Черт из Припяти.

      Я забилась в пыльный темный угол за стеллажи с телевизорами. Дима не обманул, там действительно было где присесть и отдохнуть. У колонны с облупившейся зеленой краской скромно расположился остов старого кресла. Смахнула с него мусор и уселась, прислонившись спиной к стенке колонны. Кулек с пирожками, оставленный Димой, уместила на коленях, не найдя для него более подходящего места.       Над головой у меня возвышался покосившийся стеллаж с целыми телевизорами, кинескопами и частями от советских элементов хорошей жизни. Все было покрыто толстенным слоем пыли. На одной из полок среди коробов ТВ были набросаны какие-то мелкие ветки вперемешку с проводами и тряпками. Что там, смотреть было лень. Ноги гудели, а поясницу ломило от долгого хождения. Хотелось поскорее вернуться в наш подвал, лечь и больше не вставать до самого утра.       В полумраке за шкафами мне не было видно, что происходит на остальной территории магазина и за его пределами. Было так тихо, что я слышала удары собственного сердца. Казалось, будто воздух вокруг закончился и все находится в глубоком вакууме. От этой тишины почему-то было неспокойно и тягостно. Еще и Черт никак не приходил.       Когда я услышала хруст мусора под чьими-то ногами, чуть было не выскочила навстречу пришедшему. Не знаю, что меня остановило. Прислушалась. Послышался писк дозиметра. Илья его обычно с собой не таскал. Стало быть, в помещении находился кто-то чужой. Я замерла и почти перестала дышать, боясь выдать свое присутствие.       Бродивший по магазину походил по центру зала еще немного. Уронил что-то большое, судя по грохоту. И вскоре убрался прочь. Я напряженно вслушивалась в тишину, но она снова превратилась в вязкий вакуум, не пропуская ни единого звука. Кажется, начинало темнеть. Мрак в моем углу стал совсем черным. Так что в темноте я уже плохо различала собственные руки.       Наконец, по потолку сверкнул луч фонаря, и раздался шорох уверенно приближающихся шагов. Теперь я не сомневалась, что это вернувшийся за мной сталкер. Еще несколько секунд томительного ожидания, и среди стеллажей появилась темная высокая фигура. Луч фонаря был опущен в пол, и я видела только контур человека в его отсветах. — Вик, выходи. Я пришел, — сказал силуэт голосом Ильи.       Я тут же поднялась. Пакет с пирожками скользнул на пол в пыль и мусор. Спешно подхватила его на лету и, спотыкаясь о завалы на полу, выбралась к сталкеру.       Он обнял меня, словно мы не виделись с ним целую вечность. — Как ты? — Черт поднял луч фонарика в потолок, чуть отодвинувшись от меня. Я видела отблески яркой белой лампочки в его глазах. От этого во взгляде его было что-то пугающее. — Нормально, — вдохнула глубже. От сталкера пахло вином. В первые секунды я думала, что мне это чудится. — Прошли полгорода. Устала и хочу спать. А ты?       Он молчал, то ли раздумывая что мне ответить, то ли вообще не собираясь отвечать и смотря куда-то в пол. Опустил фонарик вниз и взял меня за руку. — Пойдем домой. ***       По дороге до нашего подвала он не проронил ни слова. Даже несмотря на него было видно, что ему не до разговоров. Сталкер крепко держал мою ладонь в своей и угрюмо брел по заросшим дворам, подсвечивая дорогу фонариком.       В одном из них мне показалось, что я слышу шорох чьих-то шагов за спиной. Оглянулась, но в темноте разглядеть хоть что-нибудь было невозможно. Илья продолжал идти, ни на что не обращая внимания и не выпуская моей руки. И я решила, что звуки за спиной мне снова мерещатся. Но, спустя пару дворов, пакет с пирожками в моей руке вдруг резко дернуло вниз. Отчего он разорвался, и его содержимое посыпалось на землю. Я вскрикнула и отпрыгнула в сторону, чуть не сбив с ног Черта. Его реакция была молниеносной. Подхватив меня за талию, сталкер тут же закрыл меня собой. Луч фонаря быстро скользнул по сторонам и замер метрах в пяти от нас. — Это Семен, — Илья сделал шаг в сторону, выпуская меня из-за своей спины. — Лис Семен. Совсем оголодал. Не бойся. Он не опасен.       Выглянула из-за его плеча. В свете фонарика тощая облезлая лисица жадно поглощала гостиницы от киевского журналиста. — Дима пирожков купил. Я их тебе несла, — выдохнула, разглядывая худого и ребристого, словно батарея отопления, зверя. — Пусть ест, — теплая ладонь сталкера вновь коснулась моих пальцев и не сильно сжав их, потянула в сторону. — Значит, ему нужнее. Он живет здесь. Давно уже. Людей не боится. Туристы его кормят. Пойдем. У нас все есть. Голодная смерть нам не грозит. А у него только то, что найдет или туристы дадут.       