Театр Абсурда

Оффендер не успел уследить, как они исчезли. Но он знал, что кольцо, что у неё на шее сможет ему помочь. Нет, врываться и спасать девушку он не собирался. Она и сама понимала, что подобное действие ничего не даст. Поэтому первое, что сделал — оказался дома. Там было ужасно тихо. Лишь только свет, растянувшийся от кабинета Слендера, выдавал присутствие хозяина. Второй по старшинству брат тихой поступью вошёл в открытую дверь, обнаружив там, никого иного, как Отца. Кабадатх был одет в чёрный расшитый серебром камзол, даже скорее плащ, почти в пол длиной. Материал был достаточно легкий, не сковывающий движения. Внутри, под такой же как верхнее одеяние угольно-чёрной рубашкой, виднелся багровый платок, заправленный внутрь. Он был как всегда предсказуем в плане одежды. Да и в плане появления. Предупреждать заранее для него — совершенно не характерная черта. Он сидел в кресле, в ожидании, и смотрел на танцующее пламя дюжины свечей. — Отец, — окликнул его Безликий, снимая шляпу, — рад твоему визиту. — Здравствуй, Оффендер, — сказав, он повернул голову к вошедшему, — Твой брат мне уже рассказал свою историю. Теперь я хочу послушать, что скажешь ты. — Ты хочешь услышать что-то конкретное? — вдруг возник Слендер в дверном проеме прямо позади Оффа. — Слендер, — обратился к старшему своему чаду Кабадатх, совершенно не меняя ни манеры, ни тона голоса, — не все тебе решать, дай слово брату. — Так, и что я должен из этого понять? — немного возмутился Оффендермен. — Мы говорили о том, что затевается война, — сказал Слендер и прошёл на своё привычное место, — и про Элис. — Что именно про Элис? — Почему ты спросил про девушку, а не про войну? — как будто удивился Кабадатх. — Потому что эти вещи взаимосвязаны. Элис пытается остановить леди, которая может скоро разнести на кусочки весь мир. А в остальном, я пытался затащить её в постель, но Слендер меня опередил, — честно отчитался Офф. Послышалось шипение со стороны старшего из братьев. Кабадатх глянул в его сторону — возможно, не ожидал такого заявления — а затем снова развернулся к Оффендеру и, вернувшись к разговору, поинтересовался: — Что за леди? — Мойры назвали её Белой Девой, что станет началом конца. И ещё что-то про посох было. — Решающие судьбы? Если они вмешались, значит эта «Дева» перешла им дорогу, — сделал вывод Слендер. — Вот как… — сказал Кабадатх и хмыкнул. — Тебе что-то известно, отец? — поинтересовался сидящий у окна Слендер. — Сделайте все, что будет необходимо. В этой истории важнее всего покой нашего рода, — то ли ответил, то ли велел Глава Безликих и тут же исчез. — Ты делал что? — вдруг спросил Старший, с весомой долей возмущения. — Что «что»? — как будто недогадливо развёл руками второй, — Я следовал за ней, видел разговор с мойрами. Затем, её забрала барышня в белом с электрическим ошейником. — Идиот, — прорычал Слендер, потом вздохнул и сказал, — и где она? — Ну… у неё отцовское кольцо, — как бы между прочим сказал Офф, а затем заулыбался. Судя по тому, что второй в комнате безликий напряжённо промолчал — доволен он не был. *** Девушка сидела на большом, холодном, круглом пороге, закованная в цепи не слабее самого опасного преступника. Металл, растягивающий руки в разные стороны резал и без того травмированную кожу. В комнате было мрачно и пусто. Впрочем, другого отношения она и не ожидала. Вдруг опущенной головы коснулся свет, протянувшийся из коридоров. Она заметила приближающегося мужчину в белом плаще, одна сторона которого лежала у него на плече, а другая закрывала правую часть тела. Он был в капюшоне, а его лицо освещённое бледно-медным мерцанием лампы показалось ей весьма знакомым. Таинственный тип, оглянувшись, украдкой прошёл внутрь зала, где и держали пленницу. — Элис, — все так же тихо произнёс он, наклонившись ближе к девушке. — Кристиано? — удивилась та. Он шикнул, а затем