — Пайпер Чепмэн. Какого хрена ты тут делаешь? — Я могу задать тот же вопрос, Николс, — отвечаешь ты. — Но, кажется, не стоит. — Вы знаете друг друга? — Сэм выглядит озадачено, поглядывая то на тебя, то на Ники. — О, только не говорите, что вы спали вместе, — стонет она. — Ну и какого чёрта ты ждёшь, Чепмэн? — усмехается девушка. — Иди и обними своего старого друга. Ты улыбаешься, медленно обнимая её. Хорошо, что между вами нет никакой неловкости. — Я скучала по тебе, Николс. — Я тоже, Чепмэн. Ты выглядишь иначе без этой формы. Сэм садится поодаль, пребывая в шоке. — Как вы познакомились? — Мы с Пайпер старые друзья, — Ники улыбается. — Но не переживай, не в этом роде. Мы просто друзья. Ничего больше. Пайпер никогда бы не подпустила меня к себе, — поддразнивает она. — Вообще, мы в тюрьме встретились, — ты ухмыляешься, доливая вина. — В тюрьме? — Сэм оборачивается к Ники. — Вы встретились в тюрьме? — Неправильный выбор и все дела, — поясняет та, наблюдая, как ты наполняешь бокал. — Тебе не кажется, что ещё рановато для алкоголя, Чепмэн? — Где-то уже пять. Хочешь? — Э, нет, спасибо, — Ники мотает головой. — Я в порядке. Внезапно её телефон издаёт писк, и она моментально хватает его. — Бля, надо идти. Начальник хочет, чтобы я приперлась раньше, — бубнит она, забирая пиджак и обуваясь. Ты положила руку на её плечо. — Да? — Как… Как там Алекс? — ты нерешительно интересуешься. — Я просто хочу знать, что с ней всё в порядке. — О, у тебя сердце появилось? — натягивая пальто, удивляется Ники. — Она-то в порядке, но вот ты наломала слишком много дров. — Я в курсе. И никогда не прощу себя, — ты растерянно трёшь лоб. — Она вспоминает обо мне? Девушка поджимает губы. — Всё время, — совсем тихо. — Мне пора идти. Было приятно встретить тебя, — она выскальзывает за дверь. Ты выпадаешь на пару минут. Чёрт, ты же не взяла её номер. — Пожалуйста, скажи, что у тебя есть её номер, — оборачиваешься к Сэм. Она медленно мотает головой. А ведь Ники могла быть ключом к Алекс. — Ну, и кто эта Алекс? — Сэм вытаскивает тебя из мыслей. — Просто старая подруга. — Девушка? — Возможно, — ты пожимаешь плечами. — Они друзья с Ники. Мой единственный способ вернуть её. И я просрала его. — Что произошло? — Сэм осторожно интересуется, кладя руку на плечо. — Ты можешь не говорить, но если… — Мы были вместе, — ты медленно начинаешь. — Мы путешествовали вместе и вместе загремели в тюрьму. — Это тот самый наркодилер и бывшая, о которой ты говорила? — Ага, — ты киваешь. — Я правда не могу объяснить. Но у нас была приличная история за плечами. А я променяла её на другую женщину… к которой ничего не чувствовала. А потом я потеряла контроль и возможность всё исправить. Алекс всегда контролировала меня и рулила нашими отношениями. Мне просто хотелось почувствовать, какого это. И сейчас… — ты закрываешь глаза, позволяя слезам скатываться по щекам. Ты ненавидишь выставлять напоказ свою уязвимость. — Я должна как-то жить с тем, что сама разрушила всё, потому что я дерьмовый человек. — Ты не дерьмовый человек, — обнимая, отвечает девушка. — Просто ты сделала не тот выбор. Её слова дали понять, что, по крайней мере, один человек не считает тебя идиотом. — Алекс ушла. Ты знаешь, что это случилось до того, как мы вот так вот расстались, я всегда видела маленькую каплю надежды в её взгляде. Это что-то вроде «мы не закончили, нам предстоит ещё завершить кучу всего». Но в этот раз такого не было. Она не вернётся. — Может, это всё потому что ты никогда не знала, какого это, когда тебя бросают? Может, поэтому ты так держишься за Алекс? — она почти шепчет, утирая твои слёзы. – Ты больше не найдешь никого, кто заставит тебя чувствовать так же, как она, если не откроешь сердце и не