Черт из Припяти.

      Несмотря на мои опасения, Моня вернулся к концу третьего дня. Не знаю, что с ним могло произойти. Но вид его был очень странным. Казалось, что его только что выдернули из самого глубокого сна. Или он вышел из комы. Он был как-то дерганый, постоянно оглядывался и вздрагивал от резких звуков.       Я никак не могла найти подходящий момент, чтобы узнать у него, что случилось. Проверить, получилось ли у него то, ради чего он все это затеял, тоже пока не было возможности. Илья постоянно находился рядом со мной. Я даже успокоилась немного. По ночам меня никто не тревожил. И только при виде Мони меня охватывало какое-то странное чувство тревоги.       В одну из ночей я подскочила затемно, словно кто-то толкнул меня невидимой рукой. Ильи в доме почему-то не было. Печь давно остыла и в помещении ощущалась прохлада. Я выползла на кухню в теплых носках, не найдя в темноте расшвырянные котятами тапки. А оказавшись на кухонном пороге, замерла, испугавшись сидевшего за столом человека. В темноте я видела только его очертания. И понимала, что это кто-то чужой. Стояла и глазела, не в силах сделать ни шаг вперед, ни отступить. — Ну что стоишь? — обратился ко мне сидящий голосом Хромого. — Привет, что-ли, девчуля.       Я несколько секунд пыталась собраться с мыслями, слова застряли в горле. — Ты как тут, одна кукуешь или Черт дома сейчас? — Дома, — выдавила я. — А ты тут откуда? — Мимо шел. Решил заглянуть на огонек. Да ты присаживайся. Или боишься? — Не боюсь, — буркнула я. — Если ты тут давно сидишь, мог бы и печь растопить. Холодно. —А Пес? — не слушая меня спросил гость. — Пса куда дели? Крепко ты спишь. Так всю хату вынести можно. — У нас тут чужие не ходят, — я разожгла огонь в печи, выпрямилась и оказалась лицом к лицу с Хромым. В темноте глаза его блестели как две нефтяные лужи. Сделала шаг назад, но он сразу же схватил меня за руку. — Это я удачно зашел, — усмехнулся он, дохнув перегаром. — Что, страшно? От этих слов мне стало нехорошо. Сердце сбилось с ритма и подскочило к горлу. Попыталась высвободить ладонь из его железной хватки. Но он сжал мою руку сильнее. — Да ты не бойся. Я же знаю, что тут нет никого, кроме тебя. А когда ты ночуешь одна, надо запираться. Ну, где он, твой спаситель? — Только попробуй меня тронуть, — зло огрызнулась я. — А то что? — Хромой потянул мою руку на себя.       Схватила с полки над печью первое, что попалось под руку. Им оказался ухват с обломленной ручкой. Я выставила его перед собой. Мое нехитрое оружие тут же уперлось в грудь нежданного гостя. — Ой, боюсь-боюсь. — с издевкой в голосе произнес он. — Чего ты стопоришься. Давно бы уже договорились. Дел-то на двадцать минут. Черт не узнает. Я тебе обещаю. Ну, чо ты, — он резко шагнул вперед. Обломанная ручка ухвата ударила меня под дых, сбивая дыхание. Отступила и уперлась спиной в печь. — Ну, — повторил Хромой.       Господи, где же Илья? Ну почему его вечно нет рядом в таких ситуациях?       Словно по щучьему велению, входная дверь распахнулась. Но на пороге был не Илья, а Моня. Не знаю, как ему в очередной раз удалось оказаться в нужный момент в нужном месте. Хромой обернулся и разжал железную хватку. — О, здоровенько булы, — процедил он. — Ты-то тут какими судьбами? Или ты тут Черта на посту замещаешь?       