Черт из Припяти.

      Несмотря на опасения, до жилища нужного человека мы добрались без приключений. Лес постепенно кончился, и мы брели по пустынному снежному полю. Ветер усиливался, постепенно начиналась метель.       Я натянула арафатку повыше на нос. От долгой ходьбы ноги гудели. Да еще и рюкзак за спиной тянул вниз. Хотелось сесть и не двигаться. Я остановилась. — Ну-ка, не останавливайся, — скомандовал мой спутник. — Еще трохи осталось, и на месте будем. — У меня сейчас ноги в узел завяжутся, — заныла я. — Дойдем, тогда и отдыхать будешь. Фаза, небось, сидит там один кукует, бессонницей мучается. То ж он обрадуется. — Почему Фаза? — не удержалась я. — Он на АЭС электриком работал. Вот как-то и прилипло к нему это имено. Он мужик добрый.       Вскоре впереди показалась покосившаяся избушка. В темноте она была похожа на дом бабки Ежки. Обнесенная редким, местами заваленным заборчиком. В окнах было темно. Но не успели мы пересечь калитку, как послышался щелчок затвора: — А ну стоять! Кто такие? — раздалось в темноте где-то сверху. — Да свои мы, Фаза! Встречай гостей, — отозвался Михалыч.       Грозный голос тут же обрадовано пригласил нас на крыльцо, и в доме затопали. А вскоре дверь нам отворили.       На пороге стоял щуплый мужичок, с большими усами, в огромной меховой шапке и с ружьем на плече. Мне почему-то вспомнился сразу мятежный идеолог анархии — Махно. Улыбку, в ту же минуту возникшую у меня на лице, сдержать было невозможно. Да и сам человек, встретивший нас, имел какой-то располагающий к себе вид.       Хозяин радушно пригласил нас в дом, тут же захлопотав. На столе мигом появилась бутылка с мутноватой жидкостью и скромная закуска.       Керосинка на столе коптила. За окнами занимался рассвет. Мы сидели за ранней трапезой. Уставшие и расслабленные теплом и горилкой, которую, как хвалился Фаза, гнал он сам.       Честно говоря, я не люблю крепкий алкоголь. Тем более самодельный. Но Михалыч настоятельно рекомендовал мне выпить немного для профилактики: — В Зоне без водки нельзя, — объяснял он. — Не панацея, конечно, а нуклиды выводит. Главное не усердствовать и не злоупотреблять.       Я сонно поглядывала на мужчин, не встревая в их разговоры. И, видимо, начала засыпать прямо за столом, потому, что хозяин дома вдруг спохватился и предложил мне пойти отдыхать в соседнюю комнату.       Добравшись до кровати, я поняла, что силы меня окончательно покинули: с трудом стащив с себя куртку и ботинки, плюхнулась на матрас и тут же отключилась. ***       Проснулась я ближе к вечеру. За окнами мело и вьюжило. Хозяин, сидя за столом в комнате, где мы трапезничали, ремонтировал мой ботинок. Михалыча в доме не было. — Отдохнула, красота? — улыбнулся Фаза. — А я тута вот, — он приподнял башмак, — смотрю, прохудился. Как ты шла с такой дырой? — Не знаю. Я даже не заметила, — пожала плечами. — А Федор Михалыч ушел уже? — Да, давненько уж. Ему засиживаться некогда. На кордоне дел уйма, — мужчина снял очки и посмотрел на меня выцвевшими глазами. — Ты присаживайся. Сейчас обедать будем. — Да я не голодная, спасибо. — Ну, как знаешь. Как проголодаешься, говори. Меня Сергеем звать, тут Фазой кличут. От Михалыча уж знаешь, поди. А я пока тебе ботинок до ума доведу. Тут обувь беречь надобно. Магазинов нет. А с мужиками на обмен договориться проблемно, — он снова водрузил очки на нос и занялся прошиванием моего берца. — Так ты и есть тот самый подарок для Черта? — вдруг спросил Фаза, мельком взглянув на меня.       