перестанешь думать, что ты разрушила лучшие в жизни отношения. Она права. И ты знаешь это, но проще вообще ничего не чувствовать. Эмоции только усложняют всё. — И когда дыра в моем сердце зарастет? — ты всхлипываешь. — Честно? — Сэм взглянула на тебя. — Когда ты найдешь того, кто соберёт тебя вновь. Ты киваешь. Но ты не уверена до конца, что кто-то сумеет тебя собрать. Вы сидите в тишине. И это первый раз, когда ты чувствуешь связь с Сэм. Чувствуешь, как она становится тем, кто мог бы сойти за хорошего друга. Потому что он нужен тебе сейчас как никогда раньше. POV Alex. Whenever I'm alone with you, you make me feel like I am home again. Whenever I'm alone with you, you make me feel like I am whole again. Whenever I'm alone with you, you make me feel like I am fun again. Whenever I'm alone with you, you make me feel like I am young again Whenever I'm alone with you, you make me feel like I am fun again. However far away, I will always love you. However long I stay, I will always love you. Слова медленно проплывают, задевая мысли. Пайпер любила эту песню. Это была ваша песня. Пайпер выглядела такой юной и прекрасной, напевая слова «Whatever words I say I will always love you». — Обещай мне, что я всегда буду реальной для тебя. — Что ты имеешь в виду? — Пайпер смотрит на тебя взглядом оленёнка Бэмби. Она опьяняющая, как наркотик. Раньше ты думала, что героин опьяняет. Но с Пайпер он не имел ничего общего. Даже близко. — Что несмотря ни на какие слова, что мы можем сказать друг другу, ты всегда будешь любить меня. — Конечно буду, — она немедленно отвечает, мягко целуя, — всегда. Кто же знал, что эти слова будут ложью. Холодной, царапающей правдой. Сломанными жестоким предательством. — Боже, я не представляю, как я справлялась бы с жизнью без тебя, — ты мысленно даёшь себе пощёчину за такие глупые слова. Ты ведь всегда гордилась тем, что можешь быть сильной. Выносливой. — Я не знаю, что бы было, если бы мне снова пришлось жить без тебя. — Тебе никогда не придётся, — шепчет Пайпер. Вместе с собой её голос приносит надежду на пожизненное обещание. Но даже величайшим любовным историям не всегда суждено сбыться. Она и ты тому доказательство. — Чёрт возьми, — стонешь ты, возвращаясь к реальности, где мысли о любви навсегда посещают так часто, что причиняют неимоверную боль. Ты выключаешь музыку и роняешь голову на кофейный столик. — Я даже не могу слушать свою любимую песню без воспоминаний о ней. Куда бы ты не идёшь, мысли о романе с Пайпер преследуют тебя. Это неизбежно. Даже приходя на кухню, ты взглядом задеваешь фотографию на холодильнике. Там ты бережно обнимаешь блондинку за талию. Что за херня? Ты даже не помнишь, почему эта фотография всё ещё у тебя. Ведь ты давно избавилась от всего, что напоминает о ней. Взяв фотографию, ты рвёшь её на кусочки, выкидывая их. Больно в очередной раз выбрасывать воспоминания. Но у тебя нет другого выбора, иначе ты не сдвинешься с мёртвой точки. К чёрту тебя, Пайпер. И к чёрту тебя, Алекс. Ты зла на себя, потому что как можно было так вляпаться в человека, который трижды растоптал твоё сердце? Тебе действительно не стоило влюбляться в натуралку. На самом деле ты вообще не должна была в кого-то влюбляться. Что случилось с твоей самозащитой? С защитой сердца? Ты встаёшь под тёплые струи, позволяя воде каскадом литься по телу. Чувствуешь, как напряжённость смывает вместе с водой. Как будто начинаешь возвращаться в нормальное состояние. Но только на секунду. Слёзы начинают смешиваться с водой, сбегающей вниз. Ты даже не уверена, почему плачешь. Просто очень больно. Закончив, ты встаёшь перед зеркалом, гипнотизируя себя. Почему тебя было недостаточно для Пайпер? Разве с тобой что-то не так? Неужели