***
Ни в какой спа-салон Билл, естественно, не поехал. Это было лишь одно из его стандартных прикрытий, чтобы сначала сделать свои тайные дела, а потом — встретиться с Томом. — Я так соскучился! — прямо посреди оживленной улицы Билл повис у Тома на шее, и ему было плевать с высокой колокольни, что подумают о них люди. Том был рад видеть любимого не меньше — но вдруг он напрягся и потемнел лицом: — Бушидо опять за свое? Внутри у Билла все похолодело — он забыл скрыть с помощью косметики синяк на виске. — Давай не будем об этом, — отстранившись от Тома, он отвернулся. — Это все такие мелочи… — Ничего себе мелочи! — взяв его за руку, Том осмотрел наливающиеся чернотой пятна на запястье. — Билл, так же нельзя! Плюнь наконец ему в морду и уйди! — Обязательно плюну и обязательно уйду, но сейчас это невозможно… Не все так просто. Обними меня, пожалуйста… Билл дрожал, как осиновый лист. Зарывшись носом в его волосы, Том позволил себе горестно выдохнуть: ну почему ты опять что-то от меня скрываешь?! — Могу я узнать, из-за чего он опять избил тебя? — Избил? Это ты еще избиения не видел, а это - так, щекотка, — Билл натянуто засмеялся. — Он просто хотел, чтобы ему отсосали… — А ты? — А я, — Билл чуть приподнял водолазку, показывая большой синяк на животе, похоже, оставленный кулаком, — так и не отсосал. Смог убежать. Повезло…***
Рядом с Томом Биллу не было больно и грустно. Этот парень с косичками был для него как фонарь, разгоняющий ночную тьму своим светом. Сначала было первое попавшееся кафе. Невкусная еда кажется просто замечательной, когда ешь ее из рук того, к кому у тебя есть чувства. Под столом соприкасаются колени, и хочется сидеть так вечно… Потом была машина. Поцелуи, которые пришлось прервать, чтобы не случилась авария, вжатая в пол педаль газа — и закончилось все снятым номером в мотеле. Билл закрыл дверь на ключ и сглотнул, пытаясь хоть немного успокоить бешеное биение сердца в груди. От грянувшего в тишине пиликанья телефона оба подскочили. — Бушидо?! — Том резко побледнел. — Бушидо… Тьфу, да пошел он в жопу! — Билл выключил звук на мобильном. — Еще мешать нам тут будет, тупая горилла… Потом ему может сильно за это влететь. Но сейчас третьи тут не нужны, Билл хочет видеть и слышать только Тома, и пусть весь остальной мир утрется! Здесь, в номере четыреста восемьдесят три какого-то захудалого мотеля, они будут счастливы ближайшие несколько часов. Уже не терпелось приступить к делу — и Билл вцепился хозяйским поцелуем в губы севшего на кровать Тома, одновременно раздвинув ему ноги своим коленом и намотав волосы на руку. Так хотелось разодрать на нем к чертям всю одежду — но Билл сдержался и, отбросив футболку в сторону, начал целовать грудь и живот. — Том, какой же ты у меня классный… мама… Смазка у тебя? — Ага… ааа! — Том выгнулся и зашипел, когда Билл прикусил кожу рядом с его пупком. — Только… позволь вопрос: кто сегодня будет сверху? — Ну, — Билл хитро улыбнулся, — предлагаю так — сначала сверху я, а потом ты, аренды номера у нас хватит. Согласен на такой расклад? — Гад, веревки из меня вьешь! — так Том отреагировал на поглаживание своего члена сквозь одежду. — Ладно, ладно, ты трахнешь меня первым, ты! Разденься уже, что ты как не родной? Оказалось, что кроме живота, запястья и виска, Бушидо наставил Биллу синяков еще и на плечах. Увидев это, он стыдливо попытался прикрыться, но Том несильно потянул его за руку, заставив сесть на кровать, и дал возможность забыть об этих отметинах, целуя и лаская… У Билла так дрожали руки от возбуждения, что он едва не выдавил смазку мимо пальцев. Том стоял перед ним на четвереньках, оттопырив свой шикарный мускулистый зад, и Билл не удержался — он сделал то, что всегда ненавидел больше всего на свете, но только не сегодня. Он делал Тому минет, одновременно проникая в него пальцами, и хоть это было ужасно неудобно, хоть потом и будет нещадно болеть шея — Билл все равно это сделал. Потому что захотел этого сам, без чьего-то давления со стороны. А наградой за труды стал сам Том — такой тугой, горячий и невероятный; Билл ворвался в него со всей силы, от чего тот закричал так, что наверняка слышал весь мотель, и мир пропал в беспорядочных сильных фрикциях… — Аааа… Я люблю тебя, Бииилл!!! Билл не ожидал такого поворота событий, но этот оргазменный выкрик очень его обрадовал. — Любишь, значит, меня… — протянул он, как только обрел возможность более-менее ровно дышать. Том покраснел до ушей. — Я… это… Так! А чего это мы тут разговорчики ведем?! Моя очередь быть сверху, становись-ка ты, Билл, раком!***
Как и ожидалось, на следущее утро Билл проснулся с ломотой в шее. Доза уже ждала его. Взяв шприц, Билл пришел в ванную. Его конкретно потряхивало, но он помнил: нельзя. Нельзя позволить себе скатиться в прежнее состояние. Сняв иглу, Билл нажал на поршень, и наркотик тонкой струйкой выплеснулся в раковину. Дурак Бушидо даже не подозревает, что вместо шмоток и спа-салонов оплачивает его лечение у наркологов! Биллу сказали, что если он сорвется больше двух раз, врачи больше не будут работать с ним амбулаторно и предложат лечь в клинику, а этот вариант ему совсем не подходил, поэтому он держался. И заодно водил за нос своего мучителя, притворяясь, что все так же, как и раньше — а на самом деле Билл медленно, но неумолимо шел к свободе. Раньше ему было не за что бороться — а теперь у него есть Том. Он разрушит свои цепи и сбежит к нему. Настало время выйти из дурмана.