Nigra in candida vertere

       Свадьбу в Марокко не описать теми скудными словами, что содержатся в моей голове. Это событие заслуживает отдельную книгу, ведь на этом торжестве повсюду пестрят разноцветные шелка и экзотические цветы, которые до этого мне не приходилось видеть. Ну и куда же Марокко без ковров? Никуда, поэтому ковры и паласы, которые специально семья Рашидов заказала в Фесе, устилают весь зал, где и происходит бракосочетание.       А столы! Какие столы! Не то что в Рио, где все скромно идут в кафе. Нет. Свадебный стол на этом торжестве так же разноцветен, как и наряды танцовщиц которые исполняют танец живота, каждый раз собирая деньги и кидая молодым под ноги. Музыка с каждым мигом все громче, а когда затихает, то становится понятно — жених с невестой прибыли. Они уже прошли со всеми гостями вокруг дома Мохаммеда три раза, поэтому сейчас остается лишь наслаждаться окончанием праздника. Сестра, как и полагается молодой невесте, поменяла уже четвертый наряд. На больше нарядов у Рашида просто денег не хватило.       Неприметно, чтобы не вызывать на себя внимания, стою рядом с большой пальмой в дальнем углу и лишь изредка хлопаю в ладоши, глядя на девушку, что гибко извивается под звуки барабана. — Жади, ну пошли вперед, ты же все пропустишь. — Не пропущу, Зорайде, — одергивая рукав платья, отвечаю женщине. — Не волнуйся, милая Зорайде, мне хорошо отсюда видно. — Аллах! Какая же Латифа красивая! Ты просто посмотри, как она сверкает! — Это все золото, Зорайде. — А какие звуки издает её платье! Аллах! — Это все ракушки, Зорайде. Кстати, — поднимаю на неё глаза, — почему ракушками нужно было портить такой наряд? — Ракушки считаются символом невинности и чистоты. У тебя так же будет, Жади. — Ой нет, извольте. — Это обычай. Не стоит больше ослушиваться сида Али, девочка. Послушай и сделай по-умному. — Спасибо за совет, Зорайде, — киваю в знак согласия, — я и так все делаю по-умному. — Аллах, усмири её нрав! Жади, ты упряма как ослица! — Ой, Зорайде, давай лучше музыку послушаем.       Зорайде смирно кивает, и её спокойствие выводит меня из себя. Ну как можно — все время со всеми соглашаться? Разве нет чувства достоинства? Или у всех женщине, рожденных в Марокко, его сразу же подавляют?       Дядя Али что-то невнятное говорит Мохаммеду, а Назира — Латифе, которая с каждым словом краснеет все больше. По её лицу видно, что она растеряна, глазами что-то ищет. Недолго думая, пробираюсь через толпу людей и подхожу к сестре. Увидев меня, Назира несколько секунд сверлит мое лицо взглядом, а после оставляет нас с сестрой наедине. — Поздравляю, — впервые за этот вечер на моем лице улыбка. — Как ты? Выглядишь не очень. — Шукран, Жади. Просто Назира… лара Назира, — исправляет себя Латифа, и я понимаю, что её уже не спасти. Болото брака уже наполовину её затянуло. — Нам нужно уже уходить.       Напрягаюсь всем телом, когда понимаю, куда хотят вести Латифу. Конечно, в школе нам все объясняли и рассказывали, мы даже фильм смотрели. Но… всегда будет «но» которое не даст спокойно жить. Ведь когда ты любишь, то и близость не страшна, ты готова полностью отдаться человеку, которому подарила свое сердце, но чтобы так… Чтобы лечь с практически первым встречным… Нет! Здесь невыносимо жить! — Латифа, не волнуйся, все будет хо… — А теперь, — начинает дядя Али, — о, Жади, ты пришла поддержать сестру? Это мило, но Латифе пора уходить.       Сестра пожимает плечами и закусывает нижнюю губу. Она нервничает, и её подрагивание выдает все настоящие эмоции. Дядя Али берет её и Мохаммеда за руки, и они за танцовщицей идут в комнату, которая давно приготовлена для первой ночи. — Твоя свадьба через неделю, Жади, надеюсь, ты рада? — оборачиваюсь и замечаю Назиру. — Этой ночью твоя сестра докажет, что достойна нашу семью. — А если не докажет? — с вызовом смотрю в глаза, которые прожигают меня. — Тогда это будет позор. Её больше никто не возьмет замуж, а на ваш дом падет гнев Аллаха. — А что вы от меня хотите, лара Назира? — Ничего. Просто знай, я слежу за тобой. Ты так просто не проведешь меня. Может, ты и одурманила Саида, но не меня, не меня!       