в тебе было что-то отталкивающие, что толкнуло Пайпер в руки другой привлекательной женщины? Не достаточно красива? Не достаточно умна? Неизбежно. Так Пайпер заставляет тебя чувствовать. Ты медленно пишешь слова на запотевшем зеркале. Пайпер всегда будет для тебя неизбежностью. К чёрту её. К чёрту всё. Разбиваешь зеркало вдребезги. Миллионы кусочков стекла падают прямо перед тобой. Они невозможно сильно напоминают ваши отношения. Разбитые. Ты потеряла контроль. Когда слёзы вновь начинают подступать, ты слышишь звон мобильника. Это Ники, конечно. "Хочу поностальгировать сегодня вечером. Есть немного китайской еды от друга. Ты в деле?" Ужасная идея. Есть миллион причин, по которым ты не должна совершать эту ошибку снова. Но есть одна, чтобы сделать наоборот. Она перевешивает все остальные. Быстро набираешь ответ прежде, чем взглянуть на разбитые осколки. Когда-нибудь для кого-нибудь возможно тебя будет достаточно. POV Piper. Когда у вас есть связь с кем-то, она никогда не исчезает совсем, ты знаешь? Вы вновь становитесь важными друг для друга, потому что всегда являлись таковыми. Не можешь перестать фокусироваться на этих словах. Словах Алекс. Они неизбежны. — Пайпер, эй, ты ещё с нами? — голос матери вырывает из мыслей. — Да, извини. Я отвлеклась. Ужин с семьей Чепмэн в своём репертуаре — наполнен заученными беседами. — Ты выглядишь совсем рассеянной последнее время, — заключает мама. Как будто она заботится. — Это как-то связано с твоей девушкой? — спрашивает Кэл, делая глоток воды. Кэрол выглядит так, будто у неё вот-вот случится инфаркт от слова «девушка». — Достаточно, Кэл, — рявкает Билл. — Как работа обстоит? — На самом деле, у меня нет девушки, — обрываешь ты. — Мы с Алекс разошлись, — конечно, Кэл знает об этом. Будет весело. Ну, по крайней мере, этот ужин отличится от всех остальных. — Дорогая, извини, — мямлит мама, проявляя наигранную жалость. — Я уверена, ты найдешь кого-нибудь. — Тебе не жаль, — впиваешься в неё взглядом. — Ты никогда не любила Алекс. — Пайпер! — внезапно кричит папа. – Давайте не будем рушить ужин, ладно? Ты садишься подальше и накладываешь себе еды. В вине твоей заинтересованности куда больше. Ну, конечно, если бокал полон. Тебе необходимо это вино, чтобы не испортить тут всё к чертям. — Мне кажется, тебе хватит, — внезапно мама забирает бокал с вином прямо из твоих рук. — Тебе лучше поехать домой. Она что-то вроде присоски. — Кэл отвезет меня, — вы буквально кусаете друг друга. Ты забираешь бокал и снова наполняешь его. — Какая интересная татуировка, — Марго, лучшая подруга Кэрол, указывает на руку. Марго и её муж присоединились к семейному ужину. И, честно сказать, ты никогда не любила её. Она такая же надменно искусственная, как и Кэрол. — Спасибо, — ты натянуто улыбаешься, отпивая. — Где ты сделала её? — В тюрьме. Марго закашливается. Кэрол выглядит так, будто сейчас у неё случится ещё один инфаркт. Кэл просто усмехается. — Ага, — ты киваешь. — Помнишь, как Кэрол сказала тебе, что я провела несколько лет в Африке? — ты интересуешься, поднимая бокал. — Ну, она соврала. Я была в тюрьме. С моей бывшей, которая была наркодилером и лесбиянкой, конечно. И ради которой я пронесла чемодан с деньгами. — Достаточно, Пайпер! — кричит папа, поднимаясь и вытаскивая тебя из-за стола. Тебе не нужно говорить что-то ещё. Достаточно разрушений. Надменно улыбаешься своей семье и скрываешься в ванной. Чувствуешь, как рассыпаешься на части так же медленно, как соскальзываешь по холодной плитке на пол. Даже твоя собственная семья больше не знает тебя. Никто не знает. Фактически, даже ты сама не уверена, что знаешь, кем ты являешься на данный момент. Алекс. Она была единственным человеком, кто действительно