Моня молча встал между нами. Осторожно опустил зажатый в моих руках ухват и отодвинул меня подальше себе за спину. — Да я шуткую, — Хромой отступил и поднял обе руки, показывая, что безоружен. — Напоите меня чаем, да я дальше пойду. Или вы мне не рады тут? А, Моня, — он внезапно шагнул вперед и толкнул немого соседа в грудь. А дальше случилось то, к чему не только я, но и сам Хромой готов не был. Моня, со свистом вдруг выдохнув воздух, словно подкошенный рухнул на пол и захрипел. — Ты что сделал?! — первой опомнилась я и кинулась к лежащему без движения парню. Из его носа тонкой полоской к уху потекла черная кровь. — Да я не делал ничего, — оправдываясь забормотал Хромой. — Я его оттолкнул легонько.       Тут и Илья подоспел. Молча, без разговоров вломился в дом, оставив дверь открытой. Поднял Моню и положил на лавку. Казалось, что парень не дышит. Черт, срывая пуговицы у него на тулупе, распахнул его и начал делать непрямой массаж сердца. — Вика, не стой! Воды скорее дай. И аптечку сюда срочно! Там на шкафу, где часы.       Я кинулась вглубь дома, на ходу натыкаясь на предметы мебели. — Моня, дыши! Дыши, твою мать! — зло доносилось до меня.       Едва не убившись, стащила со шкафа увесистый чемодан и поволокла его на максимальной скорости, на которую была способна. Но он уже не понадобился. Черт справился самостоятельно. В сереющих предрассветных сумерках Моня сидел на лавке, привалившись к стене, и тяжело дышал, держась за грудину. Лицо его было перемазано кровью. — Бля, ну ты чего? — Илья сидел перед ним на корточках. — Монь, что с тобой такое?       Хромой тем временем взял свой вещмешок и тихо прошмыгнул к порогу. Это не осталось незамеченным. Но остановить его Черт не успел. Тот быстро скрылся, захлопнув дверь перед самым носом Ильи. — Хромой! — срывающимся голосом заорал сталкер, подлетев к двери и распахнув ее настежь. — Стой, сука! Я же тебя все равно достану!       Но того уже и след простыл. Догонять его Илья не стал, переключив свое внимание на нас с Моней. — Хоть кто-нибудь, расскажите мне, что происходит, — он намочил первое попавшееся полотенце и протянул его немому соседу. — Кровь оботри, Монь. Что тут случилось? — Я проснулась от холода в доме, — осторожно начала я. — Тебя нет, а на кухне Хромой сидит. Разожгла огонь, а он меня схватил. Решил, что ты далеко где-то. Договориться предлагал.       Сразу поняв в чем суть этого "договориться", Черт гневно сверкнул глазами. — Меня снова Моня спас. Монечка, спасибо тебе, — присела рядом с ним и взяла его под руку и осторожно положила голову ему на плечо. — Ты просто мой ангел-хранитель.       Моня все еще тяжело дышал, словно после длительного забега. — Я не знаю, как Хромой тут оказался. И что он сделал, не знаю. Моня между нами стоял. Мне показалось, что он толкнул его. — Хромой бывший десантник, — мрачно вставил Илья. — Он может толкнуть и убить. Вик, прости. Я не думал, что он тут в это время может оказаться. Да и вообще, что такое случится когда-нибудь. Я же говорил, что не всегда могу быть здесь. В Новошепеличи хотел сгонять, коня у дедов попросить на денек, но с полдороги развернулся. Как почуял.       Немой сосед вздохнул и шмыгнул носом, все еще обессиленно сидя у стены. Медленно полез во внутренний карман, достал оттуда что-то и положил мне в ладонь. Поднесла руку поближе к глазам. Обычный деревянный крестик на веревочке. — Это мне? Зачем это?       Моня жестом показал, чтобы я надела отданное себе на шею. — А мой? Тот, который ты забрал. Где он?       