все так же шепотом продолжил: — Ты зачем снова полезла на рожон? — Ну как сказать, — ответила так же тихо прикованная «гостья». — Лучше бы сидела там, где я тебя оставил. Кстати, как ты выбралась? Элис промолчала. — Ясно, в твоём стиле, — вздохнул собеседник, а затем повалил её, и заговорил ещё тише, — запомни, что я тебе скажу, и, скорее всего, это будет последнее, что я сделаю в этой жизни. За смертью будет смерть, За горем — горе, И жезла белый цвет, Обагрови ты кровью. Сто душ бессмертных Собери в сосуд, Обретёшь ты волю И свершишь свой суд. Но знай, богоподобным Станет только тот, Кто невиновным Жизнь даёт. После чего он добавил: — Так сказали три сестры Кристине, когда та упрошала их изменить её судьбу. А теперь хорошенько ударь меня головой, как будто я к тебе приставал. — Спасибо, — тихо произнесла она, а затем выполнила указание. Мужчина отшатнулся, выкрикнул ей пару ругательств и пошёл прочь. *** Вскоре пришло двое крупных мужчин в Алых плащах, которые, очевидно, должны были её куда-то отвести. Девушка послушно следовала их действиям. Отцепив от краев «платформы», охранники вывели её в коридор. И за все время не проронили ни слова. За тёмными туннелями возник более освещённый зал. Только сейчас девушка заметила, что все было в вековой пыли, а запах стоял спертый и древний. Что натолкнуло её на мысль, что это — какие-то древние руины. Возможно, глубоко под землёй, что мало радовало, но и не пугало. В зале оказалась Кристина в белом плаще и с дюжину-другую последователей в алых. Элис вдруг с силой толкнули вперёд так, что она проехалась по каменному полу, содрав колени в кровь и, повалившись на бок, оказалась в центре. Кожу болезненно защипало. Поднявшись на разбитые колени, она направила взгляд в сторону блондинки. Женщина приняла у подошедшего приспешника белый скрученный жезл, на конце которого, как Элис теперь могла рассмотреть, было острое навершие, а с другой — шесть крыльев, обхватывающих крупный шаровидный опал. Она держала его, гордо вскинув голову, но не от самолюбия и чувства собственного превосходства, а из злости и ненависти. Перчатки ее неприязненно скрипнули по жезлу от крепкого сжатия. — И что теперь? Тебя не смущает мысль о том, что эта штука может вызвать конец света? — А ты? Ты знаешь зачем я пошла на это? Почему именно этот жезл? И для чего он предназначен? Элис молчала. — Освободите девушку, — велела она двум стражам, держащим цепи. Те беспрекословно подчинились. И теперь у неё на шее остался лишь ошейник с рунами. Что пыталась донести до неё антагонистка всей этой истории? И правда ли то, что она увидит в магическом зеркале? И при чем тут бойня, которую она задумала? Зачем ей стравливать Сумрачных с кланом Безликих и миром мистического в целом? — Ты знаешь что представляет из себя эта Вселенная? Противоположности. Разно-полярные заряды, барьеры в достижении твоих целей. И так у всех. Один против одного. Если есть идея, мотив, движение, то этому всегда найдётся противодействие. Ты никогда не думала, каким был бы мир без магии? Я столько времени провела, изучая этот вопрос. Многие заходили в тупик, исключая момент существования волшебства. Но не я. И пришла к выводу, что не будь в этом мире магии, не было бы многих недугов человечества… болезней, вражды… смерти. Откуда взялись вообще эти чудесные силы? И есть ли им предел? А, если нет, то откуда они идут? У меня есть ответ. Из жизни других людей. Твоя божественная сила рождается из ненависти, страданий, смерти всех этих обделённых чудотворством душ. Это природа… Но почему бы природу эту не изменить? Раз и навсегда? — То есть ты считаешь, что если вмешаться в естественное устройство мира, то это на нем скажется исключительно положительно? — А как иначе? — Но все же… Зачем тебе это? Мне с трудом верится, что ты пошла на такие меры исключительно из-за желания осчастливить нацию или жить