знал тебя настоящую. И ты потеряла её самым идиотским способом. Пытаешься плакать, чтобы почувствовать хоть что-то. Но не можешь. Слёзы отказываются подчиняться. Насколько нужно ненавидеть себя, чтобы, смотрясь в зеркало, видеть приведение, оставшееся от прошлой тебя? Открываешь булавку, аккуратно играя с острым кончиком. Хочешь почувствовать боль. Почувствовать, какого это. Причинить столько боли людям, которых любишь. Потому что одному богу известно, как долго ты это делала. Надавливаешь холодным металлом на кожу, медленно выводя слова. Кожа горит, ноет. Выводишь слово «боль» на руке, чуть ниже локтя. Ты пытаешься, действительно пытаешься. Но ничего не чувствуешь. Приходишь к горькому заключению. Ты не способна чувствовать. Тюрьма действительно изменила тебя. POV Alex. Жидкость медленно распространяется по венам, заставляя тело дрожать. Прошло много лет с тех пор, как ты почувствовала прелесть героина. Кажется, будто ты чувствовала эту ламповость целую вечность назад. За исключением Пайпер. Когда ты бросила героин, Пайпер стала твоей зависимостью. Как игла в твоей вене. — Я думала, ты была паршивым наркоманом? — Николс спрашивает, передвигая жгут и вытаскивая иглу. — Выглядишь так, будто в аду побывала. — Когда тебе больше нечего терять, то больше ничего не волнует, — ты пожимаешь плечами, мешая себе коктейль, предлагая один Ники, которая великодушно принимает его. — Кажется, я понимаю, — она прищуривается, отпивая. — Когда теряешь огромную часть своей жизни, то больше ничего не остаётся. Я понимаю, да. Но к херам их, Воуз. У нас есть мы, и нам не нужны ни Чепмэн, ни Морелло. Запомни, они наебали нас. — Я просто имела в виду это всё, Николс, — разрабатывая руку, ты садишься в кресло напротив Ники. — Когда тебе почти сорок, а ты работаешь барменом, только потому что всё, что ты знала — это нелегальная жизнь, которая упекла тебя за решетку. И горькое ощущение того, что ты одна, потому что оттолкнула всех, кто должен был любить, но сделал больно. Это именно то. Терять больше нечего. — Жизнь никогда не поворачивается лицом, как ты ожидаешь этого, — Ники наклоняет голову, поднимая бокал. — Но мы должны делать всё, чтобы выжить, ты же знаешь? Ты киваешь в знак понимания. В любом случае Николс права. Жизнь никогда не поворачивается лицом, когда ты этого ждешь. Николс откашливается, и ты поворачиваешь голову, чтобы взглянуть на неё. — Поэтому… — она нервно перебирает свои пальцы, а потом поднимает глаза на тебя. Её взгляд какой-то скованный. — Что? — ты смотришь прямо в глаза. — Николс, что это? Ты пытаешься сказать мне что-то, но не уверена на этот счёт? — её взгляд говорит о многом, потому что Ники никогда не чувствует себя неловко. — Я видела кое-кого недавно. — Так. Кого? — ты вскидываешь брови, удивляясь, кого это такого Ники могла встретить, что сейчас она чувствует себя настолько скованно. — Помнишь, когда мы ходили в клуб, ты сказала, что видела Чепмэн? А я сказала, что ты сумасшедшая? — девушка изгибает бровь. Ты чувствуешь поступающий к горлу ком. — В общем, ты не сумасшедшая. — Что? — тебя уже буквально колотит. — Ты видела её? — Ага. Помнишь ту девушку, с которой я ушла? Она оказалась грёбанной соседкой Чепмэн! Соседка или девушка. Ты удивляешься своим мыслям, которые наполнены внезапной и нежеланной ревностью. — Сначала её там не было, но когда я утром проснулась, Чепмэн сидела на диване и смотрела телевизор. — Ты… Ты говорила с ней? — ты начинаешь заикаться, находя это совершенно странным. — Пайпер. Ты говорила с Пайпер? Николс кивнула. — Да, Воуз, я говорила с ней. И для заметки, выглядела она херово. Вымотанная, с похмелья, злая как чёрт и пьющая вино в десять утра. Она спрашивала о тебе. — Что ты сказала? — с