***
Я люблю тебя настолько сильно, что боюсь сойти с ума… — Мика, я прошу, выслушай! — после этих слов я бросаю трубку. Не хочу его ни слышать, ни видеть. Мне противно, мне больно, мне страшно. Закутываюсь в одеяло, достаю книгу, начинаю читать. Но в голове всё так же крутится тот момент, когда Юи сказал мне о своей помолвке с Аканэ. Да, она милая, добрая, заботливая девочка, я знал, что она неравнодушна к Юи, но почему-то мне было всё равно и хотелось забрать его. Хотел сделать ей больно, чтобы она рыдала, чтобы дрожала под одеялом, вся в поту и боялась показаться кому-то, как я сейчас. В тот день я весь вечер проболтал с мамой, а ночью ревел, рвал руками подушку, разбивал кулаки о стену. Мне хотелось забыть то, что случилось, забыть абсолютно всё: Юичиро, его лицо, голос, тепло рук. Но я слаб… О, боже, как я слаб. С того дня прошла неделя. Тучи не разошлись, дождь продолжал лишь всё сильнее с каждым днём. Хорошо хоть пока не затопило, но шансы на это увеличиваются. Из дома я не выходил, мобильник трещал по швам от сообщений и звонков от одноклассников. Но больше всего из было от Юи. «Оставь меня» — я повторял это раз за разом, но всякий раз он кричал в трубку, что хочет меня увидеть, что нам надо поговорить. В конце концов, попытки дозвониться прекратились. Я должен тебя забыть… Мне это так необходимо… Зачем и почему мне это нужно, я и сам не понимаю. Возможно, просто хочется этого. Хочется проститься с прошлым и начать жизнь с чистого листа, наконец решить все свои личные проблемы и жить счастливо, без Юичиро, без кого-либо ещё. Руками упираюсь в подушку, слегка качаюсь из стороны в сторону, напевая под нос незамысловатую песенку. После просто вскакиваю и бегу на кухню. Есть хочется ужасно, ведь за последние пять дней и не съел ничего. Даже вода в меня влезала с трудом, а ведь прекрасно известно, что человек и трёх дней не выдержит без воды. Хватаю в руки стоящую на столе тарелку с омлетом, пихаю её в микроволновку, чуть не разбив сенсорный экран. Смотрю на себя в зеркало. Ох, чёрт, как же я изменился: бледный, тощий. Щёки впалые, острый подбородок, под глазами мешки. Напоминаю вампира, не спавшего перед смертью лет эдак сорок, а когда умер, то понял, что сон бесполезен. — Взбодрись, Шиндо! — кричу я, руками ударяя себя по щекам. В ушах послышалось тихое «динь», и прошло несколько секунд, прежде, чем до меня дошло, что звенит не у меня в голове. Звон дверного звонка. — Это… Мика-кун? — услышал я голос Аканэ из-за двери. — Ты дома? Шатаясь, подхожу к двери, открываю её. Девушка мне улыбается, хоть и изрядно напугана моим внешним видом. — Что с тобой случилось? — она кладёт руку на мой лоб, измеряя температуру. — Вроде бы не болен. — Всё в порядке, Аканэ-тян, — пытаюсь улыбнуться, но по её взгляду понимаю, что это мне не удалось, — зайдёшь? — Да, — кивает, — я хотела кое о чём поговорить с тобой. — О чём? Неловкая пауза. Я уже привык, что если она наступает, то мне скажут что-то не очень хорошее. — Это касается Аманэ-куна. «Останься же, мой друг, со мной… Всего на миг, или на час. Мы существуем только здесь… Мир существует лишь для нас.»***
— Итак, что ты хотела мне рассказать? — колеблется. Руки дрожат, а на глазах не пролитые слёзы. Осторожно касаюсь её руки, заглядываю в глаза. Что с тобой, Аканэ? — Я прошу, — начинает она, — оставь Юичиро в покое. От удивления приоткрываю рот, но не могу выпалить ни слова. Оставить? Ей известно о моих чувствах к нему? — О чём ты? — Тебе прекрасно известно, о чём я, — тон немного выше, казалось, что она вот-вот заплачет, — оставь Юи в покое. Ему и так не просто. — Объясни, Аканэ! — кричу я. — Я не понимаю твоих слов! Она глубоко вдыхает, после с шумом выдыхает через нос. — Юи пропал несколько дней назад. Дома он не появлялся, на мои звонки, звонки его родителей и друзей не отвечает, хоть телефон и не выключен. Известно только, что за несколько дней до исчезновения вы поругались с ним. Причину можешь рассказать? — Причину… — пальцами сжимаю виски. – Да, мы поругались, но причину я сказать не могу. — Ты же любишь его, верно? Резко поднимаю голову, удивленно глядя на неё. Лицо Аканэ не изменилось. Серьёзный взгляд, губы еле заметно дрожат, и лишь только руки выдают волнение — она крепко сжимает пальцами бумажное полотенце, которое я ей дал, чтобы вытереть грязь с сапог. — В общем, Мика, — она встает, разворачивается, хватая с пола зонт, — верни нам Юи и оставь его в покое. Я его люблю не меньше твоего, даже дольше. Почти восемь лет. Не лишай меня единственного счастья. Я молча встаю, открываю перед ней дверь, позволяя уйти. На прощание она мягко целует меня в щёку, после уходит. Не выдерживаю, реву. Громко, не сдерживая эмоций. Царапаю ногтями дверь. И в голове только одна мысль… Вернись, Юи…