Черт из Припяти.

      Монину записку с расшифровкой Илья изучал долго и вдумчиво. Выкурил несколько сигарет в процессе. А потом сел рядом со мной, уже угнездившейся и почти провалившейся в сон. И сунул бумажку мне в руки.       В непонятках поднялась, при этом изрядно помяв в кулаке его листок. Черт щелкнул фонариком и направил луч в пол. Как только глаза мои привыкли к освещению, положил фонарь рядом со мной. — Я вообще ничего не понял, — вздохнул он. — Не хотел тебя будить. Прости. Протерла глаза и расправила лист с Мониной писаниной, пытаясь спросонья вникнуть в его каракули.       “Семерка бубен — Совы. Разные трудности. Просто продолжай делать то, что делаешь. Обстоятельства могут выбить тебя из колеи. Но это пройдет. Настанет период, когда нужно будет принять решение. От этого зависит все, что случится дальше. Время будет очень сложным. В чем-то страшным. Увы, многое не зависит от тебя и того, что ты делаешь. Бубновая дама — Развилка. С принятым решением завершится один этап жизни и начнется новый. Задач будет слишком много. И чтобы справиться с ними тебе нужна помощь друга или надежного человека. Восемь червей — Луна. Луна — это отражение Солнца. Так и происходящее — отражение твоих действий.” — Ну и чего тут непонятного? — я уставилась на сталкера слипающимися глазами. — Всё, — растерянно отозвался Илья. — То, что он тут написал и так всегда случается. Ведь все зависит от наших решений и действий. А предсказание-то где? Я ж не засну теперь. — Попроси Моню подробнее объяснить, — зевнула и начала тереть заслезившиеся от этого глаза. — Или скажи, что для полной картины тебе нужно вытянуть еще одну карту. Вдруг, это что-нибудь прояснит. — Ты гений! — Черт тут же просиял и, чмокнув меня в висок, умчался доставать шамана.       Его не было долго. Я, конечно же, давно успела заснуть. Но по возвращении сталкера была нечаянно разбужена его неуклюжими попытками разместиться на совсем крошечной площади спального места и при этом не потревожить меня. Передвинулась ближе к стенке, освобождая для него место. И тут же почувствовала, как он осторожно обнял меня поверх спальника и притянул к себе. Вздохнул и замер.       В убежище нашем было сухо, но довольно прохладно. Тепло, исходящее от сталкера, приятно грело спину. Илья что-то говорил мне почти шепотом. Слова с потоком горячего дыхания касались моей щеки. Но в полусне я не понимала, что он тихо воркует мне на ухо, расслабившись окончательно и отключившись. ***       Утренний сон мой был прерван еле слышным приглушенным смехом и разговором, доносящимся из соседней комнаты. Я не могла разобрать слов, но говоривших было явно двое. И один из голосов, без сомнения, принадлежал Черту.       Вышла в смежное помещение, разминая затекшие после сна конечности. Илья, с неизменной сигаретой, колдовал над приготовлением завтрака. Моня кутался в потрепанный спальник, забравшись под него с головой. А рядом с ним на топчане сидел незнакомый светловолосый парень.       Судя по длине вытянутых ног, он был довольно высокого роста, среднего телосложения. Загорелый, круглолицый, курносый, светлоглазый. И очень улыбчивый. — О, а вот и Вика, — сталкер бросил свое занятие и подошел ко мне, представляя меня нашему гостю. — Это Дмитро Комаров. Или просто Дима. Можешь ему доверять, как и мне, — Илья указал на сидящего парня.       Тот встал со своего места и улыбнувшись кивнул. — Илья, мы же с Викой, практически, коллеги, — забавный, еле заметный, южный акцент выдавал в нем жителя, приютившего нас государства. — Так что, думаю, непонимания не возникнет.       Дмитрий широко улыбнулся и, подойдя ко мне, протянул ладонь, как для рукопожатия. Опасливо подала руку и вздрогнула от прикосновения его губ к моей кисти. — После завтрака буду ждать тебя у входа, — лучезарно сияя, сообщил он. — А что, даже чаю не попьешь? — Черт закончил возиться с завтраком и подвесил над огнем чайник. — Не, спасибо, утром в Чернобыле в кафе позавтракал. У вас-то продукты местные, небось. Я радиационный контроль на выезде не пройду после ваших разносолов. Да и рассиживаться некогда. Сейчас автобус уже туристов моих привезет, — Дмитрий на секунду замялся. — Илюх, а этот залетный твой, не террорист какой-нибудь, я надеюсь? — Да ну тебя. Из него террорист, как из меня балерина, — не удержался от усмешки сталкер. — Сейчас выйдем, сам его увидишь. Тот еще кадр. Мне ему как раз рюкзак передать надо. Вик, ты завтракай пока. Кроссовки тебе вон там в углу стоят. В них идти будет удобнее. Я сейчас вернусь. ***       Мужчины вышли, а я заняла место, на котором только что сидел экскурсовод. Сквозь маленькое подвальное окошко в мрачное помещение пробивался тонкий луч солнца, в котором клубились мелкие пылинки. Этого света вполне хватало для того, чтобы осветить наше временное жилище.       