Черт из Припяти.

      Вволю наплескавшись под душем, оделась в чистое и вышла из пропахшего сыростью помещения в черную апрельскую прохладу. — А чего сегодня без песен? — раздалось сверху.       Илья с сигаретой во рту лежал на самом верху дровника, подложив руки под голову. По его расслабленной позе казалось, что он валяется на мягкой кровати. Но впечатление портили самые обычные поленья, рядами аккуратно уложенные от земли до самой спины сталкера. При воспоминании о летучих мышах, населявших поленницу под навесом, поежилась. — Не знаю, — задрала голову. — Поздно уже для песен. Да и устала чего-то. А ты почему здесь? Не спится? — Тебя жду, — Черт принял сидячее положение. — Иди в дом, простудишься. Я уже спускаюсь.       Поставила на огонь чайник. Сталкер бесшумно проскользнул в помещение позади меня и выкладывал на стол все, что могло пригодиться к чаю. — А Моня где? Спит? — Да, ему тут под вечер опять поплохело, — Илья наконец, плюхнулся за стол. — Пришлось его уколоть снова. Пока аптечки есть, не страшно. Не знаю, как он дальше будет. — Я вообще не представляю, как мы с ним до Припяти дойдем. Какая-то странная затея. — Он же все равно от нее не откажется. Это не я придумал, — Илья разлил чай по кружкам. — Да ты не забивай себе голову. Я его и на плече донесу, если что. Он же легкий совсем. Почти ничего не ест. По городу с осмотром достопримечательностей вместе с тобой он вряд ли бродить сможет. Это скорее для тебя развлекуха. У нас там пара дел с ним есть. — А я опять, как балласт? — Не говори глупостей, — отмахнулся Черт. — Главное, чтоб тебе самой с нами не тяжело идти было. А я завсегда только за. Ну и Моня хотел, чтоб ты с нами пошла. С провожатым тебя познакомлю. Он парень хороший. Журналист. Ровесник твой. В каком-то издании крупном в Киеве работает. А сюда экскурсии по зову сердца возит. Сколько он про Припять всего знает! Как ходячая энциклопедия. И рассказывает интересно, заслушаешься. Ты ведь тоже журналист. Значит он коллега твой, практически. На случай, если что-то захочешь посмотреть, не входящее в план экскурсии, просто ему скажи. Все явки-пароли ему известны. Он доступ имеет даже туда, куда официально ходить не разрешено. Расскажет и покажет все, что заинтересует. А на случай, если мы задержимся с Моней, он тебя в нужном месте оставит нас дожидаться. Там народу в пасхальную неделю приезжает толпами. И туристы, и бывшие жители. Так что тебе можно будет спокойно в составе экскурсионной группы посмотреть на местные красоты. Без опаски быть запаленной охраной. Все легально. Мы-то с Моней там уж все видели по сто раз. Что нельзя и можно делать ты помнишь. А я насчет твоего документа попробую разузнать, — он допил свой пустой чай и сонно уставился на меня. — Ты так и не поел ничего, — заметила я. — Вот так и появляются всякие слухи, что кого-то заморили голодом. — Уже не хочу, на ночь глядя. А то до утра буду ворочаться. И ты погонишь меня под лавочку, — он погасил керосинку и осторожно дотронулся пальцами до моей ладони на столе. — Идем спать. Поздно уже. ***       Казалось, что насыщенный разнообразными делами день быстро отправит меня в спасительный плен Морфея. Но вопреки ожиданиям, заснуть у меня никак не получалось. Илья тоже ворочался на своем краю печи. — Может быть, тебе все-таки стоило поесть? — подала я наконец голос. — Нет. Это все нервное. Наши последние две или три недели. Когда ты все время начеку. В напряжении, — Черт вздохнул и передвинулся ближе ко мне. — И все время думаешь о том, что должно снова произойти. Что с этим всем делать. И ты тоже из-за этого не спишь. Оно еще не скоро прекратится. Даже когда мы проводим Моню. — Почему ты так думаешь? — Я просто это знаю. Как и хороший способ заснуть. — Какой? Лошадиная доза волшебного дедова вина? — Про этот способ я совсем забыл, — усмехнулся в темноте голос сталкера. — Я предлагаю другой. Не менее действенный. Не пугайся, — Илья придвинулся ближе и оказался у меня за спиной. Одним движением обернул меня в одеяло, словно в кокон. Оставил снаружи только голову, так, что я почти не могла пошевелиться. Я замерла, будто ребенок, туго спеленутый заботливым родителем. А руки сталкера крепко обняли меня поверх одеяла, слегка прижав спиной к груди мужчины. Его подбородок уперся мне в макушку. — Это какой-то странный способ, — еле слышно проскрипела я. — Зато он работает. Погоди, это еще не все. Закрывай глаза… Где разорвана связь между солнцем и птицей рукой обезьяны, — совсем тихо, почти шепотом начал напевать он. — Где рассыпаны звезды, земляника да кости по полянам…       Я послушно сомкнула веки и слушала, затаив дыхание, это гипнотическое, монотонное, тихое пение. Казалось, что голос его был неотличим от голоса известного музыканта, которого я боготворила. Те же интонации, тот же тембр. Настолько, что если отвлечься и не думать о нашем местонахождении и реальном исполнителе, можно было подумать, что сейчас у меня за спиной поет сам автор. До мурашек от этого сходства.       