Отпуск

Франция. Париж. 17:38

Свинцовые тучи закрыли собой голубое небо над Францией. Ударил первый гром, и пошел дождь, как из ведра. Соло здоровой рукой открыл черный зонт и поднял над головой Теллер. — Мы его второй час ищем по всему Парижу! Втихушку подключили некоторых французских агентов, а этот чертов русский пропал, словно его и не было! — фыркнул мужчина. Гэби хмыкнула и скрестила руки на груди. — Это КГБ, — ухмыльнулась девушка, — я слышала из истории Ильи, что им зимой задали за пять минут поймать зайца в лесу, так они поймали медведя, который в доказательство того, что он заяц, поменял бурую шкуру на белую! Глаза Наполеона были готовы вылезти из орбит. Как?! Медведь?! Да поменять еще бурую шкуру на белую?! — Это… же ведь… н-не реально… — не своим голосом удивленно произнес американец. Аж остановился от удивления! — Это КГБ. Это СССР. — Усмехнулась немка, тоже остановившись и взглянув на приятеля. — Не верю, — мотнул головой и пошел. Гэби за ним. — Спроси лучше сам у Ильи, когда найдем его, — хмыкнула девушка. — Если мы его найдем, то он меня убьет! — заявил Соло и почему-то вспомнил их «первую» встречу в туалете. Вспомнил с каким-то теплом. Да, они разные, но противоположности сближаются. Русский все делает по правилам. Американец всегда импровизирует. — Или трахнет, — спокойной добавила британская шпионка, словно они сейчас говорили о погоде или о результатах предыдущих скачек. — Что? — удивился ЦРУ'шник, подняв брови вверх. — Что? — так же удивилась шпионка. — Была бы я Ильей, я бы воспользовалась случаем и засадила б Америке по самые яйца. — Откуда ты такие слова знаешь? — Больше с Ильей разговаривай, — гордо улыбнулась собеседница и открыла дверь в булочную. — Он, кстати, прекрасный учитель русского языка. Еще и не такие слова узнаешь, а также некоторые выражения. Соло закрыл зонт, стряхнул его от капель и тоже зашел в помещение. — А зачем мы здесь? — поинтересовался американец. — Илья как-то мне рассказывал, что очень любит сдобные булочки, — Гэби подошла к зеркалу и поправила прическу на голове. — Мама выпекала ему по утрам такие булочки, когда он был маленьким. — Хорошо, — кивнул мужчина, — но у меня к тебе два вопроса. Во-первых, как они выглядят? Ну, эти булочки, а, во-вторых, зачем они? Соло думал, что он не понимает только одного Курякина, но на самом деле он не понимал ещё и Теллер. — Ты хочешь попросить у него прощения? — игнорируя все его вопросы, немка резко развернулась к нему лицом на каблуках и взглянула прямо в глаза. Получив заторможенный кивок, мило улыбнулась. — Я не знаю, что у вас произошло, когда я ушла, и что ты ему такое наговорил, что его по всему Парижу втихушку ищут, а его нигде нет, но вернуть его надо. — Ага, — кивнул Соло, — вдруг наш русский коллега уже пол-Парижа избил. — А ты и ревнуешь! — с ехидной улыбкой воскликнула механик и встала в очередь. — Я?! — удивился агент и на пару минут замолчал, задумавшись о своем. — Что ж, тогда я куплю ему дорогую русскую водку, отдам тебе, а ты ему все, — с воодушевлением произнес мужчина и поправил бинт на шее, который держал сломанную руку в гипсе. — Кто сказал, что я буду просить прощения у Ильи за твои косяки? И где ты во Франции найдешь русскую водку?! — возмутилась девушка и, когда наступила ее очередь, вежливо на французском попросила продавца дать десятку свежих сдобных булочек. — А ему не много будет, десять булочек? — поинтересовался американец, когда они вышли из булочной. Дождь все также лил, усиливаясь. — Может быть, — она взяла ручку зонта и сунула пакет в здоровую руку Соло, — он и с тобой поделится. Они несколько минут шли молча. — И все же, — Гэби нарушила тишину между ними, — что ты ему такое сказал, что он решил уйти и лечь на дно? Соло повернул голову в сторону и на несколько секунд сжал губы в тонкую полоску. — Пусть это останется между мной и Ильей, — спокойно ответил агент, но Теллер была готова поклясться самым лучшим карбюратором, что слышала в этом голосе нотки вины и беспокойства. — Ты его любишь? — напрямую спросила Гэби и остановилась вместе с Наполеоном. — Ревнуешь? — ухмыльнулся. — Оу, Наполеон, не переживай, я не буду отбивать у тебя Илью, — искренне улыбнулась немка. — В смысле? — не понял ЦРУ'шник. — Ты же влюблена в большевика! — Вот именно, — кивнула девушка, — влюблена, но только была. — И что же тебя заставило разлюбить Курякина? — здоровой рукой поправил свой галстук. — Ваши перестрелки глазами, — с милой улыбкой искренне ответила шпионка. — Но он не из этих, — усмехнулся американец. — А ты не против, — подмигнула ему та. Соло хотел что-то сказать, но через пару секунд из-за угла к ним навстречу вышел Илья. Он был хмурым и слегка нервничал, а также мокрый до нитки. В одной руке он держал черненький чемоданчик с вещами. — Этой ночью я на поезде уезжаю в Прованс, — его голос был холодный, как этот дождь, — приятного вам отдыха, товарищи. — Илья, тут тебе Наполеон кое-что хочет сказать, — и немка ударила локтем в бок американца. — Да, — кивнул тот, слегка скривив лицо от боли, и протянул ему пакет, — я хоте… — Что ты хотел сказать, ты мне уже сегодня утром сказал, — перебил его Курякин. — Ну ты чего обижаешься, как баба? — закатив глаза, спросил он. — А Соло сдобные булочки тебе в знак прощение купил! — решив спасти ситуацию, вступила в их диалог Теллер. — Булочки? — русский взглянул сначала на немку, потом на пакет в руках американца, а потом на самого американца. — Ковбой, ты меня травануть решил? «Ага, эликсиром любви» — мысленно подумала Гэби. — Ага, — кивнул с фырканьем ЦРУ'шник, — яд под названием «Антикоммунизм». Да ничего в них нет. Гэби их покупала. Я вообще не знал до сегодняшнего дня, как они выглядят и какие на вкус. Курякин минуту две помолчал, смотря на пакет, а потом, к великому удивлению Соло и радости Теллер, мягко (!) улыбнулся и взял пакет. — Не хочешь попробовать? — спросил русский у коллеги. — Не против, — повел плечом и тоже слегка улыбнулся, — так ты все же едешь в Прованс? — Да, — кивнул и поправил кепку, — я три раза в своей жизни был в Париже, но вот в Провансе ни разу. — У тебя только один билет? — спросила Гэби. — Да, — ответил КГБ'эшник, — последний взял на ночной рейс. Купе. Точнее, выкупил купе. Хочу один поехать. — Раз купе, то мы с тобой! — весело заявил американский агент, смело похлопав русского по плечу. Тот был не против. А Гэби с облегчением выдохнула.