Но парень только покачал головой. Попытался встать, немного поерзал и остался сидеть в том же положении. — Не знаю, что у вас тут за дела, — Черт покосился на все еще лежащий в моей ладони крест. — Меня, кажется, и в самом деле, очень долго не было. Монь, я думаю, тебе пару дней нужно побыть здесь. И это не обсуждается, — сказал, как отрезал, глядя на поднявшего на него голову немого соседа. Тот только шмыгнул носом, и опустил глаза. — Теперь, если буду куда-то уходить, ты будешь в курсе, — повернулся ко мне Черт. — Чтоб как сегодня больше не получилось. Чужие тут не ходят, но оказывается, иногда своих больше бояться надо. Хромого я выловлю еще. Никуда эта сука не денется. Смотрю, неймется ему, аж засвербило, как только тебя увидел. ***       Казалось бы, все постепенно стало возвращаться в свое привычное русло. Только Моня ходил по дому словно потерянный. Старался избегать любого контакта со мной и Ильей. Меня не покидало ощущение, что по ночам он совсем не спит. Под глазами у него появились темные круги. Он сильно похудел. Ел совсем мало и без аппетита. Да и вообще, делал все, будто робот, на автомате. В скором времени он стал больше напоминать не себя, а свою тень.       Весна набирала обороты. Снег таял, превращая двор в непролазное болото. Черт соорудил дорожку из досок, чтобы по ней можно было выбраться со двора или дойти до бани. Моня практически перебрался к нам на постоянное место жительства. Но из дома почти не выходил. Иногда его можно было увидеть, одиноко сидящим на самой верхушке дровника. Парень задумчиво созерцал зеленеющий вдалеке лес. Пару раз компанию ему составил Илья. Они молча сидели спина к спине, а Черт играл что-то заунывное на губной гармошке. Настолько тоскливое, что находящийся неподалеку Флинт начинал выть. От этого становилось не по себе. Настолько, что я уходила в самую дальнюю комнату. Но тихий плач губной гармошки доставал меня и там. Так, что на душе скребли кошки и одолевала тоска. ***       Снег окончательно сошел, и первая зелень словно дымка покрыла ветви деревьев. Куда-то пропал черный волк. Илья говорил, что это случалось каждую весну. Хищник надолго исчезал и возвращался ближе к лету. Иногда не один, в компании с худой серой волчицей.       Баба Анна частенько заходила проведать нас. И тоже сильно беспокоилась о своем названном сыне, который выглядел очень болезненно. При ней Моня старался быть бодрее, но бабушка понимала, что с ним происходит что-то нехорошее. Несколько раз она зазывала его вернуться в родные пенаты, но парень неизменно отказывался.       А в одну из ночей я стала невольным свидетелем разговора Ильи и Мони. Кажется, меня разбудили разыгравшиеся котята. Я поворочалась, пытаясь снова заснуть, но сон пропал. А с кухни был слышен голос Ильи. — Почему ты раньше мне не сказал? Ведь можно же было что-то сделать. Я хотя бы в Залесье тебя отвел. Для теть Нины ничего невозможного нет. А теперь ты говоришь, что времени почти не осталось. Монь, может это все не так на самом деле, а? Я понимаю. Но для чего это все? Почему без вот этого всего нельзя? — Черт говорил тихо, но в голосе чувствовалось волнение и напряжение. — Я не хочу выбирать между людьми, которые мне дороги. Оба, Монь, понимаешь?       Я медленно встала и вышла на кухню. Не хотелось втихаря подслушивать этот разговор. Илья, не удивился, словно ждал моего появления. Молча пригласил меня за стол. — Я случайно услышала, — виновато начала я. — Было бы нечестно подслушивать. — Все нормально, — вздохнул Илья. — Ты наверное уже понимаешь, о чем мы тут говорим сидим. — Не совсем.       