Nigra in candida vertere

      Я проснулась оттого, что во дворе была слышна восточная музыка с надоедающим мотивом. Саид уже второй день спит на кушетке рядом кровати, ведь говорит, что не хочет и не будет трогать меня без моего разрешения. Сильной любви к нему пока не чувствую, но вот симпатия… Глупо отрицать, что он довольно хорошо сложенный мужчина с, пускай странным, но сильным характером.       Встав с кровати подхожу в окно и, через ажурную занавеску, вижу как Латифа и Зорайде танцуют возле фонтанчика.       Накинув легкую кофту выхожу на балкончик. Увидев меня, Латифа машет рукой предлагая спустится. — Жади, Жади иди к нам! — А что вы празднуете? — улыбаюсь широко. Солнце падает на мою, и без того смуглую кожу, нагревая её. — Дядя Али скоро станет отцом. — Почти кричит Зорайде. — Что? — спрашиваю удивленно. — Разве такое возможно? — Жади, сам Аллах помог нашему дяде. Он заслужил рождение сына. И мы будем молится, чтобы так оно и было. — Латифа берет Зорайде за руки и они начинают кружится вокруг плетенного стула.       Спускаюсь к ним вниз и начинаю пританцовывать под заводной мотив барабанов. — Дядя Али такой счастливый. Иншаллах! — Латифа закружилась с Зорайде в заводном хороводе. — Скоро и я подарю своему Мохаммеду сына. У нас будет много, много детей. Жади, наши дети заполнят наши дома и наши сердца.       Останавливаюсь и как-то странно смотрю на Латифу. Дети? О детях и не может быть речь, ведь мы с Саидом еще не были близки. Но моя семья не должна это узнать. — Я хочу пойти на рынок, купить фруктов. — Для этого есть Берикка. — Ответила Зорайде поправляя платок. — Попроси её. — Хочу погулять. — Фыркаю в ответ. — Дома сидеть надоело. Стены давят. — Я не пойду. Лучше пойду позвоню Мохаммеду на работу. Спрошу когда он вернется.       Сестра ведет Зорайде с собой. Та лишь безвольно подчиняется. у неё такая роль. Она привыкла. Они, как и порядочные женщины, требуют это от меня. Но выросшая душа в Бразилии видела слишком много сладкого, чтобы сейчас подчиняться.       Почти уже делаю шаг в сторону выхода, как передо мной снова вырастает Саид. Он пришел домой перекусить. На его лице сияет улыбка, и она, если честно, заполняет двор светом куда больше солнца. — Жади, куда ты идешь? — Хотела сходить за фруктами. — Пожимаю плечами. — Но для этого есть Берикка. Лучше посиди со мной, пока я перекушу. Хочу посмотреть на тебя.       Его слова теплые. Они льются спокойно как тихая вода. Ими хочется напиться. Откуда у меня такая реакция на Саида? — Пожалуй, пойду потом.       я впервые соглашаюсь с ним. Впервые, наверное, не перечу и не хочу.       С ним действительно хочется сидеть.       Берикка принесла Саиду еду на золотом подносе и поставила на нашем балкончике. Рашид садится за столик и принимается за сочный кус-кус. — Хочешь, мы сходим на рынок? Купим тебе новые вещи.       Обнимаю свои колени, наблюдаю за тем, как солнечные зайчики прыгают от одного цветочного горшка к другому. — Ты меня слушаешь, Жади? — А? Конечно. Как ты скажешь Саид.       Муж смотрит на меня некоторое время, а потом подсаживается ко мне, обнимает за плечи. — Ты очень красивая в этом солнечном свете, любимая.       Такие комплименты почему-то очень редко можно услышать от восточного мужчины. Они могут сказать тебе, что ты сладкая как ночь, что твои губы самая вкусная река. Но просто «красивая» это было слишком необычно. — Красивая? — переспрашиваю заглядывая в глаза. — Самая-самая. — Саид крепко прижимает меня к себе. Его широкая грудь никак не может спрятать сердце, что бьется с удвоенной скоростью. — Я не представляю жизнь без тебя. Ты моя жизнь. Ты веришь в судьбу?       Непонимающе на него смотрю. О чем он говорит? Что имеет в виду? — Когда дошло дело до помолвки. Моей помолвки. Назира решила выбрать мне невесту. Самую лучшую. На дальней улице, за восточным рынком живет семья Дайфалак. Отец разводит верблюдов. У них была дочь. Назира ходила на смотрины и дала слова Аллаха, что их дочь — Басима, самая красивая. — Саид целуем меня в висок. — Уже было все готово, но в последний момент семья Дайфалак отказалась от всех помолвок. Их дочь сбежала с пастухом. — Рашид тяжело вздохнул. — Мы решили отложить помолвку, но сама судьба подвела нас к дому дяди Али. Мы просто тогда прошли возле вашего дома, а Назира пообщалась с вашей разговорчивой Каримой и она рассказала, что у дяди Али есть племянницы. — Саид смеется. — Я должен был взять в жены Латифу, но как оказалось наша кормилица одна и та же — Тамара. Ты очень вовремя прилетела с Рио. Жади — ты моя судьба.       