Длинная, кажущаяся почти бесконечной и такая любимая песня медленно погружала меня в иные миры. В которых все безраздельно принадлежало ей. Я даже не заметила, как отключилась от реальности. А когда открыла глаза, было уже светло. За окнами дождевыми тучами серело небо, а по стеклам стучали редкие капли.       Черт мирно сопел укрытый одеялом с головой. Осторожно, чтобы не потревожить его, спустилась с печи. Дверь на улицу была приоткрыта. На ступеньках крыльца, под навесом, прислонившись виском к деревянным перилам сидел закутанный в фуфайку Моня. Взяла сигареты и тихонько вышла к нему. — Привет, как ты? — присела рядом. Парень неопределенно мотнул головой. Вид у него был измученный. — Смотри, собаки! — я дернулась вперед, увидев за забором двух серых щенят. Зверьки скакали в высокой траве, периодически скрываясь в ней полностью. Совершенно не обращая внимания на моросящий дождь, рычали и пытались лаять друг на дружку. Прыгали и валили один другого на спину. Вскакивали, устраивали догонялки, что есть мочи кусали лапы, уши, хвосты.       Я уже было кинулась к ним. Поймать, потискать, но Моня крепко схватил меня за руку и удержал. Обернулась. Он покачал головой, показывая куда-то за пределы моего обзора. — Моня, ты чего? Они же совсем маленькие и, наверное, голодные. Их надо поймать и накормить, — немой сосед, не обращая внимания на мои доводы, продолжал крепко удерживать мою ладонь. Пока я не подчинилась и не села обратно рядом с ним. — Это же щенки! Они…       Я осеклась на полуслове, заметив вдруг в траве пару горящих глаз взрослого хищника. Наверняка, той самой волчицы, с которой в начале весны убегал верный волк Ильи. Она наблюдала за щенками из густых зарослей, выдавая свое присутствие только редкими движениями головы. — Это волчата, — ошарашенно выдавила я.       Моня в ответ только вздохнул и многозначительно глянул в мою сторону. А я сидела и пялилась на резвящихся в траве щенков, совершенно забыв, что собиралась курить.       Когда проснулся Черт, дождь прекратился, сменившись редкими проблесками солнца из-за низких плотных облаков. Сталкер выбрался к нам на крыльцо, довольно потягиваясь и зевая. — Ну как, сработал мой метод? — он потрепал мои волосы на макушке. — Это Моня тебя такому научил? — встретилась с ним взглядом и невольно улыбнулась в ответ. — Нет. Меня мама так спать в детстве укладывала. Это всегда срабатывало. Ну, разве что, песни она мне другие пела. — Смотри, — я махнула рукой в сторону забора. — Там детеныши волка и их мамка. Я думала, это собачата. Потискать хотела. Моня меня не пустил. А то бы я прямо к ним на обед попала. — Ну на обед вряд ли. А вот покусать вполне могли. Моня все правильно сделал, — Илья вдруг сунул два пальца в рот и свистнул так, что у меня заложило уши. Мы с Моней разом вздрогнули и переглянулись. А волчий выводок тут же сорвался с места в сторону реки. — Смотри, кормить их не вздумай, — предупредил Черт. — А то повадятся и будет у нас тут вместо одного Флинта целая стая волков. Всех не прокормим. А мать их скоро уведет отсюда. Показать приводила. — А как мы в Припять пойдем, если они тут? — Они никого не тронут. Сейчас у них еды достаточно. Зайцы всякие, птицы… Это зимой зверью голодно. ***       Последние дни до воскресенья Черт был полностью занят приготовлениями к дороге. Погода постоянно менялась. Поэтому количество снаряжения увеличилось.       Несмотря на Монины протесты, ему практически никакой ноши не досталось. Меня Илья тоже решил особо не нагружать. Зато у него самого груза было более, чем достаточно.       Моня возился с арбалетами. Смазывал, отлаживал, пристреливался. Один был предназначен для Ильи, а второй он должен был забрать с собой. Свой старинный охотничий нож немой сосед тоже тщательно подготовил, наточил и отполировал до зеркального блеска. Другие необходимые ему вещи, игнорируя наказ Ильи, он все равно собрал, долго и тщательно упаковывая в рюкзак.       О его планах и дальнейшем пути после перехода моста мы до сих пор ничего не знали. Черт пару раз пытался выведать у парня хоть что-нибудь. Но Моня от этих разговоров сразу же уходил. В основном делал вид, что не понимает, что от него хочет Илья.       Медикаментам, которые мы брали в дорогу, Черт уделил особое внимание. Их транспортировка была доверена мне. Рыжие коробочки солдатских аптечек почти доверху заполнили мой рюкзак. Фильтр для воды, батарейки и прочие нужные мелочи. Видимо, это то немногое, что смог доверить мне сталкер. А еще оказалось, что у меня нет подходящей для похода обуви. Решили, что я так и пойду в стареньких кожаных туфлях, отданных мне бабой Нюрой в начале весны. Когда она узнала, что кроме берцев, в которых я уходила из внешнего мира, другой обуви у меня нет.       Туфли, несмотря на свой почтительный возраст, были вполне удобными и легкими. Единственное, что вызывало опасения, так это их способность пережить длительную дорогу. Илья заверил меня, что все остальные проблемы он решит, когда мы будем на месте.