Щелкнул кнопкой, погасив свет. Мы вышли на проспект Ленина. ***       В подвале, вопреки моим ожиданиям, царила темнота. Илья зажег керосинку и занялся поиском чего-то, известного только ему, среди наших рюкзаков. Монин топчан был пуст. В сердце острым осколком кольнуло нехорошее предчувствие. — А где Моня? Он здесь? — я беспокойно вглядывалась в полумрак.       Сталкер встал, выпрямился, но не ответил. Его молчание только усиливало тревогу. — Илья, где он? Ты пришел без него? — взгляд остановился на лице Черта. Тот сразу же отвел глаза. — Илья. — Он остался там. До утра, — глухо отозвался он. — Завтра я вернусь к нему, и мы пойдем дальше, — сталкер смотрел куда-то в сторону, словно боялся пересечься со мной взглядом. Он не умел врать. И сейчас я видела эту провальную попытку скрыть от меня что-то важное. Я видела, что он мне врет. Глупо и неумело. — Но это же неправда, — слова помимо моей воли слетели с губ. Я подошла к мужчине почти вплотную. — Что с Данькой? — Все то же самое, что и было. Мы просто решили разделиться. Я мог бы с ним остаться. Но решил вернуться… Чтоб тебе одной не было страшно здесь, — это было больше похоже на странные, какие-то нелепые оправдания. — Страшно? Я зимой одна шла сюда, в этот подвал. А если… Если его там снова приступ накроет? Он же там совсем один… — от волнения руки мои задрожали. Я кое-как вытащила сигарету, но прикурить не успела. Черт в ту же секунду ловко выхватил ее из моих пальцев, но уронил куда-то под ноги и обнял меня. Крепко. До хруста костей.       Дернулась, попытавшись высвободиться. Но Илья железной хваткой держал меня, прижав к могучей груди. На миг мне показалось, что я чувствую вибрацию. Но спустя пару минут поняла, что сталкера бьет мелкая дрожь. Робко прикоснулась к его бокам и тихонько обняла в ответ. Он прерывисто вздохнул, уткнувшись подбородком мне в макушку. — Так надо. Правда. Я обещаю. Я потом расскажу тебе все. От самого начала и до самого конца. Но позже. Когда ты будешь готова. И я тоже… Сейчас просто не время еще.       Эти слова должны были меня успокоить, но действие их было обратным. Хотелось прямо сейчас бросить все и, сломя голову, бежать на поиски Мони. Хоть в глубине души я понимала, что это бесполезно. Я все равно ни за что не смогу его отыскать. Старалась держать себя в руках. Но предательский ком в горле мешал дышать. — Он обещал мне, — выдохнула еле слышно. — Он сказал, что вернется сегодня. Что мы увидимся. Мы ведь даже не попрощались, — голос дрожал.       Черт чуть отстранился и осторожно обеими ладонями приподнял мое лицо. Заглянул мне в глаза. — Я знаю, — он почему-то перешел на шепот. Будто какой-нибудь посторонний сейчас мог услышать что-то сокровенное, не предназначенное для чужих ушей. — Вик, не всегда все идет по плану. Так как хочется нам. Ты ведь тоже не планировала бежать в Зону среди зимы в одиночку. Просто так получилось. Что-то решается свыше. И мы никак не можем повлиять на эти решения. Данька тоже не рассчитал своих сил. Поэтому я вернулся один. Ты знаешь, как он к тебе привязался. Он никогда бы не сделал тебе больно. Тем более не сделал бы этого специально. А я… я просто знаю, каково это остаться совсем одному здесь. Я не мог тебя тут оставить.       Глядя в его глаза, вдруг поймала себя на мысли, что он тоже на грани. Пытается сейчас успокоить меня, не дать запаниковать. А сам? Может быть, последние события его так вымотали. Может быть, уже сегодня что-то произошло, что ввергло его в такое состояние. Глаза сталкера лихорадочно блестели. Дыхание было прерывистым. Руки дрожали, совсем как у меня сейчас. — Ты делаешь мне страшно, — так же, шепотом отозвалась я. — Когда так говоришь. — Прости, — он отпустил мое лицо и прижал меня к себе, осторожно поглаживая по голове. — Прости. Я не хотел тебя пугать. Давай уйдем отсюда. Только возьму фляжку с вином. Я не могу сидеть здесь. Тут нечем дышать и слишком тесно, — Черт выпустил меня из своих объятий также неожиданно, как и обнял. Быстро достал искомое и, взяв меня за руку, потянул наружу. ***       От усталости ноги заплетались и почти не гнулись. Я спотыкалась на каждом шагу. Черт не давал мне упасть, осторожно придерживая за талию. Возможно, это было бы похоже на романтическую прогулку или свидание. Но при других обстоятельствах.       Петляя по дворам, вышли на улицу Курчатова. Через дорогу от него в густых зарослях возвышалось большое административное здание. Даже в темноте его стены выделяла светлая облицовка. Днем мы проходили мимо него, по дороге от Белого дома, и посещение этого места входило в план предстоящего дня. Черные провалы окон, взметнувшиеся до самого верха, немного пугали своей пустотой. — Нам туда, — Илья отпустил мою руку и шагнул в сторону одноэтажной пристройки.       