Муж…какое слово…когда говорю его, то сначала становится неприятно, после, немного спустя — сладко. Хочется называть его так вечно.       Рашид поворачивает к себе мою голову. Его дыхание судорожное, руки немного трясутся. Но он все равно решается. Его губы встречаются с моими. Уже второй раз.       В Марокко не целуются именно так как делает Саид. Он явно более образованнее чем его брат. — Ты сладкая. Ты очень сладкая, Жади. — Его руки сжимают мои плечи, а через минуту уже находятся на талии. — Ты само дарование с неба.       Что происходит рядом с ним? Почему так тепло? Почему чувствую себя защищенной? Он понимает меня даже лучше Латифы, лучше дяди али и Зорайде…       Своей безграничной любовью, а это действительно так (по нему это видно) Саид заполняет каждый уголок этого дома.       Понимаю почему Латифа такая окрыленная ходит. — Знаешь, мне очень жаль, что у меня есть работа и я не могу быть с тобой вечность. Вот сидеть на балконе и просто дышать тобой. — Мне тоже жаль.       Это единственно, что успеваю сказать, так как Рашид снова целует меня. Но уже более настойчивее, не так нежно как до этого.       От него пахнет медом. Именно медом. Это запах сладкий, он опьяняет. Закрываю глаза и полностью поддаюсь этому крепкому мужчине.       Был ли это зеленый свет? Для Саида определенно да. Для меня?       Слишком много вопросов…для одного дня, для начала дня, слишком много.       Никогда раньше нецеловавшись, я пытаюсь это сделать сейчас. Муж открывает глаза от удивления, но потом улыбаясь продолжает обучать меня этому странному танцу наших языков.       Объятия становятся жаркими. Поцелуй затягивается… — А, Саид вот ты где? — сзади слышится голос Назиры. Мы отрываемся друг от друга. Наши красные лица говорят за себя. — Я думала, что ты на работе. Но мне Берикка сказала, что ты у себя.       Назира недовольно ставит руки вбок и осматривает нас, особенно меня. — Ты что-то хотела, сестра? Я пришел перекусить и провести время со своей молодой женой. — Значит на меня после свадьбы вы вообще обращать внимания не будете? Вы два неблагодарных! Да покарает вас Аллах!       Актриса в своей непревзойденной роли. Она умело манипулирует братьями. Они, как покорные овцы, это все воспринимают. Поэтому и сейчас Саид бежит за своей сестрой, что почти молниеносно выбегает во дворик и начинает зазывать всех присутствующих в доме.       Этот спектакль происходит ни первый и ни последний раз. Наблюдать за таким действом нет желания.       Захожу в комнату, закрываю ставни, пытаюсь приглушить крик. Но вот приглушить сердцебиение не получается. Зацелованные губы, красные и припухшие, жгутся, Взъерошенные волосы лезут в лицо. Такое после себя оставляет Саид.       На вешалке весит его рубашка (видимо он готовится к важной встрече), даже сейчас стоя неподалеку от неё, я чувствую его запах. Нет, не аромат духов или масла, нет. Именно его запах.       Который за столько дней стал…родным? — Прости меня, Жади, Назире снова плохо. — Ей часто плохо, не находишь? Возможно, она врет? — Не трогай мою сестру, прошу. Я тебя очень люблю, но Назира видимо ревнует. — Саид подходит ко мне и берет меня за руку. — Не обижайся на неё. — Когда мы и ей жениха выберем? Может тогда… — Ля, Жади, не будем об этом. Я её люблю, она заменила мне и Мохаммеду мать. Всему свое время. Для неё тоже нужно выбрать особенного.       Просто киваю. Рядом с ним не хочется больше спорить.       Саид целует руку. Он всегда так делает. Это стало нашей…традицией — целовать мне руки, особенно когда разговор заходит за Назиру. — Я приду вечером. У меня будет для тебя сюрприз. Жди меня в комнате.       Саид хватает пиджак и выходит из комнаты.       А я…как и полагается спокойной жене сажусь на кровать и жду вечера.       Рядом с ним хочется быть спокойной.