Швед, который смог

       Отель, расположенный близ финского стадиона, напоминал осиный рой: потихоньку начали съезжаться сборные. Норвежская команда прибыла на сорок минут раньше, и теперь Петтер сидел в холле, ожидая прибытия шведов. Нортуг мог назвать это межсезонье поистине лучшим: оно было наполнено новыми для него ощущениями, и он был абсолютно счастлив.        Мужчина улыбнулся, вспоминая, как боялся Маркус ехать в дом к его родителям, опасаясь, как они примут «блудную невесту», как его окрестил Петтер. Маркус все сидел в машине с каменным лицом в то время, пока Тува уже стояла на пороге дома семейства Нортугов. Петтеру все-таки удалась вытащить его из автомобиля, и когда мужчины подошли к дому, то застали интересную картину знакомства маленькой мисс Хелльнер и родителей Петтера. Девочка смогла очаровать старших Нортугов, которые безумно любили детей, они не смогли устоять перед ней. Петтер улыбался, глядя на то, как тепло они принимают малышку, другого он и не ожидал. Картину портил лишь нервно дышащий за спиной Маркус, который бросал на них осторожные, виноватые взгляды.        – Чего стоите, как неродные? Проходите! – как и всегда, мать Петтера все взяла в свои руки, приглашая Маркуса не только домой, но и в их семью.        Из приятных воспоминаний Петтера выдернул Эван, который разместился на диване рядом с ним.        – Скоро они? – полюбопытствовал он, глядя то на Петтера, то на часы в холле.        – Ага, что, пришел встречать Крунвалля? – Петтер не упускал возможности напоминать брату о шведе. Когда он вернулся домой, то искренне удивился, что Эван не привез его с собой. Но брат расставил все точки над «i», сказав, что они устроили весь этот спектакль только ради них с Маркусом. Внутренне чутье говорило Петтеру, что его хотят наглым образом провести, но он был слишком занят своими отношениями с Маркусом, чтобы распутать этот клубок. Но было необходимо исправить это упущение.        – Петтер, не начинай, – Эван закатил глаза и откинулся на диване, бросая быстрые взгляды на парадную дверь.        Через несколько минут послышался шум и возня – шведская делегация наконец–то прибыла и теперь послушно ждала, пока тренер раздаст им ключи от номеров. Петтер помахал Маркусу рукой, привлекая его внимание, тот помахал в ответ и широко улыбнулся. Они не виделись две недели, отправляясь на контрольные сборы, и успели соскучиться. Наконец–то все организационные вопросы были решены, и Маркус подошел к парням.        – На каком этаже вас поселили? – пропустив слова приветствия, поинтересовался Петтер.        – На четвертом. Буду жить в четыреста девятом номере, – Маркуса не смутило поведение Петтера. – С Юнатаном, – добавил он, бросая взгляд на Эвана.        – О, здорово! – Петтеру не хотелось часто пересекаться с Калле: хотелось дожить до своей последней Олимпиады в карьере, а учитывая суровый нрав Рикарда Грипа, у него оставалось на это мало шансов, если он будет проводить много времени в номере с «его солнышком». – Где он, кстати? – он попытался разглядеть людей за спиной Маркуса, но не увидел интересующую его фигуру.        – Вроде должен прилететь с американцами, – не очень уверено произнес Маркус. – Он вообще все межсезонье там провел, – этот факт волновал всех в сборной. Федерация уже недобро пошутила, что ему стоит сменить спортивное гражданство, но Грип был доволен его работой – парень постоянно поддерживал контакт с тренером, предоставляя отчет о проделанной работе.        – Я бы на его месте тоже с ними тренировался – они веселые ребята, – усмехнулся Петтер. Стоявший все это время молча Эван сказал, что хочет немного отдохнуть после дороги, и поднялся в номер.        Лежа на кровати и глядя в потолок, он думал, что было глупо сидеть в холле и ждать приезда Юнатана, и ему повезло, что он не приехал со своей сборной. Но Эван не смог сдержать порыв – ему хотелось увидеть его, услышать его голос. Он очень скучал все эти месяцы, но отступить от принятого решения уже не мог. Юнатан буквально пропал – он улетел в Штаты, помахал рукой континенту и не почтил своим вниманием ни один летний старт. Даже в социальных сетях он взял тайм аут, делая редкие публикации, в которых, в основном, были тренировочные моменты. Но все-таки Эван ухитрялся получать какую–то информацию о шведе, отслеживая странички его друзей, благо Маллоу оказался настоящим фанатом Instagram, делая по несколько постов в день. На некоторых из них мелькал и Юнатан: несколько фото и видео из зала. На одном из видео Юнатан работал с боксерской грушей. Данное видео стало личным видео Эвана с пометкой «18+». Еще был огромный фото и видеоотчет со свадьбы их знакомых. Парень буквально до дыр смотрел видео, на котором Юнатан с женихом пели романтическую песню – он запомнил каждый жест парня, который волшебно смотрелся у микрофона. Эван снова непроизвольно начал просматривать страничку в соцсети, расстроенный отсутствием обновлений, а потом вздохнул и повернулся на бок, проваливаясь в дрему.        