Холодные чувства

(POV автор)       После несостоявшегося несколькими днями ранее разговора с Дэном Марьяна не предполагала, что может встретиться с ним в ближайшее время. Но, похоже, у Бориса были свои планы, в которых оказалось место и для неё. Следующий после происшествия на работе день она коротала дома, Борис исчез с самого утра, потом появился на машине и сообщил, что они едут на кордон. ― Это ещё зачем, ― поинтересовалась Марьяна, которой хватило конторских переживаний накануне. ― Мы можем познакомиться с новыми друзьями Дэна. ― Нет, я-то зачем? Меня это знакомство что-то не интригует. ― Ты разбавишь компанию. В твоем присутствии они могут не распознать во мне вампира. ― Ага, тогда тебе жутко повезло, что сегодня облачно. ― Да, по традиции все ожидают встретить вампиров темной ночью. И ты достаточна живая, чтобы отвлечь их от моей сущности.       Марьяна не знала уже, заблуждается ли Борис на сей счет, но ей казалось совсем обратное, что именно контраст их пары будет прежде всего бросаться в глаза. Тем более, что те люди уже настроены на поиск вампиров. Хотя, кто его знает, может быть прав как раз Борис, у которого опыта общения с людьми было не в пример больше. Они со средней скоростью добрались по зимней грунтовке до кордона, разумеется, не встретив никого на своем пути.

***

      На кордоне царила тишина. Зимние птицы если и порхали где-нибудь в лесу, а здесь, на открытом месте было пусто и странно тихо. ― Мы опоздали, ― подал голос Борис.       Обстановка вокруг дома была необычной. Мотоцикл Дэна валялся рядом с дорогой, дверь в избушку была открыта. На примятом снегу рядом с домом валялись куртка и шапка. Чуть дальше, за домом в снегу лежал Дэн в джинсах и свитере. По его неподвижной фигуре Марьяна предположила уже самое худшее. Она выскочила из машины, как только Борис остановился, и подбежала к Дэну, Он лежал на спине, запрокинув голову, к одежде прилип снег, ― его, видимо, волокли по снегу или он с кем-то дрался здесь, но видимых повреждений на нем не было заметно. Марьяна присела рядом с ним. Борис вышел из машины и в одно мгновение тоже оказался рядом. ― Кровь, ― сказал он, потянув носом воздух. Марьяна наклонилась над Дэном и тихонько позвала его по имени. На лице Дэна ничего не дрогнуло. Тогда она попыталась приподнять его голову, просунув ладонь под затылок, и тут же почувствовала теплое и липкое, слепившее волосы Дэна. ― Боже мой, у него разбита голова! Дэн застонал в ответ на ее прикосновение. ― Надо ему помочь! Отвезти в больницу! Борис безучастно смотрел на неё сверху вниз. Марьяна беспомощно уставилась на него, припоминая, что глупо ожидать от вампира сочувствия к смертному. ― Тебе он больше не нужен? Ты не собираешься помогать ему? За спиной Бориса в этот момент появился столб дыма, и послышалось потрескивание. Марьяна потрясенно смотрела на это ставшее вдруг демоническим зрелище, ― Они подожгли дом. ― Кто «они»? ― Тот, кто дал ему по голове. Его новые друзья, надо полагать.       Марьяна опустила голову Дэна обратно на снег, вскочила и бросилась к дому. Огонь шел изнутри, и когда она ворвалась туда, её встретило веселое потрескивание: один угол избушки был охвачен пламенем. Первым порывом было кинуться к воде, Марьяна схватила стоявшее рядом с входной дверью ведро, где воды было на четверть, и плеснула в горящий угол, потом туда же отправилось содержимое чайника, но все это было как слону дробина. В проёме двери показался Борис. ― Ты сумасшедшая? Пошли отсюда! ― он явно боялся пламени и быстро отступил на улицу. Марьяна непонимающе посмотрела ему вслед и застыла, осененная внезапным озарением. Повинуясь ему, она поискала глазами видеокамеру. В застилающем избушку дыму уже сложно было разобрать окружающие предметы, но камеры все равно не было видно. Ноут-бук, кем-то предусмотрительно брошенный в горящий угол, уже успел оплавиться. Тогда она бросилась к ящику, занавешенному тряпкой, который играл роль тумбочки, по дороге хватая со скамьи домашнюю куртку Дэна. Обстановка избушки была почти спартанской, мест, куда можно было бы спрятать вещи, было совсем немного. Камера оказалась именно там, где предполагала Марьяна. Схватив её, она выбежала вон, слезящимися глазами пытаясь разглядеть Бориса. Тот стоял поодаль, рядом с ним она увидела еще кого-то, при более внимательном рассмотрении она признала в нем одного из тех вампиров, с кем осенью произошла стычка в лесу. Небрежно расслабленная поза и одновременно внимательно-настороженный взгляд. При виде приближающейся Марьяны он оскалабился: ― Моё почтение, миледи! Теперь