От такого вопроса я потерялась: — Что значит подарок? — ошарашено переспросила на всякий случай. Мужчина поставил мою обувь на лавку рядом с собой: — Нешто Михалыч тебе не рассказал эту байку? — Нет. Расскажете? — От чего ж нет? Ты ведь не абы к кому идешь, а к нему как раз. Все по байке этой, так-то, — Фаза положил руки на колени и начал свое повествование: — Парень этот появился здесь лет пять назад. Не знаю, какими правдами и неправдами попал он в Зону. Вид у него совсем плачевный был. Прибыл он откуда-то с севера, не то с Мурманска, не то с Архангельска. На тот момент врачи давали ему четыре месяца жизни. Рак крови. Стало быть, последний отсчет уже пошел. Крест на нем медицина поставила. Сколько лечение не проходил. Короче, все, сказали, бессильны они. Может, встряхнуться напоследок ему захотелось или тетку с косой быстрей повстречать, не буду врать. Но, будучи одной ногой в могиле, этот паренек добрался до кордона. Там где Михалыч тебя встретил.       Хозяин дома быстро заварил нам по чашке чаю и продолжил: — Про цель визита своего он сразу карты открыл, что помирать сюда приехал. Не то Михалыч его отправил бы восвояси, как множество дурней любопытствующих. А его пожалел. Что уж, последнее желание, так сказать, — мужчина отхлебнул из чашки. — Молодой совсем. Лет двадцать пять, не то семь ему было. А глаза как у солдата, что всю войну прошел. Нашел ему проводника, да отправил за Припять, в Залесье. Там Нинка живет. Она и тогда там жила — через три месяца после эвакуации вернулась. Не скажу, что верю в колдунов, но Нинка эта — ворожея да травница знатная...       Хозяин рассказывал, смотря куда-то поверх моей головы, словно там, за моей спиной, он видел или считывал строки этой истории. — Поселился он у нее в доме. По хозяйству помогал. А там, вдруг, чудесным образом, болезнь его отступила. Я его всего один раз видел. Еще недужным. Сейчас, говорят, не узнать его. — А причем подарок? — удивленно повторила я. — Так, ему Нинка нагадала. Что здесь дом его будет, в Зоне. А однажды придет девушка и будет его искать. Будет ему подарок от Зоны-матушки. Только не все так легко получится. Я лишь хмыкнула. — Что? — покосился на меня хозяин дома. — Можешь не верить. Это, всего лишь, байка местная…       Он закурил, глядя себе под ноги. — А почему именно к нему идешь? — спросил Фаза наконец. — Тут проводников много. Черт просто один из них. — Не знаю. Мне друг так велел. — Историю твою знаю, Михалыч давеча рассказал. А что, там за периметром, кто остался у тебя? — Родных — нет. — Сирота?       Я кивнула. Не люблю жаловаться и когда меня начинают жалеть. Пробудилась моя внутренняя колючая сущность. Хотелось выйти на свежий воздух, но мой ботинок стоял на лавке недошитый. Я поджала ноги и отвернулась к окну. — Да ты не злись, — примирительно сказал Фаза. — Давай, лучше супчика поешь грибного. Такого больше нигде не испробуешь. — Грибочки-то местные, небось? — парировала я. — А то какие? — Их же есть нельзя. — С чего это? То, что там, в городах про Зону гутарят — половина все страшилки. Я тут почти двадцать лет живу, через полгода после взрыва вернулся. Когда жена да дети болеть начали. Не послушали меня, там остались, а вернулись бы — все бы живы были. Вот все это время тут кормлюсь, что природа-матушка посылает, то и беру. И живой-здоровый, как видишь.       С этими словами мужчина налил мне полную миску ароматного варева. Пахло до того вкусно, что все мои опасения мигом улетучились. — Ты ешь, не стесняйся. Захочешь, я и добавки налью. А хошь, могу и стопочку подать, — улыбнулся хозяин.       Я замотала головой, уминая суп за обе щеки. — В Припять пойдем завтра ночью. Тут днем вообще ходить опасно. До города тебя доведу. А дальше — сама уже. Там два дома есть, он в них обитает, когда в Припять наведывается. Так что, найдешь, не промахнешься.