Сзади завозился и поднялся шаман. Повернулась и сердце мое снова рухнуло в бездонную пропасть. Его жутковатый вид приводил в уныние. Казалось, на нем стоит какая-то невидимая печать, о том, что пограничный контроль пройден. Только пройденная граница, как и печать, была незрима и не ощутима. В темноте при свете фонарика эти внешние изменения не были так заметны. А сейчас всего одна тоненькая полоска света показывала ситуацию, как она есть, без прикрас. Тут не нужны были карты, предсказания и знаки свыше, чтобы понять, Моня не жилец.       Бледно-серая, воскового оттенка кожа, ввалившиеся щеки и темные круги под глазами. Нос стал как будто бы больше и тоньше, и напоминал птичий клюв. Парень перехватил мой взгляд и виновато хлопнул длинными ресницами, опустив глаза. Машинально, тонкой рукой пригладил растрепанные волосы. — Дань, ты ведь вернешься сегодня? Мы еще увидимся? — голос дрогнул, но я все еще не теряла надежду, словно утопающий, хватающийся за любую соломинку. Было до жути страшно увидеть вдруг в ответ отрицательный взмах головы.       Но Моня кивнул, а я мысленно выдохнула с облегчением. Сполз с топчана, кое-как обулся и пошаркал, будто старик, к темному проему длинного коридора. Уже у выхода из комнаты он остановился, обернулся, озарил меня бутылочной зеленью печальных глаз, словно что-то забыл или хотел сказать. Но тут же передумал и пошел дальше.       В одиночестве завтрак не лез в горло. Помня о том, что гулять предстоит долго, через силу впихнула в себя немного еды. Настроения тоже не было. Ни для прогулок, ни для общения с кучей незнакомых людей. Да и откуда ему было взяться? Мысли циклично возвращали меня к шаману.       Вскоре пришел Илья, удивился почти нетронутому завтраку, поругал меня за мрачный настрой и отсутствие аппетита. Сообщил, что залетный турист нисколько не удивился рассказу о состоянии гитары. Точнее, он прекрасно знал, что она непригодна ни для чего, кроме как для растопки печи. Просто хлам. Но боялся, что Черт не согласится ему помочь бесплатно. В качестве компенсации Игорь предложил забрать у него ту самую, найденную на дне рюкзака бутылку водки. Водка Илье тоже не особо была нужна. Но отказываться от предложения он не стал, решив, что эта бутылка может еще пригодиться. — Ну что, помог тебе Моня твой карточный ребус разобрать? — зачем-то напомнила я. — Да. Спасибо, что подсказала, — сталкер не в силах сдержать улыбки, поднял глаза на меня и дотронулся до моей ладони кончиками пальцев. — Я когда пришел спать, тебе все это рассказывал. Но ты, наверное, так за день умаялась, что и не слышала ничего. Морфиус тебя в своем плену слишком крепко держал. Все хорошо будет. Теперь я спокоен. Потом бумажку Монину покажу тебе. Кстати, где он сам-то? — Вышел, — кивнула в сторону темного коридора. — Он сегодня совсем плохо выглядит. — Значит мне не показалось, — Илья, помрачнев, достал нам по сигарете. — Давай покурим. И пойду посмотрю. Вдруг случилось чего, — и, опередив мой вопрос, добавил. — Я сам схожу. Тебе лучше не надо со мной. Да и Дима там уже ждет тебя. Он просил не опаздывать. Там же группа целая сейчас приедет. ***       Мой новый знакомый ждал меня у самого входа в наше мрачное жилище. Производил он довольно приятное впечатление открытого, улыбчивого и очень позитивного человека. — Ну давай по новой знакомиться, — предложил Дмитрий. — Ты какая-то напуганная. Или грустная. Можешь меня не бояться, — он взял меня под руку, плавно уводя от нашего припятского жилища. — Итак, как ты уже знаешь, меня зовут Дима. Я журналист. Живу в Киеве. Работаю там в “КП в Украине”. Ну, то есть в “Комсомолке”. Да ты знаешь эту газету, Она по всему бывшему Союзу выходит. Тружусь там уже несколько лет. Пишу и фотографирую по совместительству. Фотки еще в другие издания продаю. Обожаю путешествия. И мечтаю работать на ТВ. Сюда впервые попал пару лет назад по работе. Но просто влюбился в эти места до беспамятства. Теперь вот по зову сердца сюда приезжаю. А экскурсии — это совмещение приятного с полезным...       