Сквозь сон он слышал какой–то шум – громкие голоса доносились с улицы. Он накрыл голову второй подушкой, но шум не прекращался. Эван поднялся с кровати, чтобы посмотреть, что происходит за окном. Источником шума оказались спортсмены, которые подъехали к отелю. По огромному звездно–полосатому флагу было ясно, что приехали американцы, хотя можно было догадаться раньше. Ребята из сборной вываливались из автобуса, что–то весело обсуждая и жестикулируя. Эван уже хотел было отойти от окна, но тут заметил, как из автобуса вышел Юнатан, который сразу же попал под раздачу парней. Они что–то ему кричали, хлопая по плечу. Когда автобус опустел, вся шумная толпа двинулась к отелю. Эван так и остался у окна, глядя на автобус пустым взглядом. Так хотелось сбежать по лестнице и оказаться в крепких руках шведа... Эван вздохнул и отошел от окна, заливаясь на кровать. Впереди у него отвратительный сезон, но он справится, он сможет.        Юнатан провел все межсезонье у себя на второй родине, тренируясь под руководством своего первого тренера, постоянно консультируясь с Рикардом Грипом. Безусловно, его решение никто не воспринял радушно, но и спорить не стали – тем более, тренер ему доверял. Юнатан и сам понимал всю ответственность и серьезно подходил к тренировкам: не хотелось поводить ни тренера, ни ребят, которые рассчитывали на него в этом сезоне. Он соскучился по всем из своей сборной, хотелось снова быть в их компании – послушать разговоры Тео, понаблюдать за Калле, который в своем зрелом возрасте не растерял юношеского очарования, узнать, как там Маркус со своим Нортугом. «И как там мой Нортуг», – по инерции добавил Юнатан, но снова запретил себе эти мысли: Эван не его, он принадлежит лыжам, и Юнатан никогда не сможет выиграть у этого соперника, слишком неравны силы.        – О, мы теперь будем жить втроем? – поинтересовался Юнатан, зашедший в свой номер, который он делил с Маркусом. Первое, что он увидел, был Петтер.        – Неужели мы тебя смущаем, Юни? – отреагировал Петтер.        – Я бы посмотрел, что бы вы делали, если тренер Маркуса с Калле поселил, – поддел Юнатан.        – Как дела, сбежавшая принцесса? А ты стал еще больше! – он окинул парня оценивающим взглядом, пока тот скидывал одежду и разбирал дорожные сумки.        – О, Юнатан, ты вернулся! – Маркус, был искренне рад видеть Крунвалля. Он заключил его в объятия, хлопая по спине. – Смена имиджа? – он коснулся отросших прядей.        – Я ожидал этот вопрос от Тео, – улыбнулся Юнатан. – Вместе с инструкцией по уходу за волосами, – комментарий вызвал смех всех присутствующих.        – Тебя когда-нибудь казнят за непочтительное отношение к его величеству, – серьезно сказал Петтер.        Между ребятами завязался разговор о межсезонье, Маркус и Петтер рассказали о своих приключениях, Юнатан же в основном делился историями о тренировках со сборной США. Петтер пытался заговорить об Эване, но парень легко переводил тему. А на предложение вечером посидеть вместе он снова ушел от ответа.        – Все, я ушел. На моей кровати не трахаться – мне потом кошмары будут сниться. И на тумбочке тоже! – уже из-за двери крикнул Юнатан.        – Засранец, – почти ласково ответил Нортуг. – Тебе не кажется, что он странный какой-то? Да и Эван со своей Олимпиадой становится похож на зомби… Даже Томас его стороной обходит.        – Мне кажется это нормально – я тоже перед своей Олимпиадой ни о чем другом думать не мог, – ответил Маркус, пожимая плечами. Он действительно не видел в этом ничего особенного.        – Ага, два задрота, – усмехнулся Петтер. – Они за межсезонку не пересеклись ни разу – Крунваль все летние старты пропустил, бегая исключительно со своими янки. Словно избегает моего брата, даже говорить о нем не хочет, – Петтер хмурился, все больше погружаясь в эти мысли.        – Они же сами говорили, что общались только ради нас.        – И ты в это веришь? Ты слепой, Хелльнер. Нет, здесь что–то другое, и я должен выяснить, – на лице Петтера была написана пугающая решительность.        – Может не стоит в это лезть, а? – Маркус искренне надеялся, что Петтер не станет вмешиваться. Но он наблюдал, как решительно норвежец шнурует кроссовки и направляется к двери, и его надежды таяли. – Ты куда, Петтер? – но тот даже не ответил ему.        «Я же не такой наивный, как Хелльнер. Меня этими байками не накормить», – с этими мыслями Петтер пытался прикинуть, куда мог пойти Крунвалль. Полчаса поисков дали свои результаты – Петтер нашел парня на улице: он кутался в спортивную куртку и, опираясь на перила, смотрел на садящееся солнце.        – Не замерз? – Юнатан даже вздрогнул от его голоса – видимо, парень было далеко в своих мыслях        – Да нет, все нормально, – Петтер смотрел на него задумчиво, словно чего–то выжидая. Несколько минут они простояли молча, глядя на горизонт.        – Петтер, – первым не выдержал молодой швед. – Ты что-то хотел?        – Да так, – Петтер сел на перила лицом к Юнатану. – Как дела? Как жизнь? Как твой пес? – начал он тараторить.        – Псих, – прошептал Юнатан и хотел было развернуться, чтобы уйти.        – Что у тебя с Эваном?        – Ничего, – после секундного замешательства ответил Юнатан.        – Это и странно, что ничего. У вас какие-то… стерильные отношения. Вы просто игнорируете друг друга, а это странно, – хмурился Петтер.        – А мы должны быть друзьями? Давай так, Петтер, не лезь в это! – он не смог скрыть раздражения. Юнатан знал, что если Петтер вбил себе в голову что–то, то так просто не отпустит. Поэтому решил покинуть место боя.        – Ты злишься, а это меня убеждает, что между вами не «ничего»! – Петтер преградил путь, припирая его к стене в прямом и переносном смыслах – спиной Юнатан уперся в столб.        – Не отстанешь, да? – обреченно выдохнул он.        – А ты как думаешь?        – Окей. Мы с твоим братом переспали летом; я понял, что люблю его; а он сказал, что у него Олимпиада, – Юнатан перечислил факты сухо, словно делился рецептом барбекю.        – Ты любишь Эвана? – старый лис зацепился за главную фразу в этом предложении.        – А то, что у нас был секс, тебя меньше волнует? Какой–то ты неправильный старший брат, – покачал головой Юнатан, пытаясь сместить акценты в разговоре, который и так давался ему не очень легко.        – Об этом мы потом поговорим. Так почему ты здесь, когда говоришь что любишь его? Почему вы…        – Потому что твоему брату важнее цацки с Олимпиады! – прервал его Юнатан, повышая голос, теряя свое самообладание.        – И все? Ты оставишь это так?! Ты мне сам говорил, что нужно бороться за тех, кого любишь…        – Я не буду делать ни шага, ни полшага в его сторону. Я открылся ему, а он предпочел нам, нашим отношениям, покой и олимпийское золото. Баста! Выбор сделан!        – Юнатан, послушай…        – Нет, Петтер. Я, правда, не хочу все это слушать. Я уважаю и принимаю его выбор, – устало ответил Юнатан. – В жизни иногда так бывает, – философски заключил он.        – Но тебе больно, Крунвалль. Я знаю, что это такое, – Петтер коснулся его плеча, пытаясь заглянуть ему в глаза.        – Сердце, оно глупое, – горько усмехнулся Юнатан. И Петтер притянул молодого человека к себе, заключая в теплые, братские объятия. Этот парень очень ему нравился, потому что он жил эмоциями и сердцем. Вот и сейчас он был не на стороне своего рассудительного брата, а на стороне иногда сумасбродного шведа.        – Ты занимаешь третье место в моем личном рейтинге шведов, – признался Петтер, все еще держа его в объятиях.        – А кто второй после Маркуса? – оживился обладатель почетной бронзы.        – Маркус, вообще–то, и есть второй, – проговорил Петтер с немного виноватым выражением лица. – Первый – Златан, – пояснил Петтер, поймав удивленный взгляд Юнатана. – Но это должно остаться нашим маленьким секретом. Ты же не расскажешь Хелльнеру? – Петтер заговорщически подмигнул Крунваллю. Тот рассмеялся, и Петтер не удержался, взъерошил его густые волосы, притянул к себе и поцеловал в висок.        «Какой же ты идиот, Эван», – Петтер лежал и сверлил взглядом спящего на соседней кровати брата. Но где–то глубоко в душе он понимал, что не имеет морального права осуждать его – ведь он и сам совершал аналогичные ошибки. И Эвану нужно время, чтобы понять, что в жизни есть что–то важнее Кубков и золотых медалей. «Как бы поздно не было», – он вздохнул и перевернулся на бок, погружаясь в сон.