Вскинув руки, Назира уходит вслед за новобрачными. Смотрю ей в спину и не могу понять — ну откуда у человека столько злости? — Что она хотела? — тихо спрашивает рядом проходящая Зорайде. — Не знаю. Снова что-то невнятное говорила. Зорайде, может, пойдем чай попьем? — Не могу. Я должна быть рядом с сидом Али, должна подносить ему еду, когда он того пожелает. А ты пойди отдохни. Я прикажу принести тебе чай в комнату. Или хочешь, оставайся, праздник ведь еще не закончился. — Еще не закончился? — складываю руки на груди. — Когда же этот хоровод прекратится! — Через три дня. Конечно, самая лучшая свадьба длится семь дней и ночей, но сид Али сказал, что хватит и трех дней. — Рашиды просто бедные. Признайся, Зорайде, — наклоняю голову и исподлобья смотрю на женщину. — Жади! Не говори так! Рашиды — очень состоятельная семья, просто Латифа с Мохаммедом сразу после свадьбы уезжают в Бразилию. — В Бразилию? — повторяю эхом и непонимающе смотрю на Зорайде. — Да. Хоть мне и не следовало тебе это говорить. — Следовало. И что они там будут делать? — Жить. У Рашидов в Рио бизнес. — Так они еще и в Рио едут?! — Аллах! Усмири её душу!       Зорайде снова начинает причитать, но я уже не слушаю. В голове проносится тысяча и одна мысль о том, что жизнь несправедлива ко мне.       Зло сверкнув глазами на рядом стоящих людей, сжимаю кулаки от злости и, оттолкнув от себя Зорайде, иду в самый дальний угол. — Я искал тебя. Думал, ты будешь в самых первых рядах стоять. — Саид снова пришел не вовремя. Прикусывая губу и отворачиваюсь к окну, не желая слушать его дальше. — Жади, ты расстроена потому что свадьба Латифы первая? — Саид, ты серьезно? — резко разворачиваюсь и нервно смотрю в его глаза. — Серьезно считаешь что я расстроена из-за этого? — Любой женщине не понравится такое. Пойми, наша свадьба тоже скоро состоится, не переживай. — О, Саид, не будь таким… — запинаюсь, и не знаю, уместно ли будет ему сказать что он «глуп», — таким… каким ты есть! — Жади, я хотел найти тебя и сказать, что послезавтра мы пойдем и будем выбирать тебе золото. Какое ты захочешь и сколько ты захочешь. Я поведу тебя в дорогой магазин, где ты выберешь себе платье. Да сколько угодно платьев! — Саид, мне не нужно золото, мне и платьев не надо. Разве ты еще не понял? — зло сменяется на грусть, поэтому мои глаза наполняются слезами. — Жади, не плачь, прошу тебя, — он хочет сделать шаг ко мне, но не решается. — Я могу купить все и сам, но хочу, чтобы ты сама выбрала. Мы пойдем вместе с Назир… — Боже, только не с ней, — шепчу себе под нос, и Саид слышит это. — Ты не любишь мою сестру? Она мне заменила мать. Жади, я требую, чтобы ты её уважала! Ты моя жена. — Невеста, — исправляю его. — Я тебе пока еще невеста. Не указывай мне, Саид. Не нужно. Девушки в Рио не привыкли к такому обращению. — Во-первых Жади, ты не в Рио, а во-вторых, ты моя будущая жена, которая, между прочим, мусульманка. Веди себя достойно. Я мог бы и не говорить тебе, но решил поступить по-гуманному. — Гуманность? — скрещиваю руки на груди, криво улыбаясь. — Откуда вы здесь такое слово знаете? — Успокойся. Ты не первая, кто так замуж выходит. Это наши традиции.       Непонимающе смотрю на него, но сказать в ответ ничего не решаюсь. Саид не поймет. Никто не поймет.       Будущий «жених» еще секунду стоит рядом со мной, а после одаривает меня последним взглядом и уходит. Вот так вот, молча и совершенно спокойно, вроде и не было всего того, что он сказал. Поднимаю глаза в потолок и замечаю красивейшую фреску дикой орхидеи. До моей свадьбы осталась неделя. Всего лишь семь дней… и все, со свободой можно будет распрощаться. Но они должны знать — без боя я не сдамся!