она его вспомнила окончательно, тот самый интеллигентный вампир, который чуть не порвал ей горло в ту памятную встречу. Сейчас, как, впрочем, и тогда, у неё не было настроения вести беседу в куртуазном тоне. За спиной полыхал дом, вокруг уже летали клочья копоти. ― Может, попробуем потушить огонь? ― Марьяна расстроено посмотрела на Бориса, его безучастность обескураживала. ― Зачем? ― удивился «интеллигентный ампир, ― Миледи принимает все близко к сердцу. Что с того, что эта лачуга сгорит? Марьяна не стала слушать дальше и, развернувшись, бросилась обратно к двери, схватила выброшенное ею же ведро и стала набивать его снегом. Уже на пороге она попала в стальное кольцо рук Бориса: ― Остановись! Она продолжала молча вырываться. ― Хорошо, если ты так хочешь, предоставь это мне.       Он перехватил ведро из её рук и устремился к двери. Пламя, между тем, гудело все громче. Марьяна потрясенно следила за молниеносными действиями Бориса, но даже ему уже было не справиться с разбушевавшимся пламенем. Стоя рядом с распахнутой дверью, Марьяна увидела, как к Борису присоединился «интеллигентный» вампир, и через какое-то время, не очень длительное, огонь стал отступать. Теперь она могла вернуться к Дэну, который продолжал лежать без чувств на снегу. Но прежде чем подойти к нему, она вскрыла камеру и вытащила карту памяти. Потом проверила содержимое карманов спасенной куртки и не нашла там ничего, достойного внимания. Ей пришлось вернуться за брошенной Дэном теплой курткой, ведь он уже давно лежал на морозе.       Дэн приходил в себя, когда она наклонилась к нему, и присела рядом на колени, он уже открыл глаза и непонимающе уставился на нее. Марьяна всегда признавала в душе, что Дэн был красив, причем красив искушающее, почти греховно. При желании он всегда мог вызвать греховные мысли и поступки практически у любой женщины, но сейчас он вызывал лишь жалость. ― Всё хорошо, всё хорошо, ― повторяя так, Марьяна положила голову Дэна себе на колени и принялась просовывать куртку ему под спину. На слипшихся от крови волосах образовалась ледяная корка. Руки его тоже стали холодными, лицо посерело. Подаваясь на ее движение, Дэн захрипел и закашлялся, по-детски прижимаясь к ней. ― Вот уж не стоит так беспокоиться, ― произнёс за её спиной всё тот же вампир, ― Мы его починим, миледи, если он этого стоит. Вы нам скажете, стоит ли он этого? Кстати, я ― Кадугаун, ― добавил он, приблизившись. ― Отлично. Он стоит этого, ― Марьяна пристально посмотрела в странно светлые глаза Кадугауна и внутренне вздрогнула, увидев, как в глубине их зажегся огонёк жажды. Она опустила глаза, и взгляд её снова упал на Дэна, который уже пришёл в себя и с тревогой глядел на них обоих. ― Заканчивай уже, забирай его, ― Борис подошёл к ним. ― Забрать его нам некуда, ― Кадугаун продолжал рассматривать Марьяну и Дэна, ― В лесу он с нами не протянет, если только его не обратить. Марьяна почувствовала, как напрягся Дэн при этих словах, и успокаивающе сжала его плечи. ― Хорошо, ― Борис вовсе не светился счастьем при этих словах, ― Мы возьмем его. Но восстанавливай его сам. Кадугаун усмехнулся, шагнул к Марьяне и подал ей руку в полупоклоне: ― Разрешите, миледи, заняться больным! Одним движением он поднял её и наклонился к Дэну, голова которого, лишившись поддержки колен Марьяны, снова опустилась на снег. Резким движением вампир обнажил своё запястье и прокусил его, потом прижал свою руку к губам Дэна. Марьяна отвернулась, стараясь не слышать всасывающие звуки за своей спиной. Отчасти из желания убежать подальше от этого зрелища она вернулась к входу в задымленную избу, и опять повинуясь порыву, вошла в неё и еще раз внимательно огляделась. Дым нещадно ел глаза, так что увидела она немногое.       Рядом с сундуком, с которого во время предшествовавшей поджогу борьбы скинули ветошь и тряпки, валялся кожаный планшет. Она схватила его и открыла судорожным движением. Там лежали намокшие документы: паспорт, бумаги и несколько флэшек. Она схватила их все, сунув глубоко в карман куртки, планшет захватила с собой, пару секунд подумав, пододвинула к выходу предмет, бывший недавно ноут-буком, а теперь обугленный и мокрый, подхватила и его, накинув на него обгорелую тряпку, и выбежала не улицу. Борис уже подводил Дэна к машине, довольно медленно для вампира, но Дэн пока еле стоял на ногах. Кадугаун понимающе взглянул на Марьяну: ― Камеру не забудьте, ― кивнул он на валявшуюся в снегу видеокамеру. ― А ты ― мотоцикл, ― бросила она Кадугауну, подцепив рукой ремень камеры. ― Само собой, …миледи, ― Кадугаун тягуче