Концерты на рояле по заявкам

*** Все тайное рано или поздно становится явным. Конечно, Лео стоило сразу заподозрить неладное — еще когда увидел картинку с котиком у Элиота под подушкой, но тогда он счел это разовым случаем и благополучно позабыл о внезапной находке до поры до времени. А напрасно, ведь тревожные сигналы продолжали поступать. Пожалуй, можно было оставить без внимания и кошачьи ушки, что господин соорудил в свободное время, и внезапную доброжелательность к Аде Безариус — в те моменты, когда рядом с девушкой вертелись ее пушистые питомцы. Но когда Элиот поцеловал в мордашку мурчащую от удовольствия кошку, Лео понял, что дальше игнорировать подобное никак нельзя. Рука слуги твердо легла на плечо господина. — Элиот, — Лео был убийственно серьезен, — Нам нужно поговорить. — О чем? — светловолосый посмеивался, наблюдая за реакцией усатой-полосатой. — О твоей тайной и плохо скрываемой страсти к представителям семейства кошачьих. Элиот как-то неловко хмыкнул и запустил пятерню в волосы. — Это не то, о чем ты подумал. Бровь слуги стремительно поползла вверх. — А о чем я должен был подумать, глядя, как ты тут с кошкой микробами обмениваешься? — О том, что ты, как хороший слуга, ничего не скажешь моей семье, — в голубых глазах мелькнул оттенок мольбы. — Будто слово мое имеет хоть какой-нибудь вес для твоей семьи… — пробормотал Лео. И на том проблема исчерпала себя, и разговор закончился. Во всяком случае, тогда так думали оба. «А я и не знал, что любовь может быть жестокой», — мысленно простонал Лео, наблюдая за очередным всплеском симпатий Элиота по отношению к кошачьим. Дальнейшее бездействие было явно выше сил и так не обладающего ангельским терпением слуги. Окончательно лопнуло оно в ту минуту, когда светловолосый заявил, что помогать избавиться от кошмаров ему теперь будет "кииииса". Переводя с восторженно-элиотовского на человеческий — делить ложе с господином теперь будет кошка. Лео тщательно обдумал сию мысль, и она ему не понравилась от слова «совсем». Сердце кольнуло чувство, подобное внезапному и подлому удару рапиры. Ревность. — Ты всех превращаешь в своих питомцев, Элиот? Меня из приюта, кошечку с улицы? Голубоглазый нахмурился. — О чем это ты? — А то не понимаешь. — Нет. — Тебе кошка важнее, чем я? — слишком тихо и подозрительно спокойно спросил Лео. — Что за глупости! — Выбирай: или она, или я! — резко заявил темноволосый, потеряв привычную холодность и во вспышке эмоций не осознавая весь абсурд подобной просьбы. Наверное, самым худшим качеством Элиота было то… что он никогда не умел оценить всю серьезность ситуации. — Выбор очевиден - кошка, — пафосно заявил светловолосый, — Она хотя бы не такая вредная. Грянула опасная пауза. — Ну и целуйся со своими котиками! — зло выпалил слуга, после чего быстро собрал вещи и ушел ночевать в крыло для слуг. ... Быть может, все дело в том, что кошка не умела играть на пианино. Или в том, что кровать Элиота преисполнилась шерстью от линяющей пушистой. В любом случае, к утру молодой дворянин переступал с ноги на ногу пред дверью в обитель Лео, недоумевая, что же он тут, собственно, делает, и злясь на себя, на слугу своего, да и на весь мир в целом. — Л-Л-Лео, — сквозь стучащие зубы выговорил Элиот — камины в поместье еще не затопили, и было жутко холодно. Это тебе не господская спальня, где теплый огонь согревает комнату всю ночь напролет. Темная грива волос слегка колыхнулась, показывая, что слуга бодрствует, но поддержать разговор желания не имеет. Проще говоря, дуется. — Ну… ты это… и я в общем… как-то так навыворот все получилось, — спутанно «объяснил» Элиот. — Великолепное извинение, — процедил темноволосый, приподнимаясь на локтях и сверля взглядом, не скрытым за стеклами очков, своего господина. Как там говорили мудрецы? Слово — серебро, молчание — злато? А если молчание подкрепить еще и делом… Элиот наклонился к слуге, в голове мелькали сотни возможных исходов и действий. И, неожиданно для самого себя, нежно чмокнул Лео в носик. Темноволосый отпрянул от неожиданности, больно ударившись головой о стенку. — Ты чего себе вытворяешь? Странно, но Элиот был нисколько не смущен, напротив, уголки губ его подрагивали, словно пытаясь скрыть улыбку. — Целуюсь с котиками, как ты мне и советовал. Лео с минуту ошалело смотрел на него, но после опомнился и запустил подушкой. ***