вечно. Как ты вообще к этой идее пришла? Откуда узнала о магии? Ты сама — человек? — Я была рождена в семье волшебниц. Но одна из нас… — сказала она и на мгновение затихла, как-будто проглатывая накипевшую обиду, — перерезала всех. А меня… оставила умирать. И это была её главная ошибка. Знаешь как её звали? Элис продолжала молча глядеть в её сторону. И Кристина продолжила: — Скарлетт. — Мама? — опешила слушательница, приложив холодные пальцы к губам, — Быть не может… Вы? — Сестры, — подтвердила злодейка, — к твоему счастью, она умеет исчезать. Как будто её и не было. Как и ты, она владеет тенью. И все же, я так и не пойму, почему тебя не взяла стрела. Почему ты жива… — с этими словами она подошла ближе и коснулась места, куда вонзился арбалетный болт. — И все же… — сухо произнесла Элис, — Получается, что ты устроила все это, чтобы получить души? И затем вовсе убрать магию… А вся эта история с Безликими нужна лишь для прикрытия, ведь все вроде как красиво получается. Охотники сами выполнят за тебя всю грязную работу. Поэтому мое местоположение всегда отслеживалось… И по той же причине, тогда, в покоях убитого, должна была быть я. Ты пыталась сделать меня виновной. И тем самым заполучить? Все верно? — А зачем тебе все это знать? Какая разница? Ты ещё не поняла, что мне все равно до тебя и твоих… — Нет уж скажи, — достаточно резко, но не менее бесстрастно перебила Эл, — кто твоя пешка? Глава? Всё верно? Кристина несколько поменялась в лице. Поджала губы, дыхание участилось, затем женщина приподняла голову и изо всех сил ударила стоящую перед ней ведьму посохом, так что тот едва не треснул, а девушка оказалась на полу. Резкая боль отдалась в виске звоном и кратковременной потерей четкости зрения. Следующее, что произошло — девушка заметила движение другого конца жезла по направлению к ней и вовремя схватила за рукоять, не позволив вонзится глубоко в грудную клетку. Посыпались разноцветные искры, словно фонтан, а навершие стало нагреваться. Кристина сначала немного удивилась, и, немного погодя, стала прилагать ещё больше усилий. — Сдайся! — прорычала она, — тебе уже ничего не исправить! — Не дождёшься, — во много раз тише ответила ей жертва, продолжая сопротивление. Вспышек, вылетающих из соприкосновения артефакта с кровотечением, становилось все больше, пока они не переросли в ярко-пурпурное пламя. Острие проникало все глубже в плоть, сил становилось все меньше. Кристина, утягивая посох вниз, сама оказалась на коленях, прямо над колдуньей и сердце её ликовало, предвкушая долгожданную победу. — Отдай мне себя, — пригнулась она ближе к лицу неприятельницы, а её золотистые локоны ниспадали по лицу и плечам, — ты станешь единым целом с миром… — Обойдёшься, — прошипела Элис. И вдруг пламя утихло, а противница оказалась в другом конце зала. Адепты, все как один, истекли кровью и покрыли пол. Жезл с треском рухнул рядом. А Элис, еле дыша, стала подниматься на ноги, зажимая рану, но больше, чем на колени, встать не смогла. Стало заметно холодней, а свечи — погасли. Ведьма настороженно огляделась. И была права — в комнате был еще кто-то. — Элис, — раздался в голове незнакомый голос. — Телепатия… — тихо сделала вывод девушка, а затем продолжила, уже окрепши голосом, — А вы, стало быть.? Вдруг, из темноты к ней стал приближаться силуэт, тонкий и едва заметный. В руках он держал косу с тремя лезвиями, обращённую к полу, с которой падали мерным ритмом алые капли. Вдруг он остановился прямо перед ней. — Кабадатх — моё имя, на шее у тебя моё кольцо, — спокойным тоном ответил он, — но не оно привело меня к тебе. Вставай, — сказал он и протянул руку. Ведьма приняла его предложение и воспользовалась предложенной помощью. — Как ты поняла, я пришёл за тобой не благородства ради. Она вдумчиво продолжала смотреть на высокого тощего мужчину, в ожидании того, что тот собирался ей сказать.