Черт из Припяти.

      Кошка, на удивление, не сопротивлялась. Она не очень желала слезать с рук, но я все равно усадила ее на теплое одеяло. Чтобы достать еду, мне предстояло подняться на чердак. Было страшновато, но жалость к голодной кошке пересилила. Зажав фонарик в зубах, поднялась по старой лестнице и открыла люк в потолке. Еще пара движений и моя голова показалась в проеме чердачного лаза.       Тут все было совсем не таким, как я себе представляла. Холодно и пыльно. Но никаких завалов хлама, паутины и прочих страшных вещей. Взобралась выше и, подтянувшись на руках, проникла внутрь помещения. Крыша была довольно высокой, так что я свободно могла стоять в полный рост. Весь провиант был рядами сложен возле небольшого чердачного окошка. Оно было приоткрыто, и из него сквозило ледяным потоком.       Поежилась и принялась выбирать то, что нужно унести вниз. С новогоднего стола тут осталось очень много, даже учитывая кучу еды, которую мы с Ильей успели уронить и скормить кошкам. Неужели я могла столько всего наготовить? Жаль, сложить все это у меня было не во что и помощника, который смог бы все принять внизу — тоже. Удивляясь сама себе, я быстро нашла выход из положения. Все выбранное я оттащила к лазу и сложила справа от спуска. Потом до половины спустилась сама и по одному стала брать продукты, чтобы перенести их на стол. На это ушло довольно много времени, но теперь можно было накормить не только ожидающую меня на печи кошку, но и остальных обитателей подполья. Мне одной, даже в компании Мони, это и за две недели не съесть. ***       Спать я пошла только под утро, когда было закончено с кормежкой четвероногих обитателей дома. Вроде бы пустячное дело утомило меня настолько, что я поленилась лезть на печь. Отправилась на кровать в дальнюю комнату, прихватив довольную сытую кошку с собой.       Здесь было не так жарко, тихо тикали часы и пахло елкой. Уже в кровати я вспомнила про сюрприз ожидающий меня за хвойным деревом. Улыбнулась в предвкушении его скорого получения, легла поудобнее и в момент провалилась в глубокий крепкий сон. ***       Не знаю, сколько я проспала. Когда открыла глаза, за окнами светило солнце. С крыши дома на карниз редко капало с большой сосульки, наросшей за несколько солнечных дней. Кошки на кровати не было. А следы Мониного пребывания в доме виднелись на столе в виде банки с молоком и перевернутого таза, под которым я обнаружила миску с жареной рыбой и вареную картошку.       Потянулась и первым делом полезла за сигаретой. На полке за печью Черт оставил мне несколько пачек в запас. Я не знала, как скоро он вернется, поэтому решила курить реже или делить один сеанс на два, чтобы расходовать сигареты экономнее. Немного поторговавшись с собой, приняла решение и кофе пить только утром, чтобы растянуть его на как можно долгий срок.       После завтрака вспомнила о сюрпризе, оставленном Чертом и дожидающимся меня за елкой. ***       В самом углу за колючим деревом лежала мятая пыльная тетрадка в желтоватой от времени обложке. Аккуратно смахнув пыль, открыла.       Внутри мелким неровным почерком было написано, что это не простая тетрадь, с ней мне будет не скучно дожидаться возвращения Ильи из похода. Для этого необходимо ежедневно совершать “убийство времени”, а именно, пользуясь подсказками, нужно находить места, в которых меня поджидают сюрпризы, оставленные Чертом. И все в таком духе.       Первый сюрприз отыскался практически сразу. Тут же под елкой, спрятанный под сидящим у ее подножия поеденным молью плюшевым медведем. В нескольких слоях газеты была спрятана шоколадка, отдаленно напоминающая привычную мне “Аленку”. Под ней нашлась записка, которая содержала подсказки для поисков на завтра. Решив играть по-честному, я отложила это занятие на завтрашний день. Вновь открыла тетрадку и перелистнула на следующую страницу. Там текст был написан не очень ровным столбиком и вверх ногами. На следующих страницах было то же самое. Пролистав ее до конца, перевернула. Кажется, это была та самая тетрадка, случайно обнаруженная мной на лавке в первый день по прибытии в этот дом. Те же неровные строчки, местами зачеркнутые слова. Это были стихи. Его стихи. В одном из них я тут же узнала так понравившуюся мне песню, исполненную Ильей в новогоднюю ночь.       Вот и придумывать ничего не придется. Можно выучить текст, подобрать мелодию по памяти. Чем не сюрприз для сталкера? Пусть и не материальный. Окрыленная этой мыслью схватила гитару и тут же увлеченно приступила к подбору мелодии. Старый инструмент дребезжал и немного искажал звук, но мне это совершенно не доставляло никакого дискомфорта. То ли дело Адам. Музыкант, привыкший к хорошей технике и звуку.       