смотрел на неё. Потом отвернулся и пошел к мотоциклу. С неприятным чувством Марьяна забралась в машину, и бросила Дэну на заднее сидение камеру и планшет: ― Это твоё. Дэн, похоже, ещё с трудом оценивал происходящее, он только невнятно что-то пробормотал в ответ, подбирая брошенные Марьяной предметы. ― Куда ты везешь его, неужели ко мне? ― она еле сдерживала накопившуюся злость ― все распоряжаются ею и её домом, как хотят. ― Нет, конечно. Я везу его к себе. В лесу он замерзнет, у себя он остаться тоже не смог бы. Он останется у нас, Савва за ним присмотрит. И заодно выяснит, что за история приключилась, правда Дэн? ― Борис даже не обернулся к нему. Дэн все-таки уже очухался, ибо ему хватило ума промолчать в ответ. ― Ну, понятно, понятно, ― Марьяна смотрела на дорогу, приходя к выводу, что её участие в сегодняшнем действе закончилось. ― Я пойду домой, ― сообщила она, и ей никто не возразил.       Выйдя из машины на выгоне она мельком покосилась на безжизненно скорченную на заднем сидении фигуру Дэна и бросила Борису: ― Купи ему поесть.       Дома, уже сняв куртку и сапоги, она осознала, что падает с ног от усталости. Одежда и волосы пропахли едким запахом дыма. Следовало найти в себе силы, чтобы отмыться от следов пожара, а это значит — нагреть воды, помыться и хотя бы повесить во дворе проветрится верхнюю одежду. Она достала телефон, поставленный на вибросигнал, и проверила пропущенные звонки. Хотя бы не было звонков с работы. Бремени двух криминальных историй её мозг не выдержит.       Перед глазами продолжала стоять неприятная сцена исцеления Кадугауном Дэна. Значит, это правда, кровь вампира способна излечить раны. Хотя она ведь уже знала об этом ― таинственное вино, принесенное Григориусом от Бориса летом, обладало целительными свойствами ― в это Марьяне уже пришлось не раз убедиться. И Григориус что-то говорил о том, что оно с кровью, не уточняя, с чьей именно. Она тогда посчитала это заявление вампирскими понтами, а, видимо, зря. К бутылке она не прикасалась с лета, и там ещё должно было что-то остаться. Марьяна подавила жгучее желание, пойти поискать её. Действительно, эти вампирские фокусы с исцелением и прочими сверхспособностями будоражат воображение. Чувство зависти к Кадугауну захватило её. То превосходство, которое она раз за разом наблюдала в вампирской природе, оборачивалось жалостью и сожалением к природе человеческой. Телесная немощь и конечность смертного существования ― вот и все отличительные признаки человеческого рода, в присутствии вампиров они перевешивали какую угодно человеческую индивидуальность. Уникальность, неповторимость человеческой личности, о чём у нас всегда любят поговорить, рассуждая о человеке и его сущности, отступали в тень рядом с вампирами. Если какие-нибудь наивные смельчаки и полагали себя достойными противниками или партнёрами вампиров, рискуя, как рассказывал Борис, вести с ними дела, то Марьяна никак не могла разгадать, что придавало им такой отваги и самоуверенности. Её сознание терпело поражение всякий раз, когда ей приходилось сопоставлять эти два вида. Может быть, цела она до сих пор ещё и потому, что они чувствуют это её понимание недостижимого превосходства бессмертных.       Надо было закончить начатое. Мытьё головы и стирка могли подождать. Марьяна вышла во двор, где уже сгустились зимние сумерки, и отыскала старую кастрюльку, в которой сжигала мусор. Надо довести начатое до конца. Она прервала естественный ход вещей, теперь его надо было восстановить и закончить. Разведя в кастрюльке огонь из старых газет, она дождалась, когда управляемое пламя максимально разгорится, и бросила туда карту памяти от видеокамеры. Мысленно извиняясь за порчу дорогостоящей комплектующей, она с удовлетворением смотрела, как чернеет в огне металлический квадратик. Вскрыть обгорелый корпус ноутбука она решила позже, пока что достаточным будет его спрятать, завернув в пакет и отправив в кладовку.       С флэшками Дэна она решила поступить более мягко, к тому же там могло найтись что-нибудь полезное для неё и Бориса. Посему она включила компьютер и последовательно стерла со всех ту самую видеозапись, существование которой стало причиной их с Дэном вынужденного сотрудничества. Опять мысленно посылая Дэну воздушный поцелуй, она ещё раз проверила содержимое всех трех USB, и обессилено привалилась к спинке стула. Отныне она была свободной. Повод для шантажа перестал существовать благодаря нескольким неизвестным личностям. И, конечно, ей самой. В потухающий во дворе костерок впархивали и тут же плавились редкие снежинки.