замиранием дыхания спрашиваешь ты, надеясь, что эта лохматая девушка не сказала, насколько уязвимой тряпкой ты становишься, когда дело доходит до Пайпер Чепмэн. — Я сказала, что ты в порядке, — медленно отвечает Ники. Пайпер нужно знать, что у неё хватило сил разбить тебя окончательно. — Что? — девушка закатывает глаза. — Ей надо было знать, что она та ещё тварь и ранила тебя. Некоторое время вы сидите в тишине, осознавая всё, что выложила Николс. — Ты знаешь, что нет, — она мотает головой, тряся шприцем перед твоим лицом. — Ты не будешь сидеть тут и хандрить из-за какой-то задницы, разбившей твоё сердце. Мы оторвёмся сегодня по полной и забудем о них. Пока Ники готовит очередное средство для твоей починки, ты думаешь о её словах. Тебе надо двигаться дальше. Ты должна. Ради себя самой. Чем больше яда в тебе, тем выше ты поднимаешься. И чем выше ты поднимаешься, тем больше отпускаешь. Как ночь идёт своим чередом, ты возвращаешься к прошлой себе. Героин дал тебе полную уверенность, что тебе нужно. Уверенность в том, что ты потеряла. Ты забываешь обо всём, что случилось за прошлые полтора года. Жизнь вновь начинает казаться нормальной. Ты спокойно перемещаешься в баре, флиртуя и покупая коктейли милым девушкам. Всё на своих местах. POV Piper. Ты возвращаешься к семье, чтобы завершить ужин. Ешь, пьёшь и чувствуешь себя хорошо от приятного тепла, распространяющегося по всему телу. Прошло немного, как друзья родителей ушли. А папа вернулся в свою студию. Ты ненавидела, когда родители разочаровывались в тебе. Сейчас же тебя это даже не задевало. Это было вполне ожидаемо. Кэл уходит звонить Нери, оставляя тебя наедине с матерью. Казалось бы, не должно возникнуть никакой неловкости. Но она есть. — Пайпер, что с тобой происходит? — спрашивает женщина. — Ты превращаешься в монстра. — Я превращаюсь в монстра? — ты оборачиваешься к ней. — Ты не знаешь меня. Не суди. — Это не ты, — мать трясёт головой. — Пайпер, ты на наркотиках? Мы можем тебе помочь. Конечно, Кэрол подозревает тебя в употреблении. Ты смеёшься, почти неконтролируемо. Нервно. Рвано. — Так легко предположить, что я на наркотиках. Давайте просто избавимся от этого, чтобы Пайпер и дальше не рушила мою репутацию! — Что я сделала не так? – Кэрол кладёт голову на руки. — Сначала тюрьма. Пайпер, ты загремела в тюрьму по милости своей девушки. А сейчас у тебя появились какие-то татуировки, и ты так гордишься ими. — Признай, что я просто не живу так, как хотела ты. Я не оправдала твоих ожиданий. — Кто ты? — спрашивает Кэрол, впиваясь взглядом. — Как будто совершенно не моя дочь. — А как бы ты чувствовала себя, если бы все, кого ты любил, отвернулись от тебя? Если все твои реальные друзья за решёткой? Если любимый человек даже смотреть на тебя не может?! — ты кричишь, надрывая голос. Выплеснув все эмоции, ты хватаешь Кэла. — Пошли. POV Alex. Стоит прекрасный июльский вечер. Ветер мягко касается кожи, а тёмные тучи скрывают мрачное небо. Ты останавливаешься, когда доходишь до нужного места. Глубоко вдохнув, тяжело выдыхаешь. Не приходила в гости столько, сколько следовало. Но тяжело постоянно сталкиваться с реальностью лбом. Это делает её слишком реальной. Толкаешь тяжёлые железные ворота, ведущие на кладбище. Проходишь мимо рядов надгробных плит. Наконец-то находишь нужную. Переводишь дыхание и бережно кладёшь цветы. Аккуратно проводишь рукой по плите. Не знаешь, что сказать. Посидев пару минут, позволяешь слезам появиться и смешаться с дождём. Нестерпимая, щемящая боль приходит от одной мысли, что ты потеряла двух самых дорогих людей в своей никчемной жизни. Чувствуешь себя так, будто уже ничего не осталось. — Мам, — шепчешь, перебирая траву. Сегодняшний день — это день, когда