На несколько минут задумалась о троице, покинувшей ночью это уютное жилище. Интересно, дошли ли они уже до места назначения? Удалось ли им вернуть Гонтье и объяснить его исчезновение, или на входе в город их перехватил патруль, который мог быть отправлен на поиски иностранного туриста. Рука замерла над струнами. Мысли от переживаний о сталкерах перескочили на обычные банальности. Чем можно занять себя кроме разучивания песни под гитару? Мантры я не знаю, стихов писать не умею. Как только Илья умудряется не умереть здесь со скуки?       Сама не заметила, как начала перебирать струны, меняя аккорды. Задумавшись, по-турецки сидела на кровати. Руки на автомате перебирали знакомую последовательность Am, Dm, Em… Вскоре в это монотонное наигрывание вклинился какой-то негромкий посторонний звук. Сначала совсем тихо. Но спустя несколько минут громкость его усилилась. Это был звук губной гармошки. И играла она здесь, в доме.       Замерла. Приглушила вибрирующие струны ладонью. Мелодия исполняемая на гармошке тоже стихла. В тишине была слышна только возня кошек со стороны кухни. Но пока играла я, была слышна и вторящая мне мелодия, не могут же у меня быть галлюцинации. Снова прикоснулась к струнам. Следом за издаваемыми гитарой звуками снова совсем тихо заиграла гармошка.       Не выпуская инструмент из рук, быстро, насколько это было возможно, бросилась на кухню. Я понимала, что Ильи сейчас тут быть не может, но в глубине души очень хотелось, чтобы вторившим мне музыкантом был он.       На лавке, прислонившись спиной и затылком к стене, сидел Моня. Прикрыв веки, парень самозабвенно что-то наигрывал. Он остановился, как только я появилась на входе в кухню. Улыбнулся, словно увидел человека, которого давно не видел и очень долго ждал. В глазах сверкнули зеленые искры. — Моня, — обрадовалась я. — А я и не знала, что ты здесь. Давно ты пришел? Немой гость пожал плечами. — Составишь мне компанию? А то в одиночестве и кусок в горло не лезет, — я поставила гитару в угол. — А если ты поднимешься на чердак, то можно там взять то, что с новогоднего стола осталось.       Даже не пришлось ничего объяснять. Моня с готовностью приступил к исполнению поставленной задачи. Удивительный человек! Жаль только, поговорить с ним невозможно. Если только в качестве слушателя он мог участвовать в беседе, да изредка писать в ответ что-то на клочке бумаги. Языком глухонемых, кажется, парень не владел. Иначе, наверное, я бы со скуки этот способ общения освоила.       После завтрака Моня сразу же засобирался. Только на пороге обернулся и жестами напомнил, что молоко предназначено мне, а не кошкам. Кое-как смогла понять, что на этот раз напиток произведен не козой, а коровой. От такого общения, и в самом деле можно с ума сойти. Одно хорошо, он хотя бы меня понимает и в помощи не отказывает. ***       От нечего делать, решила отнести вещи, которые планировала перестирать, в баню. Но уж лучше бы умирала со скуки в доме. Поняла это только на обратной дороге, после того, как притворила за собой рассохшуюся деревянную дверь.       Не успела я сделать и пары шагов, как сзади меня обдало снежной пылью. И тут же за спиной послышался рык. Сердце ухнуло и провалилось куда-то, бросив меня стоять на негнущихся ногах. Пересиливая страх, медленно повернулась на звук. Чувствуя, как спина покрывается холодной испариной, а зубы начинают стучать.       Я оказалась чуть ли не вплотную лицом к гигантскому, как мне показалось, черному волку. В ту же секунду рычащий хищник дернулся, сократив расстояние между нами до минимума. Я просто оцепенела от ужаса. Казалось, еще миг и он набросится на меня, повалит и вцепится в горло своими огромными клыками.       Волк клацнул зубами, я впечаталась спиной в дощатую стену. Спасительная дверь бани была совсем рядом, в двух шагах. Как и дом, добежать до которого я все равно не успею. Зверь с шумом втягивал носом воздух, не переставая рычать. Его горящие желтые глаза буравили меня и не давали пошевелиться.       Шерсть на загривке вздыбилась, приподнятый выпрямленный хвост топорщился, будто палка. Вкупе с грозным рычанием это означало только одно: пора прощаться с жизнью. Вот так глупо, прошедшей сотни верст по снежной пустыне, спасшейся от мороза, зверья и мародеров с зоновской охраной. Казалось бы, избежавшей всех возможных опасностей, мне придется встретить свои последние минуты здесь в тихом и спокойном месте, ставшим моим домом. Этого ни я, ни Илья не предусмотрели. Черт предупреждал меня о том, что выходить во двор опасно, но речь шла о ночном времени. Калитка во двор закрывалась и зверь никогда не пересекал периметр забора.