Слушая его вполуха, обернулась. На углу нашего дома стояли Илья с Моней и смотрели на медленно удаляющихся нас. — Осторожно, — Дмитрий аккуратно придерживая меня за локоть, обогнул возникшую посреди нашего пути чугунную батарею отопления. — Ты совсем под ноги не смотришь. Упадешь же. У тебя что-то случилось? Извини, если я лезу в личное. Илья мне про тебя совсем немного рассказал. Ну и мы решили, что тебе надо немного отвлечься. А документами твоими я попробую заняться. В Киеве есть пара людей, которые смогут помочь. Сейчас просто не думай о том, что у тебя там происходит. Просто гуляй и получай удовольствие. Ты ведь тоже журналист? А где работаешь? — Работала, — поправила я. — Если Илья тебе рассказывал, как я тут оказалась, то думаю, больше мне там работать не придется, — вздохнула. — “МК в Брянске” — извечный конкурент твоей “Комсомолки” — Круто. Но ты не переживай. Значит еще лучше работу найдешь, — мы вышли к КПП, куда уже вовсю подъезжали автомобили и автобусы. Возле одного из них в толпе туристов я заметила Игоря. Он стоял чуть отстраненно от остальной массы народа со скучающим видом и глазел по сторонам. ***       Пока Дима проводил вводный инструктаж, Игорь пробрался поближе ко мне. — Привет, не ожидал тебя здесь увидеть. — Почему нет? — Выбиваешься из общей массы, — вкрадчиво сообщил он. — Ты же сказала, что приехала с родственниками. А сама тоже здесь, а не с ними. — Просто попросила Илью вписать меня посмотреть город. — У тебя нет камеры. Смотри, она тут у каждого есть. Даже если это плохонький телефон. — А ты что, детектив? — Нет. Я — музыкант, — не без гордости заявил он. — Просто стало интересно, что ты здесь делаешь? Ты ведь совсем не туристка. Вот прямо на двести процентов уверен, — Игорь вдруг достал из кармана телефон, направил на меня и щелкнул кнопкой, озарив вспышкой. — Что ты делаешь? — в ужасе отшатнулась я. — Не смей меня фотографировать! — А что? — это удивление было настолько искренним, что злая тирада, едва не сорвавшись с моего языка, зависла где-то на полпути. — Ничего. Удали снимок, пожалуйста, — постаралась произнести это спокойно, не выдавая внутреннего напряжения. — И постарайся, чтобы я не попадала в кадр, когда ты будешь снимать. — О-кей, — парень, демонстрируя мне экран удалил фотографию и промотал картинки в галерее туда-обратно, чтобы я убедилась, что фото, действительно, удалено. — Я понял. Фоткать тебя нельзя. А ты не такая простая, как кажешься, — он миролюбиво улыбнулся. — Не бойся. Я — могила. Даже если ты тут скрываешься от закона, я тебя не выдам.       На этом интересном моменте вводный инструктаж закончился, и Дмитрий пригласил всех проследовать за ним. ***       Наверное, это стандартный маршрут, по которому экскурсоводы водят свои группы ежедневно. Путь наш начался с уже знакомого мне проспекта Ленина и вскоре дорога вывела нас к “Белому дому”. Первый этаж его занимал магазин “Радуга” со знаменитыми желтыми телефонными будками на углу. Дима интересно рассказывал о жителях этого дома и знаменитом магазине в его основании. Мы обошли часть фасада, в витринах которого еще местами сохранились витражи. Рядом со входом в магазин под навесом была нагромождена какая-то полуразвалившаяся мебель. Промежутки между плитами, мостившими тротуар, поросли травой и пробивающимися сквозь бетон молодыми деревцами. Телефонные будки, частично сохранившие свою яркую окраску, сиротливо желтели выгоревшими разбитыми кабинками. Местами со стен обвалилась штукатурка, обнажив кирпичную кладку. Уже давно ничто не напоминало о былом великолепии и особенности этого места, а ведь здесь жили лучшие люди города роз. Окна директора АЭС выходили как раз на оживленный проспект.        Через дорогу от дома у густо заросшей разделительной полосы проспекта одиноко стоял худощавый седой мужчина и задрав голову смотрел куда-то вверх на черные провалы окон, словно пытался увидеть в них что-то важное. Я засмотрелась на человека, совершенно выпав из реальности. Сама не зная, отчего он так завладел моим вниманием.       На мужчине был строгий черный костюм. Воротничок безупречно белой рубашки был расстегнут, а галстук чуть стянут и ослаблен. Седые кучерявые волосы его колыхал ветер, но человек словно не видел ничего вокруг. Весь целиком ушедший в свои мысли.       Заметив, что я отстала от группы, наш экскурсовод вернулся за мной. Когда я показала ему причину, все еще державшую меня у "Белого дома", Дмитрий тихо взял меня под руку и, чуть наклонившись, еле слышно сказал мне в самое ухо: — Пойдем. Это Виктор Брюханов. Бывший директор станции. Для него все здесь слишком тяжело и много значит. Не будем ему мешать.