На ее полуразрушенных, густо засыпанных грунтом и прошлогодней листвой ступеньках я споткнулась и едва удержалась, чтобы не свалиться, в последний момент ухватившись за ладонь сталкера. — Далеко нам идти? — На самый верх.       Со стоном обернулась, задрав голову и считая этажи. — Я знаю, что ты устала, потерпи еще немножко. Мы почти пришли, — подбодрил меня Илья. — Гостиница “Полесье” — это любимое место Мони.       Внутри нас встретили неизменные в этом городе разруха и запустение. Мы не стали бродить по коридорам, сразу отправившись на лестницу. И, миновав шесть этажей, наконец вышли в странное помещение, напоминавшее огромный открытый балкон. Черт погасил фонарик. Сквозь открытые проемы сияли звезды, наполняя это место сказочностью. Оно и впрямь было больше похоже на декорации на съемочной площадке какого-то фантастического фильма.       В конце террасы потолок шел под небольшим уклоном вверх к его наружней стороне, делая площадку выше, а обзор, открывающийся с нее шире.       В полной тишине стояли и смотрели на темнеющую впереди знаменитую шестнадцатиэтажку с гербом, а слева в проемах площадки над деревьями возвышался Белый дом. — Иди сюда, — Илья кивнул на стену, напротив окна, скрипнул камешек под его ботинком. — Здесь есть на чем сидеть. Даже намокнуть не успело.       У стены и в самом деле оказался пружинный матрас от гостиничной кровати. Разместились на нем, прислонившись спинами к стене и вытянув вперед ноги. — Держи, — сталкер сделал глоток и протянул мне открытую фляжку. — Закуски, правда, нет. Но вино и без нее пить можно.       Молча отпила из горлышка, вернула фляжку Черту и уставилась на темнеющий силуэт Белого дома. — Отсюда открывается классный вид, когда взойдет солнце, сама в этом убедишься. — Ты собираешься сидеть здесь до утра? — А почему нет? — удивился Илья. — Я не заставляю тебя бодрствовать всю ночь. Тут тепло и на голову ничего не падает. Это лучше, чем сидеть до утра в подвале, — он снова отхлебнул из горлышка. — Мы с Моней несколько раз встречали здесь рассвет. Просто смотрели, как встает Солнце. Город меняется и оживает в его лучах… Завтра тяжелый день. А здесь просто можно зарядить свой внутренний аккум… — Илья.       Он сделал большой глоток из фляжки и тихо вложил ее мне в руки. Чуть повернул голову и, вздохнув, опустил ее мне на плечо. Руки его незаметно сплелись в кольцо вокруг моей талии.       Я отпила терпкой сладкой жидкости и замерла с открытой фляжкой в руках, уместившись щекой на макушке сталкера. — Я больше не увижу его? — в этом вопросе не было никакой надежды на хороший ответ. Но я пыталась уцепиться хоть за что-нибудь. Готова была поверить, даже зная, что это не будет правдой. Хваталась за любую соломинку, чтобы окончательно не впасть в отчаяние.       Черт покачал головой, одним жестом обрубая все ниточки спасительного самообмана. Только осторожно подтолкнул мои руки с фляжкой вверх, предлагая очередной глоток согревающего напитка. — Можно я пойду завтра с тобой? Я… — Нет, — сталкер отстранился. В темноте я не видела, но чувствовала, что он смотрит мне прямо в глаза. — Со мной нельзя. Не обижайся. Так надо. — Но я… — Тс-с, — он коснулся указательным пальцем моих губ. — Я бы и сам никуда не пошел, если б только было можно, — он снова почему-то перешел на шепот. — Тебе, правда, нельзя со мной. Прости.       Машинально приложилась к горлышку. Я не чувствовала вкуса вина, глотая его большими глотками словно воду. Пока меня не остановил Илья. — Ну что ты делаешь, — он осторожно высвободил сосуд с напитком из моих пальцев, совершенно вдруг одеревеневших. Я хватанула ртом воздуха, чуть не задохнувшись из-за болезненного спазма в груди. — Вик, не надо, — голос его дрогнул. — Я все понимаю. Мне вдвойне тяжелее от этого. Но ты же ему обещала.       Шмыгнула носом и кивнула, сдержав подступившие слезы. — Ну вот. Ты просто умница у меня, — сталкер допил остатки вина и отложив фляжку в сторону, переместил голову мне на колени, обняв их и скрючившись в позе эмбриона у моих ног. — Хорошо, что ты здесь сейчас. Рядом… Мне иногда кажется, что я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Я очень боюсь, что ты однажды тоже исчезнешь из моей жизни. Потому что все, что у меня есть, мне не принадлежит. У меня ничего нет. Мне что-то дают на время. Но почему-то отбирают, как только я успею привязаться. Сейчас только и греет душу этот клочок бумажки, что Моня мне написал вчера. Так хочется, чтобы написанное там было правдой.