ты потеряла своего самого лучшего друга, свою опору. Свою маму. Восемь лет назад она ушла от тебя. Восемь лет назад этот день был самым тяжёлым. День, когда ты потеряла своего лучшего друга и одновременно с этим любовь всей своей жизни. По крайней мере, в первый раз. — Знаю, меня давно не было. Надо было уладить кучу дел. Молчишь, вглядываясь в черное небо. — Я скучаю по тебе, — вытираешь слёзы. — Очень сильно скучаю. Я оставила Пайпер, но это было вопросом времени, пока она не оставила меня. Я опять пыталась вернуться к наркотикам. Мне кажется, что моя жизнь вообще не имеет будущего. Не знаю, куда двигаться. Она просто вырывается из-под контроля. Я просто не знаю, что делать, всегда думала, что жизнь вне тюрьмы будет легче и проще. Но и помимо этого я думала, что Пайпер будет рядом, — не можешь сдерживаться. Ноги подкашиваются и ты падаешь на колени прямо на острые камешки. — Ты не должна была оставлять меня! Пайпер не должна была ранить меня! Я не могу справиться с этим самостоятельно! — обычные слёзы превращаются в истерику. Ты считала, что тюрьма — это дно и дальше некуда. Теперь же становится понятно, что сейчас дальше некуда. Полностью растоптана. Ты сидишь несколько минут, позволяя слезам стекать по щекам, мешаясь с косметикой и дождем. Пальцами скользишь по надгробной плите. Так есть хоть какое-то ощущение связи с мамой. Медленно поднимаясь, отряхиваешь измазанные джинсы. — Обещаю, что буду приходить чаще. Просто это тяжело, — смотришь на время. Уже опаздываешь на ужин с Ники. — Увидимся, мам. Я люблю тебя. Riverside cafe. Останавливаешься прямо перед входом, чтобы проверить адрес. Конечно же, это кафе Ники посоветовал её друг. Лучшее место. От Ники приходит сообщение: «Извини, немного опоздаю. Я потеряла счёт времени». Улыбаешься её скромности и заходишь внутрь. Выглядит неплохо. Модерн с нотками классики. Милая блондинка провожает тебя до столика, ожидая пока ты снимешь свою куртку. — Ваш официант сейчас подойдёт, — она немного улыбается и уходит. Осознаёшь, что выглядишь ужасно. Определённо есть пара минут, чтобы привести себя в порядок до того, как Николс придёт. Она несомненно отпустит пару шуточек относительно твоего вида. Спускаешься вниз по указателям. Смотришь в зеркало. Тёмные круги под глазами, а глаза выглядят пустыми. Кожа совсем бледная, даже какая-то вымытая. А волосы выглядят как мочалка. Нужна пара минут, чтобы привести себя в порядок. Как так получилось, что ты стала такой слабохарактерной? Раньше ты никогда не ревела так сильно. Всегда удавалось ладить с собой и своими эмоциями. Это даже было одной из сильных твоих сторон. Пайпер сделала тебя такой, какая ты сейчас. Трясёшь головой, стараясь избавиться от мыслей о ней. Аккуратно подводишь глаза. Поправляешь волосы. Вроде неплохо. Последний раз смотришься в зеркало. Так, по крайней мере, не выглядишь такой убитой. Вернувшись, замечаешь Ники, которая уже сидит за столиком. Она улыбается и машет руками. Закатываешь глаза. Ники оценивающе взглядывает на тебя. Ощущение, будто стоишь на краю, а ветер дует тебе в спину, подталкивая. Поднимаешь большой палец вверх, как бы говоря, что всё в порядке. Настолько занята тем, чтобы не засмеяться, что не замечаешь подошедшую официантку. Резко разворачиваешься и врезаешься в неё. Естественно из её рук всё падает. Чёрт. — О боже, простите, — извиняешься. Наклоняешься, чтобы помочь, но взгляд цепляется за её руку, когда вы дотрагиваетесь случайно. Что-то знакомое. Ты давно не чувствовала такого. С тех пор как… Медленно поднимаешь взгляд и буквально врезаешься в знакомое голубое море. Она смущенно смотрит на тебя. — Алекс… — озадаченно произносит она. — Пайпер, — выдыхаешь ты. Даже забыла, как дышать. Приехали.