Моня шмыгнул носом. Увидела у него в руках кусок окровавленной ткани и сразу же ощутила подкатывающую тошноту. Парень, перехватил мой взгляд и спрятал тряпку. На столе лежал листок, на котором было всего несколько слов: “У меня почти не осталось времени”       “Это все из-за меня” - от этой навязчивой мысли сразу сдавило виски и ноги стали ватными. Села на лавку рядом с Ильей. — Можно теперь для тех, кто не в курсе? — осторожно поинтересовалась я. — Я все еще ничего не понимаю. Кроме того, что с Моней что-то случилось. — Моня болен, — глухо отозвался Черт. — Он тебе тут оставил что-то в письме, можешь хоть сейчас посмотреть, — протянул мне сложенный вчетверо лист. — Говорит, что давно. И что времени у него уже почти нет. — Монь, эт-то как-то связано с моей проблемой? — еле выдавила из себя я. Забрала у сталкера адресованное мне послание, но развернуть его не решалась.       Он коротко глянул на Илью и покачал головой.       Дрожащими руками развернула лист: “ Мое время почти закончилось. Ты не виновата. Мне нельзя было оборачиваться, когда я возвращался. Но я не смог удержаться. Тебя он больше не потревожит. Если бы я не пошел, он добился бы своего. Увел с собой тебя. А Илья бы не вывез. И я тоже. Я — ничей. И давно должен быть не здесь. Сейчас просто был шанс заплатить. Использовать свой дар по назначению. Ты нужна здесь намного больше, чем я.”       Последние строчки поплыли, искажаемые наполнившими глаза слезами. Я из последних сил старалась удержать их. Наклонив голову, кусала губы и никак не могла унять дрожь в руках. Почему, этого нельзя избежать? Почему люди, которые становятся мне дороги так безжалостно выдергиваются из моей жизни. Я не хотела и не могла поверить в написанное. — Даня, я не хочу так, — наконец выдавила я. Услышав свое настоящее имя, Моня вздрогнул. — Это не справедливая цена. Так не должно быть, — голос задрожал, словно натянутая до предела струна, готовая оборваться в любую минуту. — Я не готова снова кого-то терять.       Немой сосед тихо встал, обошел стол и обнял меня, прижав к себе. Я всхлипнула и, не в силах держаться дальше, расплакалась. Моня тяжело вздохнул, присел рядом, прижав мою голову ладонью к своему плечу. Второй рукой обнял меня крепко, как только мог и просто дал мне выплакаться. Илья, даже не обувшись, в одних носках, закурил и вышел на крыльцо. А я сидела и рыдала по живому Моне, как по уже ушедшему в мир иной. Он не пытался успокаивать меня, но наверное, это все его шаманская магия. Боль выливалась слезами и понемногу становилось легче.       Ладонь на моем затылке он так и держал. Понимание неизбежного медленно приходило вместе с осознанием того, что так должно быть. Когда я немного успокоилась, парень осторожно отодвинулся и жестом велел мне идти на крыльцо, где все еще был Илья.       Вытерла слезы. — Мне нужно, чтобы ты мне оставил что-нибудь на память о себе. Чтобы я о тебе вспоминала почаще.       Моня кивнул и снова показал на дверь. Накинула куртку и вышла.       Черт сидел сразу за дверью на хлипкой деревянной жердочке перил и курил неизвестно какую по счету сигарету. На земле за его спиной скопилась уже небольшая кучка окурков. Было видно, что он замерз, его слегка потряхивало от холода. Подошла вплотную к нему и он тут же обнял меня свободной рукой. — Он же живой еще, — глухо, еле слышно сказал мне в макушку. — Зачем ты так? Он потому и перебрался к нам, чтобы чувствовать себя живым. Может еще поменяется все. Не оплакивай его заранее. — Так не должно быть, — вздохнула я. — Это не честно. Не справедливо. — Не должно, но бывает, — он зарылся носом в мои волосы и вдохнул. В пальцах тлела недокуренная сигарета, про которую он, кажется, забыл. — Пойдем в дом. Я замерз. Я не могу находиться рядом, когда ты плачешь. Всю душу мне вытряхиваешь. Хоть самому выть начинай. Как зверю…