Безумный Макс: пыль юмора на Дороге Ярости

      Чего только не происходило по ночам в цитадельских казармах. Много такого, о чём не догадывались ни бригадиры, ни императоры – да что там! – ни сам Несмертный.       Было лишь одно табу, которое не смел нарушать никто – шум позже отбоя. Что хочешь делай, но дай товарищам поспать после изматывающего дня, часто наполненного боями не на жизнь, а на смерть.       Именно поэтому два варбоя, с головой укрывшиеся драным одеялом на общем для них лежаке, переговаривались шёпотом. Однако слова всё рано выскальзывали из дыр с неровными краями и расползались по каменному полу, что жуки.       – Всё ещё обижаешься? – виновато тянул один.       – Я с тобой даже разговаривать не хочу, – ворчал другой.       – Но я ведь уже извинился.       – И что? Мне от твоего «извини» не легче!       Догорали вечерние факелы, чадя напоследок уютным дымком. Сквозь зарешёченные люки вентиляции грустно глядела луна – как туша, запертая в клетку.       – Болит? – участливо спросил первый после паузы.       – Болит, – ответил второй уже менее грубо.       – Ну я не специально, правда! Я не думал, что оно так будет, прямо до крови.       – Да пошёл ты!       Казарма постепенно замирала, проваливалась в долгожданный сон. Только изредка кто-то ворочался в своём сыром углу или надсадно кашлял в приступе ночной лихорадки.       – Но вообще, ты меня сам спровоцировал, – перешёл первый в наступление. – Чего ты ко мне полез?       – А я, значит, специально, да?! – задохнулся возмущением второй. – Я тебя совсем в темноте не признал, вот и полез. Чёртов боевой раскрас: все на одно лицо!..       – Что верно, то верно. Я тоже только к концу догадался, что это с тобой мы... кувыркаемся.       – Вот надо ж было так опозориться! Теперь вся Цитадель в курсе, что мы, родные братья, и вдруг... – из-под одеяла вылетел пристыженный вздох.       – Может, ещё не вся? Может, обойдётся? – прозвучало с надеждой.       – Да какой там! Только о нас и говорят.       – И поделом вам! – хрипло пробасило с соседнего лежака. – Будете знать, как между собой драться!       По казарме прокатилось эхо дружного хохота. Иногда табу всё-таки нарушали.